Тигр охота за добычей
Способы охоты тигра
За кабанами, изюбрами, лосями и другими зверями тигр охотится несколькими способами, но преимущественно скрадом. Найдя следы кабана или изюбра, хищник начинает их тропить, пока не подойдет более или менее близко к зверю, после этого он заходит с подветренной стороны и затаивается на пути своей жертвы, ожидая ее приближения. Обоняние у тигров относительно слабое, но все же они способны идти по следам преследуемого зверя спустя час. Этот хищник находит зверя в основном с помощью слуха и зрения (Покок, 1939). Охоте тигра благоприятствует очень яркая и пестрая окраска меха, которая прекрасно гармонирует с окружающей обстановкой. Пестрая окраска зверя является хорошим примером природного «камуфляжа», столь важного для маскировки. Еще В. К. Арсеньев (1949) отметил, что когда тигр бежит по лесу среди кустарников, лишенных листвы, черный, желтый и белый цвета его меха сливаются, и зверь кажется однотонным буро-серым.
Охотясь в высоких зарослях тростника, тигр иногда поднимается на задние лапы или прыгает вверх с целью осмотреться (Хахлов, 1928).
Летом тигр караулит изюбров, лосей и косуль у затонов, куда они приходят кормиться и на водопой, а также на солонцах, а во время многоснежных зим делает засады на их тропах. На близко подошедшее животное он бросается, делая один-два прыжка, и ударами передних лап валит на землю, где почти мгновенно умерщвляет, прокусывая шейные позвонки жертвы у затылка или самый затылок. Быстро убивать таким способом животное ему дают возможность громадные клыки, достигающие 6 см в длину. Лишь с крупными кабанами, медведями и быками ему приходится возиться дольше, чем обычно. На крупную добычу он нападает сбоку и сзади. Схватив животное зубами за горло или затылок, тигр валит его на землю, упирается ему ногами в грудную клетку и довольно быстро ломает позвоночник резкими поворотами головы. У многих коров, убитых тигром, шея была сломана (Аллен, 1938). У особенно крупных зверей, например буйволов, сначала рвет сухожилия задних ног, чем ослабляет борьбу животного (Покок, 1939). Бросившись на добычу и не поймав ее оразу, тигр делает еще несколько прыжков, но, пробежав таким образом 100 — 200 м, прекращает преследование. Выслеживая зверей, он долго по их следам не ходит, исключение составляют лишь кабаны, которых этот хищник преследует с особым упорством, систематически убивая одного зверя за другим, пока не будет уничтожен весь табун. После этого он отправляется на поиски нового стада. Про таких тигров охотники удачно говорят, что они «пасут» свиней.
Нападая на животных, этот огромный хищник производит очень мало шума и поэтому не разгоняет табуны. В Сихотэ-Алиньском заповеднике удалось установить, что одна тигрица несколько дней подряд таскала из стада кабанов одну свинью за другой, пока не уничтожила весь табун. Все это время свиньи держались на одном участке. В том же районе видели следы тигра, который ночью подкрадывался к семейному гнезду кабанов, затем, когда до него оставалось недалеко, делал два прыжка и, схватив одну из свиней, также прыжками уносил ее метров за 200 в кусты, где и ел по два дня каждую. Кабаны из табуна, потревоженного ночью, вскоре успокаивались и днем спокойно паслись по солнечным склонам у ручья. В другой раз тигрица напала! на лежавшую самку изюбра, причем нападение было настолько стремительным, что оленуха не успела даже вскочить с лежки. В декабре 1941 — январе 1942 г., работая в районе постоянного обитания тигра — в бассейнах рек Фаты и Сицы (Тернейский район), Г. Ф. Бромлей (1964) ни разу не видел каких-либо перебежек кабанов от преследований этого хищника. В то же время загрызенные им копытные были встречены во’ многих местах. Исследуя следы тигра, удалось установить, что он в районах названных рек охотился в ночное время, подкрадываясь к стаду свиней на 10 — 12 м, затем, сделав два-три прыжка, хватал и уносил одно животное, не оставляя даже капель крови. Только по небольшому потаску на снегу от ног жертвы можно было определить, что хищник нес добычу. Кабаны, испугавшись при нападении тигра, отбегали на 200 — 300 м, после чего снова устраивались на ночлег. Во время охот этот хищник сравнительно молчалив. Г. Ф. Бромлей (устное сообщ.), находясь в течение месяца в районе, где держался тигр, ни разу не слыхал его голоса. По наблюдениям же Д. Корбетта (1957), во время охоты и после нее тигр ревет очень часто.
