Содержание

Охотник казис буошка биография
Ностальгия о былом
Охота со съемкой
Промысловики и добытчики поневоле
Охотник казис буошка биография
«Охота для меня важнее частоты пульса. Клянусь копытами козла!»
Ностальгия о былом
Охота со съемкой
Промысловики и добытчики поневоле

Охотник казис буошка биография

Личности, подобные известному томскому охотнику «по призванию» Казису Буошке, в природе встречаются нечасто

Такие люди достойны того, чтобы о них рассказывали подробнее. Казис родился в Литве 12 августа 1942 года в городке Тяльшай. В 1947-м семью репрессировали, поскольку тогдашним властям не пришлось по нраву крепкое, как сейчас говорят, фермерское хозяйство и вдобавок добротный дом. В Сибири глава семейства принялся плотничать, а мать присматривала за четырьмя детьми. В школу первоклассник Буошка пошел, не зная ни слова по-русски, что доставляло ему массу вполне объяснимых хлопот. После семи классов школы 86-го квартала Тимирязевского леспромхоза пошел на завод, ставший потом «Эмальпроводом». Об охоте мечтал с детства, самостоятельно стал охотиться с четырнадцати лет. Начинал с глухарей и зайцев, и то было великим счастьем для начинающего охотника, несмотря на то, что отец порой с издевкой говорил, что «поди, нашел в лесу дохлых».

Затем Казиса ждали два года срочной службы в пехоте в Омске, где он был отличником боевой и политической подготовки, поскольку метко стрелял за половину личного состава полка на московских проверках. После армии вернулся к мыслям о профессиональной охоте, но полностью отказываться от прелестей городской жизни все-таки не хотел. Случайно Казис узнал, что штат охотников-промысловиков есть в заготконторе на Войкова, 8. Немедля туда и отправился, оставив завод. Заочно учился в Иркутском пушно-меховом техникуме. Однако не прошел шестимесячную преддипломную из-за нежелания пропустить промысловый сезон.

Ностальгия о былом

Сначала Буошка охотился в Томском районе, добывал лосей для ресторанов «Кедр», «Чайка» и других предприятий советского общепита. План по заготовке пушнины выполнял в северных районах области. Общий план в конце 70-х прошлого столетия доходил до двух тысяч рублей.

— Сумма по тем временам значительная, включавшая в себя стоимость пушнины, мяса и собранных дикоросов, — рассказывает Казис Буошка. — Для охотника — промысловика выполнение плана сверху особого труда не составляло. Но как раз тогда стали расширять зеленую зону, и военным отдали те угодья, где я охотился. Стало тесно в Томском районе, и 1981 году я перевелся в Бакчарскую заготконтору. Там тоже вышел в передовики. За сезон добывал более тридцати лосей и закрывал все медвежьи лицензии. С болью в душе вспоминаю зверпромхозы, заготконторы, штатных охотников и слеты этих охотников. Сейчас все это быстро восстановить не удастся… Промысловой охоты не стало…

— Но ведь ты и сейчас по полгода в охотугодьях?

— В 1998-м вышел на пенсию с записью в трудовой книжке: «Штатный охотник Бакчарской заготконторы». До ухода, да и сейчас, охотничьи угодья составляют 5000 гана северо-западе от Бакчара. Три заимки, баня да гараж со снегоходом. А в тайге я, в самом деле, с октября до начала марта с перерывом на Новый год.

Охота со съемкой

— Все охотники знают про твой фильм о промысловой охоте в Западной Сибири. Как вообще родилась идея подобных и к тому же «нестандартных» съемок?

— История фильма ведет свой отсчет с начала 90-х. Изначально хотелось показать промысловую охоту именно в нашем регионе, потому что Африка и Австралия далеко, а документальных сюжетов о сибирской охоте очень мало. Было соблазнительно заполнить образовавшуюся нишу, да и имевшийся опыт тому потворствовал. Как следствие, зритель и увидел отснятый фильм, который подробно рассказывает обо всем спектре профессиональной охоты в Западной Сибири: на лося с собаками, на лося скрадыванием, с лайками на медведя, на соболя с собаками, с обметом и капканами, из-под собак на белку.

