Поиск торфяной щуки и факторы её клева

Торфяники с точки зрения спиннинга привлекают меня, прежде всего, возможностью визуального выбора точек ловли. То есть можно не просто бросать приманку наугад, а использовать для этого ориентиры. Многие крупные водоемы, где мне приходилось бывать, лишены такой возможности: для выбора маршрута ловли там либо использовался эхолот, либо производился пошаговый облов акватории. Иногда в качестве ориентиров выбиралась надводная или подводная растительность, обычно береговая, но все-таки часто ловля производилась «вслепую». Торфяные карьеры же позволяют сразу выбирать ориентиры для ловли, искать щуку по определенным критериям.

Осваивая торфяники, я начинал поиск хищницы с привязки к подводным укрытиям. В первую очередь это видимая с поверхности воды растительность и различные затопленные коряги.

Привлекают они рыболова-спиннингиста вполне обоснованно. Во-первых, данные укрытия щука использует для засады. Это подтверждает количество поклевок. Добавляет перспективности подобным участкам и то, что довольно часто надводная растительность и затопленные кусты являются берегами дренажных каналов — самых глубоких мест торфяников. Во- вторых, коряги и трава позволяют быстро сориентироваться особенно на незнакомом водоеме, а не начинать облавливать акваторию бессистемно.

Я не силен в водяной ботанике, но могу выделить как минимум 4 растения, заросли которых часто присутствуют на торфяниках, обычно просматриваются с поверхности воды и служат хорошим укрытием для охотящихся или отдыхающих щук. В первую очередь это самый обычный тростник. Именно он должен был шуметь в известной песне, где еще гнулись деревья, а не камыш, как в ней поется. Несмотря на то что заросли тростника обычно обозначают отмели на и так мелких торфяниках, щуку они привлекают. Наилучшими местами будут отдельные островки на обширных картах, а также те, где рядом с тростником располагается приличная глубина.

Непосредственно камыш также интересен спиннингистам. По моим наблюдениям, на торфяниках он встречается гораздо реже, чем тростник, и тем ценнее для нас. Глубина у камышовых зарослей обычно больше, чем у тростниковых, хотя они, как правило, и не привязываются к подводному рельефу. Отдельные островки камыша просто возникают и разрастаются в разных местах торфяных карт. Когда они имеют округлую форму, то я стараюсь их облавливать с разных сторон и очень тщательно.

Кувшинки и кубышки — неизменные спутники мелких заиленных участков водоемов. Почему-то на торфяниках рядом с ними нет столько поклевок щуки, как, например, на озерах. Тем не менее обходить их стороной не стоит — умело лавируя приманкой среди поднимающихся со дна стеблей и расположенных на поверхности листьев, можно заинтересовать стоящую здесь щуку.

Телорез — на мой взгляд, это самая щучья «трава». Встреча с ее зарослями сразу вселяет в меня уверенность в быстрой поклевке зубастой хищницы. Гораздо чаще, чем на торфяниках, встречается это растение на озерах. Редкие встречи с островками телореза приносят немало щук. Поиск телореза осложняется тем, что зачастую его отдельные кусты скрыты под водой, и тогда приходится всматриваться вглубь, но часто он выходит и на поверхность в виде отдельно торчащих листьев, напоминающих алоэ.

Само собой, интересны затопленные корчи — пни от спиленных деревьев, кусты и сами деревья. Кустарник может не иметь верхушек, но при обычном уровне, как правило, выступает из воды. Понятно, что ловля в коряжнике сопровождается частыми зацепами, поэтому забросы стараешься делать вдоль таких укрытий, либо в прогалах (проходах) между ними. Зачастую под водой скрывается невидимая часть коряжника и подстерегает ваши приманки. Как и отдельные островки растительности, интересны и локальные кусты. Один-два таких укрытия посреди торфяного разлива могут прятать по несколько щук.

