Уницкая губа Онежского озера
Отдельное спасибо М260 за полезные и дельные рекомендации, в особенности относительно автобазы в Ламбасручье.
Уницкая губа (как и соседняя Святуха, где мы были лет двадцать назад) просто шикарна. Это одно из немногих мест, куда я с превеликим удовольствием вернулся бы снова, тем более что в этот раз обследовали мы всего лишь южную половину губы. К сожалению, мы были существенно ограничены в своих перемещениях в связи с форс-мажорным отсутствием мотора. Тем не менее, — вот наш маршрут (зеленым обозначен автомобильный трансферт с первой стоянки к воде; красным — сплав по губе туда; синим — обратно; номерами, понятное дело, — стоянки):
Выехали мы из Москвы в субботу 28 июля достаточно поздно: лишь где-то около пяти часов пополудни преодолели «пробку» у Королева. Поэтому к вечеру добрались всего лишь до окрестностей Вологды, где и остановились на ночлег на берегу реки Камелы. Место не шибко привлекательное и чистое, прямо рядом с трассой, но не было уже времени привередничать.
Наутро мы продолжили путь, и были весьма упорны в этом своем стремлении вперед, и к десяти вечера оказались на подъезде к Ламбасручью. Однако, в связи с поздним временем решили мы немного отложить свое явление селянам, которые уже наверняка отходили ко сну в столь поздний час.
В трех-четырех километрах от Ламбасручья приглядели мы справа съезд, ведущий на изрядной величины поляну, посреди которой возле покосившегося сараюшки произрастали кусты картофеля. Остальное пространство вокруг занимал покос, спускавшийся к неширокой полоске крапивы и чернолесья. Просочившись по узенькой тропинке через все это безобразие, мы попали на маленький песчаный пляж Большого Леликоозера, где нам незамедлительно показали неяркий, но очень тихий и нежный закат..
Наутро приютившая нас поляна показалась еще уютнее, а метнувшийся в Ламбасручей гонец вернулся с доброй вестью. Главный механик местной автобазы согласился за 500 целковых пристроить наши транспортные средства на своей территории на период наших водных утех. Посему немедленно приступили к сборке судна, и вскоре оно предстало посреди нашего стойбища во всей красе.
На следующее утро катамаран (с предварительно опущенной мачтой) был водружен на верхний багажник моего авто, и в таком виде торжественно доставлен к воде. Пока мы спускали судно на воду, грузили и привязывали имущество, отгоняли машины на автобазу и возвращались на причал, погода предприняла серьезную попытку сорвать наше отплытие. Резко усилился ветер, небо затянуло тучами и под начавшимся дождем стало холодать. Однако, погода, допустила изрядное упущение, включив попутный ветер. Это позволило нам таки отчалить и устремиться на всех парусах (а их у нас было ровно один) вперед. Мы мчались на северо-запад между материком и островом Миж, когда погода предприняла очередную жалкую попытку остановить нас: дождь резко усилился, стало еще холодней. В качестве ответной меры мы предприняли остановку на маленьком островке, где разожгли изрядный костер, посредством которого обогрелись и приготовили обед. Погода испугалась и выключила дождь. Попутный ветер, к счастью, по-прежнему способствовал нашему дальнейшему продвижению. Отыскав протоку, ведущую в основное русло губы, мы вырвались на оперативный простор. Но дальше не пошли. Тут же, в самом окончании протоки, на правом ее берегу обнаружилась неплохая стоянка на относительно пологой и невысокой гряде. Напротив, на том берегу протоки, что принадлежит Мижострову, круто обрывался в воду живописный скалистый «лоб» (это место можно увидеть в правой части снимка).
Весь следующий день погода, уже не надеясь на не оправдавший доверяя дождь, сделала ставку на штормовой ветер и волну. Водоем ощетинился «барашками», а нас чуть ли не сдувало с нашего мыска. Но не тут-то было! Мы устремились в лес, в болотистую низину, где насобирали изрядное количество грибов, а также шастали по защищенной от ветра протоке, где наловили щук и окуней. Погода сдалась окончательно, что позволило нам, наконец, продолжить путешествие.
Впереди простирались живописно испещренные островками просторы Уницкой губы, а в меру свежий ветер уверенно наполнял парус, и команда пребывала в блаженстве.
И вот впереди показалась деревня Пегрема с часовней Варлаама Хутынского на берегу.
Полузаброшенное и полуразрушенное место, где всего лишь один дом жилой, да и там у хозяина нелюди украли бензопилу.
После короткой остановки мы опять погрузились на судно, но через пару километров вновь пристали к берегу привлеченные видом песчаного пляжа, над которым простирался прозрачный парковый сосновый лес. На фоне сосен ярко выделялся необычный транспарантик.