Съемки были очень сложными, поэтому процесс растянулся на долгих семь лет. Мороз, дождь, ветер, да и животные «особо не рвались» сниматься в главных ролях. Особенно долго не удавалось снять с близкого расстояния охоту на лося с собаками. Это вполне объяснимо, поскольку лось является донельзя осторожным животным.

— Как коллеги воспринимали твою творческую затею?

— Друзья-приятели сначала взирали скептически, но увидев «кино», искренне удивились. В основном всем фильм нравится, люди звонят мне из многих краев и областей России.

— Ты ведь использовал далеко не весь отснятый материал?

— Конечно, материала много, выбирать сложно, а выбрасывать жалко. 70% сюжетов снимал самостоятельно. Помню, снимал медведя. Камера на мне и шестиметровый шнур. Раненый зверь пробежал мимо, зацепил шнур, а камера, лежа на боку, продолжала снимать. Сейчас жалею, что при монтаже не использовал этот сюжет. Все съемки вел с плеча.

— Что за история, связанная с режиссером Михалковым, который в свое время привозил в Томск «Сибирского цирюльника»?

— Когда Михалков приехал, меня пригласили на встречу. Я презентовал ему стилизованную подставку, сделанную из медвежьей лапы. Никита Сергеевич обещал выслать видеозаписи той встречи, но своего обещания не выполнил. Поэтому, когда я был в Москве на международной выставке охотничьих трофеев, Михалкову пришлось купить мой фильм.

— После твоего первого фильма продолжение съемок долго ждать себя не заставило…

— В течение семи лет укоренилось в привычку брать не только ружье, но и камеру. Продолжение началось с охоты в Литве — на кабана, косулю, зайца. Вот уже как сорок лет ежегодно бываю на родине. Там тоже веду образ жизни охотника.

— Большие различия в ведении охотничьего хозяйства в Прибалтике и в Томской области?

— В Прибалтике мне нравится обилие живности и минимум платы за лицензии. На наши деньги эти суммы составляют чуть ли не десять рублей. Зато прилично платят за аренду охотничьих угодий. Все угодья закреплены за охотничьими коллективами и частными охотпользователями. Что еще важно — выше культура охоты. Самок отстреливают только выборочно. Понятно, что расстояния там небольшие, и далеко ехать не надо. И везде полно зверья. Маленький пример: залаяли дворовые собаки на окраине хутора, забирайся на вышку, и вот они — кабаны.

— Что еще намереваешься снять?

— Охоту на марала в Туве. Выстрелить легко, а вот снять процесс охоты на высоте в 700 метров довольно сложно. Насчет Горного Алтая приглашение имею, но работает охота на кабанов там осенью, а мне как раз нужно быть в своих угодьях. Как видишь, сценарий верстается на глазах. Нельзя обойти вниманием и Томскую область. Это и охота на волка, и охота на верховой берлоге. Будут практические советы по охоте с капканами, а также по выделке шкур и изготовлению охотничьих трофеев. В принципе, готов выслушать пожелания охотников.

Промысловики и добытчики поневоле

— Давай вернемся к промысловой охоте. Кого ты можешь сейчас назвать промысловиком?

— Давай так. Коль нет штатных охотников-промысловиков, то речь может идти только о тех людях, которые живут охотой. Их немало. В сельской местности мизерные заработки просто заставляют местных жителей заниматься охотой и рыболовством. В Бакчарском районе таких много, да и в других районах, думаю, не меньше.

— Какие охотники вызывают твое уважение?

— Я вообще глубоко уважаю людей с выраженным охотничьим инстинктом, людей порядочных и неравнодушных к природе. Это Николай Похаруков, председатель Бакчарского районного общества охотников и рыболовов Сергей Кошкарев, Николай Волков, Алексей Ивин, Григорий Королев. Да много хороших охотников, всех не перечесть. Отдельно упомяну Анатолия Григорьева. Он один из «самых». Мне не хватает в жизни этого глубоко порядочного человека. Каюсь, не могу попасть на его могилу. Но когда ложусь на полати охотничьей заимки, то постоянно о нем вспоминаю. Порой сон не идет, пока перед глазами не пройдут чередой все те мужики, которых я называю охотниками с большой буквы.

— В завершение хочется услышать твое пожелание томским охотникам.

— Скажу так: относитесь к природе и животному миру рачительно и по-хозяйски. Удовольствие от общения с природой должно остаться и нашим потомкам… А. Болсуновский, «Все новости. Томск».