Вспоминается одна береговая осенняя рыбалка на торфяниках. Без плавсредства я был лишен возможности хорошенько обловить карту и остановился на участке, обиль но «поросшем» уже сухими бере зами. Часть их отмерла полностью и попадала в воду, создавая у береговой зоны этакий частокол. Именно среди сухих упавших стволов и ветвей я провел весь день. Этой незначительной акватории оказалось достаточно, чтобы поймать приличное количество щук. Конечно, ловля велась в очень сложных условиях, с частыми зацепами и даже обрывами, но оно того стоило!

Глубина — еще один важный ориентир в поиске торфяной щуки. Плюс торфяников еще и в том, что прозрачная вода обычно позволяет читать рельеф дна без использования специальных приборов. Часто достаточно поляризационных очков, чтобы видеть, где начинаются углубления, а где дно просматривается очень хорошо. Более глубокие места выдают себя чернотой, которая сменяет видимый донный ландшафт. Здесь спиннингисту стоит задержаться подольше.

Бытует мнение, что на мелководных торфяниках следует искать места поглубже. Я не стану это ни утверждать, ни опровергать. Приведу лишь некоторые свои наблюдения. Так, например, на фарватере затопленных каналов, где отмечается максимальная на торфяниках глубина, я поймал минимум щук. Логика подсказывала, что именно здесь должны держаться хорошие зубастые «мамки», но почему-то поклевок ни их, ни более юных особей не отмечалось. Могу предположить, что причина в отсутствии той самой растительности, о которой говорилось выше. Ведь затопленные каналы, как правило, ее лишены.

В то же время для ловли я всегда выбираю более глубокие карты. В отличие от каналов глубина здесь прослеживается не локально и занимает большую территорию. Идеальная глубина для перспективных торфяных разливов — около 1,5 м. Часто бывает, что уже обловив такую карту досконально, хочешь ее покинуть, но тут случается очередная поклевка. Это говорит о том, что щуки в таких местах много. Найдя глубокий перспективный разлив, в течение одной рыбалки я возвращаюсь на него неоднократно, а то и вовсе задерживаюсь надолго. Зачастую тактика ожидания выхода хищницы в потенциально уловистом месте выигрывает у постоянного поиска.

Существует еще одно мнение, что осенью щука собирается в более глубоких местах. Не стану его опровергать, но поспорить могу. По крайней мере, мне кажется, что с наступлением иной поры года и, как следствие, остыванием воды щука практически не меняет мест своих стоянок. Ведь ближе к зиме частично исчезает лишь растительность, расположенная в толще воды. Надводная «трава» остается, не говоря уже о корягах и кустарниках. Ближе к зиме щука может только поглубже в них забиваться, но вряд ли покидает полностью, смещаясь на глубину. А поздно вечером может и вовсе выходить на откровенные отмели.

Данный факт — своеобразный феномен торфяников. В моей практике отмечался он не так часто, и пока я не могу сказать, с чем он связан. Но в некоторые тихие, пасмурные вечера много щуки выходит на мелководье, где воды-то всего сантиметров 20. Яркий пример тому — рыбалка 12 ноября 2009 года. Целый день мы отплавали без единой поклевки, и лишь упорство позволило остаться на водоеме до темноты. И вот после 16 часов началось! К тому времени от безысходности я оказался на одной из самых мелких карт впервые посещенных мной торфяников. Ловить там получалось лишь безлопастным двухсоставным воблером Lucky John Rolling Minnow. Вел я его очень быстрой проводкой, высоко подняв удилище. Так вот, щуки начали выскакивать за приманкой с разных сторон. Все атаки сопровождались бурунами на поверхности воды. Это была одна из самых зрелищных рыбалок на торфяниках. После нее для поиска щуки я стал выбирать не только большую глубину, но и самую маленькую. Естественно, руководствуясь при этом временем суток.

