Охотники за головами: власть до полиции, за ваш счет

25 декабря у Квентина Тарантино выходит «Омерзительная восьмерка», а кто-то уже всерьез увлекся Star Wars: Battlefront. Как связаны эти события? Элементарно! Один из героев Battlefront — легендарный авантюрист Боба Фетт, а в «Восьмерке» не последнюю роль исполнил Семюэл Джексон, который сыграл охотника за головами. Нет лучшего повода рассказать об этой замечательной профессии. Обратившись к этой теме, мы выяснили, что ремесло процветает, у него богатая и интересная история, а также смутное, но потенциально завораживающее будущее.

Томас Тейт Тобин — один из известнейших охотников за головами в истории.

Работа охотника за головами сводится к простой формуле: есть награда за поимку определенного человека (тот самый постер «Wanted d ead or alive» ), а значит, можно поймать его и даже сделать это своей постоянной профессией. Нашел преступника, не нарушив закон — получай свои деньги, вот и вся история. Именно поэтому крупных исследований по теме нам найти не удалось, только множество отрывочных фактов. Зато каких!

Тут существует много нюансов, особенно в наше время, когда институт баунти хантеров все еще актуален, но сопряжен с массой технологий наступившего будущего. Что будет, когда эти два мира окончательно найдут друг друга и сойдутся в счастливом союзе — это, как минимум, тема для кандидатской диссертации.

Охота за головами, начало

Охотники за головами в том или ином виде существовали всегда и были представлены в каждой культуре; не только в прямом смысле, конечно, хотя каннибалы, собирающие черепа — это тоже интересная тема. В историческом масштабе государственная система правосудия — это новейшее, молодое изобретение. Полиция, какой мы ее знаем, не существует и двух сотен лет — и все остальное время кому-то было необходимо поддерживать порядок и карать преступников.

Низший уровень — это так называемые watchmen, как в комиксах, фактически — городские дружинники. Если в на рубеже восьмидесятых-девяностых ваш батя работал на заводе, то скорее всего, в добровольно-принудительном порядке он должен был с такими же горемыками патрулировать улицы в качестве дружинника и как бы стоять на страже безопасности. В Лондоне до XIX века подобная обязанность лежала на каждом гражданине, но, само собой, для большинства это было слишком опасно и неприятно, и тогда жители какого-нибудь квартала вскладчину нанимали парней покрепче, которые делали всю работу и могли поймать преступника прямо на месте. В последнем случае такой дружинник мог получить в благодарность гинею — отличные деньги по тем временам, зарплата среднего работяги за целый месяц.

Кричащий на молодых повес мужчина с фонарем — и есть тот самый дружинник-watchman.

Но watchmen — это низшее звено, настоящими профессионалами были как раз охотники за головами. Англосаксонская система правосудия в принципе на них и держалась: жертва преступления или даже государство объявляло награду за поимку злоумышленника, а уж кто его приведет в суд (да, именно напрямую в суд, полиции же не было) — дело десятое.

В Британии таких парней называли thief-takers, то есть «теми, кто хватает воров», а в американских колониях и затем США — собственно, «баунти хантерами». Понятно, что у жертвы ограбления и так было туго с деньгами, но на этот случай существовали страховки от преступников, так что чаще всего охотников за головами нанимали не столько пострадавшие, сколько компании-страховщики, которые не желали терять крупных сумм, да и просто рады были поддержать свой престиж, перевешав пару-тройку грабителей.

В ранних Штатах система осложнялась тем, что существовали еще и шерифы и федеральные маршалы, да и просто истинно народные суды Линча. Маршалы были чем-то вроде полиции с нечеткими полномочиями и обязанностями, а самосуд в США всегда вносил свои поправки в правосудие.

Кроме этого прижилась отдельная каста охотников за головами — ловцы рабов, которые по понятным причинам отличались своей спецификой, методами работы и оружием. Баунти хантер имел полное право пристрелить злоумышленника, отрубить его голову в качестве доказательства (серьезно, не мог же он тогда сделать фото трупа) и спокойно прискакать к заказчику.

У охотников за беглыми рабами такой роскоши не было, и их орудиями были не «Кольты» и «Винчестеры», а лассо, плети, охотничьи псы и цепи. Такие профессионалы получали более стабильный и даже крупный доход. По своеобразным стандартам тех времен охотники на людей поддерживали закон и порядок, и в сознании среднего обывателя казались неплохими парнями.

Билет на просмотр повешения Джонатана Уайлда. Его единственный портрет.