В Индии тигры охотятся иногда парами или целыми семьями. В таких случаях один хищник гонит преследуемого зверя на спрятавшегося партнера (Покок, 1939).
Выше отмечалось, что тигр справляется с медведем иногда более крупным, чем он еам. Выследив его, тигр делает засаду на скале или в буреломе с подветренной стороны. На подошедшего медведя он бросается сверху, хватает когтями одной лапы за подбородок, другой за горло и прокусывает позвонки. Медведи обычно боятся тигров и, встретив их следы, поспешно убегают в сторону. Столкнувшись с этим хищником, медведь старается спастись от него, взобравшись на дерево (Байков, 1925). Однажды на Сихотэ-Алине 6 февраля тигрица нашла берлогу медведицы, лежавшей с годовалыми медвежатами. Подкопавшись под берлогу с противоположного от чела края, она стала выпугивать медведицу, забегая то с одной, то с другой стороны. Наконец, тигрица схватила ее когтями за лапу и выволокла наружу, где быстро убила, прокусив шейные позвонки у затылка. Медвежата весом по 30 кг каждый были загрызены прямо в берлоге (Капланов, 1948).
При схватках с медведем тигр не всегда выходит победителем. В зиму 1959/60 г. в одном распадке на Сихотэ-Алине жила тигрица с двухлетними тигрятами. Однажды, убив кабана, она оставила его тигрятам, а сама отошла в сторону. В это время к ее добыче подошел крупный медведь-шатун, который, отогнав тигрят, решил воспользоваться чужими трудами. Вернувшись к добыче, тигрица бросилась на грабителя. Завязалась отчаянная борьба, шерсть летела клочьями, а кровь дерущихся зверей обагрила снег. Медведь убил тигрицу. Несмотря на тяжелые раны, он съел кабана, оставив от него лишь челюсти с клыками, а затем принялся за тигрицу. От медвежьего пиршества уцелела лишь голова, часть передней лапы и конец хвоста (Сысоев, 1960). В 1913 г. на реке Б. Синанче крупный бурый медведь задавил тигра. В 1960 г. в Сихотэ-Алиньском заповеднике жертвой медведя стал молодой тигр (В. Абрамов, 1962). Аналогичный случай был описан ранее Н. Кривопуском (1957) для Приамурья.
Голодные тигр-самец или холостая самка, добыв крупное животное весом в 100 — 150 кг, сильно наедаются и отдыхают около него по 5 — 10 дней, поднимаясь лишь за тем, чтобы есть или пить. Обычно у своей добычи тигр остается лишь 3 — 4 дня, до тех пор, пока мясо сильно промерзнет или начнет разлагаться.
Иногда он, убив животное, оставляет его нетронутым, чтобы затем вновь вернуться к нему. В подобных случаях тигр изредка закрывает добычу травой, которую срывает зубами, а также хворостом и снегом. Крупного зверя тигр съедает с кожей, оставляя лишь лапы, копыта и голову. Разгрызает даже трубчатые кости лося. Убив животное, хищник, как правило, оттаскивает или уносит его в сторону в заросли, ближе к воде. По словам К. Андерсона (1964), тигр, начиная есть убитое животное, раздирает у него область заднего прохода и в образовавшееся отверстие лапой вытаскивает кишечник и желудок и оттаскивает их на 2 — 3 м в сторону, после чего приступает к еде. Это наблюдение нуждается в проверке. По литературным данным, голодный зверь за один раз будто бы съедает 32 — 48 кг мяса (Байков, 1925), что вряд ли возможно, хотя и Д. Корбетт (1957) пишет, что оленя-замбара тигр может съесть за два дня, а буйвола — за три, причем от добычи остается немного. В зоопарках норма кормления тигра в сутки 10 — 12 кг мяса (Обухова и Шахназаров, 1949). Судя по питанию других хищников, изучавшихся нами, и на воле тигр должен за сутки съедать около 10 кг мяса или чуть больше. В Индии взрослый тигр убивает в день всегда не больше одного животного, в среднем одну корову или быка в неделю. Молодой же зверь, напав на стадо, может убить за один раз четыре-пять коров (Жердон, 1874). На Сихотэ-Алине один взрослый тигр в среднем убивает и съедает в год около 30 крупных зверей по 100 кг (3000 кг живого веса). Тигрица и три тигренка из одной семьи за 20 суток съели 280 кг мяса (изюбр — 150 кг, кабан — 100 кг, поросенок — 20 кг, кабарга — 10 кг). В год звери из одного выводка съедают около 5040 кг мяса (Капланов, 1948).