Если сделать выводы из предыдущего раздела, то можно предположить, что на мелководье щуку нужно искать только вечером и, может быть, утром. Однако бывают и исключения. На одной из рыбалок утро принесло лишь несколько щучек-шнурков. Зная, что все может измениться в середине дня, мы прождали до полудня. К тому времени поднялся приличный ветер, и меня занесло в самый угол большой торфяной карты. Глубина там была примерно по колено, но дно было твердым. Вскоре я бы уплыл с этого участка, но быстрые поклев заставили на нем задержаться. Я так и не нашел логического объяснения тому, что щука среди белого дня и в солнечную погоду вышла на мелководный участок и активно атаковала спиннинго-вые приманки. Каждое место зая-коривания приносило по несколько поклевок. Задача состояла лишь в том, чтобы провести приманку, не цепляясь за дно.

После той рыбалки я в очередной раз убедился, что не стоит покидать торфяники рано — вполне можно дождаться послеобеденного клева. К слову, в тот раз я прочитал в интернете отчет рыболова, уехавшего с рыбалки в тот же день в 10 часов дня с одной-единственной щукой. У меня же их было десятка полтора, большинство из которых поймано в промежутке между 14 и 18 часами.

Вывод такой — одни и те же места, где не было поклевок утром, могут заработать днем или вечером. Начинается так называемый щучий выход. Довольно часто он может быть вызван изменением погодных условий.

Про усиления ветра я уже говорил. Когда штиль на воде сменяется рябью или легкой волной — есть все основания продолжать ловлю и поиск щуки. Гораздо больше этих оснований будет, если к тому же появится облачность. Замечал неоднократно: если после солнечного периода светило прячется за облаками — жди скорой поклевки. Обычно это время, до следующего появления солнца, стараешься использовать максимально плодотворно, не отвлекаясь на посторонние дела.

Положительно сказывается на клеве щуки изменение погодных условий и в более глобальном масштабе, а не только в течение одного дня. Например, когда после комфортного, тихого, теплого и солнечного периода наступает ненастье, мы стараемся выезжать на торфяники со спиннингом. Возможно, это правило действует и на других типах водоемов, но на торфяных карьерах оно работает очень четко. В дождливый день с сильным ветром поклевки случались даже в тех местах, которые до этого почти не работали. Однако есть одно «но» — результативно щука брала не во время дождя, а в те периоды, когда он на время прекращался. Здесь было как и в случае с облачностью: только перестает дождь, как я начинаю интенсивно облавливать перспективные участки, не отвлекаясь на перекус, смену приманок и прочие посторонние дела.

Время года в эффективной спиннин-говой ловле щуки на торфяниках ограничивается, как правило, летом и осенью. Весной использование лодок запрещено, а зимой торфяные карьеры замерзают одними из первых водоемов. Как я уже говорил, места обнаружения щук могут не отличаться в зависимости от времени года. Лишь только осенью, когда отмирает трава, хищницы могут забираться подальше в укрытия — многолетнюю растительность и коряжник. Их туда «загоняет» не только уменьшение площади других укрытий, но и увеличивающаяся прозрачность воды. Как следствие — поклевок на чистых участках становится меньше.

На некоторых торфяниках ближе к зиме клев и вовсе прекращается. Одна из рыбалок в конце октября памятна для меня тем, о я с приятелем не поймал одной рыбы на торфяных ми, но поклевок зубастой было ноль. В тот день поймать удалось лишь спиннингисту, который двигался исключительно по зарослям растительности и облавливал их легкой колебал-кой. Зацеп случался на зацепе, но и поклевки отмечались. Это был один из тех случаев, когда щука просто забилась в траву. Уверен, через день-два, со сменой погоды, она выбралась из укрытий и начала активно кормиться. Просто мы оказались на торфяниках не в то время.

Подтверждают факт, что поздней осенью в поиске щуки надо уделять больше внимания различным укрытиям. При ловле на балансиры я всегда придерживаюсь поверхностных ориентиров, «на чистом» поклевок почти нет. Выходит, здесь наблюдается обратная ситуация: если на озерах и водохранилищах щука осенью ищет, где глубже, то на торфяниках ее можно отыскать, наоборот, в более мелких местах, коими являются заросли травы и коряж-ник. Да и про вечерние выходы на откровенном мелководье я тоже говорил. В этом, пожалуй, отличительная особенность торфяников от других водоемов.

