Великое племя рыболовов

Великое племя рыболовов

Старый русский писатель дедушка Аксаков был, как известно, опытным и страстным рыболовом. Он написал превосходную книгу о рыбной ловле. Называется она «Записки об ужении рыбы». Книга эта хороша не только тем, что прекрасно передает поэзию рыбной ловли, но еще и тем, что написана она чистым, как ключевая вода, языком.

Я назвал Аксакова дедушкой. До сих пор у нас было принято называть так баснописца Крылова. Но Аксаков, наравне с Крыловым, имеет полное право на это ласковое имя за его добросердечие, спокойствие и проницательность.

Аксаков первый в русской литературе начал писать о рыбной ловле, об этом удивительном занятии, заставляющем человека узнать природу, полюбить ее и жить с ней одной жизнью.

Рыболову легче всего открывается красота природы, ее затаенная прелесть. Можно смело сказать, что любой человек, если он проведет хотя бы один только день с удочками на реке или озере, если он надышится запахом трав и воды, услышит пересвист птиц и курлыканье журавлей, увидит в темной воде блеск крупной рыбы, если он, наконец, почувствует ее упругий бег на тончайшей леске, будет потом долго вспоминать этот день, как один из самых спокойных и счастливых дней своей жизни.

Все вокруг покажется ему необыкновенным: и шныряющие по воде оливковые жуки-плавунцы, и заросшие тиной коряги, и розовые острова водяной гречихи, и закатные облака, сверкающие в прозрачной воде своими золотыми краями, и первая звезда, что задрожит посреди озера, как осколок синего драгоценного камня, и тишина ночи, всегда немного загадочной, дышащей сыростью лесных чащ.

Природа учит нас понимать прекрасное. Любовь к родной стране невозможна без любви к ее природе. Поэтому все, в том числе и рыбная ловля, что приближает нас к природе и роднит с ней, – патриотично в самом широком смысле этого слова.

Рыбная ловля не только развивает у нас любовь к родной природе, но и дает нам много знаний о ней. Это накопление знаний происходит исподволь, медленно, изо дня в день. А чем больше знает человек, тем большую ценность он представляет для общества и тем интереснее и плодотворнее его собственная жизнь.

Достаточно пробыть на берегу реки одни сутки, чтобы увидеть множество замечательных вещей. Их никогда не увидит горожанин.

Чтобы доказать это, я могу сослаться на собственный опыт и описать наугад любой день из великого множества дней своей рыболовной жизни.

В тех местах, где я чаще всего ловлю рыбу, есть широкое старое русло Оки. Называется оно Музгой. Я опишу вам осенний день на Музге, и вы сами поймете, как много знаний и поэзии заключено на берегах этой реки и в ее тихих водах.

Но прежде всего нужно разрушить один очень распространенный и глупый предрассудок о том, что рыбная ловля – это «сидячее» занятие и рыболовы – самые неподвижные люди в мире. На самом деле все обстоит совершенно иначе.

Судите сами, – от деревни, где я живу, до Музги не меньше десяти километров. Значит, мне нужно пройти эти десять километров, потом обойти берега Музги, тянущиеся на двадцать – двадцать пять километров, разбить палатку, собрать хворост для костра, надуть резиновую лодку, проплыть на этой лодке не меньше пяти-шести километров, потом возвратиться с Музги в деревню.

Как-то мы, рыболовы, подсчитали, что за каждый месяц, проведенный на ловле, мы проходили не меньше шестисот километров.

Посмотрел бы я, как говорится, на того насмешника, который издевается над рыболовами за то, что они сидят, «как пни», по берегам рек, посмотрел бы я на него после одного дня такой «сидячей» рыболовной жизни. Я ручаюсь, что увидел бы этого человека в довольно жалком состоянии – измотанного, опухшего от комариных укусов, сожженного солнцем, невыспавшегося, закопченного дымом костра и исцарапанного до крови ежевикой.

Рыбная ловля дает великолепную закалку. Только первые дни даются с трудом. Потом привыкаешь к жаре и холоду, к дождям, к тому, что промокаешь насквозь и высыхаешь на ветру, к тому, что постелью для тебя бывает трава, а пологом – звездное небо.

