Охотники за деньгами. Русские против американцев в Санта-Монике.

Округ Лос-Анджелес, Санта-Моника, пятница, вечер

Катя была очень зла. Вот просто очень-очень. Она всегда считала себя спокойным и сдержанным человеком. Но сегодня её впервые посетило желание проломить человеку голову бутылкой. Дело в том, что её достала до печенок Рики. Вот просто проходу не давала. На правах старослужащей официантки и любовницы босса, она всеми силами выживала Катю, при этом мотивы были совершенно непонятны.

Во-первых, Катя здорово уступала ей внешне. И Рики не о чем было волноваться. Наоборот, Катина блеклость еще больше подчеркивала великолепие Рики. Но на беду, Андрей оказывал Кате знаки внимания. Упорно оказывал. Несмотря на то, что вроде договорились дружить. А Рики, очевидно, была из тех женщин, которые считают, что все мужское внимание на милю вокруг должно быть направлено исключительно в их сторону. Неважно, с кем именно из мужчин встречается женщина такого склада. Это само собой. Но остальные должны быть покорными воздыхателями. Ну вот так, мало ли, разрушатся отношения, или просто захочется проучить своего бойфренда, а рядом нет воздыхателя? Непорядок. Во-вторых, Катя отлично справлялась с работой, её перевели в официантки, — ну и радуйся. Народу много, вдвоем и легче, и веселее. Но Катя – девочка на побегушках устраивала Рики, а Катя, оказавшаяся с ней в равном положении – категорически нет. Тогда, опираясь на свою связь с управляющим – уж её-то точно не уволят – она стала изводить Катю придирками и замечаниями, не забывая при этом жаловаться на неё Франко. Управляющий идиотом не был, и прекрасно видел, что Катя справляется, а у Рики просто личная неприязнь к девушке. Непонятного происхождения. Видел, но не хотел становиться ни на чью сторону. Он пока успешно маневрировал на краю этого конфликта, и пытался убедить Рики, чтобы она плюнула на Катю. Не тут-то было. Это злило красотку еще больше. Посмотрите, люди добрые, он ещё за неё и заступается!

Катя выбежала из кухни, куда относила посуду. За стойкой Андрей улыбался во весь рот и приглашающим жестом махал ей. Да что ж такое. Она подошла, глядя недобрым взглядом. Но русскому бармену в калифорнийском баре всё нипочем.

— Что? – Рявкнула Катя.

— Санбиттер для Вас, мадемуазель! Охладись, забегалась уже.

— Я не пойму, ты нарочно что ли? – А красавица-девица уже смотрит недобрым ревнивым взглядом и думает, что интересного про Катю она расскажет ночью Франко.

— Да почему нарочно-то?

— Потому, что она бесится. Что непонятного. Я откуда знаю, может вы спали там с ней когда-то…

— Может она просто бешеная дура. Но не провоцируй ты её, она сожрет меня скоро!

— А, по-моему, ты несъедобная. И вообще, плюнь на неё.

— Обязательно. Давай свой санбиттер. Сейчас наберу полный рот и плюну.

— А что? Веселый бармен – это отлично, как мне кажется. – Катя выпила холодный горьковатый напиток. — Мммм. Спасибо. И правда, кстати. Но больше так не делай.

