Охота — это узаконенное убийство
Охота является одним из самых подлых деяний человека по отношению к животным, поскольку при современном арсенале оружия она не оставляет жертвам никакого шанса выжить. Поработив всю планету, человек ежедневно убивает миллионы живых существ ради получения пищи, одежды, научных данных и пр.
Однако, и после всего этого, не терзаемый муками совести, он находит удовольствие в развлечении, преследуя и убивая беззащитных животных в местах их естественного обитания — тех жалких резервациях, в которых они ещё сохранились на планете.
Охота возникла в ледниковый период как способ добычи пищи и, по мере развития человечества, утратила своё первоначальное значение. Однако, часть людей не захотела лишать себя острых ощущений, получаемых при преследовании и запугивании жертвы. Сегодня большинство людей охотятся ради удовольствия, спортивного интереса и из снобизма. Традиционно охота ведётся с помощью огнестрельного оружия, капканов или травли собаками. При этом сразу гибнут только 40 процентов животных. Остальные — подранки — обречены на медленные мучения, пока их не добьют охотники или они сами не умрут от ран. Лисята, волчата, медвежата и др детёныши убитых на охоте родителей, не способные себя прокормить, обречены на смерть. Жертвами охотников в лесах нередко становятся люди, а также домашние животные.
Один из самых безобразных способов охоты — отлов животных капканами. Стальные зубья капкана мёртвой хваткой захлопываются на лапе, морде, хвосте, крыле и т.д. животного, дробя кости, мышцы, ткани и вызывая невыносимую боль. В таком состоянии животное может пребывать до нескольких дней, мучаясь от голода, жажды, температурных перепадов, нападений других животных. Боль бывает настолько нестерпимой, что животное отгрызает себе лапу, чтобы вырваться из капкана. Охотники не стреляют в своих жертв, чтобы не повредить мех. Животных бьют по голове, забивают палками, раздавливают им грудь, сворачивают шею или наступают на горло и душат их.
Детёнышей тюленя (бельков) охотники-промысловики забивают дубинками. Другой пример «мужественного» спорта, практикуемого сегодня — это охота с машин. Она обычно проводится ночью, чтобы ослеплённые прожекторами животные не могли убежать. Мечущихся в испуге животных охотники расстреливают в упор или перерезают им горло.
Ещё более кровавой по масштабам, позволяющей истреблять животных стадами, является охота с вертолётов и самолётов. У обессиленных животных после продолжительного преследования нет шансов на выживание…
Доводы охотников
Среди аргументов в защиту охоты чаще всего приводят следующие: воспитание силы, воли и мужественности; регулирование численности животных в лесах; защита стад и сельхозугодий; радость общения с природой.
Смелость и мужество, называемые главными достоинствами охоты, на самом деле не нужны при современной охоте, поскольку она не сопряжена ни с какой опасностью для жизни и, наоборот, жесткость направлена против жертвы, которая не может защититься от мучителей.
«Доблесть» охотников очень хорошо показана на примере ярких литературных образов. Например, состарившийся Портос, не находя удовлетворения своим звериным инстинктам, стрелял по цыплятам, мирно разгуливающим во дворе. Тартарен из Тараскона (А. Доде), вообразив себя самым великим охотником за львами, убил старого слепого ручного льва, прослужившего в цирке.
Не многим отличались от известных персонажей и охотники из числа привилегированных особ, ради которых организовывалась охота в заповедниках нашей страны. При этом виде охоты отсутствует даже азарт погони и борьбы: стрельба по прикормленным животным ведётся с двухметровой вышки над землёй или из бетонных укрытий.
Отстрел животных для регулирования их численности — малонаучный метод, который не только не решает проблему перенаселённости животных в лесах, но и усугубляет её. Именно охотники нарушают биологическое равновесие в природе. Они, в отличие от хищников — санитаров леса, убивают не слабых и больных, а любых животных, устраняя конкуренцию в стае. При этом создаются идеальные условия для всплеска рождаемости.
Опыт работы национального парка «Гранд парадизо» (Италия), где охота запрещена в течение 80 лет, показал, что если человек не вмешивается в естественные природные механизмы, то вступают в силу процессы саморегуляции, поддерживающие численность животных на одном уровне.
Слухи о масштабах вреда, наносимого определенными животными хозяйству человека, в большинстве случаев имеют сильное преувеличение. Так, например, в России в 1991 году были застрелены 51 тыс. тюленей, которые, как предполагалось, хищнически истребляют рыбные запасы. В Канаде с этой же целью были убиты 250 тыс. тюленей. А стремительное уменьшение рыбных запасов, по-прежнему, происходит, и виноват в этом варварский промышленный отлов с помощью траловых и дрифтерных сетей.