Когда приходит эта привычка, когда, наконец, наступает то состояние, когда человеку ничто в природе не страшно и стены дома перестают быть для него единственным надежным убежищем, тогда только природа раскрывается перед его глазами во всем своем разнообразии и могуществе.

Непонятным и смешным становится тот страх, что испытывают перед природой «комнатные» люди, – страх перед грозами и ливнями, туманами и зноем, непроглядными ночами и ветрами, лесами и непонятными звуками. Для «комнатного» человека природа полна неудобств и скрывает в себе всяческие неприятности.

Недаром писатель Гайдар – большой рыболов – любил говорить, что «на рыбной ловле – как на фронте». И он был отчасти прав. Во время последней войны мои друзья-рыболовы, люди разных профессий – писатели, режиссеры и художники – поражали самых опытных и видавших виды военных своей выносливостью и закалкой.

Да, но вернемся к тому рыболовному дню, о котором я обещал рассказать. Но мне опять придется немного отвлечься в сторону. Прежде чем рассказывать об этом дне, я хочу спросить любого из своих читателей: сколько раз в жизни он видел восход солнца.

Сгоряча читатель, конечно, ответит, что видел его много раз. Но, подумав, согласится со мной, что это было совсем не часто, а даже наоборот, очень редко.

У большинства людей нет необходимости вставать на рассвете, а рыболов должен быть на реке, как только засинеет на востоке утренняя заря, начнут гаснуть звезды и потом в туманах и тишине подымется над травами и водами огромное багровое солнце, – солнце бесконечного летнего дня.

Ни один из восходов солнца не бывает похож на другой. Иногда солнце восходит как золотой шар, иногда как белое видение в густой осенней мгле, а иной раз как большой искристый алмаз. Его блеск зажигает в мокрой листве тысячи таких же маленьких солнц-алмазов, но один из этих алмазов – самый яркий – нестерпимо горит на небе невдалеке от солнца. Это утренняя звезда Венера.

Приход каждого нового дня нашей жизни – простое и величавое зрелище. И каждый, кто испытал эту предрассветную холодноватую чистоту воздуха, видел блеск Венеры над далью лесов и почувствовал первую робкую теплоту солнца на своем лице, никогда, конечно, этого не забудет.

Рыбная ловля тем и хороша, что она оставляет нас с глазу на глаз с природой в любое время суток, в любое время года и в любую погоду.

Кому из «деловых» людей придет в голову встать в два часа ночи, когда окна в доме запотели от холода, и, напившись наскоро чаю, идти за пятнадцать километров глухими лесами на пустынное лесное озеро? Идти в темноте, иной раз под дождем, и вдыхать резкий по ночам запах сырого можжевельника и грибной прели. Нет рыболова, который бы не испытал необыкновенной прелести этих ночных походов. Даже от воспоминания о них начинает биться сердце.

Как хорошо потом, прорвавшись к озеру сквозь мокрые заросли, развести костер, обсохнуть, снова напиться чаю с тут же сорванной около ног брусникой и закинуть в темную затишливую воду удочки с красными перяными поплавками. Закинуть и ждать, пока поплавок не вздрогнет и не начнет уходить в зеленую глубину, под листья водяных лилий. Ждать и следить за тем, как в тумане над озером висят невдалеке друг ют друга два больших желтых солнца – одно в небе, а другое в озерной воде.

Но я опять отвлекся от описания рыболовного дня. Надо возвращаться на Музгу, чтобы рассказать вам, хотя бы вкратце, о том, что там можно узнать и увидеть.

Прежде всего можно увидеть и узнать множество разных деревьев, кустарников и трав. Старые осокори стоят над самой водой. Их беловатая растрескавшаяся кора похожа на почерневшее серебро. Желтые пахучие листья отрываются от ветвей и слетают в воду. Вода так неподвижна, что видно, как от отражения осокоря отрывается в воде такой же лист. Оба листа летят навстречу друг другу – один вниз, а другой вверх. На поверхности воды они сливаются в один лист, и легкое течение уносит его в туман. Можно поймать такой лист осокоря, рассмотреть его и увидеть тончайший слой пробки, наросший к осени у черенка листа и заставивший его отделиться от ветки.

Можно увидеть все краски осени и узнать, что все деревья и кустарники расцвечены по-разному.