Тигр пьет много и часто. В Средней Азии для водопоя он чаще всего, особенно зимой, использует ре&у, а не озеро. Из озер пьет преимущественно весной и летом, когда в половодье вода бывает менее соленой, чем зимой.
Тигр охота за добычей
* ( Из книги «Тигроловы». Хабаровское книжное издательство, 1955, стр. 58 — 67.)
«Славна Русь богатырями!» — говорили в старину. Никто с этим не спорит. Но когда на художественной выставке в Москве появилась картина Зорина и Куриленко «Тигроловы», изображающая, как четверо отважных охотников вяжут тигра, многие усомнились: «Не может этого быть, чтобы тигра вязали голыми руками! Не таков зверь. «
«Охотятся на тигров различно, — пишет Брем.- Среди густых зарослей единственный способ — расстановка сетей из крепких веревок». В Бенгалии для поимки тигров роются глубокие ямы. Над ними привязывают живую приманку: козленка, овцу или какое-либо другое животное, бросившись на которое, тигр проваливается в яму сквозь травянистый настил.
«Все эти приемы в нашем крае не годятся!» — говорили братья Богачевы. И они предложили неведомый дотоле способ ловли тигров руками. Способ нехитрый, основанный на силе, смелости и быстроте действий. Зародился он при следующих обстоятельствах. Как-то на охоте за кабанами братья Богачевы случайно напали на тигриный выводок. Поднялась свалка. Пока охотники подбежали, тигрица перебила половину лаек. Рассерженные зверобои застрелили тигрицу, а тигренка, забросав куртками, связали живьем и принесли в деревню. Подивились односельчане смелости охотников и с той поры прозвали семью Богачевых тигроловами.
Вскоре у Богачевых появились последователи: братья Калугины, Трофимовы, Черепановы. И пошли русские промысловики, на удивление всему миру, ловить тигров не сетями да ямами, не ловушками, а именно голыми руками!
Вот и сейчас передо мной лежит радиограмма Про- копия Порфирьевича Богачева: «Два тигра доставлены в поселок Катэн сообщите Зооцентру».
Но прежде чем рассказать об их поимке, мне хочется вкратце остановиться на нашем амурском тигре. В тигрином роду это самый крупный вид, достигающий четырехсот килограммов веса при длине туловища в три метра. В отличие от своих бенгальских и корейских сородичей он обладает длинным шелковистым мехом, хорошо переносит морозы. Иногда амурский тигр заходит далеко на север, за Становой хребет, в Якутию. Постоянным местом обитания тигров в Хабаровском крае являются среднее течение реки Хор (район имени Лазо) и горный хребет Шухи-Покто (Облученский район), но здесь общие запасы этого редкого животного не превышают двух-трех десятков. Значительно больше тигров водится в Приморском крае, в бассейне реки Иман.
Испокон веков тигр считался страшным людоедом. Население Индии, Китая, Кореи, Суматры с робостью и подобострастием относилось к могучему хищнику, в честь его складывались песни, во многих странах он считался священным животным. Удэгейцы и нанайцы в прошлом тоже обожествляли тигра и не охотились на него.
Полосатый хищник наводил вокруг себя трепет и ужас. Да не таков русский человек, чтобы он побоялся зверя! Правда, со старым тигром справиться трудно: сила у него огромная, легко он стряхивает с себя даже пятерых ловцов, но известны случаи, когда брались живыми и взрослые тигры. Охотники ловят, конечно, тигрят, но с ними находится мать, которая их охраняет. Попробуйте взять щенка у незнакомой злой собаки, а ведь тут перед вами тигрица: клыки — как кинжалы, глаза зеленым огнем мерцают, не доведись попасть в объятия ее широких лап с острыми когтями! Да и тигренок может за себя постоять: в три года он весит до ста килограммов и обладает всеми ухватками и сноровкой матерого лесного зверя.