Самым показательным примером того, какими авантюристами и даже прохвостами были охотники за головами, стала жизнь Джонатана Уайлда, величайшего баунти хантера и мошенника в Англии XVIII века.

Поимка бандитов всегда была связана с необходимостью вращаться в преступном мире, и Уайлд решил совместить оба ремесла. Поняв, что сбывать краденное даже труднее, чем воровать, он воровал, а потом нанимался к жертвам, возвращая им же украденные вещи и деньги за вознаграждение.

Схема оказалась настолько действенной, что со временем Уайлд организовал крупную контору, подмял под себя целый сектор преступного мира Лондона, а воров, которые не работали на него, честным образом ловил и отдавал под суд. Разумеется, в долю вошли и государственные чиновники, так что Уайлд стал кем-то вроде Аль Капоне тех лет. Что характерно, его также не смогли осудить за реальные преступления и в результате повесили за содействие в краже мотка пряжи — настоящая ирония, когда речь идет о человеке, который воровал столько, что сбывал краденное целыми кораблями.

Современные охотники за головами

В США институт охотников за головами до сих пор актуален — как архаичный отголосок Дикого Запада и ранней англосаксонской судебной системы. Кроме Америки, сейчас такое совершенно легально и полностью официально практикуется только на Филиппинах. Настоящие баунти хантеры существуют как в старину, разве что они больше не убивают, а просто доставляют преступника в суд или полицейский участок.

Суть работы сохранилась, но в значительной степени поменялась ее форма. Теперь практически все подобные парни называются «агентами по залоговому правонарушению» и действуют несколько не так, как прежде.

В США развита система освобождения под залог, так что человек может не дожидаться судебного решения в застенках, а делать это дома, с соблюдением требования явиться в суд на заседание. По понятной причине многие из выкупившихся немедленно сбегают, и тут в дело вступают охотники — они получают деньги из оставленного злодеем залога и пускаются в преследование.

Так выглядит объявление для баунти хантеров в наши дни.

Это может показаться странным и даже неправдоподобным, но охотники за головами в конечном итоге стандартно разыскивают и ловят больше 90% всех сбежавших. Особенно удивительно то, что им, как правило, запрещено пользоваться огнестрельным оружием, и вообще они стеснены законом больше, чем полиция. Поэтому многие из современных баунти хантеров — это не самые быстрые стрелки на Западе, как в былые времена, а бывшие борцы, боксеры и рестлеры.

Skiptrace — еще одна сторона современной охоты за головами. Эти термины обычно смешивают и используют как синонимы, что не совсем верно. Скиптрейсинг — это скорее выслеживание людей и сбор информации о них по тем или иным причинам. Как правило, речь идет о сборе данных о неуплате алиментов или налогов, или же о конкуренте в бизнесе и его окружении. В современных условиях необходимость поиска по базам данных, социальным сетям, плюс классическая слежка делают эту сферу чем-то скорее хакерско-детективным, нежели ухабисто-вестерновым. Возможно, в будущем подобная работа станет чем-то вроде переднего края киберпанковой реальности, кто знает.

Реальные баунти хантеры и поп-культура

Охотники за головами — это почти такой же клад для сюжетов, как и герои комиксов, тем более, что всегда можно объединить все вместе — как, например, в случае с Дэдпулом. Кроме него, Бобы Фетта и других известных персонажей, существует довольно много поп-культурных личностей. Номер один в списке — это Дуэйн Чепмен, реальный охотник за головами, который отсидел за убийство сутенера и наркоторговца, а пока мотал срок, узнал, что жена ушла от него к лучшему другу.

После выхода на волю он здорово поднаторел в поимке уклоняющихся от суда преступников и даже втянул в бизнес несколько родственников. Естественно, у Чепмена в запасе много классных историй — из них состоит его автобиография You Can Run but You Can’t Hide, которая вышла в 2008 году. Кроме того, Чепмен сделал собственное шоу с пафосом и крутыми парнями. Так весь мир узнал о современной охоте за головами и патологической тяге Чэпмена к черным очкам, реднековским прическам и бусам в волосах.

Другой пример реально занимательной истории — это история Домино Харви, роковой красотки и охотницы за головами. Девчонка с детства мечтала стать фотомоделью, но для начала ей пришлось зарабатывать на жизнь отловом преступников. Оказалось, что в этой сфере ее таланты гораздо более весомы и многочисленны, так что в результате ее назвали «Королевой охотников за головами».

