Охота на китов на Чукотке — не просто традиция
Блог Сохатого подвиг и меня на мой рассказ.
Коренные жители чукотки испокон веков жили исключительно охотой на китов, моржей, нерп, лахтаков, которыми они питались, из костей которых строили жилье, из шкур шили одежду и мастерили лодки, жиром обогревали и освещали жилье.
В годы советской власти навыки охоты на китов традиционными способами были утрачены. Китов и прочих морских животных истребляли с крупных судов гарпунными пушками, а местные жители занимались в основном звероводством. Самобытность чукчей практически была утрачена.
Когда рухнул Союз, на Чукотку перестали завозить продукты и на полуострове начался голод. Чтобы выжить, пришлось восстанавливать давно забытые способы охоты на китов.
Из журнала «Вокруг света»:
«В середине 90-х гг. прошлого века, когда начал возрождаться морской зверобойный промысел, уже мало кто помнил, как именно охотится на кита. А стариков, которые в детстве сами принимали участие в промысле, вообще можно было пересчитать по пальцам. В море выходили на чем попало и убивали животных всем, что подворачивалось под руку. В одном из поселков для этой цели использовали противотанковое ружье из запасов упраздненной воинской части. Охотники то и дело гибли в море. И дело не только в опасностях морской стихии. Недостаток опыта заставил морских зверобоев Чукотки вспомнить старые ритуалы и обряды. К счастью, не все, потому что среди охотничьих обычаев у чукчей был и такой — они не спасали тонущих. Тому было два объяснения: во-первых, если охотник оказался в воде, значит, он попал во власть морского черта по имени Кели, а с ним лучше не связываться. Второй мотив более циничен: занявшись спасением, можно упустить добычу и тогда весь поселок окажется на грани голодной смерти. То есть из двух зол выбирали меньшее. За исключением этого старого правила все прочие восстановлены по воспоминаниям стариков и исполняются неукоснительно.»
Современная аборигенная охота совсем не предполагает использование только лишь традиционных орудий и способов добычи. Но хоть чукчи и используют для охоты моторные лодки и крупнокалиберные карабины, их способ добычи морских млекопитающих вряд ли сопоставим с истреблением с помощью специально оборудованных китобойных кораблей (как в Японии и Норвегии).
Вокруг Света: «Сегодня на Чукотке китовая охота открывается шумным гульбищем.
На следующее утро после праздника уже подготовленные и снаряженные должным образом охотники выходят в море за китом. Обычная бригада состоит из пяти-шести больших катеров со скоростными моторами американского или японского производства и одного тихоходного БМК — большого морского катера, который предназначается для буксировки добычи к берегу. Охотники разбиваются на группы по два катера и начинают прочесывать акваторию Берингова пролива. Обнаружив китов по фонтанам воды, которую они с шумом извергают, всплывая на поверхность, охотники по рации оповещают своих товарищей. Дальше начинается сложная процедура преследования кита, которая напоминает какие-то сумасшедшие гонки — катера то развивают огромную скорость, то дрейфуют в полнейшей тишине. Главное, как можно ближе подойти к месту, где в следующий раз вынырнет кит, и вонзить в него гарпун, к которому привязан ярко-оранжевый буй — пых-пых. Этот буй будет указывать местоположение жертвы. Пых-пых существует столько же, сколько и сама китовая охота. Только раньше использовались наполненные воздухом шкуры тюленей или желудки моржей, а сейчас — пластмассовые шары японского производства.
А вот поворотный гарпун, который метают в кита, — каким был, таким и остался. Это древнее и весьма остроумное охотничье приспособление. Его острие крепится к древку и пых-пыху хитрой системой узлов. Когда гарпун попадает в тело кита, на его острие раскрывается жало, которое не позволяет гарпуну выскочить наружу. Пых-пых разматывает веревку, узлы развязываются, древко отскакивает от гарпуна, всплывает, и затем его хозяйственно подбирают — напомним, что к дереву здесь отношение бережное.