Страшно охотнику. Но еще страшнее человек для тигра. Дыбом становится шерсть на его загривке, и в глухом реве слышится не победный крик, а звериный вопль ужаса. Словно стальным тросом привязывает тигра к земле животный страх перед звероловом и не дает ему сделать последний прыжок.
Хорошо знают это тигроловы, успешно ловят они полосатых хищников, лишь бы нашелся свежий след. За десять лет, с 1930 по 1940 год, на одной только реке Иман (приток Уссури) было поймано сорок тигрят и девять взрослых тигров. Да, видать, чересчур уж охотники перестарались: в лесах Приамурья в 1947 году осталось так мало этих зверей, что пришлось вводить запрет охоты на тигров.
Многие недоумевали: «Как можно не разрешать убивать тигра, ведь это такой свирепый хищник?» Но посмотрите глазами натуралиста на это животное. В нашем крае тигр не нападает на людей. Избегая близости с человеком, тигр заселяет отдаленные охотничьи угодья, где ему не может встретиться какое-либо домашнее животное, кроме охотничьих собак.
Правда, тигр съедает в год до тридцати кабанов и изюбров, но ведь и сам-то он стоит десятки тысяч рублей! Тигр убивает копытных столько, сколько нужно ему, чтобы утолить голод. Он никогда не разгоняет животных подобно волку, которого тигр не терпит в своих владениях и тем помогает нам в борьбе с этим прожорливым хищником.
Тигр — могучее, красивое и ловкое животное, украшающее наши приамурские леса, придающее им тропический колорит и славу края, богатого зверями. Не без волнения ехали в свое время на Дальний Восток Пржевальский и Арсеньев, горя желанием встретиться с исполинской полосатой кошкой. Да и не одного еще исследователя-натуралиста привлечет амурский тигр.
Нет, мы не должны допустить, чтобы в наших лесах был убит последний тигр. Тайга многое потеряет от этого. Надо ловить молодых тигров и пополнять ими зверинцы, зоопарки, цирки. Да и для зооэкспорта это желаемый объект, спрос за границей на закаленного морозами длинношерстного амурского тигра неограничен. В любом городе северной Европы он приживается, не в пример бенгальскому. Вот почему была запрещена охота на тигров в нашем крае. Этот запрет благотворно сказался на тигрином поголовье: количество тигров в тайге значительно возросло, а на реке Катэн они скопились даже в большом количестве.
Пятнадцать лет не вылавливались тигры в Хабаровском крае, пора было возобновить промысел этого ценного животного. Для этой цели зимой 1954 года была организована бригада тигроловов из шести человек: Матвея Богачева — сына знаменитого тигролова Ивана Павловича Богачева, Аверьяна Черепанова, Петра Реутова, Луки Горбунова, Мирона Попова. Повел бригаду известный зверолов Прокопий Порфирьевич Богачев. Седьмой десяток идет Прокопию Порфирьевичу. Хроническая болезнь привязалась к его ноге, давно врачи настаивают сделать операцию, но мужественный зверолов робеет перед скальпелем хирурга и все откладывает. А как узнал Прокопий Порфирьевич о предстоящем походе в тайгу, забыл и о своем недомогании, стал торопить охотников с выходом.
Был конец октября, когда бригада Богачева прибыла в удэгейский поселок Гвасюги. Председатель колхоза Исаев выдал бригаде два бата, снабдил охотников свежими овощами. На реку Катэн тигроловы тронулись на лодках.
Ноябрь выдался теплым. Намерзавшие ночью ледяные забереги днем подтаивали, обламывались, и потемневшая река уносила вниз по течению тонкие, как стекло, льдинки. Богачев был уверен в своей бригаде, хотя Горбунов и Попов впервые участвовал в поимке тигров. Беспокоило бригадира лишь то, что собаки были молодые и на тигров не натасканы; только одна из них — пес Верный — прежде ходила на кабанов и медведей.
