Онлайн чтение книги Рассказы и сказки
Басни

Стрекоза и муравьи

Осенью у муравьёв подмокла пшеница; они её сушили. Голодная стрекоза попросила у них корму. Муравьи сказали:

– Что ж ты летом не собрала корму?

– Недосуг было: песни пела.

Они засмеялись и говорят:

– Если летом играла, зимой пляши.

Работницы и петух

Хозяйка по ночам будила работниц и, как запоют петухи, сажала за дело. Работницам тяжело показалось, и они вздумали убить петуха, чтобы не будил хозяйки.

Убили – им стало хуже: хозяйка боялась проспать и ещё раньше стала поднимать работниц.

Собака и её тень

Собака шла по дощечке через речку, а в зубах несла мясо. Увидала она себя в воде и подумала, что там другая собака мясо несёт, – она бросила своё мясо и кинулась отнимать у той собаки; того мяса вовсе не было, а своё волною унесло.

И осталась собака ни при чём.

Осёл в львиной шкуре

Осёл надел львиную шкуру, и все думали – лев. Побежал народ и скотина. Подул ветер, шкура распахнулась, и стало видно осла. Сбежался народ – исколотили осла.

Мальчик стерёг овец и, будто увидав волка, стал звать:

– Помогите, волк! Волк!

Мужики прибежали и видят: неправда. Как сделал он так и два и три раза, случилось – и вправду набежал волк. Мальчик стал кричать:

– Сюда, сюда скорей, волк!

Мужики подумали, что опять по-всегдашнему обманывает, – не послушали его.

Волк видит, бояться нечего: на просторе перерезал всё стадо.

Старик и смерть

Старик раз нарубил дров и понёс. Нести было далеко; он измучился, сложил вязанку и говорит:

– Эх, хоть бы смерть пришла!

Смерть пришла и говорит:

– Вот и я, чего тебе надо?

Старик испугался и говорит:

– Мне вязанку поднять.

Заяц и гончая собака

Заяц сказал раз гончей собаке:

– Для чего ты лаешь, когда гонишься за нами? Ты бы скорее поймала нас, если бы бежала молча. А с лаем ты только нагоняешь нас на охотника: ему слышно, где мы бежим, и он забегает с ружьём нам навстречу, убивает нас и ничего не даёт тебе.

– Я не для этого лаю, а лаю только потому, что когда слышу твой запах, то и сержусь, и радуюсь, что я вот сейчас поймаю тебя; и сама не знаю зачем, но не могу удержаться от лая.

Лев спал. Мышь пробежала ему по телу. Он проснулся и поймал её. Мышь стала просить, чтобы он пустил её; она сказала:

– Если ты меня пустишь, и я тебе добро сделаю.

Лев засмеялся, что мышь обещает ему добро сделать, и пустил её.

Потом охотники поймали льва и привязали верёвкой к дереву. Мышь услыхала львиный рёв, прибежала, перегрызла верёвку и сказала:

– Помнишь, ты смеялся, не думал, чтобы я могла тебе добро сделать, а теперь видишь – бывает и от мыши добро.

Один царь на охоте пустил за зайцем любимого сокола и поскакал.

Сокол поймал зайца. Царь отнял зайца и стал искать воды, где бы напиться. В бугре царь нашёл воду. Только она по капле капала. Вот царь достал чашу с седла и подставил под воду. Вода текла по капле, и когда чаша набралась полная, царь поднял её ко рту и хотел пить. Вдруг сокол встрепенулся на руке у царя, забил крыльями и выплеснул воду.

Царь опять подставил чашу. Он долго ждал, пока она наберется вровень с краями, и опять, когда он стал подносить её ко рту, сокол затрепыхался и разлил воду.

Когда в третий раз царь набрал полную чашу и стал подносить её к губам, сокол опять разлил её. Царь рассердился и, со всего размаха ударив сокола об камень, убил его. Тут подъехали царские слуги, и один из них побежал вверх к роднику, чтобы найти побольше воды и скорее набрать полную чашу. Только и слуга не принёс воды; он вернулся с пустой чашкой и сказал:

– Ту воду нельзя пить: в роднике змея, и она выпустила свой яд в воду. Хорошо, что сокол разлил воду. Если бы ты выпил этой воды, ты бы умер.

– Дурно же я отплатил соколу: он спас мне жизнь, а я убил его.

Отец приказал сыновьям, чтобы жили в согласии; они не слушались. Вот он велел принесть веник и говорит:

Сколько они ни бились, не могли сломать.

Тогда отец развязал веник и велел ломать по одному пруту.

Они легко переломали прутья поодиночке.