Береза роняет лимонные листья, осина – красные с черными блестящими пятнами или лиловые с пятнами чисто золотыми, ива – зеленовато-желтые, дуб – коричневые, хмель – листья цвета рогожи, рябина – розовые, а конский щавель пылает в сухой траве, как рыжее пламя.

Что может быть лучше осеннего листвяного пожара и его отражения в воде, – отражения чуть потускневшего, когда все видно будто сквозь стекло, запотевшее от дыхания.

Все платье у вас будет усеяно вцепившимися в него семенами череды, колючими шариками ясменника и головками лопухов. Разглядывая эти семена, вы будете поражены теми необыкновенно хитрыми и простыми прицепками, какие существуют в природе для распространения семян.

Постепенно вы узнаете разнообразие трав и деревьев. Вы не сможете их не рассмотреть, потому что они все время будут окружать вас тесной стеной, прикасаться к вашему лицу, напоминать о себе – то приятным запахом и удивительной своей формой, то всякими подвохами, как, например, ежевика, любящая хватать человека за ноги и долго не отпускать его, или телорез с листьями острыми, как бритвы.

Камышевки будут садиться на ваше удилище и висеть на нем вниз головой, высматривая в воде жуков-водомеров. Седые водяные крысы у вас на глазах будут срезать зубами тростник и, зажав его во рту, переплывать с ним реку. Стебли тростника наполнены воздухом и хорошо поддерживают крыс на воде. А вокруг по густым зарослям старые воробьи будут весь день с неистовым писком и волнением обучать молодых воробьев своему сложному делу – полету и вылавливанию мошкары.

Орланы-белохвосты будут камнем падать в воду и подхватывать уклеек, а в воздухе над собой вы увидите птичьи бои и косяки журавлей, наполняющих осеннюю тишину переливчатым звоном. И, может быть, вам удастся, как удалось однажды мне, увидеть, как журавли уносили на крыльях своего раненого товарища.

Вы научитесь узнавать время днем по солнцу, а ночью – по петушиным крикам, восходу планет и расположению созвездий.

Движение звездного неба станет для вас понятным, как знакомая карта. В самые глухие осенние ночи вы будете просыпаться, выходить из палатки и разводить костер, как только над краем темной земли начнет переливаться зеленым огнем блистающий Сириус. Это будет значить, что приближается пятый час утра.

Вы узнаете много точных примет. Дым костра, мерцание звезд, вид облаков, холодная роса, цвет закатного неба, полет птиц, ясность далей, теплота, и прохлада ночей – все это будет предупреждать вас о переменах погоды.

Вы научитесь различать голоса птиц, определять по плеску воды, какая бьет рыба в реке. Ваш слух обострится до того, что вы издалека будете слышать по ночам приближающийся шорох дождя. Не только слух, но и все ваши чувства очень обострятся от общения с природой.

И, наконец, вы услышите много удивительных рассказов от встречных паромщиков, перевозчиков, бакенщиков, лесников, корзинщиков, рыбаков, пастухов и охотников – от тех людей, чей труд связан с постоянным пребыванием среди природы. Слушая эти рассказы, вы прикоснетесь к богатым истокам русского языка.

Все это даст вам рыбная ловля. И тогда вы только усмехнетесь в ответ на обывательские разговоры о неподвижности и скуке этого занятия и пожалеете людей, которым не дано всего этого знать.

Они будут с полным основанием казаться вам обездоленными, тогда как вы будете владетелями настоящих богатств познания и поэзии.

Я почти ничего не сказал о самой рыбной ловле. О ней можно писать книги – о повадках рыб, об удочках, поплавках, клеве, подсечке, о разных замечательных случаях на ловле, о нраве рыболовов, блеснах, зимнем ужении и наживке.

Но это и не входит в мою задачу. Это вы узнаете по собственному опыту и из хороших руководств по ужению рыбы. Мне же хотелось рассказать вам, хотя бы и очень коротко, о том удивительном и для многих из нас еще неизведанном мире природы, который окружает каждого рыболова.

Недаром столько замечательных и великих людей, в частности писателей, увлекались рыбной ловлей и находили в ней не только отдых, но и гораздо большее содержание. Рыбную ловлю любили Чехов, Тургенев, Аксаков, Мопассан, Марк Твен и многие другие.

Займитесь ужением, вступите в «великое племя рыболовов», как шутливо называл рыболовов Гайдар, и вы сразу же почувствуете, как окрепнет и закалится ваше тело. Вы погрузитесь в светлую поэзию русской природы и жизни.

