Псовая охота для любителей
Комплектная псовая охота
Псовые охоты, стаи гончих собак — все это уже принадлежит прошлым векам, нашей истории. К сожалению, в России полностью утеряли культуру настоящей псовой охоты, а ведь это — историческое явление, принадлежащее только России. Никакие западные парфорсные охоты по масштабу, красоте, организованности, продолжительности не шли в сравнение с самостоятельной комплектной псовой охотой. Ушли из жизни знатоки этой охоты — ловчие, доезжачие, выжлятники, стремянные и другие участники этого увлекательнейшего действия, не произошло передачи опыта приездки и нагонки стай гончих, сосворивания борзых, традиций псовых охот. Даже книги об этих охотах не издавались, псовую охоту причислили к барской забаве, чуждой основной массе охотников — рабочих и крестьян. Сегодня только в старинных книгах Мачеварианова, Губина, Кишенского можно найти сведения по организации, подготовке и проведению псовых и ружейных охот со стаями гончих собак. Но авторы этих книг рассматривали охоту с высоты своего положения — владельцев псовых охот. Детали же, тонкости, секреты слаживания, приездки и нагонки стай гончих собак и организации псовых охот утеряны и забыты. Сегодня собираются по крупицам эти сведения усилиями истинных любителей охоты с гончими и борзыми собаками.
Кто может создать комплектную псовую охоту? Во-первых, это должны быть очень увлеченные люди, во-вторых, они должны хотя бы теоретически владеть этим очень сложным вопросом, в-третьих, это должны быть люди, имеющие громадное терпение каждый день делать по маленькому шагу вперед, чтобы в конечном итоге получить самостоятельную комплектную псовую охоту. Только настоящие энтузиасты годятся для этого дела. Равнодушных людей без любви к псовой охоте нельзя и близко подпускать — они испортят любое самое благородное дело. И последнее, на сегодняшний день одно из самых важных условий — это должны быть достаточно богатые люди, ведь содержать псовую охоту — накладное мероприятие, но очень престижное, это говорит о высокой общей культуре владельца псовой охоты, о стремлении возродить и сохранить русские национальные традиции и, конечно, об определенном достатке хозяйства владельца.
История стала расставлять все на свои места. В России начали издавать книги Мачеварианова, Кишенского, посвященные псовой и ружейной охоте со стаями гончих собак, появились частные конюшни, есть питомники и псарные дворы, значит, будет и псовая охота. Псовая охота — это большой труд, это своего рода искусство, наука, и, как каждая наука, она имеет свои законы и свои термины, свой особый колоритный, образный, меткий язык псовых охотников прошлых веков.
Что же собой представляет комплектная псовая охота?
Комплект самостоятельной псовой охоты должен состоять из стаи гончих от 9 до 20 смычков (смычок — это две гончие, соединенные специальными ошейниками) и от 5 до 12 свор борзых (по 3—4 собаки в своре). Все псовые охотники должны быть верхом на лошадях. Псовые охотники при борзых называются борзятниками, при гончих — выжлятниками. Старший борзятник — заездной, а старший выжлятник — доезжачий. Руководитель всей комплектной псовой охоты — ловчий, в небольших псовых охотах эту роль выполнял доезжачий.
Кроме того, в комплект псовой охоты входили тенетчики с тенетами — специальными сетями, которыми отгораживали крепкие участки острова, через которые мог слезть зверь незамеченным для борзятников. В псовую охоту допускались и ружейные охотники, которые обычно располагались по краям установленных тенет и стреляли зверя, идущего вдоль тенет. В комплект псовой охоты входили и другие охотники со своими борзыми собаками и лошадьми, которых всегда приглашал владелец псовой охоты. Охотники, не могущие содержать полный комплект псовой охоты, а держащие 1 — 2 своры борзых и охотничьих лошадей, назывались мелкотравчатыми.
В псовых охотах была форменная одежда, состоящая из кафтана, шаровар, короткого полушубка, сапог, суконного плаща и фуражки с козырьком. Кафтаны выжлятников могли быть ярких цветов, а кафтаны борзятников только темного цвета, чтобы не пугать зверя, вылезшего на лаз из острова. Короткий полушубок надевали под кафтан в холодное время. Каждый охотник имел кинжал для приемки волка от собак и арапник, борзятники — ременные своры и небольшие охотничьи рожки для подачи сигналов, выжлятники имели смычки и позывистые рога.