Поднявшись по Катэну километров сорок, охотники разбили свой табор. К самому берегу подступал здесь высокоствольный кедрово-широколиственный лес. Местами деревья были перевиты лианами. Южные склоны некрутых сопок поросли дубняком, но урожай желудя в эту осень был плохой, и кабан уходил отсюда на хвощи.
Семь дней охотники искали следы тигров. Когда, наконец, они были обнаружены, оказалось, что преследовать зверя по этим следам чрезвычайно трудно. Не по-зимнему теплое солнце растопило неглубокий снег, не давало морозам сковать горные речки. Но как бросить свежие следы тигрицы, с которой идут крупные тигрята! И, напрягая зрение, перебираясь через реки и ручьи, продолжали охотники погоню.
Далеко зашли звероловы. Тем временем надвинулись тучи и пошел снег. Но снег не облегчил поисков: под ним исчезли те слабые вмятины от тигриных лап, по следу которых шли охотники до сих пор, а свежие следы им никак не попадались. Стало труднее и опаснее переходить через горные речки по скользким от снега валежинам. Наконец кончились продукты. Как быть?
Пришлось ни с чем возвращаться к палатке.
Было решено потратить несколько дней на добычу кабанов и изюбров, мясо которых было необходимо не только самим охотникам, но и тиграм, если удалось бы их изловить.
Как-то поздним вечером в палатку тигроловов вошел удэгеец Ченгума. Не раз за свою долгую жизнь он встречался в тайге с Богачевым и теперь прошел лишних сорок километров, чтобы сообщить старому другу о свежих следах тигров.
— Понимаешь, Прокопий, тигрица живет на скалистой сопке, вчера спускалась прямо на Катэн. Два тигренка с ней, играли на льду, потом опять все на сопку ушли.
На другой день звероловы вышли к месту, указанному Ченгумой. У подножья скалистой сопки они устроили табор — небольшой навес из лапника — и заночевали. До поздней ночи бригада обсуждала план действий на завтрашней охоте; были учтены все мелочи, из-за которых могла произойти неудача. Спать пришлось мало. Чуть свет, подкрепившись кашей и крепким чаем, охотники разделились на две партии с тем, чтобы обойти сопку и установить точное местопребывание тигриной семьи.
Окруженныйтремя собаками, тигренок отбивался от них лапами, злобно шипя и скаля внушительные клыки
Скалистая сопка поросла густым пихтачом, смешанным с елью и кедром. Изредка встречались старые разлапистые тисы с красноватой корой, о которую тигры так любят «чистить когти». Лишайники и причудливой формы мхи покрывали каменистые россыпи и отвесные темные скалы.
Заснеженный, сумрачный лес встретил пришельцев недружелюбно. Местами снег был очень глубокий. Каменистые обнажения и валежник затрудняли движение на лыжах.
Долго пробирались охотники сквозь таежные дебри, но вот впереди между деревьями замелькала, поднимаясь с земли, воронья стая.
Спустившись в ложбину, звероловы увидели чернеющую на снегу тушу дикой свиньи, неподалеку лежал задавленный поросенок с оторванной и съеденной лопаткой. От кабаньих туш в разные стороны уходили свежие тигриные следы. Было ясно, что своим появлением охотники прервали трапезу «властителей уссурийских лесов».
Теперь каждая минута была дорога, и как по команде охотники подняли пальбу из винтовок, придерживая рвущихся со сворок собак.
— Горбунов! — крикнул зычным голосом Богачев.- Отгоняй тигрицу!
Молодой охотник бросился по самому крупному следу, ломая кустарник и стреляя на ходу.
Подождав некоторое время, бригада тронулась по следу тигренка, что уходил влево.
Пускай собак! — бросил на ходу Богачев.
Окруженный тремя собаками, тигренок отбивался от них лапами, злобно шипя и скаля внушительные клыки.
Не прошло и десяти минут, как послышался глухой лай, известивший охотников, что зверь остановлен. Ничто так не придает зверобою энергии, как голоса лаек, «посадивших тигра»! Что было силы бросились вперед тигроловы.