Великое племя рыболовов

(печатается с сокращениями по изданию: Собрание сочинений, том 7.

М., «Художественная литература», 1983)

Можно смело сказать, что любой человек, если он прове­дет хотя бы один только день с удочками на реке или озере, ес­ли он надышится запахом трав и воды, услышит пересвист птиц и курлыканье журавлей, увидит в темной воде блеск крупной ры­бы, если он, наконец, почувству­ет ее упругий бег на тончайшей леске, будет потом долго вспо­минать этот день как один из самых спокойных и счастливых дней своей жизни.

Все вокруг покажется ему не­обыкновенным: и шныряющие по воде оливковые жуки-плавун­цы, и заросшие тиной коряги, и розовые острова водяной гречи­хи, и закатные облака, сверкаю­щие в прозрачной воде своими золотыми краями, и первая звез­да, что задрожит посреди озера, как осколок синего драгоценного камня, и тишина ночи, всегда не­много загадочной, дышащей сы­ростью лесных чащ.

Природа учит нас понимать прекрасное. Любовь к родной стране невозможна без любви к ее природе. Поэтому все, в том числе и рыбная ловля, что при­ближает нас к природе и роднит с ней,– патриотично в самом ши­роком смысле этого слова.

Рыбная ловля не только раз­вивает у нас любовь к родной при­роде, но и дает нам много знаний о ней. Это накопление знаний происходит исподволь, медлен­но, изо дня в день. А чем больше знает человек, тем большую цен­ность он представляет для обще­ства и тем интереснее и плодот­ворнее его собственная жизнь.

Достаточно пробыть на бе­регу реки одни сутки, чтобы уви­деть множество замечательных вещей. Их никогда не увидит го­рожанин.

Чтобы доказать это, я могу сослаться на собственный опыт и описать наугад любой день из великого множества дней своей рыболовной жизни.

В тех местах, где я чаще все­го ловлю рыбу, есть широкое старое русло Оки. Называется оно Музгой. Я опишу вам осен­ний день на Музге, и вы сами поймете, как много знаний и по­эзии заключено на берегах этой реки и в ее тихих водах.

Но прежде всего нужно раз­рушить один очень распростра­ненный и глупый предрассудок о том, что рыбная ловля – это «си­дячее» занятие и рыболовы – са­мые неподвижные люди в мире. На самом деле все обстоит со­вершенно иначе.

Судите сами,– от деревни, где я живу, до Музги не меньше деся­ти километров. Значит, мне нуж­но пройти эти десять километров, потом обойти берега Музги, тя­нущиеся на двадцать – двадцать пять километров, разбить палат­ку, собрать хворост для костра, надуть резиновую лодку, про­плыть на этой лодке не меньше пяти-шестй километров, потом возвратиться с Музги в деревню. Как-то мы, рыболовы, подсчита­ли, что за каждый месяц, прове­денный на ловле, мы проходили не меньше шестисот километров.

Посмотрел бы я, как гово­рится, на того насмешника, кото­рый издевается над рыболовами за то, что они сидят «как пни» по берегам рек, посмотрел бы я на него после одного дня такой «си­дячей» рыболовной жизни. Я ру­чаюсь, что увидел бы этого чело­века в довольно жалком состоя­нии – измотанного, опухшего от комариных укусов, сожженно­го солнцем, невыспавшегося, за­копченного дымом костра и ис­царапанного до крови ежевикой.

Рыбная ловля дает великолеп­ную закалку. Только первые дни даются с трудом. Потом привыка­ешь к жаре и холоду, к дождям, к тому, что промокаешь насквозь и высыхаешь на ветру, к тому, что постелью для тебя бывает трава, а пологом – звездное небо.

Когда приходит эта привыч­ка, когда наконец наступает то состояние, когда человеку ни­что в природе не страшно и сте­ны дома перестают быть для не­го единственным надежным убежищем, тогда только приро­да раскрывается перед его глаза­ми во всем своем разнообразии и могуществе.

Непонятным и смешным ста­новится тот страх, что испытыва­ют перед природой «комнатные» люди,– страх перед грозами и ливнями, туманами и зноем, не­проглядными ночами и ветрами, лесами и непонятными звуками. Для «комнатного» человека при­рода полна неудобств и скрывает в себе всяческие неприятности.