Там нас любезно встретил некто Журавлев — первооткрыватель этого-самого «культурно-исторического». Не менее любезно взял он с нас денег (из расчета 50 рублей с взрослого и 25 — с ребенка). За это мы были зачислены в состав участников симпозиума, который тут происходит с мая по октябрь. Кроме того, нас провели по тропе мимо мест древних поселений, нам была показана «поляна идолов» и была прочитана лекция на эту тему. Вынужден заметить, что каменья, разбросанные на «поляне идолов» вызывают, в большинстве своем, у товарисча первооткрывателя странные ассоциации определенного толка. Мы, конечно, увидели и уже известных «лягушку» и «утку» и т.д. Но все остальное.
В общем, отобедав во владениях гостеприимного хозяина, отбыли мы далее, по направлению к Сокольим островам. Просочившись между ними, пошли мы вдоль высокого скального берега в поисках стоянки и нашли ее на живописном мысу.
С одной стороны простиралось основное русло губы с видом на Сокольи острова, и Солнце падало куда-то за Колгостров, а с другой к нашему мыску льнул тихий уютный заливчик, в котором уже была припаркована небольшая яхта. Ее владельцы — милая интеллигентная пара — оказались чрезвычайно любезными и приятными людьми, с которыми мы достаточно долго вели душеприятные беседы, не чураясь, однако, и душеприятных напитков. Наутро наши новые знакомцы отчалили, снабдив нас изрядным количеством весьма ценных сведений об Уницкой губе. Мы же, в свою очередь, приступили к обследованию так называемых «висячих озер»: они находятся выше уровня губы и отделены от нее и друг от друга узкими перемычками (хорошо видно на карте). Никакие фото- или видеоматериалы не могут передать состояние абсолютной тишины и одиночества этих мест. А еще здесь весьма недурно ловилась крупная и жирная плотва, а также вездесущий окунь.
Дальнейший наш путь лежал по направлению к Колгострову. Здесь, однако, пришлось маневрировать, поскольку направление ветра сменилось на северное.
Подступы к Колгострову охраняли две здоровые собаки, и мы опасались, что наша Таська порвет их, как Тузик грелку. Посему было решено высадку для осмотра не проводить и ограничиться фотосъемкой с безопасного расстояния.
Поначалу удалялись мы от Колгострова на парусе, но вскоре ветер совсем стих, и нам пришлось заняться унизительной галерной греблей. Мы снова приблизились к владениям пегремского мечтателя, где сделали небольшую остановку, во время которой познакомились с очень милой семьей из Калининграда, — супруги с тремя детьми (мал мала меньше) пришли сюда на катамаране аж из Кедрозера. Культурно-исторический Губернатор в этот раз не осчастливил нас своим присутствием, поскольку изволил отдыхать после состоявшейся накануне дружеской встречи с преданными последователями его теории.
Передохнув немного, мы вновь пересекли губу и отыскали шикарное место для очередной, последней, стоянки.
Наш бивак нескромно растянулся под соснами и березами по всей гряде. Слева синеет в глубине моя палаточка, рядом, на каменистой поляне, — кухня и столовая. Дальше — пристанище катамарана, за которым еще одна палатка. И в правой части снимка — наш пляж, с которого открывается вид на Пегрему.
Основной достопримечательностью была восхитительная скальная стена, что возвышалась непосредственно за стоянкой.
Сначала я отправился туда пешком со спиннингом. Оказалось, что стена эта является восточным берегом красивейшего залива, который, постепенно сужаясь, так же постепенно заболачивался.
Какой-то затерянный мир, где царит абсолютная тишина.
В общем, когда я очухался от переполнявших меня чуйств, то решил таки нарушить здешнюю идиллию метанием блесны. С первого же заброса удалось вытащить килограммовую щучку. Воодушевленный удачей, я вернулся в стойбище за лодочкой, решив обследовать залив с воды.
Я плыл вдоль скалистого мыса, круто обрывающегося в воду. На огромных каменьях каким-то чудом держались сосенки и березки.
Вскоре приблизился я к оконечности мыса и обогнул ее. Залив предстал во всей своей красе.
Постепенно продвигаясь в глубину залива, вскоре достиг я скалистого островка, обогнув который, оказался в узости, замыкавшей водную часть этого колоссального разлома.
На обратном пути заливчик подарил мне еще одну щучку и несколько окуней.
В общем, стоянка более чем удалась. К тому же погоды наступили прямо-таки курортные. На практически безоблачном небе жарило солнце, спасаться от которого приходилось или в тени леса или в прохладе воды, которая, правда, с каждым днем нагревалась все больше и больше.
