60 стр. Михаил Жигалин

Мы с Саньком не столяры, не плотники.
И хотя строительство ведём,
А в душЕ мы ярые охотники.
Вот закончим — сразу в лес уйдём!

Нам с Саней чужды страхи и печали,
Да нам смешно, когда медведь рычит.
Хотя вот так не разу не встречали.
Зато как героически звучит.

В то утро только, только в лес собрались
Пришла бабулька — ангельская плоть.
И спрашивает: «Вы б не побоялись
кабанчика для бабки заколоть»

Но мы ж охотники — вскочили, прямо: «Что ты?
Мол: «Не составит это нам труда»!
Но как увидел я объект охоты —
так что-то опустилось навсегда.

Огромный зверь с приятностью годзиллы
Не дай вам бог увидеть перед сном.
То ли стероидами бабка обкормила.
То ли свинью уже скрестили со слоном.

Ну я подкрался сзади тихо очень.
И ноги смог верёвкою обвить
Но тот как дал — со всей свинячьей мочи
Туда, куда мужчин не надо бить.

Я охнув, в шоке сжал верёвку сразу,
кабан рванулся через дверь на свет
А мы же в связке — словно скалолазы
Ну он в проём попал, а я вот нет.

Как будто взрывом вынес пол сарая
Я ртом хватал как рыба из глубин
И наблюдал как Саня заряжает
Свой новенький армейский карабин

И он пошёл во всю палить зараза
Словно как на линии огня
Он ваще попал четыре раза.
В кошку, в столб, в забор и раз в меня.

И в запале, изрыгая маты,
И не видя, где кабан, где я
Саня мрачно вытащил гранату
«Всё» — хрипит. «Держись теперь свинья»

Но она спружинила всем телом
рикошетом в столб, потом в бревно
И вот так прямёхонько влетела
В распростёрто бабкино окно

Мы вообще не столяры, не плотники.
Но сейчас строительство ведём.
А в душЕ мы ярые охотники.
Вот закончим — сразу в лес уйдём!

Но и это под большим вопросом
Мало, что работы до хрена,
У меня в штанах, как два кокоса
И рука прострелена одна.

Я ещё теперь кричу ночами
И энурез покоя не даёт
Всё чудится, что дышит за плечами
Бабкин свин, размером с самолёт

А если и глаза на место встанут
То, вон, пойду с туристами в тайгу
Ну а охотиться? Наверно перестану.
Я и в тире пострелять могу

Небывалый охотник

АВТОР СТАТЬИ: АРТЁМ ГРОМОВ

К нам в редакцию поступил звонок. Вот, дескать, объявился охотничек-старовер. Ничего нового не признаёт, снаряжается по старинке, патроны на дымаре крутит.

Оригинал статьи на сайте Huntportal.ru . Не все статьи с сайта публикуются в Дзене, посмотрите полный список статей , опубликованных в журналах.

Поехали, конечно, к нему – надо же на диво такое посмотреть, кругом «Ситка», а он старьё возрождает. Приехали в отдалённую волжскую губернию, приготовились в деревню ехать, ан нет – знакомьтесь: горожанин Угрюмов Артём Ляксеич.

Корреспондент редакции (КР): Здравствуйте, Артём, расскажите нам, почему вот это всё? Почему сапоги солдатские, почему брезент, почему резина? Есть же современные материалы: мембраны всякие, всё лёгкое, всё высокотехнологичное – зачем этот шаг назад?

Угрюмов (У.): Здорова, мужики! А всё просто. Дело в том, что.

КР: Извините, что перебиваю, вы просто расскажите, с чего это всё началось. Как это произошло? А мы уж поймём.

У.: Идёт. Поначалу-то я вообще не собирался охотником становиться. Просто потихоньку собирал в свой быт старые, а порой и старинные вещи. Главное – они должны быть рабочие. Функциональные, понимаете?

КР: Чтобы не лежало?

У.: Точно так! Чтоб не лежало. Часы механические карманные, луковицей? Будьте пожалуйста! Держи в чистоте, заводи каждый день, не роняй – прослужили кому-то почти полста лет, а теперь и мне ещё полста прослужат. Теперь сапоги возьмём.

КР: Погодите сапоги, вы про охотничье давайте.

