Спорт сильных, смелых и умелых
Три основных значения у нашей охоты: народнохозяйственное, оборонное и спортивное.
Меха таких зверей, как белка, лисица, песец, куница, соболь, енот, горностай, ондатра, норка, выдра, крот, сурок и суслик, идут не только на удовлетворение наших нужд, но и составляют серьезную статью экспорта.
Десятки тысяч советских людей в самых различных районах страны занимаются охотничьим промыслом, добывают пушнину — «мягкое золото». Их труд, часто сопряженный с лишениями и опасностями, ежегодно приносит на сотни миллионов рублей ценных мехов, мяса, кожи, пуха и пантов.
Есть в Магаданской области престарелый охотник Михаил Семенович Дягилев. Славно он поохотился зимой 1953/54 года: сдал государству 1140 белок и 10 горностаев. Чтобы добыть этих зверей, шестидесятилетний охотник прошел за сезон почти 4000 километров по таежным зарослям.
Не отстали от Дягилева и другие знатные охотники страны. Они рапортуют об успешном промысле в последнюю зиму. Борис Гейкер из Нанайского района, Хабаровского края, добыл 700 белок, 50 колонков, 2 выдры; А. Зайцев из Татарии — 118 белок, 32 лисы и куницу; знатный охотник Курской области П. Полунин — 16 лисиц, 34 зайца и 2 волков. Лучшие охотники эвенкийского колхоза «Вторая пятилетка» С. Симорнин, Г. и П. Тулбуконовы, Г. Платонов и В. Шангин сдали по_30-50 соболей и по нескольку сот белок. Благовещенский охотник В. Слизов сдал 25 лисиц, 36 енотов, 12 колонков и 2 волков, а за восемнадцать лет охоты добыл более 200, 250 енотов, много волков, колонков и барсуков.
В отдельные годы после войны до двадцати миллионов зайцев поступало на стол советских людей. А это — не менее сорока тысяч тонн питательного мяса.
А тысячи голов крупных копытных животных, таких, как лось, кабан, косуля, марал, архар? А миллионы уток, гусей, рябчиков, тетеревов, куропаток? Все это добывают наши охотники. И их скромный труд в тайге, в плавнях рек, на озерах, в лесах и горах не менее почетен, чем любой другой труд. Мы по праву гордимся передовыми охотниками, которых знает вся страна!
Наконец, народнохозяйственное значение охоты и в том, что она оказывает существенную помощь сельскому хозяйству. Ведь охотники из года в год истребляют вредных хищников и грызунов.
Полное истребление волков в стране — одна из первых и самых почетных задач наших охотников.
Каждый волк в течение года съедает в среднем тонну мяса. Только на территории РСФСР волки наносят ущерб колхозному животноводству, исчисляемый миллионами рублей в год!
Вот почему объявлена беспощадная борьба с волками. Десятки тысяч этих кровожадных зверей истребляют наши охотники всеми известными способами. В последние годы их начали истреблять в степной полосе, используя самолеты и аэросани. Зимой 1949 года летчик Шевцов истребил с самолета 316 волков. В том же году охотничья команда убила на территории Сталинградской области 49 волков за восемь летных дней. Зимой 1951 года в районе Астрахани и Саратова было убито с самолетов 156 волков.
Охота делает человека отличным стрелком. Кроме того, она развивает силу и мужество, наблюдательность, умение ориентироваться в самой сложной обстановке на местности.
Молодой человек, прошедший хорошую охотничью школу, придет в армию уже значительно подготовленным для несения воинской службы.
Вот почему на эту сторону охоты обращал внимание К. Е. Ворошилов, когда говорил: «Нельзя не учитывать, что коллективные охоты, охотэкспедиции, стендовые стрельбы — ценнейшее средство выработки боевых навыков у бойцов и командиров. Хороший охотник — готовый опытный разведчик, меткий стрелок, выносливый и способный в любых условиях переносить трудности походной жизни» (К. Е. Ворошилов, журн. «Боец-охотник» №10, 1938, стр. 2—3).
И не случайно во время Великой Отечественной войны охотники отлично показали себя именно с этой стороны: они были меткими стрелками, мастерами зенитного огня и замечательными разведчиками. Об этом хорошо рассказано Героем Советского Союза Г. Линьковым в его известной книге «Война в тылу врага».
