Охота на кабана

Наслушался я разных рассказов об охоте, и что-то щёлкнуло во мне, наверно, какие-то дальние предки у меня всё-таки были охотниками. В армии, кстати, я был лучшим стрелком. Взял отпуск на работе, был как раз ноябрь месяц. Накупил всякой сбруи и вступил в охотничий клуб.
Дилемма была: на кого охотиться? Решил, что зайцы и всякие там фазаны – это не для меня. Надо что-то покрупнее. Узнал, что у нас в Крыму есть кабаны. Мне повезло — набиралась бригада на кабана. Сбросились, купили лицензию, договорились с егерем на субботу.
С собой мы взяли: маринованное мясо на шашлыки, овощей разных набрали, картошки, ну и, конечно, спиртное.
Алексей, так звали егеря, сказал что охотится будем с вышек.
-Я их там хорошо прикормил,- говорил егерь.- Стадо должно в эту ночь обязательно прийти для подкормки. Стрелять будем самца, ему уже лет пять. Самку только не зацепите: у неё поросята.

Приехали в урочище, оставляем машину на обочине, дальше идём пешком. Пока шли, Алексей наставлял:
-Имейте в виду, идущего кабана можно услышать издалека, но если он почует опасность, то останавливается, резко выдыхает характерным «фуком» и бесшумно исчезает. Так можно легко «профукать» добычу. Поэтому не курить, не разговаривать и по возможности не шевелиться. Они плоховато видят, но прекрасно слышат. Самое главное, мужики, в этой охоте — выдержка.
Придя на место, я увидел так называемые вышки, которые располагались с трёх сторон, на деревьях от кормушки. На расстоянии, примерно три с половиной метра от земли, к деревьям были приделаны небольшие деревянные площадки, на которых с трудом уместилось по два человека. Предварительно мы обмазались кабаньим помётом. Сидим, воня-я-ем…
В лесу стоит такая звенящая тишина, что отчётливо слышен даже шелест падающих листьев.
Сижу, ноги немеют, периодически меняю позу. Уже стемнело, поглядываю на напарника, тот внимательно, с винтовкой наизготовку, всматривается во тьму. Я вздыхаю, тоже пытаюсь всмотреться, но… ничего не вижу.
Вспомнился рассказ одного охотника.
Один кабан с пробитым сердцем прошел не один десяток метров и даже потом нанёс людям увечья. Как только кабана убили, его сразу кастрировали, чтобы не вонял. Разделывая тушу, в боковой «броне» нашли две заросшие пули. Около трёхсот килограммов был кабан.

Всё-таки хорошо, что мы тут, на этих вышках, а не там, внизу.
Досидели так до рассвета. Утром слезли, размялись, перекусили всухомятку, залили в шашлык уксуса, чтобы не протухло мясо, и опять — по «насестам». Напарник тихонечко стал рассказывать про свою первую охоту на кабана:
-Представь картину, зима была,- начал он,- слышу, треск, хруст ломающихся ветвей, и кабан, величиной с годовалого телёнка, с пеной на морде, с прокусанными во многих местах боками, облитый кровью, очутился недалеко от меня. Из ноздрей клубы пара, мчится во всю прыть. Приложил винтовку к плечу и спустил курок. Выстрел раздался, но я… промахнулся. И эта «махина» с яростью разворачивается и бросается на меня. Выхватил из-за пояса охотничий нож, хотел дать отпор, но поскользнулся и, растерявшись от этого вконец, бросился бежать. Эта зверюга кинулась за мной. Поначалу стрелять никто не решался: опасались попасть вместо зверя в меня. Кабан уже нагонял, и тут я спотыкаюсь и падаю. Охотники сразу, как по команде, стали палить в него. Эта охота благополучно закончилась для меня и печально для кабана.

