Большая игра в охоту: почему люди убивают животных ради развлечения?

Прошли сотни лет с тех пор, как охота была необходима для выживания человека, но многие люди до сих пор отправляются в дикие места по всему миру с оружием в руках. Самым популярным из таких развлечений, пожалуй, можно назвать сафари в Африке. Такие люди даже получают разрешение для охоты, несмотря на то что многие животные, к примеру леопарды, львы и слоны, находятся под угрозой исчезновения.

Но такой «спорт» является рискованным и для самого охотника. К примеру, 19 мая этого года охотник в Зимбабве был убит слоном после того, как в животное выстрелил другой член этой группы. Так что же мотивирует людей охотиться на диких животных ради удовольствия и с гордостью показывать тела своих жертв в качестве драгоценных трофеев?

Демонстрация власти

Убийство крупных, опасных животных в качестве развлечения происходило тысячи лет, о чем свидетельствуют записи времен Ассирийской империи. В них описаны правители, которые хвастались тем, что смогли убить слонов, козлов, страусов, диких быков и львов. Эти данные были опубликованы в 2008 году в журнале «Бюллетень американской школы восточных исследований».

Такая охота была тщательно организованной и проводилась для развлечения правителей, а также в качестве демонстрации их силы. Это значит, что подданные могли наблюдать за такой демонстрацией королевской власти со стороны. Успешной охота считалась в том случае, если правителю удавалось убить необузданное дикое животное.

Даже сегодня получение трофейных животных – это способ отображения власти. В некоторых африканских странах охота и демонстрация трофея является дорогим развлечением, которое могут позволить себе преимущественно белые люди. Однако такая охота остается частью идеологии, которая глубоко укоренились в колониализме и патриархальности.

Легальная охота и браконьерство

Охота на крупных животных не обходится без денег. К примеру, легальная охота, которая проводится под контролем государственных органов и официальных руководств, не обходится без получения дорогостоящих разрешений и ограничивается конкретными популяциями животных в определенных областях. Браконьеры, с другой стороны, не обращают внимания на правила и убивают животных, независимо от их возраста, пола или статуса находящихся под угрозой исчезновения.

Цена вопроса

Стоимость законной охоты может быть внушительной, особенно если вы учитываете в нее расходы на проезд и проживание, покупку или аренду оборудования, услуги местных гидов и само разрешение на охоту. В некоторых африканских странах санкционированная правительством охота является процветающим бизнесом: охотники тратят примерно 200 млн долларов в год, согласно информации, опубликованной в The New York Times в 2015 году. К примеру, известно, что американский стоматолог Уолтер Палмер потратил только около 54 тысяч долларов, чтобы получить разрешение на охоту, во время которой он подстрелил 13-летнего льва по имени Сесил в Зимбабве в июле 2015 года.

Другими словами, люди, которые охотятся и обмениваются фотографиями своих трофеев, попросту хотят заявить всем, что они могут позволить себе такие дорогие развлечения.

Мотивы трофейной охоты

В исследовании современного поведения трофейной охоты, результаты которого были опубликованы в марте 2016 года в журнале Biology Letters, ученые хотели выяснить, может ли эволюционная антропология дать ответ о мотивах этого вида охоты. Они пришли к выводам, что мужчины используют охоту, чтобы сообщать о своей власти соперникам и потенциальным партнершам. Более того, ученые отмечают, что даже те охотники, которые убивают животных ради еды, пытаются подстрелить более опасное животное только для того, чтобы дать другим знать, что они могут пойти на этот риск. Ученые делают вывод, что такие люди имеют физические и психические характеристики, которые позволяют им вести дорогостоящий образ жизни и не обращать внимания на эти расходы.

Публикуя изображений своих трофеев в социальных медиа, охотники тем самым посылают сообщения глобальной аудитории о личном благосостоянии и социальном статусе.

Финансирование работы по сохранению видов

Но есть и другая сторона охоты ради удовольствия. Некоторые охотники утверждают, что деньги, потраченные ими на охоту, финансируют важную работу по сохранению видов. Когда они платят государственным органам тысячи долларов за право охоты на определенные виды диких животных в специально отведенных зонах, часть этих расходов может быть инвестирована в федеральные программы по сохранению животных, живущих в охраняемых районах, и даже их защиту от браконьерства.