Охотничья лошадь — это большой отдельный разговор. В псовых охотах использовались в основном мерины и кобылы, они более спокойны, чем жеребцы. На лаз, где конь ведет себя неспокойно, зверь никогда не выйдет. В каталогах охотничьих выставок XIX века указывались лошади для охоты, в основном они были отечественных пород. Конь должен спокойно стоять, не бояться вдруг выскочившего зверя, в том числе и волка, не пугаться выстрела, должен быть смирен так, чтобы на него можно было приторочить добытого зверя, чтобы мог преодолевать водоемы вброд или вплавь, ходить по топким местам. Хороший конь на псовой охоте незаменим, охотники говорят: «Ездить верхом — искусство, охотиться верхом — неустрашимость». Он должен быть крепким и сильным, легким на ходу при верховой езде, спокойно относиться к собакам. Такой конь очень большой помощник при сосворивании борзых, приездке и нагонке стаи гончих.
Старинные псовые охотники считали, что самое удобное охотничье седло — это казачье, уздечка должна обяза¬тельно иметь чумбур, чтобы при необходимости можно было привязать коня.
В псовой охоте использовались специальные одноконные полевые тележки и различные экипажи, зимой санки, ведь, как и сейчас, далеко не каждый охотник в силу возраста и других обстоятельств мог ездить верхом. Основные требования к полевым тележкам — это прочность и мягкость на ходу при езде по пересеченной местности.
Охотились с комплектной псовой охотой как по чернотропу, так и по белой тропе, охота различалась только объектом — заяц, лиса или волк. Проводили охоту около дома или в отъезжих полях. Подготовка охоты проводилась заблаговременно, особенно если предстояло охотиться по волкам в отъезжих полях, когда день за днем, передвигаясь от острова к острову по определенным охотничьим маршрутам, набрасывалась стая в остров и травили выгнанного зверя. Иногда охотничьи маршруты отъезжих полей прокладывались вдоль рек, брали лесные острова на обоих берегах, а псовая охота перевозилась судами. Охоты в отъезжих полях продолжались до нескольких месяцев.
Охота велась строго по определенным правилам, обязательным для всех участников, любое нарушение этих правил могло привести к срыву всей, даже очень хорошо подготовленной, охоты.
Гончих набрасывали всегда против ветра, для того чтобы доезжачему и выжлятникам слышать их. По окончании же работы доезжачему легче собрать гончих, оставшихся в острове, пройдя его против ветра, так как теперь гончим будет хорошо слышен рог по ветру.
Напуск гончих в остров производился по сигналу рога после занятия борзятниками лазов. Борзятники, если лаз зверя проходил, например, по оврагу, занимали лаз сбоку, не загораживая его, становились всегда под прикрытием какого-нибудь куста, а если укрытия не было, то подальше от острова в какую-нибудь впадину или, наоборот, в сам остров, но лицом в поле. Во время охоты до выхода гончих из острова борзятникам нельзя было съезжать с занятого лаза. Борзятник на лазу при появлении из острова зверя был обязан замереть, даже припасть к луке седла, выдержав зверя и подпустив его в меру, учитывая и расстояние и местность, после этого, тихо «заатукав», показав его борзым, преследовать собак и зверя молча на лошади усиленным галопом до момента поимки зверя или когда станет ясно, что зверь ушел. Борзых надо было как можно скорее сосворить и занять свой лаз. Показывать зайца или лисицу надо было стараться по ходу зверя или сбоку, но не навстречу, так как в этом случае борзые со зверем могли разъехаться и при этом опрокинуться и ушибиться.
Борзые собаки для псовой охоты должны быть хорошо сосворены, лошадь выезжена, стая гончих приезжена и нагонена. Все это требует громадного труда от любителей и профессионалов, занимающихся псовой охотой.