«Лишь бы не ушел!»-думал каждый из них. Вот и место схватки: окруженный тремя собаками, тигренок отбивался от них лапами, злобно шипя и скаля внушительные клыки.
Прячась за кедрами и валежником, охотники начало ли приближаться к нему. Подкравшись вплотную, Матвей Богачев ловко накинул на зверя одеяло, которое тут же попало в тигриные когти, и от него остались одни лоскутья. Видя хозяина, осмелевшие собаки напирали на своего врага, норовя вцепиться в звериный бок.
Визг и лай собак, треск кустов, крики звероловов заглушались рычанием зверя. Окруженный охотниками и собаками, зверь беспорядочно метался, не имея возможности основательно вцепиться ни в одного из своих преследователей. Круг нападающих сжимался все теснее и теснее. Улучив момент, когда зверь, подмяв под себя собаку, вцепился в нее, Реутов схватил его сзади за уши, а Черепанов и Богачев — за лапы. Попов же навалился поперек звериной туши. Нелегко было удерживать разозленное животное. Крутя шеей, тигр чуть было не вырвал свою голову из крепких рук Реутова. Одна рука охотника лишь на мгновение выпустила звериный загривок, и в тот же миг клочья полетели от рукава шинели зверолова, а из разодранной руки закапала на снег кровь.
Видя ранение товарища, Попов еще сильнее навалился на зверя. Быстро и уверенно работали руки людей. Не прошло и нескольких минут, как у тигра уже были связаны лапы, затянуты челюсти.
Теперь нужно было скорее помочь Реутову. К счастью, рана была неопасной, и возбужденный охотник настаивал на немедленном преследовании второго тигренка. Оставив возле пленника Матвея Богачева, бригада пошла по следам. Пройдя с километр, спустили собак, но они вскоре вернулись: это означало, что зверь ушел далеко.
Пришлось разделиться: Прокопий Порфирьевич с Матвеем должны были тащить добычу к табору, остальным надо было установить, куда ушел тигренок, чтобы на следующий день можно было его догнать. Но когда Прокопий Порфирьевич вернулся к месту поимки тигра, он не застал Матвея; не было на месте и связанного зверя.
Оказалось, что, улучив момент, тигренок высвободил передние лапы и, несмотря на связанные задние, пустился наутек. Напрасно пытался удержать его Матвей: спутанный зверь оказался проворнее человека. Пробежав по следу километра два, Прокопий Порфирьевич догнал Матвея и только вместе с ним снова скрутил беглеца, который в свалке успел поцарапать лицо старому охотнику, а Матвея угостить доброй затрещиной.
В просторном мешке тигренок едва помещался. Надо было иметь богатырскую силу, чтобы сквозь горную тайгу нести на себе пятипудового «котенка».
Пока Матвей с Прокопием Порфирьевичем брели на табор, с их товарищами произошло следующее событие.
Почти потеряв всякую надежду догнать в этот день второго тигренка, Черепанов, Реутов и Попов долго шли по его следам, которые, сделав широкий полукруг, стали приближаться к тому месту, откуда охотники начали преследование. Остановившись, охотники принялись совещаться. Попов предлагал оставить след и идти догонять Прокопия Порфирьевича, а завтра со свежими силами продолжать преследование. Реутов настаивал немедленно пустить собак. «Зверь недалеко, и его нужно брать сегодня, за ночь он найдет матку и уйдет с ней», — убеждал он. Черепанов молчал и внимательно смотрел на собак, которые тянули по следу, повиливая хвостами и едва слышно повизгивая.
— Чуют зверя, — прошептал Черепанов.- Пройдем до того ключика и, однако, пустим. Вязок у нас маловато. Придется индивидуальные пакеты рвать.- С этими словами он полез в мешок.
Из широких марлевых бинтов охотники свили прочные вязки и заткнули их за пояса. Звероловы стали спускаться к ключу, густо поросшему молодым ельником, и, как только перешли его, отвязали со сворок собак. Не прошло и пяти минут, как послышался лай, на который устремились охотники. Подбегая к тигренку, Реутов издали видел, как смело и настойчиво бросался на зверя Верный, но тигр отбрасывал его сильными ударами лап. Верный был злобным, отчаянным псом, поэтому его пустили на тигра в наморднике.