Защита новорожденных ягнят от лис с помощью истребления их охотниками в Англии, оказалась надуманным аргументом в защиту охоты. В ведущем спортивном журнале «Филд» («Поле»), издающемся в Великобритании, были опубликованы результаты опроса 1000 фермеров, которые показали, что потери ягнят из-за лис составляют всего 1%! Основные же потери происходят из-за аномалий, свойственных промышленному животноводству. Всё дело в том, что овцы являются очень чувствительными к условиям среды, и очень уязвимыми. Для них подходит только сухая каменистая земля в гористой местности. так как они подвержены ножным заболеваниям, если держать их на сырых низменностях. Овцы абсолютно не приспособлены для житья в неволе. При промышленном разведении овец в тесном помещении здоровье отары ухудшается с появлением таких болезней, как копытная гниль, кишечные инфекции, слепота, мастит, вирусные заболевания.
Охота на волков во имя спасения оленей, получившая широкое распространение на севере Канады в 50-е года 20 века, также оказалась абсурдом. Предполагалось, что именно волки виноваты в гибели большого количества оленей. Однако, канадский биолог Фарли Моуэт в книге «Не кричи «волки!» раскрыл настоящую причину резкого падения численности оленей. В своём научном отчёте, лёгшим в основу книги, он привел данные о том, что главная причина гибели оленей – варварская охота, в т.ч. и с вертолетов. Охотхозяйства шли на намеренную фальсификацию данных, наживаясь на кровавом промысле. Моуэт, прожив несколько лет в канадской тундре, бок о бок с волчьей стаей, раскрыл миру сенсационные данные о природе волка, изменившие отношение к нему.
Убийство слонов на кофейных плантациях происходит всё по тем же абсурдным мотивам…
Ссылки охотников на радость общения с природой легко опровергаются одной короткой фразой Тургенева, который, будучи страстным охотником, честно признал однажды: «Природой на охоте я любоваться не могу — всё это вздор… Охота — страсть, и я, кроме какой-нибудь куропатки, которая сидит под кустом, ничего не вижу и не могу видеть.» Если бы охота на самом деле являлась только поводом для того, чтобы побывать в лесу, то большую популярность снискала бы себе фотоохота, в которой отсутствует только азарт убийства и ощущение победы над слабым.
Бездумное и безжалостное истребление миллиардов живых существ привело к тому, что мы никогда не увидим дронта, бескрылую гагарку, зебру квагга, странствующего голубя и других животных. Охота ставит на грань исчезновения многие другие виды. Попытка приостановить этот процесс введением понятия разумной охоты, разрешённой в определённое время и по особым правилам, не приносит результата.
По мере развития духовности мы стараемся избавляться от низменных пристрастий и предрассудков, тормозящих развитие цивилизации. Накал страстей в мире вокруг охоты нарастает с каждым днём. Есть надежда, что требования запрещения охоты со временем станут призывом для всей прогрессивной части человечества. Людей, получающих удовольствие от причинения боли и страданий другим живым существам, заслуженно поставят в один ряд с теми, кого общество отвергает и осуждает.
Пол Маккартни
«В нашей стране празднуется День рождественских подарков. Многие отметят этот праздник на охоте — на лошадях и с собаками они будут гнаться за дикими животными, мучая их из спортивного интереса. Мы не хотим жить в стране, где животным причиняют боль, охотясь за ними с собаками. Как и большинство британцев, мы считаем это жестоким, бессмысленным, неприемлемым и уже давно устаревшим видом охоты». (Из письма Пола Маккартни и его дочерей премьер-министру Великобритании Тони Блэру)
Адриано Челентано
В канун нового 1988 года, во время демонстрации по первой государственной программе РАИ эстрадного шоу «Фантастика» его автор и ведущий эстрадный певец и киноактер Адриано Челентано неожиданно обратился с телевизионного экрана к многомиллионной аудитории с взволнованными словами, выражая протест против охоты на зверей и птиц.
«. Каждый год, — сказал Челентано, — два миллиона охотников убивают два миллиарда птиц, а государство платит им за это деньги. Я спрашиваю: кто же убийцы, государство или охотники? Я обращаюсь к вашим детям: животные такие же, как и мы. Они играют, как мы, плачут и страдают, как мы. У каждого есть отец и мать, как и у нас. Они приносят радость людям, гармонию природе. А мы эту гармонию хотим разрушить. Можете ли вы, юные охотники и дети тюленихи, которая плачет, потеряв детенышей, написать главе государства и немедленно: «Мы, дети тюленихи, не хотим, чтобы наша мать плакала!»