Охота интересна только тогда, когда острова небольшие и в них достаточное количество зверя, особенно лисы и зайца-русака. Если остров слишком большой, а стая гончих мала, то даже из-под паратых гончих зверь из острова выходит редко, а зайца-беляка вообще выгнать из острова вряд ли возможно. Поэтому маршруты охот, то есть отъезжие поля, необходимо готовить заранее, разведывать острова, выяснять наличие зверя в них, желательно в этих островах проводить нагонку стаи и чаще охотиться осенью и зимой, тогда все лазы зверя становятся известны.
Можно много говорить о псовой охоте, но в заключение повторю слова Н.П.Кишенского, одного из самых известных специалистов по охоте со стаями гончих: «Гораздо лучше учиться этому в поле с доброй стаей гончих, где молодой и сметливый охотник живо приобретает то охотничье чутье и сноровку, которые удивляют людей, мало знакомых с этого рода охотой».
Русская псовая охота. Часть 1
Русская псовая охота как феномен усадебной культуры
А. Кившенко. Соструненный волк
Русская усадебная охота, под которой подразумевается не добыча зверя для пропитания и не военные тренировки, какие устраивал, например, для своих воинов Чингисхан, а некое театрализованное действо для высшего класса, не только неотделима от русской усадьбы, но является одной из самых ярких составляющих усадебной жизни.
Она просуществовала всего полтора века, но за это время успел сложиться и определенный кодекс чести, и свои правила, и свой лексикон. С феерией русской усадебной охоты не могла сравниться никакая другая, даже английская парфорсная охота, хотя та тоже очень зрелищна. Суть ее такова: следуя за стаей гончих (фоксхаундов или других пород), охотники на лошадях в обязательных красных костюмах, преодолевая естественные препятствия (как правило, многочисленные в Англии изгороди), стремятся первым из всех остальных участников скачки вырвать у стаи гончих хвост лисицы. Тот, кому это удается, признается победителем. Для скромных английских масштабов это было зрелище, но русские просторы, которых не имелось в Европе, требовали иного размаха.
Русскую усадебную охоту можно разделить на два подвида: правильную или комплектную и подружейную. Но о каждой мы расскажем в свой черед.
А. Кившенко. Затравили
1. Охота как таковая на Руси существовала давно, о ловитве есть упоминание еще в Поучении Владимира Мономаха. Сохранились фрагменты с охотничьими сценами и на фресках Софийского Новгородского собора. Но это, в основном, охота с птицами. Еще в середине XVII века царь Алексей Михайлович, большой любитель и знаток охоты, пишет свой «Урядник или Новое уложение и устроение чина сокольничьи пути».
Именно тогда и возникла поговорка «Соколиная охота — царская, псовая — боярская, ружейная — псарская». И хотя рижский немец Христиан фон Лессин пишет тогда же свой «Ахотничей регул принадлежащей да псовой охоты», охотой с ружьем и собаками дворянство занимались мало. Собак было немного, в основном вывозные английские, занимались ими тоже иностранцы, а черному — огнестрельному оружию в охоте на красного зверя (волк, лисица) всегда предпочитали белое — рогатины и ножи.
Однако с того же XVII века соколиная охота стала постепенно сдавать позиции и к началу XVIII века почти исчезла, понемногу заменяясь псовой. Как ни странно, но настоящая псовая охота зарождается в России в костромских и ярославских краях.
Н. Кузнецов. В отпуску
После взятия Иваном Грозным Казани и покорения татарского ханства он расселял покоренную татарскую аристократию в северо-восточных краях, и туда же они приводят своих восточных борзых и гончих. Но теплолюбивым южным собакам было трудно не то что охотиться среди лесов и небольших полян, но даже выжить. И потому естественным путем начали появляться новые породы охотничьих собак, впоследствии составивших всю красоту усадебной охоты. Это относилось как к борзым, так и к гончим.
Последние претерпели, конечно, гораздо меньшие изменения; может быть, оделись чуть побогаче и приноровились к пересеченной местности. И еще в XVII веке русская аристократия выезжала с гончими не для того, чтобы поймать зверя, но чтобы послушать удивительные хоры гончих, подбиравшихся по голосам.
Вот как впоследствии, когда подобных хоров уже не было, описывал это Некрасов:
Варом-варит закипевшая стая,
Внемлет помещик, восторженно тая,
В мощной груди занимается дух,
Дивной гармонией нежится слух!