После того, как контрольный гарпун удачно попал в кита, в него вонзают еще четыре или пять. Волоча за собой пять поплавков, кит теряет скорость и не может уйти на глубину. Тут-то его и добивают. Зрелище это не для слабонервного европейца. До второй половины XIX века китов разили длинными, острыми, как бритва, пиками. Главное оружие современных охотников — карабины «Тигр» калибра семь-шестьдесят два. Хорошие охотники могут добить кита пятьюдесятью выстрелами. Малоопытные расстреливают от двухсот до четырехсот патронов.
Многотонную тушу добитого кита привязывают к БМК и со скоростью три-четыре километра в час буксируют к поселку. Охотники прямо в море отрезают кусок плавника и с ним, в качестве доказательства удачной охоты, на своих быстроходных катерах отправляются домой.»
Для народности, которая целиком зависит от китобойного промысла, удачная охота – большой праздник.
Мясо добытого животного делят на всех жителей поселка.
«Первыми лучшие куски отрезают охотники. Не торопясь, они стаскивают добычу в прибрежные сарайчики. Толпа в почтительном нетерпении ждет незримого сигнала: можно! И тут начинается самая настоящая кровавая битва. Кровь, конечно, китовая, но люди бьются вполне всерьез.»
Чукотские китобои в последнее время добиваются увеличения квоты на добычу китов, однако пока им не идут на встречу. Международная общественность, как никак, настроена против охоты на китов, пусть даже аборигенной, считая ее негуманной.
Природоохранные организации пытаются убедить коренное население прекратить аборигенную охоту, направляя в округ гуманитарную помощь. Но даже если проблема дефицита продовольствия будет решена, неужели чукчам снова нужно жертвовать своей самобытностью и традициями, и превратиться из морских охотников в обыкновенных животноводов?
Большая охота. Морские зверобои Чукотки
Вельбот во льдах Чукотского моря. Фото К.А. Днепровского.
Знаменитая «большая пятерка» африканских охотничьих трофеев из романа Э. Хемингуэя «Зелёные холмы Африки» — слон, носорог, леопард, буйвол и лев – имеет бледный вид для чукотских охотников-профессионалов. Кит тяжелее слона, минимум, в три раза, а моржей весом в тонну бригады охотников, например, из посёлка Уэлен, расположенного на крайнем северо-востоке нашей страны, за лето и осень добывают по несколько десятков.
Городские жители, избалованные современной цивилизацией и волею судеб сильно уплотнённые на весьма ограниченной территории, уже с трудом себе представляют, как беззащитен и беспомощен человек перед лицом природы. Имеется в виду человек древний, этими дарами цивилизации не обладающий. Существуют очень узкие климатические «лимиты» длительного существования человеческой популяции (+-5-10 градусов), для жизни человека требуется жёсткий минимум количества пищи и её состав, необходимы навыки строительства жилищ, коллективной деятельности и т. д. Нам – современникам, изучающим жизнь и быт древнего населения арктического региона, — остаётся только восхищаться адаптивными способностями древнего человека, его волей к жизни и продолжению рода и стремлением не только выжить, но и реализовать творческие способности, эстетические и религиозные потребности.
В фильме Спилберга «Челюсти» для того, чтобы убить несчастную акулу длиной не более шести метров, технически оснащённые американцы что только не используют: и крупное палубное судно, и гарпунное ружье, и баллоны с газом, и чуть ли не глубинные бомбы. Акула, конечно, хищник, но всё же маленькая и глупая рыба. По сравнению с китом. Серый кит – млекопитающее, такое же как человек, и хоть не имеет хищных зубов, зато в длину от двенадцати и более метров и весом тонн 12-15. Морские зверобои Чукотки – чукчи и эскимосы – охотятся на китов с небольших дюралевых моторных лодок, деревянных вельботов с мотором и до недавнего времени делали это с байдар длиной 6-8 метров с деревянным каркасом, обтянутым моржовыми шкурами. Происходит это, заметьте, не на курортных островах с солнечными пляжами, а в водах Берингова пролива и Чукотского моря (Ледовитый океан), где температура воды не бывает выше четырёх градусов. Правда, ещё лет двадцать назад вдоль Чукотского побережья ходило китобойное судно «Звёздный» и снабжало посёлки китовым мясом, но сейчас это всё забыто, и на самых больших млекопитающих в природе охотятся при помощи специального гарпуна с поворотным наконечником. Это орудие, без которого невозможен промысел морского зверя, было изобретено на Чукотке предками современных эскимосов и чукчей более двух тысяч лет назад.