Еще один аспект в поиске торфяной щуки, о котором следует сказать — это визуальное обнаружение. То есть ловля на всплеск. Обычно этот фактор является одним из основополагающих для новичков в спиннинге. Дескать, вон там щука плюхнула, значит нужно туда и бросать. Сразу скажу, я не заметил четкой закономерности в актив-_ности щуки на поверхности воды, когда она охотится, выдавая себя всплесками и количеством поклевок. Случалось по-всякому. Иногда и всплески были, и поклевки, а порой лучшие рыбалки отмечались при абсолютном «молчании» зубастой. Но, пожалуй, редко было так, что щука плескалась, но не клевала совсем. Однако это вовсе не значило, что поклевки отмечались в местах недавних всплесков. Вовсе нет — щука была активна по всему водоему, и обычно я на «плюхи» не реагирую. Впрочем, несколько рыбалок заставили обратить внимание на данный аспект и учитывать возможность использования визуального фактора обнаружения щуки.

Одна из них была в совершенно тихую солнечную погоду, но щука по каким-то своим причинам буйствовала средь белого дня. И тогда был один из тех редких случаев, когда ловля велась «на всплеск». Я впервые оказался на далеком торфяном карьере и не знал, с какого участка начать рыбалку, вот щука мне и помогла. Тогда за несколько часов удалось поймать 8 торфяных щук (до килограмма), и, как я думаю, большинство из них предварительно дало о себе знать всплесками на поверхности воды.

В тот раз мне повезло — в целом данная карта была не сильно закоряжена, обычно же проблема состоит в том, что зубастая зачастую бьет в таких зарослях травы или коряжнике, что достать ее оттуда не представляется возможным никакими приманками. И еще одно наблюдение — «визуальная» активность щуки на торфяниках наблюдается реже, чем на других типах водоемов. К примеру, на озерах, в кувшинках щука плещется гораздо чаще, чем на торфяных карьерах. Не знаю, с чем это может быть связано, возможно, с наличием большего количества укрытий, то есть зубастая торфяная хищница предпочитает охотиться за своими жертвами из засады, нежели «загонно».

Хищники торфяных озёр

Середина лета признанно считается периодом глухолетья, когда в сонной жаркой оторопи застывает воздух и небо выцветает до белизны, словно выгорев на солнце. Вода неподвижна и тиха. В ней плещутся только мальки и прыскают поверху уклейки. Лишь изредка под берегом, в густой осоке, заворочается медный карась, очевидно, переворачиваясь с боку на бок на илистой перине, и снова всё застывает в звенящей тишине.

В жару нелегко поймать яростного и сильного хищника. Щука берет вяло, больше среди зарослей кубышки, где-нибудь под береговой тенью, на тиховодье, куда рыбаку подобраться можно только с какими-нибудь незацепляющимися и поверхностными приманками вроде спиннербейтов, глиссеров и силиконовых червей. Нередко только здесь хищник выйдет на короткую охоту ранним утром, почти ночью. А в жаркий и ленивый летний день лишь шевельнется среди прелой травы, вывернув хвостом бурун такой же ленивой воды и дальше — дремать под корягой…

Но есть хищник, который именно в это тягучее время ленивых дней и теплых ночей активно хватает живца и приманки. Это — крупный окунь. Но различными «вертушками» и силиконовыми приманками больше интересуется окунек поменьше. Самые крупные горбачи предпочитают своих собратьев. И эта особенность присуща многим лесным торфяным озерам Поволжья, где нередко и обитают лишь окунь и щука. Иногда встречается и карась в таких озерах. Бывает, и плотва водится. Но и карась, и сорога имеют совсем другой вид, чем в проточных озерах и реках. Плотва светится темным золотом, а ее плавники имеют ярко-красный цвет, как у красноперки. А карась похож на медный пятак царской чеканки. Такой же круглый и темно-красный, только размером бывает до двух ладоней и больше, вырастая в торфяных тиховодьях, не тревожимых хищниками. Просто не взять им, стремительным корсарам вольной воды, этих лежебок, живущих в илистых заливах. Поэтому щука и окунь-горбач охотятся на мелких окуней.