Вечер катился своим чередом. Когда гостей много – время летит быстро. А сколько русских заходило на огонек. Катя каждый раз вздрагивала, когда слышала родную речь. В этот момент картинка её мира вокруг на мгновение менялась, как в калейдоскопе. Исчезали пальмы, шоссе и пляж за окнами, и казалось Кате, что снаружи шумит Москва. Гудят машины, спешат пешеходы, кричат промоутеры, шуршит листва тополей. Потом она возвращалась в калифорнийское кафе с верандой, и автоматически выполняла свои обязанности. Общалась она с гостями только по-английски. Никто не распознавал в ней соотечественницу. Андрей в свое время сразу понял, откуда она, потому, что давно живет и работает тут. А туристам пофигу. Пришли, наелись-напились, ушли. И кто их обслуживает – неважно. Хоть папуас из новой Гвинеи, хоть китаец. Не то чтобы Катя опасалась показывать, что она из России. Просто заговори она с ними на родном языке, и начались бы расспросы, рассказы, лишняя болтовня в общем. А болтать Кате было некогда. Она радовалась этой работе, потому, что так уставала на ней – просто падала с ног, приходя домой. Не было времени на глупости. Под глупостями подразумевалось прежде всего самобичевание. Ну, и с ним анализ жизни, тоска по родине, и т.д. и т.п. Как же хорошо, когда нет ни времени, ни сил думать, как же прекрасно!

А с утра был выходной. У Андрюхи тоже. Он подстроил свой график под Катин. По-дружески, конечно же. Катя проснулась, съела на завтрак йогурт, умылась и пошла к океану. Скоро туда придет и Андрей. По-дружески. Хорошо, если ему действительно просто одиноко. В чужой стране это нормально. Она, Катя, хорошо его понимает и совсем не против общения. А если влюблен? По нему непонятно. Смотрит всегда со своей фирменной усмешечкой бармена. То ли от скуки клеился к ней, а то ли правда влюбился. Не хотелось бы. Катя уже выходила из воды на берег, когда заметила Андрея на пляже. Он шел не торопясь, смотрел под ноги.

— Ты хоть выспался? – Крикнула Катя по-русски громко, вызвав брезгливую гримасу у девушки в бриллиантах. Ох уж эти русские. Вечно они шумят. Никакой культуры. Вот в бриллиантах в девять утра на пляже – это совсем другое дело.

— Нормально. – Ответил Андрей, опускаясь на песок.

— Почему ты никогда не купаешься?

— Я болен. У меня талассофобия.

Катя присела рядом и посмотрела на Андрея. Черт его знает, серьезно говорит, или шутит. Глаз за очками не видно. За темными, разумеется. Полароид, само собой.

— Экая ты, мать, неэрудированная. Талассофобия – боязнь плавать в морях и океанах. В том числе, на лодках и кораблях.

— Ты серьезно, что ли?

— Серьезно. Нет, все в легкой форме. Я вполне могу пересилить себя. Просто не хочу. Зачем?

— А зачем тогда жить около океана? Ехал бы в горы.

— Я сюда за девушкой поехал. Потом мне тут понравилось. Тут же не только океан. И горы тоже есть, кстати. Есть интересные очень, с историей. Например, Шаста. Потухший вулкан, говорят, рано или поздно рванет. Вот такая гора. С сюрпризом.

— А где она сейчас?

— Гора? – Изумился Андрей. – На месте, где же ей быть.

— Девушка, балда. За которой ты сюда приехал.

— Девушка живет в соседнем городке. Вышла замуж и родила дочку. Не за меня.

— Это я уже поняла.

— Слушай, вчера Рики сказала Франко, что ты пила на работе алкоголь.

— Да твою же мать!

— А ты откуда знаешь?

— Он звонил мне сегодня. Я само собой сказал, что это бред. Но он уже устал. Вы утомили его.

— Я-то тут при чем?

— Да ему все равно, кто тут при чем. Рики его девушка, и очень настойчивая, как оказалось.

— Я тоже это поняла уже. И тоже устала. Но уходить я не хочу. Мне нужна эта работа. Пока нужна.

— И я не хочу, чтобы ты уходила.

— Я разберусь с ней.

— Ого! Звучит пугающе.

— Да не пугайся. Жить будет.

Дома Катя вынула все из своей сумки. Да, с имуществом у нее так себе. Вещи она купила в Санта-Монике. Все они поместились на одну полку. Планшет остался в Москве. Ноутбук тоже. С собой паспорт, минимум косметики, ежедневник с пустыми страницами и ручка. Обычная офисная ручка, ну может чуть более навороченная, чем простая шариковая. Катя аккуратно раскрутила ручку и проверила отсек рядом со стержнем. Там одиноко болталась одна голубая пулька. Катя, улыбаясь, собрала ручку и подумала, что завтра будет веселый день.