В первых веках до нашей эры на побережье Чукотки появляется и расцветает древнеэскимосская культура морских охотников. Студёные арктические моря всегда были очень продуктивны, в отличие от местной суши, — о земледелии в этом климате и сейчас не может быть и речи. Оленеводство появляется на Чукотке несколько позже, с приходом кочевников чукчей – оленеводов.
Эскимосы издавна селись в наземных прямоугольных или округлых жилищах из костей кита, камня и плавникового дерева с крышами из шкур, которые строили на самом берегу, обычно на склоне. Видимо, адаптация этих смелых людей к жизни в суровых условиях Арктики началась с охоты на моржей на лежбище и тюлений у кромки льда. Затем, с появлением быстрых и непотопляемых каяков с люком для гребца (прототипов современной байдарки) и крупных грузоподъёмных лодок – байдар, обтянутых кожей моржих, эти люди стали охотиться на ластоногих и китов на плаву. Вот тут и появилось сложное инженерное изобретение – поворотный гарпун.
Металл древние эскимосы не умели ни добывать, ни обрабатывать. Для изготовления орудий использовали кость, моржовый клык, олений рог и камень. Гарпун – основное орудие морских зверобоев – состоял из нескольких деталей: наконечника (который мог также быть составным, с каменными вкладышами), колка, на котором подвижно крепился наконечник, головки гарпунного древка с гнездом для колка, деревянного древка и «крылатого предмета». В гарпунный набор входили также копьеметалка и поплавок с линем.
Тщательно продуманный, сложный гравированный декор неизменно встречается на наконечниках. Орнамент из стремительных, лёгких линий подчёркивает их стреловидные, обтекаемые формы и, безусловно, несёт некий сакральный смысл, связанный с охотничьей магией. Многие наконечники являются образцами очень высоко развитого древнеэскимосского искусства.
Наконечники гарпунов древних эскимосов (из коллекции Музея Востока), фото Е.М. Желтова
Конструкция наконечников гарпуна из моржового клыка или рога оленя с каменными вставками была такова, что после попадания в цель древко гарпуна легко отделялось и оставалось на плаву. Наконечник должен был пробить толстую кожу морского зверя и оказаться целиком в толстом слое подкожного жира. Когда натягивался линь, закреплённый в отверстии на наконечнике, гарпун, благодаря асимметричной форме боковой шпоры, поворачивался в теле зверя на 90 градусов и становился поперёк собственного входного отверстия. Это свойство наконечника и дало ему название – поворотный. К линю из кожи тюленя (лахтака) привязывался крупный поплавок. Для изготовления поплавков (по-чукотски «пых-пых») использовались снятые целиком («чулком») шкуры мелких ластоногих – нерп. Шкура плотно стягивалась на специальной костяной трубке, через которую затем надувалась, и отверстие затыкалось деревянной шпонкой.
Гарпуном кита или моржа, конечно, не убивали. При помощи поворотных гарпунов на теле животного закреплялись несколько поплавков, и киту становилось трудно двигаться и уходить в глубину, а его перемещения легко отслеживались преследователями. Зверь постепенно терял силы, и охотники закалывали его специальными длинными копьями с костяными наконечниками, пронзая сердце. Охота на кита занимала длительное время – десять, а то и более часов. Зверя надо выследить, догнать, загарпунить, затем долго преследовать загарпуненного зверя и, наконец, убить. Но на этом охота не кончается. Тушу с многотонным весом надо было буксировать к берегу, вытащить на прибрежную гальку и разделать. Старики-охотники ещё помнят, как буксировали убитых китов на гребных байдарах, «впрягая» их цугом в тушу. Нередко, если поднимался встречный ветер, и море становилось бурным, добычу приходилось бросать. Именно из-за трудностей с транспортировкой на гренландских китов, весом в два или даже в три раза больше серых, охотились очень редко. Каждый доставленный к берегу и разделанный гренландский кит вспоминался в поселке долгие годы, и охотник, который первым загарпунил крупную добычу, пользовался всеобщим уважением.