Недаром писатель Гайдар – большой рыболов – любил гово­рить, что «на рыбной ловле – как на фронте». И он был отчасти прав. Во время последней войны мои друзья-рыболовы, люди раз­ных профессий – писатели, ре­жиссеры и художники – поража­ли самых опытных и видавших виды военных своей выносливо­стью и закалкой.

Я хочу спросить любого из своих читателей, сколько раз в жизни он видел восход солнца. Сгоряча читатель, конечно, отве­тит, что видел его много раз. Но, подумав, согласится со мной, что это было совсем не часто, а даже наоборот, очень редко. У боль­шинства людей нет необходимо­сти вставать на рассвете, а ры­болов должен быть на реке, как только засинеет на востоке утрен­няя заря, начнут гаснуть звезды и потом, в туманах и тишине, по­дымется над травами и водами огромное багровое солнце,– солн­це бесконечного летнего дня.

Приход каждого нового дня нашей жизни – простое и велича­вое зрелище. И каждый, кто ис­пытал эту предрассветную холод­новатую чистоту воздуха, видел блеск Венеры над далью лесов и почувствовал первую робкую те­плоту солнца на своем лице, ни­когда, конечно, этого не забудет.

Рыбная ловля тем и хороша, что она оставляет нас с глазу на глаз с природой, в любое время суток, в любое время года и в лю­бую погоду.

Кому из «деловых» людей придет в голову встать в два ча­са ночи, когда окна в доме запо­тели от холода, и, напившись на­скоро чаю, идти за пятнадцать километров глухими лесами на пустынное лесное озеро? Идти в темноте, иной раз под дождем, и вдыхать резкий по ночам запах сырого можжевельника и гриб­ной прели. Нет рыболова, кото­рый бы не испытал необыкно­венной прелести этих ночных походов. Даже от воспоминания о них начинает биться сердце.

Как хорошо потом, прорвав­шись к озеру сквозь мокрые за­росли, развести костер, обсох­нуть, снова напиться чаю с тут же сорванной около ног брус­никой и закинуть в темную за­тишливую воду удочки с красны­ми перяными поплавками. Заки­нуть и ждать, пока поплавок не вздрогнет и не начнет уходить в зеленую глубину, под листья во­дяных лилий. Ждать и следить за тем, как в тумане над озером ви­сят невдалеке друг от друга два больших желтых солнца – одно в небе, а другое в озерной воде.

Но я опять отвлекся от описа­ния рыболовного дня. Надо воз­вращаться на Музгу, чтобы расска­зать вам, хотя бы вкратце, о том, что там можно узнать и увидеть.

Прежде всего можно увидеть и узнать множество разных дере­вьев, кустарников и трав. Мож­но увидеть все краски осени и уз­нать, что все деревья и кустарни­ки расцвечены по-разному. Береза роняет лимонные листья, осина – красные с черными блестящими пятнами или лиловые с пятнами чисто золотыми, ива – зеленовато- желтые, дуб – коричневые, хмель – листья цвета рогожи, рябина – ро­зовые, а конский щавель пылает в сухой траве, как рыжее пламя.

Что может быть лучше осен­него листвяного пожара и его отражения в воде,– отражения чуть потускневшего, когда все видно, будто сквозь стекло, за­потевшее от дыхания.

Камышевки будут садить­ся на ваше удилище и висеть на нем вниз головой, высматривая в воде жуков-водомеров. Седые водяные крысы у вас на глазах будут срезать зубами тростник и, зажав его во рту, переплы­вать с ним реку. Стебли трост­ника наполнены воздухом и хо­рошо поддерживают крыс на во­де. А вокруг по густым зарослям старые воробьи будут весь день с неистовым писком и волнением обучать молодых воробьев свое­му сложному делу – полету и вы­лавливанию мошкары.

Вы научитесь узнавать вре­мя днем по солнцу, а ночью – по петушиным крикам, восходу пла­нет и расположению созвездий.

Движение звездного неба станет для вас понятным, как зна­комая карта. В самые глухие осен­ние ночи вы будете просыпаться, выходить из палатки и разводить костер, как только над краем тем­ной земли начнет переливаться зеленым огнем блистающий Си­риус. Это будет значить, что при­ближается пятый час утра.