Карта Сбербанка 5336690228119261 для тех, кто захочет поддержать канал и автора

Охотники за деньгами. Авантюрный роман. Грязный развод Игоря. Последнее дело Вовы и Толика.

Москва, Офис Игоря, среда, день

Сергей Михайлович подъехал сразу после обеда. Игорь попросил кофе у секретарши, а после закрыл кабинет изнутри, велев ни с кем его не соединять. Сергей отхлебнул кофе и внимательно посмотрел на хозяина кабинета.

— Ну и? Что за тайное совещание у нас намечается?

— Ну, неплох. Практикуется в отъёме имущества у злых дяденек, которые несправедливо бросают своих тетенек. Обычно ему все удается. Ну, почти все. А что случилось? Никак разводишься?

— Именно так. Серега, в нашем с ней брачном контракте есть пункт про супружескую неверность.

— Я если и был, поверь, никто об этом не знает.

— Да. Но она еще об этом не знает.

— Понятно. Грязновато, Игорь Викторович.

— Так вынужденно, Сергей Михайлович. Не хочет по-доброму. Мало ей, окаянной, миллиона евро и квартиры в центре. Хочет полцарства. Советников засылает. С утра звонил, аж в восемь. Это что за манеры у него вообще такие?

— Да я с ним знаком поверхностно. Но неприятный тип, да. А ты бы телефон на ночь отключал. Я вот практикую. Очень помогает высыпаться.

— Я прислушаюсь непременно, Сергей Михайлович. Ну так что по делу?

— По делу-то? Да что. Сделаем. Она как вообще? На передок слаба?

— Серега, ты все-таки о моей жене говоришь…

— Слушай, друг, тут не до церемоний. Так как?

— Не думаю. Она достаточно крепка на это место. Но у неё другое место слабое. – Игорь многозначительно постучал себя по лбу.

— Дурочка? Отлично. Будет тебе факт измены. Бюджет?

— Делайте все, что нужно. Я все оплачу.

— Прекрасно. – Сергей Михайлович почесал нос. – А потом ты как? Оставишь её без всего, как в контракте прописано?

— Серега, это совершенно тебя не касается, но из моего большого уважения к твоему профессионализму скажу. Дам я ей все, что и обещал. Но лишнего она не получит. Это точно. А так что? Не звери же мы. Всё понимаем. Жить-то ей как-то до следующего мужа надо.

— Благородно. А чего вообще затеял разводиться?

— Ну, брат. Это уж точно…

— Понял-понял. Не мое дело. В общем я сегодня озадачу помощника, когда все будет сделано и зафиксировано, — мы с ними свяжемся и попробуем договориться с учётом этих фактов. Ну, а если не захотят — тогда в суд.

— Неужели могут не захотеть?

— Жадный он, насколько я знаю. Проигрывать не любит. Не адвокат, а рыба-пила. Хлебом не корми, дай чье-нибудь имущество распилить.

— Ужас! И где она его откопала?

— Подружки посоветовали наверняка. У него репутация среди брошенных жен.

— Подпортить бы ему репутацию.

— Да на кой он тебе сдался?

— Тоже верно. Ну, спасибо тебе Сергей Михайлович. Жду звонка.

Мужчины расстались, довольные друг другом. Сергей Михайлович радовался тому, что бедную жену Игоря они не оставят совсем уж бедной, а всё-таки с приличными отступными. Он был добрым, или, во всяком случае, считал себя таковым. Также было хорошо, что никто не ограничивает его ни в действиях, ни в средствах. Сергей любил именно такие дела и таких клиентов, как Клюев. А Игорь знал, что Сергей не подведет. Даже если Лена окажется не девка, а кремень, — доказательства неверности вполне успешно фабрикуются и без совершения измены. Беженцев наверняка предупредил его жену, как важно сейчас соблюдать осторожность. Но ведь не будет он сидеть и контролировать, как она выполняет его инструкции. Адвокаты люди занятые. Да и его Беженцев скорее всего в покое не оставит. Даже удивительно, что он до сих пор не заявился прямо сюда, к Игорю на работу. Мужчина вернулся за стол к бумагам, и тут запищал селектор.