Охота на крупного морского зверя опасна: кит ударом мощного хвоста может легко перевернуть и современную лодку, разъярённые раненые моржи пробивают клыками обшивку байдары и даже деревянный вельбот. Густые туманы и льдины в холодных и бурных морях требуют от моряков большого опыта, передающегося из поколения в поколение.
О функциональном назначении знаменитых «крылатых предметов» велись долгие споры в археологической литературе, высказывались разные точки зрения. Благодаря недавним находкам древнего гарпуна в сборе, в настоящее время установлено, что «крылатые предметы» являлись одной из составных частей гарпуна и укреплялись на тыльной части гарпунного древка. Считается, что они являлись стабилизатором полёта гарпуна, как хвост самолёта. Самые древние типы этих изделий имеют «крылья» — два боковых отростка различных конфигураций. В целом, «крылья» предмета выглядят слишком декоративно, чтобы иметь строго определённое функциональное назначение. На ранней стадии развития «крылатые предметы» действительно могли выполнять функцию стабилизатора в том смысле, что уравновешивали гарпун с тяжёлой боевой частью. Что касается корректирования траектории полёта орудия и удержания его в полёте в положении “наконечником вперёд” (как стрелы, выпущенной из лука), то вряд ли такой стабилизатор мог быть эффективен. Гарпун в сборе имел немалую массу, и небольшие по площади собственно крылья «крылатого предмета», очевидно, не обладали достаточными стабилизирующими аэродинамическими свойствами, тем более что метали (и метают по сей день) гарпун с 5-6 метров. Древним охотникам, использовавшим лук и стрелы, естественно, были известны стабилизирующие свойства простого хвостового оперения, которым оснащались не только стрелы, но и лёгкие метательные остроги и гарпуны. Учитывая то, что «крылатый предмет» значительно утяжелял тыльную часть гарпуна, он, скорее, мог служить балансиром, уравновешивающим орудие. Но гораздо важнее было придать больший вес и, следовательно, увеличить инерцию метательного снаряда, который должен был пробить толстую кожу морского млекопитающего.
В более позднее время (во второй половине первого тысячелетия нашей эры) «крылатые предметы», похожие на трезубцы, и вовсе утрачивают крылья, а узкие отростки, безусловно, не могли обладать аэродинамическими свойствами, достаточными для стабилизации полета тяжёлого орудия.
Однако «крылатые предметы» не были и не стали в дальнейшем просто ритуальными навершиями (хотя орнамент на них, безусловно, всегда имел ритуальное значение). У них остаётся важная практическая функция, которую они всегда выполняли: весь типологический спектр «крылатых предметов» был необходим для применения копьеметалки, без которой невозможна была эффективная охота на крупного зверя с гарпуном. Именно эта функция является ключевым моментом в интерпретации «крылатых предметов». Тыльный конец древка гарпуна обязательно должен быть оснащён деталью из более прочного, чем дерево, моржового клыка с приспособлением для копьеметалки.
Убедительным подтверждением, иллюстрирующим это положение, является и вовсе бескрылый «крылатый предмет», обнаруженный в одном из погребений охотников. Прямоугольное изделие из моржового клыка длиной 9,7 см имеет на торцевой части вертикальный глухой паз. Подобную прорезь на торце центральной части имеют все без исключения «крылатые предметы».
Функциональное назначение бескрылых изделий понятно: они крепились на тыльном конце древка гарпуна или остроги, которые метались при помощи копьеметалки. Опорный шип копьеметалки вставлялся в вертикальный паз, расположенный на торце «крылатого предмета». Таким образом, изделия этого типа выполняли основную функцию «крылатого предмета», хотя, безусловно, не относятся к ним типологически.
Эти навершия гарпунного древка, видимо, существуют с древнего времени параллельно с «крылатыми предметами». Вместе с окончательной утратой функций стабилизатора «крылатые предметы» трансформируются в «трезубцы». На последней стадии развития гарпунного комплекса копьеметалки применяются, видимо, с гарпунами, оснащёнными навершиями древков описанного типа.