– Так-то и вы: если в согласии жить будете, никто вас не одолеет; а если будете ссориться да всё врозь – вас всякий легко погубит.

У одного отца было два сына. Он сказал им:

– Умру – разделите всё пополам.

Когда отец умер, сыновья не могли разделиться без спора. Они пошли судиться к соседу. Сосед спросил у них:

– Как вам отец велел делиться?

– Он велел делить всё пополам.

– Так разорвите пополам все платья, разбейте пополам всю посуду и пополам разрежьте всю скотину.

Братья послушали соседа, и у них ничего не осталось.

Зайцы и лягушки

Сошлись раз зайцы и стали плакаться на свою жизнь:

– И от людей, и от собак, и от орлов, и от прочих зверей погибаем… Уж лучше раз умереть, чем в страхе жить и мучиться. Давайте утопимся!

И поскакали зайцы на озеро топиться.

Лягушки услыхали зайцев и забултыхали в воду.

Один заяц и говорит:

– Стойте, ребята! Подождём топиться; вот лягушачье житьё, видно, ещё хуже нашего: они и нас боятся.

Волк и охотники

Волк съел овцу. Мужики поймали волка и стали его бить.

– За то вы меня мучите, что я сер.

– Не за то, что ты сер, а за то, что ты овцу съел.

Один человек заказал пряхе тонкие нитки. Пряха спряла тонкие нитки, но человек сказал:

– Нитки не хороши, мне нужны нитки самые тонкие.

– Если тебе эти не тонки, так вот тебе другие, – и она показала на пустое место.

Он сказал, что не видит.

– Оттого и не видишь, что очень тонки; я и сама не вижу.

Дурак обрадовался и заказал себе ещё таких ниток, а за эти заплатил деньги.

Поехал мужик в город за овсом для лошади. Только что выехал из деревни, лошадь стала заворачивать назад к дому. Мужик ударил лошадь кнутом. Она пошла и думает про мужика: «Куда он, дурак, меня гонит; лучше бы домой».

Не доезжая до города, мужик видит, что лошади тяжело по грязи, своротил на мостовую, а лошадь воротит прочь от мостовой. Мужик ударил кнутом и дёрнул лошадь; она пошла на мостовую и думает: «Зачем он меня повернул на мостовую, только копыта обломаешь. Тут под ногами жёстко».

Мужик подъехал к лавке, купил овса и поехал домой. Когда приехал домой, дал лошади овса. Лошадь стала есть и думает: «Какие люди глупые! Только любят над нами умничать, а ума у них меньше нашего. О чём он хлопотал? Куда-то ездил и гонял меня. Сколько мы ни ездили, а вернулись же домой. Лучше бы с самого начала оставаться нам с ним дома; он бы сидел на печи, а я бы ела овёс».

Один индийский царь велел собрать всех слепых и, когда они пришли, велел им показать своих слонов. Слепые пошли в конюшню и стали щупать слонов.

Один ощупал ногу, другой – хвост, третий – репицу, четвёртый – брюхо, пятый – спину, шестой – уши, седьмой – клыки, осьмой – хобот.

Потом царь позвал слепых к себе и спросил:

– Каковы мои слоны?

Один слепой сказал:

– Слоны твои похожи на столбы. – Этот слепой щупал ноги.

Другой слепой сказал:

– Они похожи на веники. – Этот щупал хвост.

– Они похожи на сучья. – Этот щупал репицу.

Тот, что щупал живот, сказал:

– Слоны похожи на кучу земли.

Тот, что щупал бока, сказал:

– Они похожи на стену.

Тот, что щупал спину, сказал:

– Они похожи на гору.

Тот, что щупал уши, сказал:

– Они похожи на платки.

Тот, что щупал голову, сказал:

– Они похожи на ступу.

Тот, что щупал клыки, сказал:

– Они похожи на рога.

Тот, что щупал хобот, сказал, что они похожи на толстую верёвку.

И все слепые стали спорить и ссориться.

Охотник поставил у озера сети и накрыл много птиц. Птицы были большие, подняли сеть и улетели с ней. Охотник побежал за птицами. Мужик увидал, что охотник бежит, и говорит:

– И куда бежишь? Разве пешком можно догнать птицу?

– Кабы одна была птица, я бы не догнал, а теперь догоню.

Так и сделалось. Как пришёл вечер, птицы потянули на ночлег, каждая в свою сторону: одна к лесу, другая к болоту, третья в поле; и все с сетью упали на землю, и охотник взял их.

У старухи были корова и козёл. Корова и козёл вместе ходили в стадо. Корова всё ворочалась, когда её доили. Старуха вынесла хлеба с солью, дала корове и приговаривала:

– Да стой же, матушка; на, на; ещё вынесу, только стой смирно.