Однопометников лай музыкальный
Душу уносит в тот мир идеальный,
Где ни уплат в Опекунский совет,
Ни беспокойных исправников нет!
Хор так певуч, мелодичен и ровен,
Что твой Россини! Что твой Бетховен!
Н. Сверчков. Охота с борзыми
Составление стаи по голосам считалось настоящим искусством, и за нужную собаку платили огромные деньги. Классификация голосов не изменилась и по сей день. Голоса у гончих делятся на башур — низкий бас, томный с гнусью — похожий на заунывный плач, фигурный — с фиоритурами и с заливом, когда собака лает на несколько голосов поочередно. Спустя двести лет, в 1892 году А. Сафоновым была даже написана научная работа «Стая как предмет музыкального изучения».
В ней он, в частности, пишет: «Есть голоса густые, бархатистые, сочные, мягкие; есть жидкие, резкие , пронзительные, крайне неприятные для слуха; есть, наконец, глухие, тупые, хриплые с гортанным или носовым оттенком, причем сила их тоже весьма различна. Судя по слуху, думаю, что предельные ноты собачьих голосов составляют: вниз — фа под первой линейкой басового ключа и вверх — фа сверх восьмой скрипичного ключа.
В их голосах можно наблюдать, во-первых, бесконечное разнообразие тембров, регистров, диапазонов и силы, затем — тональность и, наконец, обилие форм. » В качестве яркого примера он приводит описание выжлеца по кличке Будило: «Его чудный бархатистый бассоконтанте имел диапазон от си бемоль второй октавы, что производило впечатление целой арии. Мерными речитативами Будило рассуждал сам с собою, проверял свои мысли. голос принимал все более страстный характер, протяжные возгласы захватывали все большее количество тонов. наконец, он пронзительно вскрикивал и разражался истерическим рыданием в самом высоком регистре. » Каково? Есть и еще одна интересная работа на эту тему — книга музыканта Артынова «Собачий хор». Особенно славились голосами именно костромские гончие.
Но мы несколько удалились от темы. Итак, к концу XVII века сложились две породы русской псовой охоты: русские борзые и русские гончие. Однако подлинное начало усадебной охоты относится к эпохе Петра III, когда его Манифестом о вольности дворянства от 1762 года, служилые люди были освобождены от обязательной государственной службы. Именно с этого времени началась настоящая история и усадеб с их специфической жизнью — и усадебной охоты как феномена этой культуры. Происхождение этого феномена зиждется, в общем-то, всего на трех удачно соединившихся условиях. Во-первых, у дворянства появилось свободное время, которое можно было потратить на усовершенствование и украшение жизни. Во-вторых, массовому распространению псовой охоты способствовали громадные помещичьи земли с обилием зверя на них и благородные цели — уничтожение волка, основного вредителя помещичьего и крестьянского хозяйства.
И в-третьих, не последнюю роль сыграли и русские национальные черты — лихость, смелость, азартность, граничащие с бесшабашностью, которые проявляются на этой охоте в полной мере. Видимо, каким-то образом псовая охота отвечала глубинным потребностям русского человека. И не зря Некрасов уже в 1846 году, на последнем излете русской псовой охоты, писал:
Нет нам запрета по чистому полю
Тешить степную и буйную волю.
Благо тому, кто предастся во власть
Ратной забаве: он ведает страсть,
И до седин молодые порывы
В нем сохранятся, прекрасны и живы,
Черная дума к нему не зайдет,
В праздном покое душа не заснет.
Кто же охоты собачьей не любит,
Тот в себе душу заспит и погубит.
П. Соколов. Сборы на охоту. У крыльца
Все это привело к тому, что псовую охоту, пусть даже не очень большую, имели на каждой дворянской усадьбе во всех центральных и приволжских губерниях. Более того, появились помещики, которые буквально всю свою жизнь положили на усовершенствование охоты и ее приемов, разведение собак и развития кодекса ее неписаных правил. Существовали энтузиасты, охотившиеся с 14-15 лет до глубокой старости и на охоте же (или сразу после нее) умиравшие. И даже сейчас каждый дельный (то есть настоящий охотник) помнит имена Мачаварианова, Ермолова, Жихарева, Барятинского.