— Да, Соня, что вы хотите?

— Игорь Викторович, можно убрать чашки? Вы освободились?

— Чусов вышел из моего кабинета?

— А чего вы меня отвлекаете тогда всякой ерундой? Заходите и берите свои чашки.

— Что еще, Соня? Не мямлите.

— Звонит адвокат Вашей жены. Соединить?

— Соедините. Хотя, стоп! Соня, вы тут?

— Да-да, Игорь Викторович. Я слушаю.

— Скажите ему, что с ним свяжется мой адвокат. Или дайте ему контакты Чусова. У вас есть?

Игорь положил лоб на ладонь и чуть не замычал. Про себя замычал. Мммммммммммммммм. Ну невозможно. Ну как можно быть вот такой? Или она от страха такая. Игорь собрал всю ласку, на которую был способен и вложил её в голос.

— Контакты Чусова у вас есть, Сонечка? Сергея Михайловича?

— Так дайте их адвокату, который звонит. Понятно?

— А мне больше пусть не звонит!

— Прекрасно. Просто прекрасно.

Игорь отключил секретаршу и умоляюще посмотрел на потолок. Господи, дай терпения. Его не купить ни за какие деньги. А может заодно и с секретаршей расстаться? И с женой, и с секретаршей? Надо подумать, пожалуй. Может быть это неплохая идея. Вот только какая гарантия, что следующая будет лучше? Никакой.

Москва, квартира Вовы, через две недели, среда, вечер

Парни сидели в креслах, и почти не дышали. Почти. Особенно страшно было Толику. Он все ждал, когда отпустит этот ужас. Через который он прошел, испачкался, собрал на себя черные капли липкого густого ужаса, и теперь они были повсюду. На футболке, джинсах, кроссовках, руках, шее, лице. Надо было, наверное, встать и стряхнуть эти черные тяжелые кляксы. Но даже на это не было сил, слишком велик оказался стресс. От него остались воспоминания, и триста пятьдесят тысяч евро. И вот этот ужас, страх быть пойманными, допрошенными, запытанными, побитыми, убитыми. Кажется, пронесло. Или еще не факт?

Вова все две недели торопил и пинал Толяна, в конце его просто хотелось придушить. Вроде все было уже отработано до мелочей, но Толик добивался идеального гормона и способа его внедрения в организм цели, потому, что ему – подумать только, позор и ужас, — самому нужно было контактировать с жутким Азаряном. Периодически, выходя из своего угла за ширмой, где на скорую руку была оборудована лаборатория, Толик взывал к Вовиным совести и здравому смыслу и предлагал поискать другую жертву. И вот когда они окончательно достали друг друга, — Вова Толика регулярными попытками придать ускорения, а Толик Вову – нытьем, компьютерному гению в голову стукнула воистину гениальная идея. Вместо самого Азаряна поработать с его женой. Это напугало Толика с другого угла обзора: баб он вообще боялся, как огня. Нелепый и не очень удачный опыт с Катей не в счет. Неизвестно, что страшнее: если в тебя влюбится спортивный дядька армянской наружности за сорок, или молодая русская красотка, жена спортивного дядьки. И хоть в интимные связи ни с кем из них вступать не планируется, — и в том, и в другой случае ничего хорошего.

— Выбирай. Или он сам, или жена.

— Не раздражай меня. Выбирай! Третьего варианта нет.

Толик задумался, жуя бутерброд и запивая его крепким кофе.

— Ты еще думаешь, что ли? – Возмутился Вова, уставший от капризов коллеги.