На другой вечер козёл вперёд коровы вернулся с поля, расставил ноги и стал перед старухой. Старуха замахнулась на него полотенцем, но козёл стоял, не ше велился. Он помнил, что старуха обещала хлеба корове, чтобы стояла смирно.

Старуха видит, что козёл не пронимается, взяла палку и прибила его.

Когда козёл отошёл, старуха опять стала кормить корову хлебом и уговаривать её.

«Нет в людях правды! – подумал козёл. – Я смирнее её стоял, а меня прибили».

Он отошёл к сторонке, разбежался, ударил в подойник, разлил молоко и зашиб старуху.

Обезьяна и горох

Обезьяна несла две полные горсти гороху. Выскочила одна горошинка; обезьяна хотела поднять и просыпала двадцать горошинок. Она бросилась поднимать и просыпала все.

Тогда она рассердилась, разметала весь горох и убежала.

Повар готовил обед; собаки лежали у дверей кухни. Повар убил телёнка и бросил кишки на двор. Собаки подхватили, поели и говорят:

– Повар хороший: хорошо стряпает.

Немного погодя повар стал чистить горох, репу и лук и выбросил обрезки. Собаки кинулись, отвернули носы и говорят:

– Испортился наш повар – прежде хорошо готовил, а теперь никуда не годится.

Но повар не слушал собак, а стряпал обед по-своему.

Обед съели и похвалили хозяева, а не собаки.

Слепой и молоко

Один слепой отроду спросил зрячего: «Какого цвета молоко?»

Зрячий сказал: «Цвет молока такой, как бумага белая».

Слепой спросил: «А что, этот цвет так же шуршит под руками, как бумага?»

Зрячий сказал: «Нет, он белый, как мука белая».

Слепой спросил: «А что, он такой же мягкий и сыпучий, как мука?»

Зрячий сказал: «Нет, он просто белый, как заяц-беляк».

Слепой спросил: «Что же, он пушистый и мягкий, как заяц?»

Зрячий сказал: «Нет, белый цвет такой точно, как снег».

Слепой спросил: «Что же, он холодный, как снег?»

И сколько примеров зрячий ни говорил, слепой не мог понять, какой бывает белый цвет молока.

Шли по лесу два товарища, и выскочил на них медведь. Один бросился бежать, влез на дерево и спрятался, а другой остался на дороге. Делать было ему нечего – он упал наземь и притворился мёртвым.

Медведь подошёл к нему и стал нюхать: он и дышать перестал.

Медведь понюхал ему лицо, подумал, что мёртвый, и отошёл.

Когда медведь ушёл, тот слез с дерева и смеётся:

– Ну что, – говорит, – медведь тебе на ухо говорил?

– А он сказал мне, что плохие люди те, которые в опасности от товарищей убегают.

Голова и хвост змеи

Змеиный хвост заспорил с змеиной головой о том, кому ходить впереди.

– Ты не можешь ходить спереди: у тебя нет глаз и ушей.

Хвост сказал: – А зато во мне сила, – я тебя двигаю; если захочу да обернусь вокруг дерева, ты с места не тронешься.

И хвост оторвался от головы и пополз вперёд. Но только что он отполз от головы, попал в трещину и провалился.

Графоман Лев Толстой, беспонтовое пристрастие к литературе

Что сам графоман Лев Толстой считал себя графоманом: «Другого такого на свете не сыщешь», — это понятно и многое объясняет. Никто его за это, за беспонтовое пристрастие к литературе, не осуждает. Каждый имеет право, что не противозаконно, на любое выражение своей сущности. Но, разговор у нас о другом, как графоманию Льва Толстого принуждают к изучению в школе, клеймят, как великая литература — классика.

Только с чего бы это, вдруг, графомания стала великой, русской литературой! Это мы разберём, когда возьмём некоторое количество «великих» текстов Л. Толстого — и вы ознакомитесь с честной рецензией на эти, великие выхлопы. Где это беспонтовое пристрастие к литературе, прямо глаза режет. Ничего личного, только литературный анализ голого текста. Великий писатель, если он такой по настоящему: не можете, не имеет права писать полную дичь, или я не прав?

Данная страница является дополнительным материалом к критике Льва Толстого

Графомания Льва Толстого, басня «Собаки и повар»

Как графоман Лев Толстой погорбатил басни Эзопа, я это описывал ранее, точно, как и рукотворный русский эпос, от этого персонажа, который лепил горбатые русские народные сказки. А по сути, занимался графоманией, переписывал чужой текст, делая его в разы хуже, даже того, безызвестного графомана, и подписывал, что будто народное. Как, например, «Курочка Ряба» Льва Толстого.