В какой-то момент охотница начала появляться в кино и в конце концов исполнила эпизодическую роль в биографической ленте «Домино», где ее роль исполнила Кира Найтли. Харви умерла от передозировки опиоидами в 35 лет, и это по-своему последовательное завершение карьеры: быть звездой ей понравилось меньше, чем баунти хантером, а новая жизнь вызывала у нее смертную тоску.

Кроме очевидных реальных прототипов, охотники за головами плотно засели в современной культуре: герои Клинта Иствуда, главный герой из «Бегущего по лезвию», «Джанго», ведьмак Геральт, в конце концов. Эти герои стандартно круты, узнаваемы и часто подвергаются сатире — но теперь вы знаете, что реальность еще круче, забавнее, а иногда по иронии даже больше похожа на анекдот, чем кино или игры.

Даяки — охотники за головами

В составе островов Индонезии есть остров Борнео, или, как он сейчас называется, Калимантан — настоящий рай для ботаников и зоологов. Но антропологам и этнографам это место тоже интересно до чрезвычайности, прежде всего потому, что там обитают племена даяков — охотников за головами.

Люди без ресниц и бровей

В книге «Нравы и обычаи всех народов», изданной во Франции в 1870 году, про даяков сказано так: «Даяки… Неискренни, вероломны, жестоки, невежественны, вороваты и суеверны… На свете нет людей более свирепых… ярых охотников за головами; у них на уме одно коварство, западни, набеги на деревни, засады в лесу. Чем больше человек отрезал голов, тем больше он достоин уважения и тем большим почётом он пользуется; юноша не может жениться, если он не в состоянии преподнести своей невесте хотя бы одну отрезанную голову».
Впрочем, французский естествоиспытатель Пьер Пфеффер. Побывавший на Борнео в 1962 году и проживший с дайками бок о бок многие месяцы, тогда же убедился, что все вышесказанное если когда-то и имело место быть, то теперь отошло в область преданий. Сейчас на Калимантане есть школы, больницы, хотя в глубине острова даяки всё-таки в меньшей степени цивилизованны, чем на побережье. Там до сих пор пользуются традиционным мечом — мандоу, напоминающим ятаган и имеющим резную рукоять. Украшенную шерстью животных или человеческими волосами. А со стреломе-тательной духовой трубкой-сарбаканом тамошние дети и по сей день выходят в джунгли поохотиться на птиц. Однако есть в даяках нечто такое, что поразило Пфеф-фера: у них совершенно безволосые лица, с которых выщипывается вся растительность, вплоть до ресниц и бровей.

Даякские войны

В прошлом даяки между собой частенько воевали, и их деревни были самыми настоящими крепостями, обнесенными высоким бамбуковым частоколом. Чтобы нападающие не могли перерубить его своими мандоу, бамбук заполняли мелкими камнями, о которые мгновенно зазубривались лучшие лезвия. Каждый кол венчался пустотелым бамбуком, наполненным перчёной водой, которая попадала в глаза перелезающим через забор и ослепляла их. А тем, кому все же удавалось перебраться на другую сторону, и вовсе трудно было позавидовать; когда они прыгали на землю, то, казалось бы, прочная земля, поросшая травой, обрушивалась у них под ногами, и чужаки летели в глубокие ямы, на дне которых стояли заострённые бамбуковые колья. Но даже если неприятель и прорывался за частокол, ему было рано праздновать победу. Дома даяков стояли на высоких сваях, и пока враги лезли наверх, их осыпали стрелами изсарбаканов и лили на голову кипяток, специально для этого круглосуточно гревшийся в особых бамбуковых сосудах.
На вопрос Пфеффера, как же в таком случае деревни вообще можно было захватить, один из пожилых даяков, ещё заставший те времена, рассказал, что действовать приходилось хитростью. Ночью злоумышленники старались проскользнуть в деревню через подкоп или перелезали через забор по шестам, после чего окружали каждый дом. Кто-то взбирался на крышу, поднимал пластину деревянной черепицы и вытряхивал внутрь красных муравьёв, которых держал припасёнными в бамбуке. Те начинали кусать спящих, они просыпались, зажигали факелы — посмотреть, что случилось, и вот тогда-то из темноты и летели копья и стрелы.
Бывало и так, что два племени сходились в лесу или на пустоши. Тогда завязывались самые настоящие сражения, а победители отрезали побеждённым головы или уводили в рабство на всю жизнь. Обычно такие бои случались сразу же после уборки урожая риса, а когда мужчины возвращались домой из набегало племя устраивало праздник, нередко длившийся больше месяца. Отрезанные же головы коптили, сушили и хранили под крышами домов, а впоследствии использовали их… В качестве валюты.