— Отлично. Я за комп. Пробью, какие у нее дела.

И вот все позади. Прекрасную Викторию они поймали в клинике после массажа. Телохранитель сидел в холле на первом этаже. Хватиться хозяйку он по идее не должен был. У неё было намечено еще несколько процедур. Весь график посещений клиники Вова просмотрел и выбрал идеальное время. Жена бизнесмена вышла из кабинета, Толик буквально кинулся ей под ноги. Должен был толкнуть по плану, ну и толкнул, насколько получилось в состоянии паники. Девушка уже собралась орать на насекомое, которое ползает тут, ходить мешает. Но Толик полез с извинениями и схватил за руку разгневанную красавицу. Он и сам не был уверен в успехе на сто процентов, но всё получилось. Просто удивительно. Кольцо от нажатия открылось, гормон впитался в кожу девушки, еще несколько минут Вика стояла вне себя от гнева и удивления. А потом сработало. Она уставилась на него широко открытыми глазами и неуверенно улыбнулась. Химия. Банальная химическая реакция. Всё и дальше шло по плану, но для Толика как в тумане от страха и неуверенности. Они вышли по лестнице через черных ход, который открыли с Вовой заблаговременно. Сели в машину, за рулем был Вова. Машина была арендована по поддельному паспорту. Квартира, в которую приехали влюбленные голубки, тоже. У Толяна так тряслись руки, что он боялся не попасть ключом в дверь. Вова, который в кепке и очках сидел за баранкой, показал ему кулак.

— Соберись! – Шепнул Вова. – Осталась мелочь. Все помнишь?

— Да-да. – Толик вылез к Вике, которая ждала его, воодушевленная.

Они поднялись в квартиру, Толик открыл дверь, пропустил вперед девушку и прошел сам. Первым делом он проверил состояние жидких перчаток на руках. Не дай Бог, где-то зацепил и нарушил целостность. Перчатки были его собственного производства и отпечатков в квартире он не должен был оставить. Вроде перчатки целы. Дальше он тоже справился. Вкрутил ей психотроп дрожащими руками. Горе-массажист. Зато перевод денег прошел, как по маслу. Правда, сумма на счёте оказалась меньше, чем они ожидали. Ну, что же. Видимо, девушка потратила. Вчера деньги еще были, Вова проверял. Вика выдала всю нужную информацию по своим счетам, и денежки ушли. После девушка отключилась на диване, а Толик ждал, когда Вова закончит свои хакерские дела и посигналит под окнами. Он так психовал, что несколько раз ему в голову приходила совсем уж бредовая мысль: что, если Вова его кинет? Не посигналит? Может быть, пора уходить? Да ладно, если просто кинет. А если, например, сообщит Азаряну, где и с кем его жена? Вдруг он захочет отомстить Толику за Катю? Может такое быть, или Толик бредит со страху? Тут у Вики загорелся экран телефона. Звук был отключен, но и Толика волосы дыбом встали на голове и прочих местах. Вот он идиот. Нужно же было заблокировать номер её мужа. Он взял палец спящей Вики, нажал на идентификатор и разблокировал аппарат. Она открыла глаза.

— Ш-ш-ш. Спи, дорогая. – Ласково сказал Толик. Господи, это не он. Это не может быть он. Мальчик из семьи академиков. Что он творит? «Возьми себя в руки!» — рявкнул внутренний голос. Толик заблокировал абонента «муж» и тут – слава Богу, наконец-то – загудела машина. Один длинный, два коротких. Вика снова открыла глаза, — ну вот такой побочный эффект. Седативный. Но довольно слабый. Она увидела спину Толика, удаляющуюся в сторону коридора и снова закрыла глаза.

Ребятки замели следы, избавились от арендованной тачки и приехали домой. Долгожданное облегчение или радость от сделанного дела почему-то не наступали.

Карта Сбербанка 5336690228119261 для тех, кто захочет поддержать канал и автора