Впервые я открыл для себя эту рыбалку на лесном озере Большой Мартын. С детства еще помню громадных темно-золотистых щук, которых привозил отец с этого озера. А потом и вместе мы туда ездили на старом «Иже», который, кажется, лучше всего и предназначен для того, чтобы бурлачить по сыпучим песчаным буграм сосновых боров и торфяным моховым низинам болот-клюквенников.

На Большом Мартыне и увидел я, как отец ловит крупных щук на жерлицы-рогульки. А потом и сам начал ловить, едва подрос. Рыбалка хоть и простая, но увлекательная и добычливая, особенно если берет крупная щука. Бывало, на заре тихонько отплывем от берега на самодельной лодке или плоту-салке от низкого берега озера и двинемся к жерлицам, стараясь не шуметь. А там уже что-то происходит. По краю длинной полосы лопушника, где выставлены жерлицы, качается и хлещет кончиком по воде сосновый шест. От него идут волны, а в зарослях травы бурлит вода и всплывают перерезанные леской стебли желтой кувшинки-кубышки. И вдруг из неспокойной воды взмывает тяжелое тело громадной щуки. Она трясет головой, открывая пасть и стараясь освободиться от крючка. Видно как алеют ее жабры, кажется даже, что слышно дыхание хищника-охотника, попавшегося на крючок и оттого бессильно яростного. Ну, мне так казалось, мальчишке. Щука с плеском падала в воду, а потом видно было, как качались и опадали кубышки, срезаемые стремительно уходящей в сторону леской. Не всегда исход борьбы был в нашу пользу. Иногда щука рвала даже миллиметровую леску, которую ставил тогда отец на жерлицы. А случалось, и до нашего прихода рыба уходила, выдернув из илистого дна сосновый шест и оставив на воде только рваные водоросли… Это «был крокодил», как называл таких рыбин отец.

Потом, став постарше и освоив близкий сейчас сердцу спиннинг, сколько я ни пытался поймать крупную щуку Большого Мартына на различные искусственные приманки, всё попадались рыбины не тяжелее трех килограммов. Привозил на озеро в качестве эксперимента бойких живцов-карасиков, и все равно самые крупные щуки брали именно на окунька, насаженного на крючок жерлицы.

Меня всегда удивляла гениальная простота и при этом точная результативная работа этой простой снасти, состоящей всего лишь из деревянной рогатки и намотанной на нее лески с грузилом, поводком и крючком. Именно жерлицей-рогулькой можно ловить хищника в самых трудных для спиннингиста местах, а это, конечно, заросли травы и мелководья. Лишь различные булькающие и плюющиеся водой поверхностные «незацепляйки» способны перескакивать с листа кубышки на другой, падая в оконца среди травы, где и подстерегает их щука. Но не всегда и не везде хищник берет на такие приманки. По крайней мере, на лесных озерах щука очень привередлива и капризна, будучи даже очень многочисленной в торфяных этих и глухих водоемах.

Успешность жерлиц еще и в том, что эти снасти выставляются в самых заманчивых для хищника местах, где он любит устраивать свои засады — в оконцах среди густых зарослей желтых кувшинок и полей роголистника. Также привлекательны для щуки и крупного окуня-горбача проходы среди травы, напоминающие протоки. Тяжелым и зорким взором следят напряженные, словно пружины, щуки за беззаботными мелкими окуньками, идущими к берегу покормиться у коряг разной живностью. Рывок, всплеск и колючеперый окунек уже в пасти хищника…

Кроме этого, успешность жерлиц связана с тем, что рядом со снастями нет рыболова, выдающего свое присутствие, как бы тихо он ни старался подходить на веслах со спиннингом или, не дыша, крался по берегу. Все равно в местах, где есть человек, рыба более осторожна. Лишь в периоды отчаянного жора хищники беспечны и всецело заняты охотой.

