Это справочник для чтения — чтения теми людьми, что играются в охоту. Потому как угрюмый промысловик — надежда своей семьи, а то и соседей — не играет. Потомственный охотник бережет секреты, что пришли от отца или деда. Это другая жизнь, и городскому жителю бессмысленно примазываться к тем, для кого охота — профессия.

Но есть и другая сторона — это отношение к охоте, пусть как к игре, но игре серьезной, которая стоит и свеч, и пороховых зарядов. Книга, о которой идет речь, состоит из нескольких частей — первая посвящена охоте ружейной, вторая — рыбной ловле, третья говорит о «тихой охоте», участники которой наполняют леса по осени с ножами в руках.

Последнее, о чем идет речь, — это кулинарные рецепты, от шинкованных грибов, лосятины и лососины — до отечественного самогона.

Итак, чем хорош этот справочник, а по сути — книга для чтения, так это боковыми ходами, отступлениями от сюжета.

Например, разговором о том, как на охоте меняются барин и холоп, охотник и егерь, будто следуя классической перемене по Бахтину, — иерархия становится с ног на голову, чтобы потом, чуть кончится этот карнавал, все вернулось на свое место. Автор цитирует две строчки из «Войны и мира», но цитату эту хорошо бы развернуть. Вот начинается псовая охота, и герои Толстого гонят волка, вот баре упустили его и. «Данила без шапки, с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.

— Улюлюлю, улюлю. — кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.

— Ж. — крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.

— Про. ли волка-то. охотники! — И как бы не удостаивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению». Вот что происходит с homo ludens, что играет в охоту.

У ружейной охоты есть и особая философия. Гражданин нашей страны мог иметь личное оружие только в том случае, если был членом охотничьего общества. Сотни тысяч стволов лежали на полях после выигранной войны, каждый восемнадцатилетний должен был читать присягу, сжимая приклад и цевье, потом братва начала палить друг в друга из всех калибров, но законно человек мог держать ствол, если только, пряча глаза, обещал палить в зверушек. Охотник в СССР был чем-то вроде съездившего за границу. Человеком допущенным и особенным — автор и рассказывает о привычках этих людей. Так, не в качестве назидания, а для общего вразумления. Он перечисляет типы охотничьих ножей, он говорит о ружьях нынешних, и ружьях практически исчезнувших.

Вот вам картечь, а вот — жаканы. Вот карабины, а вот «Сайги» и «Вепри», переделанные из «калашниковых».

А вот мини-энциклопедия охотничьих собак. Об английских сеттерах у Евгения Косова особенно интересно читать, потому что именно его пес Денди снимался в знаменитом фильме «Белый Бим Черное Ухо».

Традиция описания охоты существует в русской литературе давно — с Аксакова. Этот текст, конечно, не претендует на то, чтобы стать с ним наравне, но традиция очевидна.