Научные данные показали, что в некоторых ограниченных и строго контролируемых случаях, в том числе для находящихся под угрозой исчезновения видов, трофейная охота может быть эффективным инструментом сохранения природы в рамках широкого сочетания стратегий.

Поскольку легальная охота обеспечивает рабочие места и доход, она может выступать сдерживающим фактором против браконьерства и помогать сохранять экосистемы. Положительный экономический эффект разрешенной охоты могут почувствовать землевладельцы, а также компании по защите животных и среды их обитания.

Показывая, что дикая природа имеет экономическую ценность, охота может активно привлекать местные общины к усилиям по прекращению браконьерства и сохранению диких пространств, которые иначе могли быть потеряны.

Здоровье популяции

Охота, которая контролируется правительством, может также сохранить здоровье популяции животных в дикой природе, так как она помогает отсеивать слабых особей. К примеру, черные носороги, обитающие в Намибии, находятся под угрозой исчезновения, поскольку в дикой природе осталось всего лишь 5000 особей. Тем не менее правительство страны поддерживает ежегодную квоту отстрела пяти старых племенных самцов, чтобы стимулировать рост популяции, позволяя молодым размножаться.

Таким образом, охота на старых и больных самцов черного носорога способствует выживанию популяции, но при этом она также обеспечивает доход в сотни тысяч долларов, который, в соответствии с законом, должен пойти на сохранение носорогов в Намибии. Как видим, охота обеспечивает прямую денежную выгоду для сохранения носорогов, которую не смог бы обеспечить обычный туризм.

Вопросы сохранения природы

Однако недавние исследования показывают, что современные охотники могут переоценивать свой вклад в сохранение природы. Не все страны, которые поддерживают рекреационную охоту, используют этот доход для поддержки природоохранных программ. В докладе, опубликованном в июне 2016 года, было выдвинуто предположение, что доход от охоты в таких африканских странах, как Зимбабве, Танзания, Южная Африка и Намибия, не удовлетворяет потребности программ по сохранению видов.

Ослабление генофонда

Другие эксперты также подвергли сомнению успешность охоты как средства сохранения видов. В самом деле, когда дело доходит до львов, трофейная охота только прибавляет проблем. Дело в том, что она ослабляет генофонд африканских львов, так как наиболее желательным трофеем являются молодые, здоровые самцы.

Исчезновение этих животных из популяции означает, что их ДНК не будет передано следующему поколению львов. Убийство молодых самцов также дестабилизирует их прайды и может привести к большему количеству жертв, поскольку другие самцы начинают борьбу за освободившееся место лидера.

Откровения догхантера: почему он убивает собак

Многие считают, что догхантеры – это живодёры и маньяки, которые ненавидят псов, убивают их всевозможными способами, сам процесс снимают на камеру смартфона, а после – выкладывают на YouТube. Сами охотники на собак не согласны с такой трактовкой и считают себя больше городскими санитарами, нежели вредителями.

Корреспондентам VSЁ42 удалось разыскать одного из представителей этого движения и пообщаться с ним на тему того, почему он занимается охотой на собак, не мучает ли его совесть и какую опасность могут представлять бездомные животные в городе. Разумеется, анонимно.

В первую очередь стоить уяснить, что мы не какие-нибудь живодёры, и под раздачу попадают далеко не все собаки: только те, которые не имеют хозяев, бродят стаями и представляют реальную угрозу для людей. Мне, допустим, нет резона травить домашнюю собаку, которую выгуливают в наморднике и на поводке и которую хозяин не оставляет без присмотра. У меня нет цели истребить всех собак в городе, лишь защитить себя и свою семью.

Я вполне нормальный человек, и, поверьте, травля бездомных собак мне не доставляет никакого удовольствия: уже от всего этого ком в горле стоит. Многие зоозащитники выставляют нас садистами, которые получают удовольствие от убийства животных, – это неправда. Была бы моя воля, то я бы подобным тут же бросил заниматься. Но тогда встаёт извечный вопрос: если не я, то кто? По сути, всем побоку на происходящее в городе. Это должны регулировать власти, но, видимо, пока бродячий пёс не укусит за зад ребёнка какого-нибудь чиновника, все будут продолжать закрывать глаза на проблему. Коммунальщики тоже за этим делом не следят. Максимум, на что они способны, – это избавляться от трупов. Поэтому приходится всё делать самостоятельно.