У.: А я и говорю про охотничье! Ладно, пойдём по порядку, снизу вверх. Сапоги. Ну, сапоги, положим, я новые купил. Старые по производству, но новые по факту. На рынке, у деда, который. Мда. Ну, вот. Сапоги. Смотрите. Есть же вот эти все мембраны, то-сё, амфибрахий там. А что я буду с ним делать, когда он грязью порастёт? Провалилась нога в болотце, забилась мембрана илом – и что? Кто мне восстановит все её свойства? А если, не приведи-случись, чего произойдёт? Где я мембран напасусь? А сапоги? Сапоги любым жиром покрыл – и всё. Как новые. Теперь вот ещё: современная обувка, она какая – по любому сезону свой модель. Будь, пожалуйста, любезен: на весну одно купи, на зиму – другое, на лето – сандалики, на осень – неопреновые сапожки. А кожаный сапог – он всякому сезону дружен. Кожа! Понимать надо. Нога дышит, всё сухое, летом не жарко, зимой не холодно, и всегда сухо. Портянку перевернул – опять нога сухая.

КР: Чувствую, мы так долго будем. Давайте, гражданин Угрюмов, вы просто нам покажете своё снаряжение. Если мы чего не знаем – спросим.

У.: Быстрые какие. Спешат всё. Москвичи, одно слово, э-эх. Ладно, смотрите. Сапоги показал уже. Что ещё. Вот, поняга. Сначал-то я сам себе смастерил, из ивы. Вот: тут верёвочкой подвязал, тут, стал быть, два погона ружейных – смотрите, вот, чтоб груз держать. А лямки. лямки – это солдатский портупей был, старый, годов семидесятых. А может, и раньше. гм. Сюда, если на рыбалку, корзину можно присуропить, а так – обычно у меня сидор армейский тут. Показывать?

КР: Помилуйте, что мы, вещмешка не видели?

У.: Вот, а потом увидал я на рынке шведский рюкзак, не помню ему фамилиё. Буквы какие-то, с цифирью. Смотрю, а у него спинка – из жалеза! Ну, чисто поняга, а к ней сидор присверлен! Пощупал: тканюшка справная, хоть и б/у немного, примерился – хорошо! Взял, конешно. Во-от. И теперь его пользую. Вот сюда вниз, глядите, ягдташ примотал: там ножик, компас, манок, авоська.

КР: Авоська?! Настоящая?!

У.: А то! Самая она, стал быть. Очень удобно. Вот сюда, на рогульки, повесил – и складывай битую дичь. Просторно ей, не задохнётся, а весу – почти ведро картошки выдержит. Может, и больше.

КР: Ну и ну. Продолжайте.

У.: Сюда вот, к спине, ружьё. Что? Тозовка у меня, ну. Т-34, как танк! Танк и есть, чо! Как? Вы фотограф? Подойдите ближе, снимать-то, небось, сподручнее, когда ближе. Да и слышно.

Ф.: Это ведь вы это ружьё дымарём портите?

У.: Что ты понимал бы! «Портите»! Отойди обратно! Не это, нет. Дымарём я из «двадцатки» сажу. Ну, МЦ20-01, есть такое ружьё. Всё чин по чину! Латунная гильза, дымарь, пыж осаленный, свинцовый шар-пуля, в тряпочке промасленной, да воском свечным залит. Из церквы, ага, точно.

КР (неразборчиво в сторону фотографа): Конечно, да, гуляет она. метров 20, не больше.

У.: Ничего не гуляет! На сотню в гонг стреляю! Знаешь такой гонг?

КР: Конечно, конечно. А вот это, скажите, это ведь трёхточечный ремень? Современный? А как же. ну. вот это всё с ним как сочетается?

У.: А что ремень?! (Видно, что Угрюмов несколько уязвлён. – Прим. ред.) Да, ремень, да, совремённый. И что? Зато удобно. Ты гляньте – есть же вещи, которые недавно изобрели. Зачем я буду отказываться, если удобно? Можно было, конечно, самому сделать. Спортится – сделаю сам. А есть вещи, которые басурмане придумали. Взять вот платок ихний, шемаг – очень полезная вещь. Я когда руку отломил, его как повязку пользовал. Как шарф летом, чтоб шею не пекло. Взять вот шляпу хоть. Фетр! Чистый экологик! Воду не пущает, снег не пущает, тепло и сухо, от солнца закрывает глаза. Одна польза. Дед мой всегда шляпу носил. И я ношу.

Ф.: И всё зелёное?