На этот раз хорошего подхода к зверю не было. Подкравшись из-за ели, Черепанов уже, было, набросил на него свою куртку, как вдруг зверь метнулся на Реутова. Быстро сбросив шубную рукавицу, охотник едва успел швырнуть ее в открытую пасть тигра, и в то же мгновение шестеро крепких рук вцепились в загривок и лапы зверя.
«Самое трудное первому ухватиться, — говорил, бывало, Иван Павлович, — а уж если удалось, — тигр твой!» Это хорошо помнили его ученики, уверенно скручивая широкие звериные лапы. Вязки из бинтов вполне оправдали себя: они были прочны, мягки, а главное, не укорачивались при намокании, — обстоятельство очень важное, так как туго перетянутые лапы животного на сильном морозе могли омертветь.
Связав тигра, охотники отдыхать не стали: пропотевшая легкая одежда быстро промерзла. Решено было тащить добычу до табора, от которого они находились недалеко.
Солнце закатывалось. Медленно сгущались вечерние сумерки. Сквозь просветы ветвей на западе виднелся рдеющий край неба. Спокойствие вечернего леса нарушалось скрипом лыж да потрескиванием валежника под ногами.
— Никак тигрица прошла, — промолвил, остановившись, Черепанов. Поперек пути охотников виднелись крупные следы.
— Ишь, как часто ступает, будто скрадывает кого. Детей, видать, разыскивает, — размышлял вслух Реутов.
Вскоре охотники вышли на следы Богачевых; теперь до табора было не более шести километров. По пути они дважды пересекали тигриные следы. Тигрица кружила вокруг охотников, уносивших ее детеныша.
Поздним вечером охотники принесли свою тяжелую ношу к табору. Прокопий Порфирьевич поздравил ловцов с успехом. День действительно выдался удачным: взяли двух крупных тигрят, да еще принесли их на табор.
У большого костра было весело. Охотники подшучивали друг над другом, перебирая впечатления минувшего дня. Недалеко от огня на большой зеленой подушке елового лапника покоились связанные тигрята. Уставшие собаки лежали тут же, некоторые из них зализывали свои раны.
Выслушав подробный рассказ Черепанова, как был взят второй тигренок, Прокопий Порфирьевич заметил:
— Действовали вы правильно, а вот только ружья побросали зря, одному завсегда при вязке нужно держать ружье подле себя. На этой охоте всякое может приключиться. С моим отцом был такой случай. Отбили они от матки одного тигренка, догнали, начали вязать. Дело вроде к концу подходило, когда смотрит отец — тигрица на всех махах на выручку своему котенку несется. Схватил старик винтовку, бац ей в лоб. Так она с разгону, хоть и мертвая, к ногам его подкатилась. А не будь ружья рядом.
Долго в эту ночь не смыкались глаза у возбужденных охотников. Не спали и тигрята, только Верный повизгивал во сне.
На другой день звероловы возвратились к палатке. Пока делалась примитивная клетка из сухого кедра, тигрята спали в своих мешках рядом с людьми. Лапы у них были развязаны, а головы находились снаружи. Тигрята лежали рядом, умиротворенно мурлыча друг другу: вместе они переносили неволю спокойнее.
Прокопий Порфирьевич кормил их свежей изюбрятиной, не развязывая при этом челюстей. Он нарезал мясо тонкими лентами и, положив его на палочку, подносил к морде зверя. Тигренок языком втягивал пищу в пасть и, не жуя, проглатывал ее. В первый же день «котята» съели килограммов по пять мяса.
Два дня тигроловы тянули нарту с большой клеткой. К саням были подпряжены собаки. Немало было пролито пота, прежде чем показался поселок. Здесь тигрят погрузили на автомашину и благополучно доставили в Хабаровск.
Так закончился один из обычных походов хабаровских звероловов.
В славных семьях потомственных охотников Богачевых, Козиных, Реутовых из поколения в поколение передается мужественная и редкая профессия — тигроловов. Состарились и умерли зачинатели этого дела — Порфирий Богачев, Родион Козин, Алексей Реутов, но его подхватили их сыновья, которые учат теперь охоте своих детей.
Глядя на этих бесстрашных и сильных охотников, невольно думаешь: «Нет, не перевелись богатыри на Руси».