О том, что составляет отличительную особенность советского охотника, очень хорошо сказала на XI съезде ВЛКСМ знатная сибирская охотница Ульяна Бабина:
— Желательно, чтобы каждый юноша и каждая девушка любили охоту. Она воспитывает волю, умение отлично ориентироваться на местности, закаляет организм.
Эти качества необходимы защитнику Родины — воину Советской Армии.
Мне, например, пришлось однажды в метель долго блуждать по открытой степи. По разным приметам, какие хорошо знает охотник, я нашла стог сена и переждала в нем непогоду. Ясно, что, не занимайся я охотой, мне не выдержать бы такого трудного испытания.
И под аплодисменты делегатов съезда юная охотница сказала о том, чего ни на один миг не может забывать советский человек:
— Пусть враги наши, поджигатели войны, знают, что в морозной Сибири день ото дня растут ряды юных охотников-комсомольцев, которые бьют любого зверя только в глаз и умело снимают с него шкуру!
Чрезвычайно велико спортивное значение охоты. Все мы знаем, что нигде в мире не уделяется столько внимания самым различным видам спорта, как в Советской стране. Значит, и у стрелково-охотничьего спорта самые неограниченные возможности для развития. Сейчас им занимаются тысячи советских юношей и девушек. Недалек тот день, когда охотой будут увлекаться миллионы молодых граждан страны победившего социализма!
Удивительный народ охотники!
Часто им приходится испытывать свое мужество, мириться с неудобствами и лишениями, выходить из рискованных положений!
Безусловно, требует храбрости, решительности и хладнокровия охота на крупного зверя. И охотники всегда помнят об этом.
Правда, никто из них уже не ходит на медведя с рогатиной: ружье давно заменило дедовское оружие. Но единоборство с медведем бывает, и только наделенный мужеством и сильной волей охотник встречает такого зверя один на один. Хорошо известно имя одного из старейших охотников СССР Владимира Алексеевича Панюкова, который переловил очёнь много мелких и крупных диких зверей, в том числе шесть тигров и десять медведей. Его книгу «Рассказы зверолова» нельзя читать без волнения (В. Панюков, «Рассказы зверолова», Новосибирск, 1952).
Есть среди наших охотников замечательные мастера ловить тигров и барсов, медведей и кабанов. И среди них — любители обходиться без ружья при охоте на кабанов-секачей.
Мне совсем недавно довелось познакомиться с четверкой таких охотников в пойме реки Аму-Дарьи. Все они берут отпуск в одно время: осенью, когда получают известие, что кабаны сбились табунами в тростниках дельты.
Выезжают вчетвером. Свора туркменских овчарок и лаек — одна на всех, у каждого — ружье и по два кинжала.
Напористые собаки хорошо знают свое дело: отбить от стада поросенка-подсвинка, а еще лучше старого кабана-секача, и посадить его.
Три пса, похожие на волков, направляют свору. Двое мертвой хваткой держат кабана за короткие, толстые уши, а третий подсаживает: хватает зверя за «штаны», когда тот порывается вскочить с земли. Остальные собаки подают голос: пугают зверя и подзывают охотников. Охотники подскакивают к зверю вплотную, схватывают его за густую щетину на холке, и кто-либо из них всаживает кинжал под левую лопатку.
Эти смельчаки каждый раз входят в такой близкий контакт с могучим зверем, что малейшая оплошность может стоить им жизни. Смелость, выдержка, точный расчет решают исход борьбы!
Но не только на такой охоте нужны воля, собранность, выдержка и находчивость. Всегда и всюду охотник должен быть хорошим, разносторонним спортсменом; ему необходимы общая физическая подготовка, здоровье и сила. Возьмите любой охотничий случай, и он подтвердит эту мысль.
Осень.
Дует прохладный ветерок, все вокруг подернуто мокрой мглистой пеленой. Сидеть бы дома, но охота пуще неволи! А главное, в такой тусклый дождливый день гораздо смирнее утки, подлетающие с севера: они сидят крепче и подходить к ним куда легче.