Знаете ли вы что…

«Мы друзья, мы англичане!»

Когда началась Вторая мировая война и японцы оккупировали побережье Борнео, они сразу решили привлечь даяков на свою сторону и предложили по 500 рупий за голову каждого белого. Многие европейцы были тотчас же убиты. Когда же на острове высадились австралийцы и англичане, они, в свою оче редь, пообещали даянам по ружью за каждую японскую голову, и тогда на охоту отправились уже все даяки.
А дело было так. Сначала неподалёку от деревни Лонг-Туа спустились на парашютах трое англичан. Они сразу же закричали: «Ками каван, оранг ингеррис!» («Мы друзья, мы англичане!»). Один из них, майор Гаррисон, объявил вождю да-яков’Лохонгу Апюи, что знает — вождь — друг короля Англии, поэтому даяки должны им помочь. Впрочем, больше всего вождю понравилось, что англичанин подарил ему всю ткань от своего парашюта — из неё получились лёгкие и прочные рубашки для всей семьи.
Вскоре по наводке с земли прилетели другие самолёты и сбросили на парашютах ящики с оружием и военным снаряжением. Каждому, кто записывался в английскую армию, давали винтовку, одеяло, рубашку и штаны. По воздуху на Борнео прислали даже башмаки, вот только аборигены не могли носить обувь — с непривычки у них очень сильно болели ноги.
Оказалось, даяки не умеют стрелять, и майору пришлось заняться их обучением. Но зато потом они превратились в отличных стрелков, отчего японцам пришлось весьма несладко. Воевали даяки по-разному, но всегда очень эффективно. Так, на тропинках, по которым ходили японские солдаты, островитяне умудрялись за одну ночь вырыть ямы в человеческий рост, на дне которых укреплялись срезанные наискось бамбуковые колья, обмазанные кабаньим навозом.
Колышки, также обмазанные навозом, втыкались среди травы, а перед ними натягивался шнурок, сплетённый из волокон ротанговой пальмы. Таким образом, достаточно было всего лишь споткнуться о верёвку, чтобы упасть на острия и получить множественные инфицированные раны. Сами даяки говорили, что поскольку японцы леса не знали, то справиться с ними было очень легко.
Пока несколько даяков открывали огонь с одной стороны, чтобы отвлечь внимание японцев, другие подкрадывались с тыла ползком и расстреливали врага в упор. Ночью дэяки бесшумно подбирались к японским часовым и метали в них из сарбаканов отравленные стрелы, после чего раненые умирали мучительной смертью, так как противоядия японцы не знали.

Мёртвые кабаны как стратегическое оружие

Другим способом навредить японцам стала обыкновенная охота на кабанов. На Борнео она издавна проводилась во время переправы мигрирующих стад через реки. Кабанов расстреливали из ружей и били копьями с пирог, при этом раненые животные уносились быстрым течением вниз по реке и там их подбирали женщины и дети. Первых кабанов деревня съедала, но потом охотничьих трофеев становилось так много, что с кабаньих туш срезалось только сало, а остальное выбрасывалось. То-то радость для крокодилов, однако и им всего было просто не съесть, и тогда река несла трупы свиней до побережья, где они попадали в залив.
Там стояли нефтяные вышки, на них трудились малайцы-мусульмане, которые считали свиней нечистыми животными. Люди отказывались пить воду, загрязнённую тысячами свиных трупов, и японцы не могли заставить мусульман работать в таких «нечистых» местах. О том, насколько это было эффективно, свидетельствует тот факт, что уже после войны, в 1954 году, даяки убили очень много кабанов и «отравили» всю воду в районе мусульманского городка Танджунгселор, а его жители объявили да-якам войну. Понадобилось вмешательство индонезийской полиции, чтобы заставить даяков прекратить избиение кабанов, кстати, практически не отразившееся на их численности. Впрочем, высокая эффективность даяков-воинов сыграла с ними плохую шутку. Едва только Япония капитулировала, как на Борнео прибыли австралийские солдаты и забрали у островитян все ружья. И хотя с того времени прошло много лет, даяки рассказывали Пьеру Пфефферу, что при виде того, как совсем ещё новое оружие разбивают и топят в реке, у них на глазах выступали слезы…

Журнал: Тайны 20-го века №23, июнь 2011 года
Рубрика: Экзотические племена
Автор: Вячеслав Шпаковский