Разразился скандал. Ведь на следующий день миллионы итальянцев должны были принять участие в референдуме по проблемам ядерной энергетики и судопроизводства в Италии.
Магия этих слов была так велика, что на следующее утро 14 миллионов голосующих написали на бюллетенях слова, предложенные Челентано: «Мы против охоты, за любовь. »
Когда приходит охотник.
Не так давно мне на глаза попался интересный материал об исследованиях американских военных психологов. Оказывается, что у людей, призванных на военную службу, возникают практически те же самые психологические комплексы, что и у тех, кто пришёл заниматься в секцию рукопашного боя. А именно: страх быть покалеченным и страх покалечить кого-либо. И лишь 2% людей не испытывают влияния таких комплексов и являются, по сути, прирождёнными солдатами. Всех их отличает специфическое отношение к врагу, они легко идут в бой, убивают, не испытывают угрызений совести, не боятся смерти и совершают подвиги. Американцы стали целенаправленно искать таких людей среди граждан страны и предлагать им поступить на военную службу. В кругах специалистов психологию этих «рэмбо» окрестили «психологией охотника».
Наша армия так же не обошла стороной «охотников». Прообраз современного спецназа – охотничьи команды императорской армии, укомплектованные только добровольцами из числа самых отъявленных смельчаков. При чём, именно там сформировался особый военный обычай – проводить отборочный экзамен на право называть себя «охотником», так же как и сегодня, бойцы элитных подразделений подтверждают право ношения крапового берета. В «Военном вестнике» ( 10-й номер за 1940 год) офицер Красной Армии Вамор описывает в подробностях эти испытания. Его отец был начальником охотничьей команды, и поэтому Вамор-младший сызмальства приобщался к армейским будням. По этим описаниям мы видим, что в «охотники» попасть было очень не просто: требовалась исключительная физическая выносливость, владение маскировкой, целый комплекс навыков, необходимых разведчику, владение огнестрельным оружием, достойное настоящего снайпера… Тестировалась даже психологическая устойчивость: кандидатов заставляли прыгать в реку с высокого обрыва! С тех пор прошло более 100 лет, но и сейчас бойцы спецназа проходят испытание высотой.
Почему эти отборные подразделения получили наименование «охотничьих команд»? Что общего между воином и охотником? Для ответа на этот вопрос нам предстоит провести целое исследование, и начнём мы, пожалуй, с историко-этимологического словаря современного русского языка.
Слово «охота» имеет два значения. Первое — «желание». До сих пор, руководствуясь этим значением, мы в разговорной речи выражаем проявление своей доброй воли совершить какое-либо действие: «Мне охота. » С этой позиции, «охотник» — человек, изъявляющий желание, то бишь доброволец. Именно добровольцев в русской императорской армии именовали «охотниками», таким же званием нарекали тех, кто подряжался для выполнения особо опасной миссии. И как тут не вспомнить Лермонтова:
Оцепили место в двадцать пять сажень,
Для охотницкого бою, одиночного.
Бойцы-охотнички — это те, кто изъявлял желание выйти «на кулачки», народ потешить и себя показать. То есть любители подраться.
Но пришла пора и для второго значения слова «охота». Открываем тот же словарь и читаем: «охота» — выслеживание дичи. В этом смысле термин «охотник» применяется нами куда чаще. Под охотником мы подразумеваем человека с ружьём, прочёсывающего леса и рощи в поисках объекта охоты. Но что движет современным охотником? Ведь, на сегодняшний день, охота уже не служит инструментом выживания и поддержания благосостояния. За исключением глухих районов тайги. А движет охотником всё то же ЖЕЛАНИЕ, то есть душевный порыв, влекущий его снова и снова за пределы городской черты. А другими словами, инстинкт, доставшийся нам от наших первобытных предков. Благодаря этому древнему инстинкту, охота, являясь безусловно атавизмом, продолжает существовать, как форма поведения. А что же делать? Мы, считая себя венцом творения, остаёмся, прежде всего, животными и в своей деятельности руководствуемся, прежде всего, инстинктами.