Над озером прогремел выстрел и завершился он непредвиденным случаем: тяжелая, жирная утка упала не на берег, а в воду. Лодки нет, ветерком относит убитую дичь все дальше и дальше от берега.
Охотник не станет раздумывать, когда ясно увидит, что его трофей может достаться на съеденье лисицам или енотам. Сбросит он одежду, прыгнет в воду, которая обожжет его холодом, поплывет, схватит зубами утку за крыло и — к берегу!
А на берегу иной раз так холодно! Накинет наш осенний пловец на плечи первое, что подвернется под руку, и помчится вдоль озера, чтобы согреться.
Со стороны, пожалуй, смешно глядеть, как взрослый человек бежит без дороги, да еще по пересеченной местности, словно в таком «костюме» участвует в традиционном кроссе. Но, на счастье, свидетели такого бега бывают не всегда. И еще одно обстоятельство забывать не следует: не слышно о том, чтобы хворали такие вот любители холодной, осенней ванны!
Осенью раздолье охотникам, которые любят побегать!
Наступает чернотропье — самая замечательная пора охоты с гончими. Стая собак в поиске: молча бегают псы, старательно обнюхивая следы лесных зверей.
И вдруг: лай, визг! Взяли по-зрячему и пошли за лисой!
И повела их «кумушка» через кусты и овраги, краем болота, чащами да перелесками.
Заливаются псы на разные голоса, стон стоит в притихшем лесу, подвывают с досады, когда скалываются со следа. И такая музыка — оркестр! Недаром хорошие егеря подбирали голоса гончих по камертону, чтобы звучали они в лад.
Гон ближе, уже не терпится охотнику увидеть золотистую шубку лисы средь кустов и, затаив дыхание, плавно нажать на гашетку.
А лиса — в сторону! И стремглав нужно мчаться наперерез гону, чтобы скорее выскочить на верный лаз, где зверь пройдет обязательно. И бежать легко, подобно лани, еле касаясь земли ногами, чтобы не подшуметь, не спугнуть зверя, не испортить охоты.
Бегай, охотник! Пришла осень, легко дышится в лесу, пьянят ароматы, сил хватит!
А не приходилось вам видеть, как носятся по осеннему лесу молодые, начинающие охотники за раненым зайцем, наивно полагая, что можно догнать косого, улепетывающего на трех ногах.
Стрелять нужно, а иной охотник, увлеченный погоней, проходит дистанцию не хуже Сухарева и удивляется тому, как это при таком спринтерском беге не может он догнать подбитого зайца!
Охотник — не только пловец или бегун. Он и ходок замечательный. И ходить ему приходится много, особенно летом, когда начинается охота по выводкам тетеревов или куропаток. Здоровое сердце и крепкие ноги — залог успеха. Ведь тридцать-сорок километров в день — обычное дело на ходовой охоте. И усталости нет, только к вечеру начинаешь чувствовать, сколько километров осталось позади. А усталости нет потому, что интересно. И лес красив, и ягоды вкусны, и холодная вода из родника приятна, и каждый миг ждешь, что замрет собака на стойке, затем бросится вперед по твоей команде, веером разлетятся по кустам молодые тетерева!
А придет зима с сугробами до пояса — становись на лыжи. Лыжи широкие, без палок. И ходить на них нужно по любой местности: медленно двигаться по ровным полянам, разбирая заячьи петли на снегу; мчаться под уклон и выбираться из оврагов, преследуя зверя; лететь во весь опор среди кустов и деревьев, смело бросаться с кручи, когда надо перехватить вышедших из оклада волка или лисицу.
Интересна зимой охота с лыжами на беляков.
Года два назад был я с приятелем в гостях у старого егеря Ефима Ивановича.
На третий день охоты разбудил нас Ефим Иванович до света и сказал:
— Собакам дадим сегодня отдых. Пойдем на лыжах, и преподам я вам такую науку, что и забыть ее нельзя.
Версте на второй Ефим Иванович остановился, разглядел хитрые сплетения маликов на пушистом снегу, глянул на нас из-под нависших седых бровей:
— Тут будет точка, как на карте. Ну, к примеру, точка стояния. Один из вас пойдет вот сюда,— махнул он рукой вправо,— а другой — вот сюда,— махнул он влево.— Отмахаете по двести шагов, заворачивайте обратно. И как дойдете до этой вот точки, то замрите, словно вас и нет тут. Стрелять придется одному, так что тяните жребий.
