Два охотника

Жил-был царь, и у царя был охотник, он на каж дый день ему дичь доставлял. Несколько лет оп ходил на охоту и пристарел. И у него было два сына. В одно время приходит он к царю: «Ваше величество, так и так,— говорит,— я пристарел, сил моих нет, оставьте меня. У меня есть два сына, они могут вам дичь доставлять так же, как и я».

Царь и говорит: «Для меня, — говорит,— все равно. Ты одно жалованье получал, а сыновья двойное будут получать». Вот охотник и говорит своим сыновьям: «Ну, любезные дети, во все места ходите, где хотите стреляйте,

Ходили, ходили по этому лесу, заблудились, целый день проходили: некуда им идти и нельзя выйти. Старший брат и говорит младшему: «Ты,— говорит,— ложись спать, а я буду на часах стоять. Если я засну, то мне двадцать пять ударов». Вот младший лег спать, а тот разложил костер и сидит у костра. Вот слышит он необыкновенный треск и испугался. «Ах,— говорит,—

Стоит младший брат на часах, видит: прилетели две голубки. Одна и говорит: «Я,— говорит,— клад нашла!» — «Какой же,— говорит,— клад?» — «Фонарик-невидимку». Другая говорит: «И я нашла клад».— «Какой же?» — «Ружье: кого ни завидишь, того и убьешь». Посидели и улетели. На месте оставили фонарик и ружье. Он взял это ружье и слышит необыкновенный треск, сучья ломаются. Он испугался и говорит: «Не послушались мы отцовского благословенья, теперь пропадем». Видит: летит двенадцатиглавый змей. Он взял приложился, из этого ружья выстрелил и убил змея. Покамест он с ним возился, огонь в костре погас. Не хотелось ему двадцать пять ударов получать, он влез на дерево, стал смотреть: не увидит ли где огонька. Видит в одной стороне огонек. Слез с дерева, пошел туда к огню.

Подходит к огню и видит: лежат двенадцать змеев двенадцатиглавых и в котле что-то кипит. Он хотел полюбопытствовать, что у них в котле кипит, взял шомпол из ружья и стал мешать в котле и видит человеческие руки и ноги. Он испугался, потащил назад шомпол, и капелька с шомпола упала прямо змею на голову. Проснулся, зашипел. И все двенадцать змеев поднялись. Одни говорят, что его надо съесть. Старший змей и говорит: «Нет,— говорит, — он хороший человек, он нам пригодится. Ты что за человек?» — «Я царский охотник».— «А как ты можешь хорошо стрелять?» — «Я так хорошо могу стрелять: что увижу, то и убью».— «Убей ты нам собачку, мы тебя отпустим». Повели они его, подходят к царскому дворцу: по ограде бегает собачка. Они и говорят: «Бей ее!» Он выстрелил и убил собачку.

Они сейчас начали копать под ограду. Они главастые, у них двенадцать голов, они копают, а он тоненький и пролез прежде их. Видит: и они лезут оттуда. Он сейчас взял первого головы все срезал, а туловище вытащил сюда. И так перебрал всех по одному, всех двенадцать. От каждой головы по язычку отрезал, в карман положил. Потом пошел, видит: солдат стоит на часах, спит. Он взял у него от платья клочок отрезал и спрятал в карман. Зажег фонарик-невидимку, пошел во дворец. Ходит по дворцу, все спят. Приходит он в спальню царя. Царь маленький, царица большого роста. Взял он со стола скатерть, положил в карман. Пошел отыскивать царскую дочь. Приходит в ее спальню. Тоже посмотрел: нечего взять. Видит: на руке у ней перстень. Он его снял и пошел из дворца в лес к брату. Приходит он к брату. Брат еще спит. Утром старший брат встал, пошли они искать, где им выйти.

Просыпается царь в своем дворце и видит ужасную победу, а неизвестно, кто победил. Царская дочь и просит царя выстроить около этого лесу дом, устроить там трактир. Сейчас выстроили дом и открыли трактир. Подписали на трактире: «Вход без денег. Кто знает сказки или быль, тот и иди». И сама царская дочь переехала сюда жить в трактир.

Братья ходили несколько времени в лесу, выходят к самому этому дому и трактиру. Им хотелось очень пить и есть. Старший и говорит младшему: «Что ты,— говорит,— знаешь что-нибудь?» — «Знаю».— «И я знаю». Зашли они в трактир. Сейчас им подали чай. Сама царевна пришла, начала спрашивать. Старший брат и начал рассказывать:

«Мы,— говорит,— царские охотники, ходим дичь бьем. Зашли в этот лес и заблудились. Младший брат лег спать, а я стал на часы. Прилетает шестиглавый змей, я его убил, сжег. Разбудил брата и сам лег спать».