Вообще, догхантеры – это не просто «убивцы пёсиков». Это настоящее общественное движение со своими строго регламентированными правилами и законами. К примеру, одно из них, основное, я уже назвал – мы не покушаемся на жизнь собак, у которых есть хозяева. Мы не мучаем животных и стараемся избавиться от них наиболее гуманным способом. Я – одиночка, но всегда придерживаюсь этих (и других) правил.

Разумеется, на собак я начал охотиться не от хорошей жизни. Так никто не делает. По крайней мере, из тех, кого я знаю лично и с кем знаком в интернете.

Собак я никогда не боялся, но, когда возвращаешься поздно вечером или ночью домой (я раньше жил в частном секторе), а за тобой из темноты следит десяток голодных пар глаз, становится жутко. Нападать эта стая никогда не решалась, но стоило замешкаться, и они начинали тебя окружать, словно шакалы, – и так молча, абсолютно бесшумно. Тогда я стал брать с собой средства самозащиты – перцовые баллончики и какую-то самодельную дубинку типа «телескопички», – если знал, что вернусь домой затемно. Пару раз дубинку приходилось пускать в бой, но, как правило, после одного удара стая с визгом разбегалась. Всё это происходило ещё в подростковом возрасте.

Я вырос, купил квартиру, обзавёлся семьей. Но некоторые время назад псы выбрались из «частников» и начали заполонять собой чуть ли не каждый двор в спальных районах города. Долгое время я не обращал на это внимания, пока мою маленькую дочку чуть не покусала какая-то дворняга: я еле успел отогнать животное. Да и вообще, я стал замечать, что во дворе, в частности, на детской площадке, слишком много бездомных собак, которые там спят, спариваются, гадят в песок, где, кстати, потом играют дети. В одно мгновенье чаша моего терпения просто лопнула (звонки в коммунальные службы плодов не принесли), и я полез «гуглить», как избавиться от этой напасти. Так я и попал на один из форумов догхантеров, где, можно сказать, проникся их идеологией. Вообще, есть много мест, где собак быть не должно – ни домашних, ни бродячих, – территория больниц, парки, скверы, школы, детские сады. Но они там есть, и с этим нужно что-то делать.

На самом деле способы убийства собак в уличных реалиях гуманны настолько, насколько это вообще возможно. Существует куча различных баек, многие из которых собраны на «Лурке»: некоторые зоошизозащитники и правда веруют, что у каждого из нас есть большой чёрный джип со встроенным крематорием, на котором мы разъезжаем по району и из окон которого расстреливаем ни в чём не повинных животных. Или вообще сжигаем заживо, ведь возможности позволяют. Враньё.

Как правило, догхантеры не пользуются столь радикальными методами: мы занимаемся «травлей» и просто кормим собак «вкусняшками». Через несколько часов животное умирает. Просто ложится и больше не встаёт. При этом, как утверждают ветеринары, почти не испытывая болевых ощущений.

Такими «вкусняшками» я кормлю собак только адресно – то есть в конкретном месте, – и только с рук. Это исключает вероятность того, что отравится какая-то домашняя собака. Если будущая жертва отраву не съедает, я никогда не оставляю её лежать на земле, а обязательно забираю с собой – до следующего случая.

Здесь есть и так называемая «страховка», если яд съест домашняя собака: от него существует противоядие – витамин B6, – десять кубиков которого нужно успеть вколоть за полчаса после приёма. И срочно везти в ветеринарную клинику. Тогда со стопроцентной вероятностью собаку успеют спасти.

Я никогда не забиваю собак до смерти, не давлю их, не стреляю в них из оружия – пусть этим занимаются живодёры, это всё – не мои методы.

Само собой, у нас с зоозащитниками постоянные «тёрки», ведь они долбанутые на всю голову. Однако тут вопрос спорный, кто из нас лучше относится к животным. Любят эти товарищи навариться за счёт всяких приютов и пожертвований, да и «фуфайку» в уши толкать обычным гражданам, выставляя нас изуверами и садистами, ничего по сути не делая. Но я к таким заявлениям уже давно спокойно отношусь, ведь, как говорится, кто надо – тот знает.