Продолжу тему графомании данного персонажа. В данном случае, басня «Собаки и повар» его родной ход мыслей. И мы вместе с вами разберём, неужели, это великая русская литература от непревзойдённого писателя!

Собаки и повар

Повар готовил обед; собаки лежали у дверей кухни. Повар убил телёнка и бросил кишки на двор. Собаки подхватили, поели и говорят: «Повар хороший: хорошо стряпает». Немного погодя повар стал чистить горох, репу и лук и выбросил обрезки. Собаки кинулись, отвернули носы и говорят: «Испортился наш повар — прежде хорошо готовил, а теперь никуда не годится». Но повар не слушал собак, а стряпал обед по-своему. Обед съели и похвалили хозяева, а не собаки.

А по-моему, глупая тянучка сопливого текста. Ни о чём. И кто! Есть среди вас такие, кто думают не как я — учителя русского и прочая нечисть в виде филологов, она не в учёт — кто думает по другому. Как не графомания Льва Толстого! Кисельная графомания. Бред сивой кобылы.

Вопросы к тексту

«Повар убил телёнка» — уже это одно, говорит, что это полная дичь, а не литература. Разве это повара забота, и по силам ли, ему это убийство? Именно убийство, а не забой крупного рогатого скота, как у всех нормальных, и не графоманов с 19 века. Где убил, не прямо ли, на кухне? Да, именно там, потому что:«Повар убил телёнка и бросил кишки на двор» Вообразите себе, сколько кишок у телёнка, и как он это бросает во двор. И, да, именно готовил обед, потом всё бросил — убил телёнка.

Что собаки говорят, это мы примем за сказку. Но, то: «Выбросил обрезки» , в тот же самый двор, это уже графомания Льва Толстого. Только представьте ситуацию, повар вместо мусорного ведра кидает все отходы в окно. Не надо! Здесь тоже самое: глупый ход мыслей. Дичь полная.

Раз, это басня — в чём её мораль? Только не надо выдумывать и своим здоровым воображением дорисовывать логику, этой графомании Льва Толстого. Или вы, по правде считаете, что, если вам в ресторане поднесут, самое настоящее собачье дерьмо на блюде, вы подумаете, что повар разучился готовить?

Кроме всего остального, о басне «Собаки и повар», хочу обратить внимание на убогую подачу текста. Разве великие писатели так составляют текст? Видно невооружённым глазом: Лев Толстой двух слов слепить внятно, вместе не может. И было бы это одиночное, а, нет: сплошь и рядом, что есть под подписью Льва Толстого, отсюда — его беспонтовое пристрастие к литературе. Нет художественной составляющей, точно, как, во всей народной литературе, выхлопы которой, он подписывал своим именем.

Следующая басня от этого персонажа, даёт такому утверждению, железное подтверждение, и показывает насколько небольшого ума был этот «великий писатель».

«Птицы и сети» басня Льва Толстого

Охотник поставил у озера сети и накрыл много птиц. Птицы были большие, подняли сеть и улетели с ней. Охотник побежал за птицами. Мужик увидал, что охотник бежит, и говорит: «И куда бежишь? Разве пешком можно догнать птицу?» Охотник сказал: «Кабы одна была птица, я бы не догнал, а теперь догоню».

Так и сделалось. Как пришёл вечер, птицы потянули на ночлег, каждая в свою сторону: одна к лесу, другая к болоту, третья в поле; и все с сетью упали на землю, и охотник взял их.

Немного о птицах

Разве птицы могут лететь с сетью? Здесь вы понимайте дословно, как в тексте: взмыли в небеса и полетели — догнать не мог, тот чудесный охотник.

«Мужик увидал, что охотник бежит, и говорит: «И куда бежишь? Разве пешком можно догнать птицу?»» Кроме всей остальной глупости, мы видим явные признаки графомании. Откуда картонный мужик знал, что тот демон, он бежит за птицей? Целый день только демон может бежать, и за кем, чем — птицы в сетке. Сюр, какой-то! Но с другой стороны, разве мужик спрашивал:«Эй, чувак, что ты здесь разбегался?»

Что птицы с одной стаи, и: «Птицы потянули на ночлег, каждая в свою сторону: одна к лесу, другая к болоту, третья в поле» Здесь я назову всё своими словами: шиза на квадратных колёсах.