Итак, мы вправе говорить об «инстинкте охотника». И о том, что у определённого контингента лиц он явно выражен, выражен настолько, что заставляет их разменивать тепло и уют домашнего очага на холод и сомнительное ожидание зверя в ночных засидках. Уверен, тот же самый инстинкт заставлял во все времена молодых людей связывать свою судьбу с риском военной доли. Не зря тот же самый Вамор охарактеризовал бойцов охотничьих команд, как сорвиголов. Между прочим, выгуливая своего пса, обратите внимание на то, что он постоянно занят именно охотой, хотя она всегда безрезультатна. Получая свой обед из рук хозяина, собака на прогулке всё равно влекома инстинктом, превратившим её в хищника. Так и в человеческом обществе, есть те, кто взывает к разуму: «Зачем?», в противовес «хищникам», вновь и вновь уходящим на охоту. Пусть даже в холостую. Ведь здесь важна сама возможность проявления себя охотником, то есть возможность соответствовать своей природе. И это сильнее разума.
Кстати, отмечу, что именно охота на зверя являлась одной из основных дисциплин, позволяющих держать в постоянной форме личный состав охотничьих команд. Таким образом, инстинкт охотника прочно был увязан с профессиональной деятельностью военного.
Хотя, почему «был»? Война и охота всегда были приоритетом благородного слоя общества! Изучая армейские системы рукопашного боя, натолкнулся на факт взывания специалистов всё к тому же охотничьему инстинкту. Тот, кто его имеет, к войне относится, как к охоте, а к врагу, как к зверю. Именно эта особенность психики позволяет легко лишать жизни живое существо. Без посттравматического синдрома. Человек, относящийся к противнику, как к объекту охоты, перестаёт воспринимать его, как себеподобного, а себя уже не называет убийцей.
Кстати, очень интересный момент охотничьей культуры. Охотник никогда не признаётся в убийстве. Он говорит: «Я добыл оленя. Я взял кабанчика.» Не говорит: «Я убил!». Потому что убивают себеподобных, а это — табу!
Вот мы и подошли к тому, с чего начали. К психологическому комплексу, не позволяющему большинству наших сограждан самозабвенно лупцевать друг друга в полный контакт на спортивных рингах. У любого биологического вида есть генетически запрограммированная программа сдерживания внутривидовой агрессии. «Убивать можно других, таких же, как я — нельзя!» — вот, что каждому живому существу вторит голос природы. Именно это сдерживание не позволяет иерархические разборки превращать в уничтожение своего генофонда. Поэтому и человеку бывает так трудно перешагнуть ту грань, за которой, возможно, чья-то смерть. Можно это списывать на воспитание, но посмотрите: такие вещи творятся и в дикой природе. Это инстинкт и не более. Совершая убийство, человек оказывается не только вне юридического закона,но и вне морали. Когда же мы ввязываемся в драку, наше подсознание воспринимает всё происходящее, как безусловную угрозу для жизни, а сознание мечется под грузом растущих сомнений: что же будет?!
И только охотнику эти сомнения не знакомы. Он хищник по-природе, и его инстинкт — это инстинкт убийцы! Когда охотник делает свой выбор и берёт в руки оружие, он поднимает себя над врагами, превращая их просто в дичь. Драки не будет, будет охота.
Вы спросите, а почему же тогда в среде охотников не принято называть охоту убийством? Всё дело в политкорректности. Убийца — термин, в общепринятом смысле, крайне негативный. Никто же не называет героев войны убийцами, за исключением недобитых пацифистов (да простят мне мою хищную натуру!). А ведь воин убивает, но делает он это, в отличие от бандита, во благо общества. То есть ради выживания всё той же «популяции». Обратите внимание: реализация охотничьего инстинкта в интересах общества! Вот для чего создавалась и развивалась охотничья культура!
Вы уже, наверное поняли, что я не развожу понятия «охотник» и «воин», для меня это синонимы. А «инстинкт охотника» — тоже самое, что и «инстинкт убийцы», термин, на этот раз, знакомый всем практикующим тренерам. И опять он при шёл от американцев. По их утверждению в спорте наибольших результатов добивается тот, в ком наиболее силён инстинкт хищника, свирепого и кровожадного, не признающего авторитетов, сметающего любого конкурента со своего пути, дерущегося до конца и никогда не признающего поражений. Сегодня «инстинкт убийцы» развивают в своих подопечных даже тренера по спортивной гимнастике. В противовес нашему травоядному: «Главное — не победа. »
Резюмируя всё вышеизложенное, подчеркну жизненно важную необходимость отстраивания и расширения влияния на массы воинской культуры. Человек, относящийся к тем самым бесстрашным и агрессивным 2%, может стать как воином, героем и защитником закона, так и бандитом, аморальным хищником и беспринципным убийцей. Всё зависит от той среды, которая его взрастит и воспитает. Инстинкт охотника будет реализован в полной мере, такова воля природы.