У.: Почему всё? Разное всё. Суконка вот серая. Да ты примерьте, она удобная. А камуфляжа да, камуфляжа нету. Не понимаю я энтот камуфляж. Не война, чать. Ты сам посмотри! Вот два охотника: один – в камуфляже, а второй – в обычной неяркой одёже. Запусти обоих в лес на неделю – что будет? Правильно: грязью спачкаются, пятнами покроются – вот и нет разницы. Оба два – серо-грязные личности. Только вот разница! Я в речке сполоснул свою курточку из палаточной ткани да у костра просушил. И сохнет быстро, и искры не боится. А евонный мембран грязью-потом забьёт, пожухнет, от нестабильного жара покоробит, искрой прожжёт! И кто тут лапоть? Всяко выходит – не я. Во-от.

Ф. (неразборчиво): …кую таскать.

У.: Тяжесть? Ну, да, конечно, тяжеловато бывает. Тяжесть. Так мы, мил человек, не на курорте. Поля да леса – они выносливых любят. Зато всё надёжно. Я вот что тебе скажу. Был у меня плащик. Ну, плащик не плащик, а пончо-дождевик. Лёгкий – ум отъешь. Свернул в карман, да и носи в своё удовольствие. Что с ним стало? Швы отошли, искрой пожёг, когда экран для зимней ночёвки из него делал, дождя не держит теперь. А вот, глянь, плащ-палатка висит. Старая, милицейская. Тех лет ещё. Тяжёлая? А то! А сколько лет служит? И ещё послужит. Места много занимает? А зачем её убирать? Смотри. Вот так сворачиваешь вокруг ремня и надеваешь, чтоб она на пояснице была. И не продует, и сидор на спину не давит, и всегда под рукой – не надо искать. Учись, фотограф!

КР: В общем, ваш девиз – обратно встарь? Кожа, брезент, шерсть, латунь, натуральные материалы?

У.: Точно так, точно так! Во-зоб-но-вля-е-мый ре-сурс! Вот оно как! Давай, москва, бывайте! Заезжайте в гости, на охоту сходим! Фотограф, качай мускул, не всё кнопкой щёлкать!

Не черните доброе имя российского охотника

Время быстротечно. Будущее открытие — осенняя охота, праздник охотничьей души. Много мне лет, а все так же страстно жду открытия охоты, как «любовник молодой минуты сладкого свидания».

фото: Антона Журавкова

Сколько пытливых умов пытались постичь, что такое охота.

Влечение к охоте не может быть объяснено только материальным интересом.

Как правило, для городского охотника занятие охотой убыточно.

Добытый чирок или длинноногий коростель не оправдают затрат на оружие и боеприпасы, на машину и бензин, на содержание четвероногого друга.

А членские взносы, лицензии, путевки?

Не зря в старину говорили: «Ружье да уда кормят худо», а значит: «Не довольство, а охота тешит человека».

Глубоко прав охотник и поэт Евгений Евтушенко, написавший:

Охота – это вовсе не охота,

А что – я сам не знаю.

Это что-то,

Чего не можем сами мы постичь,

И сколько бы мы книжек не вкусили, –

Во всем его могуществе и силе

Зовет нас предков первобытный клич.

Охота в широком смысле –

это жизни повесть.

Свежий воздух, вольный ветер, таинственный шепот тростника, журчание воды и мерный плеск волны о борт лодки; раскаленные и мерцающие угольки охотничьего костра, язычки пламени, лижущие дрова, августовская ночь и звезды, загадочно подмигивающие в небе и первые проблески рассвета, появление полыхающей горбушки дневного светила – все это содержит в себе психическое оздоровление и ведет к обновлению души человека.

Увлечение охотой – это прежде всего общение с природой. Редкий художник, поэт или писатель не восхищался красотой природы и не воспел ее в своих творениях.

«Природа – вечный образец искусства», – писал В.Белинский. А с искусством и красотой надо обращаться бережно. И вот тут перед нами во весь рост встает проблема охотничьей этики.

Из всех трагических последствий реформенных лет самое тревожное – попрание элементарной порядочности, забвение традиций русской охоты, которые составляли и должны составлять основу нравственности и охотничьей этики.

фото: Рудмана Виктора

Охотничья этика – совокупность норм поведения и морали людей, занимающихся охотой.

Как можно, взяв в руки ружье и убивая птиц и зверей, оставаться нравственным, вопрошают «охотоненавистники». Отвечаю: можно, если соблюдать правила и нормы поведения, выработанные нашими предками.

Этика охоты – это своего рода моральный кодекс охотника и мне хотелось бы о ней поговорить.

Вспоминаю об одном случае на весенней охоте. Сижу с профилями на гусей. Утро. Солнце. На поле появляются трое охотников и в метрах 200 от меня втыкают четыре кола, набрасывают маскировочную сеть и ныряют под нее. Немного подождав, направляюсь к ним.