Но вскоре этот праздник закончился, и, собрав имущество, мы с легкой грустью отправились обратно в Ламбасручей, помахав напоследок веслами против умеренного мордового ветерка.
Перебравшись посредством полученных автомобилей на заветную поляну возле Большого Леликоозера, мы разобрали и просушили катамаран, переночевали и отправились в обратный путь.
Однако места эти настолько запали в душу, что мы непременно сюда вернемся.
Глава 16 Большая Онега. Уницкая губа
Встали рано. Похмелье.
Снял экраны – с пяток окуней и бель.
Вышли в Большую Онегу. На выходе из пролива чуть не налетели на огромный валун. Он точно в центре фарватера, жёлтый, едва прикрыт водой. Андрей ловко увернулся. Великий Кормчий! Не зря носит титул.
Увидели баржу, о которой говорил Слава. Действительно, недалеко от пролива. Тролили. Самодельная «Катюша», обвешенная всеми имеющимися блёснами, воблерами и твистерами, зацепилась за камень, оторвалась. Пришлось резать плетёнку. Жалко, а пришлось. Но после отцепилась, все блёсна и воблеры удалось достать.
Тролили ещё раз, позже. На большой глубине. Миша: «Эхолот кажет нам рыбу, рыба кажет нам фак». Мудро. От похода на глубину за красной рыбкой отказались.
Штиль, зыбь. Идём под мотором к Археологу, в Уницкую губу.
От входа заметили на горизонте странные образования на воде: то ли плоты, то ли дамбу. Пока не подошли вплотную, не могли никак сообразить: шо це воне таке. Оказалось — форелевое хозяйство. Удивлялись на садки, снимали, как там скачет рыба. Высадились на берег в надежде прикупить немного. Варна отогнала кобелей, мы с час бродили меж строений в надежде кого-нибудь найти. Пусто.
Только через час приехали люди: вернулась с обеда бригада. Рыбу продать отказались, но поделились ценной информацией: недавний ураган опрокинул три садка и несколько тонн красной рыбы ушло. И по привычке к корму и отвычке от дикого существования держится неподалёку. По словам рабоводов – сдохнет от неумения добывать еду. В выловленной рыбе находят даже окурки. Ну, не факт, инстинкты вещь могучая. Я судорожно готовлю снасти: если даже окурки глотает…
Андрей гонит нас дальше, рыбалка не состоялась.
Зашли в залив Усть-Река, идём в посёлок Ламбасручей за хлебом и спиннингом. Вход замысловатый. Ориентируемся по пролетающим мотолодкам.
Посёлок старый, раньше был большим. Девушки есть, но Адмирал размножаться строго запретил. Довольствуемся беседами на этнографические темы.
Спиннинг мне купили, всем взяли пива и хлеба. И вина. И всякой всячины.
Полдничали на махоньком огороженном пляжике с единственной скамейкой и плакатом «Зона культуры и отдыха». Местный кефир – жуткая кислятина. Серная кислота, не иначе. Или соляная.
Вышли в сильный встречный ветер. Идём на моторе, «Авось» на буксире. От волны укрываемся плёнкой. После выхода в губу уваливаемся в фордак. «Авось» старается то ли обогнать, то ли занырнуть. Сильно рыскает.
Вырубаем мотор, идём только под гротом. «Авось» подтягиваем накоротко, рыскать и дёргать перестаёт. Волна впечатляет.
Внезапно замечаем впереди риф. Длинный, узкий, поперёк губы. Андрей мастерски уводит вправо в последний момент. Под нами проносятся жёлто-белые валуны. Уф, уцелели. Грохот, рокот, пена.
По правому борту изумительной красоты скалы. Где «и на камнях растут деревья». Фоткаем не переставая. Виды открываются один другого грандиозней. Скалы всё круче, солнце всё ярче. Зелень всё зеленее.
По левому борту заброшенное селение. Церквушка, дома (домища. ). Сворачиваем к ним. Дальше на берегу – палатка, люди. Это они: «Журавлёв и его баба».
Под берегом ветер стих. Долго тянулись. Эхолот показывает у самого берега 16 м и косяки рыбы. Профессор бегает по берегу, его баба тоже, руководят причаливанием.
Высадившись, знакомимся и немедленно выслушиваем мини лекцию о саамах, шунгите и России. Оказывается мы в Пегреме.
Выставившись лагерем, отправляемся на дОбычу: я ставлю экраны, Коля и Андрей сеть. Холодно, но я, выставляя экраны, купаюсь.
Из утром пойманной рыбы жарим ташо. Употребляем под спирт.