Одно время любили они рассказывать, что большинство маньяков начинало с догхантерства. Враньё, разумеется. При этом умалчивают факты «геройства» собственных братьев по оружию, которые штабелями кладут ни в чём не повинных людей, – как, например, Виноградов.

И, кстати, сообщение о том, что 20 января (то есть сегодня) догхантеры собираются массово травить собак – тоже наглая ложь. Я уже рассказывал о методах, которыми мы пользуемся. Как правило, такие «утки» пускают сами горе-защитники, а если и случится травля, то она будет организована ими же. Они плохо скрывают свою ненависть к породистым собакам, ведь они считают, что «купил породистого щенка – лишил дома одну дворнягу». Так что владельцам таких собак я бы и правда советовал быть осторожнее. Но к тому, что произойдёт (а произойдёт ли?), мы в любом случае никакого отношения иметь не будем. И всякие байки о том, что от этой отравы умирают дети – тоже неправда. Нет ни одного подтверждённого факта такой смерти, но это, конечно, не повод давать своему ребёнку возможность тянуть в рот всё подряд.

Часто бывает, что эти бравые ребята напрямую переходят к угрозам (одна из причин моей анонимности) и сулят физическую расправу не только самому догхантеру, но и его семье. К этому я тоже привык, да, собственно, и страшно никогда не было. Могу защитить свою семью от бешеного пса, смогу и от бешеного зоозащитника.

Как ни странно, животных я люблю. Даже очень. В детстве у меня была кошка, которая жила со мной, пока я не переехал из родительского дома. Сейчас в нашей семье – две собаки: далматинец и мопс. Выгуливаю их я сам, как правило. С большинством собачников своего двора знаком – нормальные ребята. Но есть и те, кто отпускает своих питомцев побегать, – таких я недолюбливаю. Особенно эти их крики: «Не бойся, он не кусается!», когда здоровый ротвейлер несётся на остолбеневшую девушку. Так и хочется достать пневматику, направить на пса и сказать ошалевшему хозяину: «Не бойся, он не стреляет!».

Хотя домашних собак я никогда не трогаю, как уже сказал. Более того, если вижу, что собака одна, но заметно, что породистая (а собака без намордника, поводка и не имеющая вблизи хозяина по умолчанию считается бродячей), я её не травлю. Потому что ухоженного пса видно сразу. Многие из догхантеров вообще их себе домой берут, пока не найдётся хозяин: не место домашнему животному на улице. Если хозяин не объявляется, тогда либо оставляют себе, либо отвозят в приют. Большинство, кстати, из нашего движения давно обзавелось питомцами, в отличие от тех же самых зоозащитников.

И, к слову, я никогда не видел, как животное умирает: мне кажется, что на это тяжело смотреть. Я всегда ухожу, когда собака «накормлена», да и после никогда не ищу её труп – незачем мне это, ведь своё дело я сделал.

Те, кто знает, чем я занимаюсь, меня не осуждают. Многие даже руку жмут при встрече и благодарят за то, что я зачищаю наш район от бродячих псов. Все прекрасно понимают, что делаю я это не из удовольствия, а потому, что приходится. Тем не менее, в помощники почему-то никто не просится. Зато вот часто просят помочь с подобной проблемой. Однако я не служба по вызову и не собачий киллер какой-нибудь – от таких вещей отказываюсь, даже если обещают денежное вознаграждение.

Жена воспринимает это нормально, ведь своими действиями я обеспечиваю возможность нашему ребёнку спокойно играть на детской площадке во дворе. Родителям ничего не рассказываю: они точно не поймут. Кстати, меня как-то раз даже полицейские благодарили за зачистку территории, когда прознали, что я делаю: у них очень много вызовов по поводу бродячих собак, а сделать они ничего не могут. И вообще, такая травля – это не преступление, даже не «административка», ведь у бездомных собак нет хозяев.

Да, это тяжёлая работа, и делаю я её с тяжёлым сердцем, но совесть меня не мучает. Потому что больше некому. Я просто знаю, что мой выбор – правильный. И сделал я его осознанно.