Недостающим звеном в гарпунном комплексе древних эскимосов Чукотки до последнего времени была собственно копьеметалка. По археологическим и этнографическим данным изучены различные конструкции копьеметалок инуитов Аляски и Гренландии. Копьеметалка, являясь необходимой принадлежностью гарпунного комплекса, фактически удлиняла руку охотника, делала охоту более эффективной. Редкие археологические находки фрагментов этих изделий, относящихся к древнеберингоморскому времени (начало нашей эры) были известны археологам и на Чукотке.
Недавно в разрушенной океаном прибрежной части древнеэскимосского поселения археологами была обнаружена копьеметалка хорошей сохранности. Изящный, обтекаемой формы предмет изготовлен из цельной деревянной пластины длиной 35 см. Удобная рукоять со специальными углублениями для пальцев правой руки и ажурные боковые выступы для усиления прочности конструкции выполнены искусным резчиком по дереву с применением сверления. Глухое отверстие под указательный палец высверлено под углом к нижней плоскости предмета. Продольный неглубокий желобок на внешней поверхности изделия заканчивается упором – заострённой клювовидной вставкой из клыка моржа, расположенной горизонтально. Этот упор, вставлявшийся в паз на торце «крылатого предмета» или функционально аналогичного навершия гарпунного древка, предназначался для подвижного соединения копьеметалки и древка гарпуна в момент броска.
Узкий желобок на внешней поверхности копьеметалки и низко расположенный упор, предназначались, как видимо, для навершия древка гарпуна в виде «трезубца».
Копьеметалка, как непременная принадлежность охотничьего вооружения, появляется, очевидно, одновременно с поворотным наконечником гарпуна и самыми древними типами «крылатых предметов» и наверший гарпунного древка. Именно благодаря этим очень прогрессивным для своего времени изобретениям, смогла существовать и развиваться древняя культура морских охотников.
Принципиально тот же составной гарпун, но с бронзовым или алюминиевым (чтобы не ржавел) поворотным наконечником используется охотниками и сейчас. На конце их крепятся стальные острия. Из стального прута делаются и колки гарпунов. Никаким стабилизатором древко современного гарпуна не оснащено. Проникающие качества металлического наконечника позволяют достаточно эффективно применять гарпун и без копьеметалки.
Видимо, вместе с широким распространением металла были утрачены навыки использования столь необходимых в древности деталей гарпунного комплекса как копьеметалка и «крылатый предмет». Гарпуны охотники делают себе сами, строго придерживаясь традиций двухтысячелетней давности. Охота на китов без гарпуна просто невозможна, а вот если кто-то пытается стрелять в ластоногих из карабина, предварительно не загарпунив зверя, то профессионалы таких людей презирают и преследуют как браконьеров. Дело в том, что раненый зверь часто просто тонет и не достаётся никому. А если на нём закреплён поплавок (сейчас используют пластиковые крупные поплавки от промышленных сетей), то даже затонувшего зверя можно найти и поднять. В древности, как и в наше время, ресурсы океана использовались экономно и разумно.
По международной конвенции ещё конца 50-х годов, охота на китов во всем мире запрещена. Кровавое зрелище охоты и разделки кита у приезжего человека вызывает много отрицательных эмоций, возникает естественное желание следовать принципам гуманизма, защитить зверей. Однако и на Аляске, и на Чукотке для коренного населения всегда существовала жёсткая квота на промысел китов и моржей. Это привычная пища эскимосов, и от её наличия зависит сам образ жизни этих людей, их хозяйственный уклад и даже самосознание.
На сегодняшний день в России добыча китов ведётся только в Чукотском автономном округе. В 2017 году на Чукотке добыто 119 серых китов и один гренландский кит.
Автор: К.А. Днепровский, археолог, канд. ист. наук, сотрудник Государственного музея Востока.
Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ (проект №17-01-00395 «Особенности материальной и духовной культуры Чукотки 1 тыс н.э. (проблема использования пигментов и орудий из металла)»).