Разве у этого опуса, есть, хоть, какая мораль, чтобы называться басней? И, вообще, о чём это? Советую вам: хоть себе признаться, что «Птицы и сети» писал опилочноголовый селюк, человек небольшого ума, но с очень большим и необузданным эго. У него «сети» есть в заглавии, и это уже говорит, что «сети» главный персонаж сказочной истории. Разве здесь об этом? По логике вещей, но с натяжкой об этой логике, это всё не про Льва Толстого. То назвать надо было бы этот опус «Охотник и птицы», или я не прав?

Басни Льва Толстого я выбрал не случайно. Текст небольшого размера, и его пропаганда не смогла подчистить от глупостей. А то надо было бы, переписывать всё заново. В тоже время не надо путаться в соплях Льва Толстого с его километровыми предложениями, зря тратить время чтобы проплыть по словесному поносу, это древней графомании. И что интересно, в эту страницу можно вставить всего Толстого. Но мы обойдёмся, ещё одним, как подверждение, что это всё не случайность, а закономерность такая, Лев Толстой графоман.

Рассказ «Черепаха» Лев Толстой

Один раз я пошел с Мильтоном на охоту. Подле леса он начал искать, вытянул хвост, поднял уши и стал принюхиваться. Я приготовил ружье и пошел за ним. Я думал,что он ищет куропатку, фазана или зайца. Но Мильтон не пошел в лес, а в поле. Я шел за ним и глядел вперед. Вдруг я увидал то, что он искал. Впереди его бежала небольшая черепаха, величиною с шапку. Голая темно-серая голова на длинной шее была вытянута, как пестик; черепаха широко перебирала голыми лапами, а спина ее вся была покрыта корой.

Когда она увидала собаку, она спрятала ноги и голову и опустилась на траву, так что видна была только одна скорлупа. Мильтон схватил ее и стал грызть, но не мог прокусить ее, потому что у черепахи на брюхе такая же скорлупа, как и на спине. Только спереди, сзади и с боков есть отверстия, куда она пропускает голову, ноги и хвост.

Я отнял черепаху у Мильтона и рассмотрел, как у нее разрисована спина, и какая скорлупа, и как она туда прячется. Когда держишь ее в руках и смотришь под скорлупу, то только внутри, как в подвале, видно что-то черное и живое. Я бросил черепаху на траву и пошел дальше, но Мильтон не хотел ее оставить, а нес в зубах за мною. Вдруг Мильтон взвизгнул и пустил ее. Черепаха у него во рту выпустила лапу и царапнула ему рот. Он так рассердился на нее за это, что стал лаять, и опять схватил ее и понес за мною. Я опять велел бросить, но Мильтон не слушался меня. Тогда я отнял у него черепаху и бросил. Но он не оставил ее. Он стал торопиться лапами подле нее рыть яму. И когда вырыл яму, то лапами завалил в яму черепаху и закопал землею.

Черепахи живут и на земле, и в воде, как ужи и лягушки. Детей они выводят яйцами, и яйца кладут на земле, и не высиживают их, а яйца сами, как рыбья икра, лопаются — и выводятся черепахи. Черепахи бывают маленькие, не больше блюдечка, и большие, в три аршина длины и весом в 20 пудов. Большие черепахи живут в морях.

Одна черепаха в весну кладет сотни яиц. Скорлупа черепахи — это ее ребра. Только у людей и других животных ребра бывают каждое отдельно, а у черепахи ребра срослись в скорлупу. Главное же то, что у всех животных ребра бывают внутри, под мясом, а у черепахи ребра сверху, а мясо под ними.

Когда только собирался рецензировать рассказ «Черепаха», графомана Льва Толстого, то думал, ох, как развернусь на таком количестве текста. Но когда по тексту добежал до слов «Впереди его бежала небольшая черепаха», а потом:

Когда она увидала собаку, она спрятала ноги и голову и опустилась на траву, так что видна была только одна скорлупа. Мильтон схватил ее и стал грызть, но не мог прокусить ее, потому что у черепахи на брюхе такая же скорлупа, как и на спине. Только спереди, сзади и с боков есть отверстия, куда она пропускает голову, ноги и хвост.

Я решил что не буду даже комментировать этого кретина, у которого черепаха марафонец и у неё не панцирь, а скорлупа. Неужели на этой допотопной и косноязычной графомании Льва Толстого надо учить наших детей? А ребёнок, он ведь, не взрослый: всё примет за чистую монету. И к сожалению, на таких текстах, растёт, та самая масса, что, как все, и у них не хуже других. У кого после классической графомании, к чем принуждают с пелёнок: развивается неправильное восприятие действительности. Ведь эти люди, они по правде думают что графоманы с 19 века, они лучшие и непревзойдённые писатели и поэты, всех времён и народов. .