Потом младший брат стал рассказывать: «Встал я на часы, вдруг прилетели две голубки. Одна говорит: «Я клад нашла, фонарик-невидимку». А другая говорит: «И я клад нашла, ружье: кого ни завидишь, того и застрелишь». Поговорили и улетели, фонарик этот и ружье оставили. А я их и взял. Вот они». Показывает царевне. «Потом вдруг прилетает двенадцатиглавый змей, я выстрелил из этого ружья и убил его наповал. А огонь у меня и погас. Я влез на дерево, вижу в одной стороне огонь. Я и пошел туда. Прихожу, вижу: двенадцать змеев двенадцатиголовых лежат, спят. В котле что-то кипит. Я помешал шомполом, вижу: там человеческие руки и ноги. Вынул оттуда шомпол, капля с шомпола скатилась, пала прямо на голову змею. Он проснулся, зашипел, и все проснулись, хотели меня съесть. Потом подвели меня к ограде, велели убить собачку, я выстрелил и убил. Они начали копать под ограду. Они,— говорит,— главастые и рогастые, не скоро пролезут, я и полез прежде них. Они за мной полезли, я их всех по одному перерубил, вот и язычки от голов». Показывает ей язычки, царевна и приказала подать шампанское.

«Пошел я,— говорит,— дальше. Иду, вижу: на часах солдат стоит. Я отрезал у него клочок от платья. Вот и клочок! Пришел во дворец, во дворце все спят. Вошел в царскую спальню: царь маленький, а царица высокого роста. Я взял скатерть. Вот она! Потом мне желательно было посмотреть на царскую дочку. Пришел в ее спальню, снял у ней с руки перстень. Вот он и перстень. И как она,— говорит,— на вас похожа».

Царевна сейчас послала курьера к своему отцу, чтоб привезти одно царское платье, другое генеральское и чтобы сам царь ехал встречать зятя. Приезжает царь и привозит платье. Царь видит, что зять его красивый мужчина, так был рад. Поехали во дворец, повенчались, стали жить да поживать.

Три охотника

Жили-были три весёлых охотника: дядя Ваня, дядя Федя да дядя Кузьма. Вот пошли они в лес. Ходили, ходили, много разных зверушек видели, но никого не убили. И решили устроить привал: отдохнуть, значит. Уселись на зелёной лужайке и стали рассказывать друг другу разные интересные случаи.

Первым рассказал охотник дядя Ваня.

— Вот послушайте,— сказал он.— Давно это было. Пошёл я как-то зимою в лес, а ружья у меня в ту пору не было: я тогда маленький был. Вдруг смотрю — волк.

Огромный такой. Я от него бежать.

А волк-то, видать, заметил, что я без ружья. Как побежит за мной!

«Ну,— думаю,— не удрать от него мне».

Смотрю — дерево. Я на дерево. Волк хотел цапнуть меня, да не успел. Только штаны сзади зубами порвал.

Залез я на дерево, сижу на ветке и трясусь от страха. А волк сидит внизу на снегу, поглядывает на меня и облизывается.

Я думаю: «Ладно, посижу здесь до вечера. Ночью волчишка заснёт, я от него удеру».

К вечеру, однако, ещё один волк пришёл. И стали они меня вдвоём караулить. Один волк спит, а другой стережёт, чтоб я не сбежал. Немного погодя пришёл третий волк. Потом ещё и ещё. И собралась под деревом целая волчья стая. Сидят все да зубами щёлкают на меня. Ждут, когда я свалюсь к ним сверху.

Под утро мороз ударил. Градусов сорок. Руки-ноги у меня закоченели. Я не удержался на ветке. Бух вниз! Вся волчья стая как набросится на меня! Что-то как затрещит!

«Ну,— думаю,— это кости мои трещат».

А оказывается, это снег подо мной провалился. Я как полечу вниз и очутился в берлоге. Внизу, оказывается, медвежья берлога была. Медведь проснулся, выскочил от испуга наружу, увидел волков и давай их драть. В одну минуту разогнал всех волчишек.

Я осмелел, потихоньку выглянул из берлоги. Смотрю: нет волков — и давай бежать.