Именно им русская охота обязана, например, правилом не брать волков-гнездарей, а только переярков (годовалых) — это была правильная и тонкая экологическая политика, позволявшая поддерживать равновесие в окружающее природе. Это они также ввели традицию именования собак по породам. Гончие и в наши дни часто именуются по голосам: Флейта, Рыдало, Фагот, а борзые — по коронной тактике: Хватай, Удав, Налетай, Терзай. И они же незаметно эстетизировали охоту, превратив ее из грубого развлечения в благородное зрелище. Русская охота всегда была явлением высокоморальным, удивительно соединяя в себе строгую науку и вольное искусство.
Охота неразрывно связана с усадьбой — и как золотой век усадеб приходится на первую половину XIX века, так переживала в это время свой зенит и усадебная охота. В эти годы создался даже своеобразный словарь — не менее 500 слов, которые тогда знали практически все усадебные обитатели, а нынче не знает и три четверти охотников. В качестве примера приведем хотя бы названия хвостов у разных зверей: у гончей он именовался гон, у борзой — правило, у волка — полено, у легавой — прут или перо, у лисы — труба, у зайца — цветок или пых. Интересующихся отсылаем к прекрасной книге И.П. Мятлева «Слова и выражения, употребляемые при псовой охоте». Ее можно читать как увлекательный роман даже сейчас. Чего стоит хотя бы выражение «по брызгам», когда собака охотится в то время, как весь снег весной раскровеет, местами стает совсем, и на больших плешинах из-под собак летят брызги.
Р. Френц. Боярская охота времен царя Алексея Михайловича
Все помнят описание псовой охоты в «Войне и мире», в стихах того же Некрасова. Есть и еще замечательный и незаслуженно забытый русский писатель, отдавший свою душу и перо охоте, — я говорю о Дриянском и его удивительных по психологии «Записках мелкотравчатого». У небогатых помещиков, может быть, не было царского размаха, но всегда присутствовало не меньшее благородство.
Надо сказать, что содержание охоты (под этим термином до 1917 года подразумевался не сам процесс, а стая гончих, свора борзых, их обслуга и содержание) действительно стоило очень дорого. Для настоящей комплектной охоты надо было содержать не менее 20 смычков (2 собаки в каждом) гончих и 10 свор (3-4 собаки в каждой) борзых. Это уже было немало. Кроме того, собаки нуждались в псарнях. Правда, борзые, как правило, жили в доме, ели и спали с хозяевами, но это все-таки отдельные любимцы; основная часть содержалась отдельно.
И полностью на псарнях содержались гончие — как сказал один охотник-писатель, «самая несчастная из русских пород», поскольку именно гончие находят зверя и гонят его без устали, а когда до добычи остается всего чуть-чуть, их берут на смычок и триумф достается выпущенным борзым. А псарни были огромные, устроенные по последнему слову ветеринарии. Кроме того, после отмены крепостного права надо было содержать и псарей, состав которых был приблизительно следующим: с гончими — выжлятники во главе с доезжачим; с борзыми — борзятники во главе с заездным, а также — главный ловчий. А форма, а тренировка собак! Молодых гончих сначала надо было наганивать, борзых — сосваривать, то есть ходить на сворке. Помимо же натасканных собак, нужны были и особо выезженные лошади, и припасы, поскольку охота могла длиться от нескольких дней до месяца при благоприятной погоде.
Теперь, наверное, пришло время рассказать, как же происходила сама охота.
Р. Френц. Егерь с тремя борзыми
Она начиналась с разведки, то есть наблюдения за окрестными выводками и подвывания, когда специалист по имитации волчьего воя таким образом определял количество и возраст животных. Затем следовал выезд. Вот как пишет о его торжественности современник: «Захватывающе красива была картина, когда по очереди перед зрителями выстроились сначала стая багряных с доезжачими и выжлятниками, имея по обе стороны конных борзятников с борзыми темных окрасов на своре, а потом стая пегих гончих и борзятники с 18 сворами борзых пегих и светлых окрасов; как эхо отдаленных лучших времен в тихом воздухе прозвучал позыв звонких рогов; как вкопанные, стояли люди и лошади, около каждого в разных позах расположились любительски подобранные породные своры. Вся картина, освещенная лучами заходящего солнца на фоне деревенского пейзажа, дышала какой-то необычайной силой и прелестью, понятной одному охотнику.