А я — пошел. Доля ты стариковская, вот учи их, а доброго слова все равно не услышишь,— и, ничего не объясняя, скрылся в кустарнике.
По жребию вышло стрелять мне. Приятель спрятался под густую елочку, я передвинулся к другой, и охота началась.
Сначала было так тихо, что стук дятла на сухой ели казался зловещим. Где-то распевали клесты на новом гнезде, которое они только что свили, и их голоса были слышны очень хорошо. А потом послышался голос Ефима: то ли он пел песню, то ли мурлыкал себе под нос. Но ясно было одно: старик приближался к нам, изредка постукивая палкой по валежнику и по стволам деревьев.
Вдруг из непролазной чащи выкатился снежный ком. Он выбрался на нашу лыжню и полетел прямо на нас.
Все продолжалось не больше двух-трех секунд: я свистнул, ком замер на месте. Затем загремел мой выстрел, и белячишка, разметав ногами снег, свалился на бок и затих.
— Наука, хлопцы! — вылез из ельника запушенный снегом и улыбающийся Ефим.— Чего задумались? Пошли второго брать. Лыжня — наша союзница. По ней к нам беляки сами бегут!
Да только ли с этим приходится иметь дело охотнику?
Выстрелит он по глухарю, убьет птицу наповал, только не упадет она на землю, а останется в развилке сучьев, высоко над землей.
Не бросать же такой трофей! Снимет охотник телогрейку, обхватит ногами толстый ствол ели да и полезет вверх за птицей.
А крутые скалы в горах? И на них надо подняться, чтобы выследить горных козлов или баранов.
И без лодки нет настоящей охоты, особенно на озере, в плавнях и на больших болотах. И нужно уметь передвигаться на лодке не только при помощи распашных весел, а и с шестом, и с одним легоньким рулевым веслом. Да так передвигаться, как умеют разведчики: в трех шагах проехать возле товарища в темноте, а чтоб он и не слышал!
Ночь у костра, комары да гнус, ночевка в стоге сена, переход через бурные реки по шатким кладям, распутица на весенних дорогах, мокрые осенние дни, зимние сугробы,— чего только не встретит на своем пути охотник! А дневные переходы по пересеченной местности, пытливые поиски лесных троп к месту охоты и на базу, форсирование рек вброд, преодоление горных перевалов,— мало ли с чем приходится сталкиваться на охоте!
И все это не остается безрезультатным: молодой человек проходит школу мужества, школу бесстрашия, в которой прививаются самые ценные качества следопыта, натуралиста.
А искусство маскировки?
Только сейчас маячил охотник на виду у всех, и — нет его, словно сквозь землю провалился, словно растворился в яркой зелени трав и кустов.
Умение маскировки — большое, замечательное искусство, и приходит оно обычно не по первому году охоты, а со временем. Чтобы владеть этим искусством, надо сначала научиться выполнять черновую работу в походе: заготовить материал для шалаша и правильно его поставить у лесной полянки или на берегу болота; сделать яму в земле и так закрыть ее, чтобы она была не приметна для самого острого глаза. И чем быстрее научится молодой охотник мастерски владеть топором или лопатой в походе, тем скорее овладеет он приемами маскировки и тем скорее придет к нему удача. И когда дичь будет спокойно идти на его засидку, значит — вырос, воспитался новый хороший мастер стрелкового дела.
Нет без него настоящей охоты. Начинающие охотники, не обладающие глазомером, обычно винят ружье, когда сделан самый натуральный промах. А винить ружье и не стоит: ведь чтобы убить бекаса или чирка, которые, вихляя над болотом, проносятся со скоростью до ста километров в час, надо уметь моментально находить точку прицеливания. Прежде чем научиться этому, нужно сжечь много пороху.
Глазомер-то и нужен для того, чтобы правильно оценивать расстояние до дичи и разумно использовать доли секунды для производства верного выстрела.
А ориентировка на местности?
Без умения ориентироваться легко заблудиться в любом незнакомом месте; можно выбиться из сил, петляя на подступах к базе, где вас ждет заслуженный отдых; можно оторваться от товарищей и заставить их заниматься поисками незадачливого охотника вместо того, чтобы использовать дорогое время для охоты; можно измучиться в поисках дороги и омрачить свою вылазку.