Прибежал домой, еле отдышался. Ну, моя маменька дырку на штанах зашила, так что совсем незаметно стало. А папенька, как узнал про этот случай, так сейчас же купил мне ружьё, чтоб я не смел без ружья по лесу шататься. Вот и стал я с тех пор охотник.

Дядя Федя и дядя Кузьма посмеялись над тем, как дядя Ваня напугался волков. А потом дядя Федя и говорит:

— Я раз тоже в лесу напугался медведя. Только это летом было. Пошёл я однажды в лес, а ружьё дома забыл.

Вдруг навстречу медведь. Я от него бежать. А он за мной. Я бегу быстро, ну, а медведь ещё быстрей. Слышу, уже сопит за моей спиной. Я обернулся, снял с головы шапку и бросил ему. Медведь на минутку остановился, обнюхал шапку и опять за мной. Чувствую — опять настигает.

А до дому ещё далеко. Снял я на ходу куртку и бросил медведю.

Думаю: хоть на минуточку задержу его. Ну, медведь разодрал куртку, видит — ничего в ней съедобного. Снова за мной.

Пришлось мне бросить ему и брюки, и сапоги. Ничего не поделаешь: от зверя-то надо спасаться!

Выбежал я из леса в одной майке и трусиках. Тут впереди речка и мостик через неё. Не успел я перебежать через мостик — как затрещит что-то! Оглянулся я, а это мостик под медведем рухнул. Медведь бултых в речку!

«Ну, — думаю,— так тебе и надо, бродяга, чтоб не пугал людей зря».

Только под мостиком было неглубоко. Медведь вылез на берег, отряхнулся как следует и в лес обратно ушёл. А я говорю сам себе:

«Молодец, дядя Федя! Ловко медведя провёл! Только как мне теперь домой идти? На улице люди увидят, что я чуть ли не голышом, и на смех поднимут».

И решил: посижу здесь в кусточках, а стемнеет, пойду потихоньку. Спрятался я в кустах и сидел там до вечера, а потом вылез и стал пробираться по улицам. Как только увижу, что кто-нибудь идёт навстречу, сейчас же шмыгну куда-нибудь за угол и сижу там, в потёмках, чтоб на глаза не попадаться.

Наконец добрался до дома. Хотел дверь открыть, хвать-похвать, а ключа у меня и нет! Ключ-то у меня в кармане лежал, в куртке. А куртку-то я медведю бросил. Надо бы мне сначала ключ из кармана вынуть, да не до того было.

Что делать? Попробовал дверь выломать, да дверь оказалась крепкая.

«Ну,— думаю,— не замерзать же ночью на улице».

Высадил потихоньку стекло и полез в окошко.

Вдруг кто-то меня за ноги хвать! И орёт во всё горло:

«Держите его! Держите!»

Сразу людей набежало откуда-то.

«Держите его! Он в чужое окошко лез!» Другие вопят:

«В милицию его надо! В милицию!» Я говорю:

«Братцы, за что же меня в милицию? Я ведь в свой дом лез».

А тот, который схватил меня, говорит:

«Вы его не слушайте, братцы. Я за ним давно слежу. Он всё время по тёмным углам прятался. И дверь хотел выломать, а потом в окно полез».

Тут милиционер прибежал. Все ему стали рассказывать, что случилось.

«А какие у меня,— говорю,— документы? Их медведь съел».

«Вы бросьте шутить! Как это медведь съел?»

Я хотел рассказать, а никто и слушать не хочет.

Тут на шум соседка тётя Даша из своего дома вышла. Увидела меня и говорит:

«Отпустите его. Это же наш сосед, дядя Федя. Он на самом деле в этом доме живёт».

Милиционер поверил и отпустил меня.

А на другой день купил я себе новый костюм, шапку и сапоги. И стал я с тех пор жить да поживать, да в новом костюме щеголять.

Дядя Ваня и дядя Кузьма посмеялись над тем, что приключилось с дядей Федей. Потом дядя Кузьма сказал:

— Я тоже однажды медведя встретил. Это было зимой. Пошёл я в лес. Гляжу — медведь. Я бах из ружья. А медведь брык на землю. Я положил его на санки и повёз домой. Тащу его по деревне на санках. Тяжело. Спасибо, деревенские ребятишки помогли мне его довезти до дома.

Привёз я медведя домой и оставил посреди двора. Сынишка мой Игорёк увидел и от удивления рот разинул.

«Вот хорошо! Сдерёшь с медведя шкуру, и сошьём тебе шубу».