На мое замечание, что это не по-охотничьи, и напоминание о этике, самый молодой из них взорвался: «Хватит, дед! Все учат, учат. Надоело!».

Тон, каким это было сказано, обезоружил меня. В нем было не столько грубости, как мне послышалось, а больше обиженных ноток. Действительно, дома учат, на работе тоже.

Поэтому я постараюсь в меру своих сил уйти от поучений и назиданий и не выступать ходячим источником прописных истин, а просто высказаться, зачем нам нужна охотничья этика.

Отправляясь на охоту, я всегда себя предупреждал: «Не навреди Матери-Природе». Срубленное деревцо, любопытства ради разоренное гнездо птицы, муравейник, небрежно брошенный окурок или оставленный костер – все это ведет к печальным последствиям.

А о застреленной от нечего делать птице и говорить не хочется. Кому из нас не приходилось с сожалением покидать полюбившееся место на берегу озера или милую сердцу и уютную лесную полянку, замусоренную до нас здесь побывавшими людьми и изрытую колесами джипа.

У сибирских охотников есть хорошая традиция – оставляя таежную избушку, позаботиться об охотнике, который в трудную минуту может сюда забрести. Такая забота – есть проявление настоящей культуры охотника.

Бывали случаи присвоения сбитой мною утки. Как тут поступить? В таких ситуациях всегда говорю: «Да, вы действительно ее сбили и она по праву ваша». И знаете, некоторые потом возвращали.

Я не люблю пустую стрельбу, особенно на авось. Каждый выстрел должен быть рабочим. Это вовсе не означает, что после него падает дичь. Но охотник все сделал правильно, выждал ее на дистанцию возможностей своего ружья. Это называется «стрельбой в меру».

Но если случился промах, не следует огорчаться. Если бы все наши выстрелы достигали цели, то сегодня уже не на кого было бы охотиться.

Долгожданное открытие охоты, и хочется пострелять. И некоторые охотники начинают палить на запредельные дистанции, стремясь опередить с выстрелом других, что портит охоту всем.

Культура и организация охоты у нас оставляют желать лучшего. Егеря или охотоведа порой не найти – и разбредаемся по угодьям кто куда, что приводит иногда к недоразумениям.

С вечера подготовил себе шалаш, утром кто-то опередил тебя или пришел позже, но, увидев, что место занято, начинает устраиваться неподалеку. Я в таких случаях приглашаю незадачливого охотника в укрытие или усаживаю к себе в лодку.

Если его попросить, он уйдет, но в поисках места будет бродить и испортит не одному охоту. Браниться не следует. Помните: мир так тесен, а человек приехал на охоту. Если можете, помогите ему.

В наше время на охоту стараются выезжать командой. Меньше затрат на бензин, кто-то берет на себя все хлопоты по организации охоты, да и безопаснее. Среди вас могут оказаться люди пожилого возраста и впервые приглашенные.

Постарайтесь уделять им больше внимания, не нагружайте заботой и не дергайте «ценными указаниями», а на охоте отведите им лучшие места.

Как относиться к гостям и приглашенным, можно судить по описанию Д.Вальцова, автора книги «Першинская псовая охота Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Николаевича в с. Першино Тульской губернии»: «Нам, першинским, доставались худшие лазы, так как лучшие Великий Князь всегда предоставлял гостям».

Если гость допускает действия, портящие хозяевам настроение, то постарайтесь найти вежливую форму и подходящий момент его поправить. А будучи гостем, ведите себя так, чтобы пригласившие не испытывали неловкость от вашего присутствия.

При неудавшейся охоте не высказывайте своего разочарования, особенно критики действий хозяев, даже если она обоснованна. Умные и тактичные люди все поймут.

Не могу не затронуть и такой мелочи. Вы приглашены поохотиться с подружейной собакой, с животным. Всякое бывает.

Не пытайтесь воспитывать или наказывать чужую собаку, не высказывайтесь о ее бестолковости, хотя это может быть и справедливо. Своими действиями и словами вы больно делаете ее владельцу.

Оглядываясь на пройденную охотничью тропу, без хвастовства могу сказать: среди товарищей я почти всегда бывал самым удачливым. Свои трофеи не прятал в мешок, а старался поделиться с менее везучими, правда, делал это тактично, без чувства превосходства.

Несколько слов об отношении к добытым трофеям. Мои дед и отец с детства приучали меня относиться к ним с уважением. Не красит охотника, возвратившегося в лагерь, небрежно брошенная утка или утки, сваленные на дне лодки. Они намокли, растрепаны, перья и крылья дыбом.