Но, наверное, особенно уникальны летние жерлицы-рогульки способностью ловить самого крупного окуня на лесных озерах. Нередко рыболовы, приехавшие в такие места первый раз со спиннингом и самыми дорогими приманками, так и уезжают с озера в полной уверенности, что здесь, мол, водятся только черные окуни-конголезцы, обитающие под низкими берегами, перевитыми корнями и закрытые дерном, как крышей. И размеры этих окуней не больше ладони. Мол, не стоило и ехать сюда по бездорожью. Между тем самых крупных окуней за всю свою жизнь я поймал именно на двух лесных междюнных и торфяных озерах наших поволжских мест — на озере Большой Мартын и Лужъер. А большинство городских рыбаков так и считают, что кроме мелочи там нет ничего. Местные же рыбаки говорили о других, светлых и горбатых окунях на три кило, коронованных спинным плавником, где колючки с гвоздь-двухсотку…

И мне поначалу не верилось в таких гигантов. Да, на Большом Мартыне в июле ловились на жерлицы крупные окуни тяжелее килограмма, но чтобы на три…

И вот однажды я решил проверить эти легенды о горбачах Лужъера. Про это озеро и слышал я от жителей-рыболовов поселка Красный Мост, что находится в десяти километрах от озера. Но, не веря в беспристрастность местных, всегда талантливо и увлеченно привирающих, надеялся больше на поимку щуки.

… Утро было теплое и парное от прошедшего короткого дождя. Темная вода озера словно дымилась, исходя невесомым туманом. С веток падали тяжелые капли, пуская круги на воде. Где-то плескалась рыба и настойчиво кричала какая-то птица, сообщая о моем появлении на тихом и пустынном берегу. Ей вслед трещала сорока. В сыром сосняке остро пахло багульником и мхом.

Еще потемну я выбрался из палатки и, взяв стоящую у дерева удочку, сел в лодку и вышел к камышам. Здесь накануне хорошо ловились мелкие окуньки, похожие по цвету на странные темные мандарины. Эти почти оранжевые окуни были, очевидно, помесью черных «конголезцев», живущих под берегом, и камышовых светлых окунишек. Но жерлицы я решил выставить только сегодня, наловив у камышей живцов. Между тем, рыба не брала совершенно, хотя вечером окуньки жадно хватали как червя, так и на рыбий глаз своих же собратьев. Особенно частыми поклевки стали, после того как я поставил вместо крючка белую мормышку-овсинку. Двигая обманку с окуневым глазом вдоль камыша, я дразнил мелких хищников короткими подергиваниями, имитируя что-то вроде приема твичинг. После нескольких проводок, а то и на каждой из них поплавок нырял под воду и уже белел в глубине где-то рядом с камышовыми стеблями. Подсечка. На леске рыскает очередной окушок, а потом колет ладонь колючками, растущими, кажется, из всех частей окуневого упругого тельца.
И этим утром, настроившись поставить снасти на крупного хищника, я ждал подобного веселого клева. Но рыба словно вымерла у камыша. Ни поклевки, ни даже всплеска и бульканья среди желтых стеблей и мелких листочков кубышки, прилепившихся к камышу.

Вспомнив рекомендации местных рыбачков, решаю подойти к берегу. Они, хитрые и ушлые, ловят прямо с берега на короткие удочки, больше напоминающие прутики. Впрочем, это и были прутики рябины или ольхи, растущей по берегам. Длиннее и не надо удочки, по их словам. Сейчас проверю…

Вскоре прямо под берегом я и наловил черных окуньков, бросая мормышку с червяком или глазом под корягу или лежащую в воде сосну. И жерлицы поставил вдоль полосы лопушника, тянущейся вдоль берега.
Часов в девять вышел на лодке проверять снасти и побросать спиннингом. Но за спиннинг и взяться даже не пришлось. Леска первой же жерлицы была натянута и уходила в сторону травы. Вскоре под лодкой забурлила вода, и я взял подсачеком какого-то широкого и колючего монстра, который чуть не пропорол мне лодку своим плавником. Это был окунь. И весил он два килограмма двести граммов. С тех пор я заново влюбился в хитрую и простую снасть — жерлицу-рогульку…