Потом жена и сынишка пошли пить чай. Я уже хотел начать сдирать шкуру, а тут, откуда ни возьмись, прибежал пёс Фоксик да как цапнет медведя зубами за ухо! Медведь как вскочит, как рявкнет на Фоксика! Оказалось, что он не был убит, а только обмер от испуга, когда я выстрелил.

Фоксик испугался и бегом в конуру. А медведь как бросится на меня! Я от него бежать. Увидел у курятника лестницу и полез вверх. Взобрался на крышу. Гляжу, а медведь вслед за мной полез. Взгромоздился он тоже на крышу. А крыша не выдержала. Как рухнет! Мы с медведем полетели в курятник. Куры перепугались. Как закудахчут, как полетят в стороны!

Я выскочил из курятника. Поскорей к дому. Медведь за мной. Я в комнату. И медведь в комнату. Я зацепился ногой за стол, повалил его. Вся посуда посыпалась на пол. И самовар полетел. Игорёк от страха под диван спрятался.

Вижу я — бежать дальше некуда. Упал на кровать и глаза с перепугу зажмурил.

А медведь подбежал, как тряхнёт меня лапой, как зарычит:

«Вставай скорее! Вставай!»

Я открыл глаза, смотрю, а это-жена меня будит. «Вставай,— говорит,— уже утро давно. Ты ведь собирался идти на охоту».

Встал я и пошёл на охоту, но медведя в тот день не видал больше. И стал я с тех пор жить да поживать, да щи хлебать, да хлеб жевать, да в новом костюме щеголять, во!

Дядя Ваня и дядя Федя посмеялись над этим рассказом. И дядя Кузьма посмеялся с ними.

А потом все трое пошли домой. Дядя Ваня сказал:

— Хорошо поохотились, правда? И зверушки ни одной не убили, и весело время провели.

— А я и не люблю убивать зверушек,— ответил дядя Федя.— Пусть зайчики, белочки, ёжики и лисички мирно в лесу живут. Не надо их трогать.

— И птички разные пусть тоже живут,— сказал дядя Кузьма.— Без зверушек и пичужек в лесу было бы скучно. Никого убивать не надо. Животных надо любить.
Вот какие были три весёлых охотника.

Три охотника

Казахская сказка

Ж или на свете три охотника — два бородатых и один безбородый. Как-то раз они отправились в степь стрелять птиц. Весь день проходили напрасно и только под вечер случайно подстрелили дрофу. Вот поставили охотники шалаш, развели костер, хотели было разделить дрофу, да и стали в тупик: дрофа ведь одна, а их трое.

Бородатые тогда и говорят:

— Пусть дрофа достанется тому, кто дольше всех просидит молча, не скажет ни слова.

— Ладно, — соглашается безбородый, — будет по-вашему.

Уселись они перед костром, молчат, точно у каждого камень во рту, и только посматривают друг на друга — кто же первый заговорит?

Час прошел, другой прошел, третий — никто не раскрывает рта. Тогда безбородый молча взял дрофу и стал ее ощипывать.

Бородатые смотрят на него и ни гугу. И только когда он обсосал последнюю косточку, бородатые завопили в один голос:

— Да как ты смел против уговору съесть дрофу! Ведь это разбой!

А безбородый смеется:

— Вы, видно, забыли уговор, если злитесь на меня. Ведь было же сказано — кто дольше промолчит, тот получит дрофу. Верно? Вы первые начали драть глотки. Стало быть, дрофа моя. Так о чем же тут еще спорить?

Почесали бородатые свои бороды и видят — попали они впросак. Пришлось им лечь спать с пустым желудком.

На другой день подстрелили охотники двух гусей и одного куличка.

— Как же мы разделим добычу? — спрашивают бородачи.

А безбородый отвечает:

— Вас двое, а я один. Гусей тоже двое, а куличок один. Возьмите себе куличка, а я возьму двух гусей. Тогда нас будет трое и вас трое.

— Э-э-э, брат! — сказал бородатый. — Ты, кажется, хочешь нас надуть. Всякий скажет, что гуси лучше куличка.

Безбородый и глазом не сморгнул.

— Это верно, — сказал он, — гуси лучше куличка. Так ведь и вы лучше меня. Вот я и предлагаю вам вместо себя куличка, а себе вместо вас беру гусей.

Переглянулись бородатые — будто и правильно рассуждает безбородый. Почесали они бороды, вздохнули и принялись за куличка. А безбородый вдоволь наелся гусятины.