Вы узнаете много точных при­мет. Дым костра, мерцание звезд, вид облаков, холодная роса, цвет закатного неба, полет птиц, яс­ность далей, теплота и прохлада ночей – все это будет предупреж­дать вас о переменах погоды.

Вы научитесь различать го­лоса птиц, определять по плеску воды, какая бьет рыба в реке. Ваш слух обострится до того, что вы издалека будете слышать по ночам приближающийся шорох дождя. Не только слух, но и все ваши чувства очень обострятся от общения с природой.

И, наконец, вы услышите много удивительных рассказов от встречных паромщиков, пе­ревозчиков, бакенщиков, лес­ников, корзинщиков, рыбаков, пастухов и охотников – от тех людей, чей труд связан с посто­янным пребыванием среди при­роды. Слушая эти рассказы, вы прикоснетесь к богатым исто­кам русского языка.

Все это даст вам рыбная лов­ля. И тогда вы только усмехне­тесь в ответ на обывательские разговоры о неподвижности и скуке этого занятия и пожалее­те людей, которым не дано все­го этого знать;

Они будут с полным основа­нием казаться вам обездоленны­ми, тогда как вы будете владете­лями настоящих богатств позна­ния и поэзии.

Я почти ничего не сказал о самой рыбной ловле. О ней мож­но писать книги – о повадках рыб, об удочках, поплавках, кле­ве, подсечке, о разных замеча­тельных случаях на ловле, о нра­ве рыболовов, блеснах, зимнем ужении и наживке.

Но это и не входит в мою задачу. Это вы узнаете по соб­ственному опыту и из хоро­ших руководств по ужению ры­бы. Мне же хотелось рассказать вам, хотя бы и очень коротко, о том удивительном и для многих из нас еще не изведанном ми­ре природы, который окружает каждого рыболова.

Недаром столько замеча­тельных и великих людей, в частности писателей, увлека­лись рыбной ловлей и находили в ней не только отдых, но и го­раздо большее содержание. Рыб­ную ловлю любили Чехов, Тур­генев, Аксаков, Мопассан, Марк Твен и многие другие.

Займитесь ужением, всту­пите в «великое племя рыболо­вов», как шутливо называл ры­боловов Гайдар, и вы сразу же почувствуете, как окрепнет и за­калится ваше тело. Вы погрузи­тесь в светлую поэзию русской природы и жизни.

31 мая исполнился 121 год со дня рождения Кон­стантина Георгиевича Пау­стовского, одного из самых ярких русских писателей, все творчество которого бы­ло проникнуто глубоким пониманием и любовью к среднерусской природе.

«Са­мое большое, простое и бес­хитростное счастье, – при­знавался писатель, – я на­шел в лесном Мещерском краю. Счастье близости к своей земле, сосредоточен­ности и внутренней свобо­ды, любимых дум и напря­женного труда. Средней Рос­сии – и только ей – я обязан большинством написанных мною вещей».

Константин Паустов­ский большую часть жизни прожил в Москве и в Тарусе на Оке. Одним из главных и несомненно самых любимых его увлечений была рыбная ловля. В рыбалке он разби­рался по-настоящему, знал ее досконально и посвятил этому занятию множество своих рассказов. Паустов­ский воспринимал рыбалку не просто как приятное вре­мяпрепровождение и один из видов отдыха. Он хорошо понимал ее воспитательное и просвещенческое значение.

« Природа учит нас пони­мать прекрасное, – писал он в очерке «Великое пле­мя рыболовов». – Любовь к родной стране невозмож­на без любви к ее природе. Поэтому все, в том числе и рыбная ловля, что прибли­жает нас к природе и род­нит с ней,– патриотично в самом широком смысле этого слова.

Рыбная ловля не толь­ко развивает у нас лю­бовь к родной природе, но и дает нам много знаний о ней. Это накопление зна­ний происходит исподволь, медленно, изо дня в день. А чем больше знает человек, тем большую ценность он представляет для общества и тем интереснее и пло­дотворнее его собственная жизнь».

Не только яркий писа­тельский талант, но и вот это углубленное понимание того, что собой являет рыб­ная ловля, сделало Паустов­ского для российских рыбо­ловов одним из самых люби­мых, читаемых – и чтимых – писателей.