Тысячи неприметных ориентиров каждую минуту встречаются на пути охотника. Умело подметить их, запомнить, воспользоваться ими при очередном переходе — необходимые качества настоящего охотника.
На каждой охоте приходится получать хороший урок физической закалки.
Но каким бы видом охоты ни занимался охотник, все они способствуют воспитанию качеств, необходимых спортсмену: находчивости, смелости, выносливости, выдержки, хладнокровия.
Разумеется, значение охоты далеко не исчерпывается даже этими полезными уроками и разнообразными спортивными упражнениями.
Охота, кроме всего,— здоровый отдых, особенно для людей умственного труда, и замечательная школа подготовки пытливых натуралистов.
Прогулка на свежем воздухе, страстное возбуждение охотника в процессе преследования дичи, здоровый сон — все это отличные средства для восстановления сил после напряженной работы на производстве.
А новые впечатления, новые наблюдения?
«Именно охотничий спорт пробуждает интерес ко многим наукам. Охотнику-невеже всегда «не везет», ему скучно в лесу, в степи, на болоте, в пустыне. Если человек не знает повадок птиц и зверей, не угадывает перемены погоды, не владеет компасом, картой, не может ориентироваться в природе,— не гостем он будет на празднике в лесу, а незваным пришельцем, которому все чуждо и враждебно кругом» («На охотничьей тропе», Детгиз, М„ 1952, стр. 4) — правильно указывал в одной из своих книг об охоте своеобразный мастер советской новеллы И. А. Арамилев.
Любознательным, наблюдательным охотникам природа широко открывает свои тайны. Такие охотники отлично умеют читать увлекательную книгу природы и день за днем накапливают очень ценные наблюдения. Нужно отметить, что ценные биологические сведения таких охотников нередко используются нашими учеными.
Опытным охотникам не кажется чудом умение туркменских чабанов по следам различать всех верблюдов своего стада и точно определять, который из них отбился от стада и не пришел сегодня на водопой. Да и удивительные предсказания погоды старого гольда Дерсу Узала не могут вызвать изумления у того человека, который прошел большую школу охотника.
Ведь охотники сами знают, какой погоды ждать завтра: стоит им лишь увидеть, как летают ласточки, как сидится солнце, как мерцают звезды на небе.
Они прекрасно разбираются в том, кто петлял по снегу у лесной опушки — заяц-беляк или заяц-русак — и где мог залечь зайчишка после долгой ночной жировки.
Глянув на следы, они могут сказать, кто прошел через лесную тропку — краснобровый косач или тетерка, где кормился выводок на заре, кто грыз зимой осину — лосенок или заяц, сытый или голодный волк пробирался возле села ночью, и т. д. Словом, тысячи интереснейших наблюдений сделает охотник, если он пройдет по угодьям пытливым хозяином, а не случайным гостем. И острому глазу такого наблюдателя позавидуют те, кто не держал ружья в руках и не изведал охотничьей страсти!
Надо ли говорить о том, как пригодится в жизни разносторонний опыт охотника. Он весьма ценен для молодежи, идущей в Советскую Армию.
Охотники, которые любят свой вид спорта, говорят, что у них радостей никак не меньше, чем у других спортсменов, которые не занимаются охотой.
Но одной радостью у них все же больше. Это — радость тесного общения с природой, это радость путешествий по просторам Родины, это радость выстрела по дичи, это радость охватившей их охотничьей страсти!
А страсть эта могуча!
Недаром сто лет назад русский писатель, натуралист и охотник Сергей Тимофеевич Аксаков посвятил ей такие замечательные слова:
«Кто заставляет, в осенние дни и слякоть, таскаться с ружьем (иногда очень немолодого человека) по лесным чащам, чтобы застрелить какого-нибудь побелевшего зайца?
Охота.
Кто поднимает с теплого ночлега этого хворого старика и заставляет его на утренней заре, в тумане и сырости, сидеть на мокром берегу реки, чтобы поймать какого-нибудь язя или голавля?
Охота.
Вы произносите это волшебное слово, и все становится понятно. »