А ведь птица и мертвая прекрасна. Она умерщвлена твоей рукой, ты победитель и уважай ее смерть. Подранки, они на охоте бывают. Если есть возможность – дострелите, если он отловлен собакой, немедленно прекратите страдания птицы. Только не колотите головой о приклад или, того хуже, прикладом по птице.

Есть немало способов, как это сделать. Хорошо иметь с собою фотоаппарат. Сфотографируйте свои трофеи, сфотографируйтесь даже с одной уткой. Утка будет съедена. А фотография напомнит о приятных минутах, пережитых на охоте.

Охота кончена. Накрыт стол в честь состоявшегося праздника. Неспешная беседа, вспоминаются и меткие выстрелы, и промахи, все располагает к откровенности, приятному и дружелюбному общению.

Я не ханжа и считаю, что рюмка–другая, пропущенные в такой обстановке, только усиливают впечатления от состоявшейся охоты, радость от всего пережитого. Выпивают на охоте «не для скрасу жизни, а радости большего усиления для».

Наслаждение усиливают аромат и вкус приготовленной дичи с запахом костра, струящийся дымок от сигареты, прикуренной от горящей ветки. Шутки, байки и охотничьи тосты.

К сожалению, в некоторых компаниях романтическое течение беседы прерывается чьим-то предложением проверить «востроту» глаза и твердость руки стрельбой по пустым бутылкам, аншлагам, вывескам и пролетающим чайкам.

Это уже признаки дурного тона, граничащие с хулиганством. Я о таких действиях своих компаньонов говорил: «Для этого есть стенд. Давайте организуемся и съездим, пользы будет больше».

Соблюдение норм охотничьей этики немыслимо без выполнения требований техники безопасности на охоте с ружьем. Хочется по-доброму всех предупредить: нарушение этих требований может привести к ранению или гибели человека.

Наша охота знает тому тьму примеров. Требования эти просты, необременительны, и привыкшему их выполнять приносят моральное удовлетворение.

Август. Легкая туманная дымка. Тишина. Чувства обострены и настроены на внезапную встречу с птицей. Утки иногда летят низко над камышом или «взрываются» из-под ног.

Вот тут и подстерегает беда охотника, поспешившего с выстрелом, может статься так, что напротив через протоку или луговину стоит другой охотник или тихо пробирается по зарослям.

фото: Хайдакина Олега

Я взял себе за правило не стрелять ниже роста человека, не стрелять по неясно видимой цели. Может быть, это крадется такой же сжигаемый благородной страстью, как и я. Наши угодья не слишком обширны, а выезжающих на открытие довольно много. Вот и топчемся друг около друга.

Тут нужен глаз да глаз, чтобы самому не схлопотать в глаз. Я стараюсь найти такое место, откуда вокруг все видно. Выбрасываю чучела и жду свою жертву. Иногда азартные охотники начинают скрадывать мои чучела. Не торопитесь. Присмотритесь и легко поймете, что это «обманки».

Ружье заряжаю только став на место, а разряжаю сразу же после окончания охоты. Возвращение с заряженным ружьем к лагерю, в надежде, а вдруг налетит, чревато опасностью. В лагерной суете иногда забывается, что ружье еще заряжено.

Кто-то взял, не спросив разрешения, посмотреть ваше ружье. И какое его первое действие? Правильно – нажать на спусковой крючок. А так все хорошо начиналось. .

На открытии охоты по уткам (за ними и отправляется большинство городских охотников) я применяю патроны с дробью № 6 и 7. Птица молодая, перовая «одежонка» тоненькая и на 35–40 м поражается надежно.

Вспомните, как на траншейном стенде в упражнении спортинг спортсмены, играючи, вторым выстрелом поражают тарелочку «семеркой». Применять крупную дробь, надеясь достать подальше, – заблуждение. Ну, достанете.

Птица с отлетом валится за сотню метров в крепь и пропадает, ее надо найти. И лезет бедолага в непролазные кущи, а тем временем там, где он стоял ранее, утки пролетают и низко, и близко. Охотник начинает корить себя, да поздно.

Разговор об охотничьей этике – тема неисчерпаемая. Каждый из нас может привести массу примеров, когда другие охотники поступали вопреки здравому смыслу.

Давайте вместе, друзья мои, постараемся не делать того, что чернит доброе имя российского охотника. И тогда охота, общение с товарищами по увлечению будет настоящим праздником.