Мы стояли приумолкши, и фантазия уносилась в осенние поля и леса, где заревет эта стая, и вихрем понесутся лихие своры. Тихо подошел к нам один из старейших псовых охотников. «Этого, господа, теперь больше нигде нельзя увидеть», — сказал он нам. «Да и было ли когда-нибудь что-либо подобное», — ответил один из нас».
В принципе выезд сохранил в себе много черт сбора княжеской дружины на Руси. Об этом говорит и архаичность самого обряда, и предшествуемые ему действия. Так, охотнику перед охотой надо было позаботиться о чистоте души и тела, и не раз неудачная охота приписывалась какому-нибудь горячему молодцу, не устоявшему провести ночь с женщиной. Празднование же трофеев, сопровождаемое роговыми сигналами и чарками под пенье «Выпьем, братцы, на крови», отсылает к старинной славянской тризне.
Но вот охота началась. Производится первоначальная расстановка сил охотников и наброс гончих под крики доезжачего «Улюлю!». Затем следует выход «на лазы» и «воззрение борзых», после отрыщенье гончих, то есть отзывание собак командой «Отрыщь!», подача команды борзым «Ату!», угонки их за зверем и, наконец, прием (убийство) или сострунивание (связывание) волка и взятие лисы или зайца. И весь этот процесс сопровождался эмоциями такой силы, что были сравнимы лишь с жаром настоящей битвы или угаром страсти.
В. Серов. Петр I на псовой охоте
Но к середине XIX века псовая охота стала все больше уступать охоте ружейной. Уже в 1860 году Хомяков в «Москвитянине» писал: «Была и у нас в старину охота, может быть, не такая усовершенствованная, как в Англии, но очень разнообразная и затейливая, может быть, выказывавшая еще более избыток смелости и силы народной. Но была. да быльем поросла, и говорить об ней теперь почти стыдно».
А 1861 год и вообще нанес по усадебной псовой охоте сокрушительный удар. Общее число комплектных охот сократилось более чем на три четверти. Подавляющее большинство помещиков, потеряв источник дохода, стремилось избавиться от охот. Известен печальный факт, что в шестидесятые годы сильно увеличился выпуск лайковой кожи. Откуда она бралась, пояснять, думаю, не надо.
Только после 1872 года после создания Императорского общества правильной охоты она стала возрождаться, но уже не в массовом порядке, а в основном у вельмож и великих князей. Так славилась Гатчинская императорская охота в Мариенбурге. Там была построена целая Егерская слобода: дома для егерей, двухэтажный дом главного егеря, здания конторы, пекарни, лавки, школа. Кстати, поторопитесь, остатки слободы еще можно увидеть. Собак же натаскивали уже за Гатчиной, возле Вероланиц. «Впереди седой старший егерь на лошади с большим медным рогом. За ним, образуя каре, остальные егеря, тоже с рогами и арапниками. В центре каре гончие, некоторые на сворках по пяти. Когда все выстраивались, старший снимал шапку, крестился и говорил: «С Богом!» — так описывает выезд на натаску очевидец.
Першинская охота под Тулой великого князя Николая Николаевича-младшего, состоявшая из 100-200 собак, стала не только крупным племенным центром (ее площадь занимала более 400 десятин), собаки которой до сих пор остаются эталоном, но и лебединой песней комплектной псовой охоты. После революции обе охоты продали на Запад, оставшихся собак истребило крестьянство, и блестящая часть русской культуры перестала существовать навсегда, как и усадьбы, ее породившие.
Усадебная охота прекратила свое существование навсегда.
Сейчас предпринимается немало попыток возродить ее, впрочем, как пытаются возродить и усадьбы. Но, увы, усадебная охота, как и усадьба, — это не единичное мероприятие, в отдельном месте и в отдельное время — она, как любое явление культуры, для своего развития требовала среды, которой теперь нет и быть не может.
И все-таки очень хочется, чтобы русская усадебная охота хотя бы в памяти осталась тем праздничным, прекрасным и благородным действом, каким она была и увлекала души — потому что это наша история, наш язык и наша литература.