Короче, и вторую ночь мы просидели впустую. Честно скажу, в эту вторую ночь я как-то умудрился даже заснуть.
Злые, усталые, голодные, мы сложили в одну кучу ружья, надломив их, как положено. Затем разожгли костёр и стали жарить шашлык. Успели уже хорошо расслабиться, даже выпили по стопочке.
Вдруг Алексей замолчал, насторожился и резко сказал:
-А ну, тихо!
Он напряженно смотрел куда-то вперёд. Мы оглянулись: из кустов выбежали сначала полосатенькие поросята, затем показалась мамаша. Кабаниха, увидев нас, резко мордой разбросала поросят по кустам (они летели в кусты как мячики) и моментально скрылась.
И вдруг из тех же кустов показался огромный кабан килограммов примерно на двести. Нас всех как ветром сдуло…
Кто успел залезть на вышки, тем крупно повезло.
Мне повело меньше всех: я успел запрыгнуть на ближайшее дерево. Сначала я держался просто ногами и руками, потом с большим усилием, опираясь на сучки, поднялся выше и закрепился ногой за ветку.
А эта вражина стояла там, внизу, и страшно, многообещающе фыркала.
Через некоторое время показалась мама со своим выводком, видимо, они были очень голодны, раз вернулись, несмотря, на наше присутствие. Теперь мы наблюдали, как кабаны, которых мы ждали двое суток, поедали шашлыки и все остальные наши припасы. Я, вися на дереве с затекшей ногой, которой боялся даже пошевелить, так как ветка была тонкая и могла обломиться, проклинал эту охоту, этого долбаного кабана, который, как ощетинившийся динозавр, злобно пыхтел там, внизу. Проклинал егеря, который, по-моему, должен был всё предусмотреть. В итоге поклялся самому себе, что на такую охоту я больше не пойду! Пусть на неё сумасшедшие ходят, типа моего напарника, с которым я сидел на вышке. Мало ему от кабана досталось. Я огляделся, ища, где он, на каком дереве, интересно, висит? Увиденное меня не обрадовало, а скорее, ещё пуще разозлило. Тот сидел, в отличие от меня, спокойненько один на вышке и снимал телефоном происходящее (а ведь ясно было сказано всем, чтобы оставить мобильники в машине). Теперь все будут ржать, как я висел на дереве. Рядом, на соседней вышке, уместилось аж четверо. Интересно было бы посмотреть, как они туда, на эту вышку одновременно забирались?
И тут началось: Алексей скомандовал, чтобы кабана с дальней вышки отвлекли. Оттуда шумнули. Кабан, разбрызгивая пену на морде, метнулся в их сторону. Алексей рванулся к винтовкам. Кабаниха прекратила жрать, поросята продолжали копаться и чавкать уже в кормушке, так как нашу еду они благополучно всю сожрали, превратив наш «стол» с расстеленной скатертью на земле в перекопанное месиво. Кабаниха резко фыркнула, поросята как по команде прекратили чавкать и быстро скрылись в кустарнике, из-за которого появились. В этот момент прозвучали выстрелы: один, затем второй — это стрелял Алексей. Кабан осел на задние ноги, но тут же вскочил и ломанулся в кусты, за которыми скрылось его семейство.
Все охотники слезли со своих «насестов» и разобрали винтовки. Я же долго растирал затёкшую ногу и слушал, что говорил Алексей.
-Не спешите. Спешить сейчас, преследуя раненого кабана по горячему следу, не надо. Он обессилеет от потери крови и сам «дойдёт». А почуяв преследование, уйдёт, напрягая последние силы.
Выждав минут двадцать, Алексей сказал:
-Значит так… со мной пойдут ты, Валентин, и ты, Костя.
Это были мужики лет по сорок, подтянутые и, видимо, охотники с большим стажем.
Они ушли. Я недоумевал, почему мы все вместе не пошли, но молчал, не спрашивал, так как другие молчали. Прошло полчаса, и тут до нас донёсся далёкий, еле слышимый выстрел. Минут через тридцать из леса вышел Костя.
-Кабан, действительно, залёг,- говорил Костя,- но когда мы к нему подошли метров на сто, он поднялся и пошел в сторону горы Карадаг. И больше чем на сто метров не подпускает, идёт на передних ногах, а задние волочит по земле. Надо обойти его. Пошли за мной.
Пока шли, услышали три выстрела и через минут десять еще один. Наконец, увидели Алексея и Валентина, которые сидели на поваленном дереве и курили. Было хорошо видно, как у Валентина тряслась от перенапряжения рука с сигаретой. Перед ними лежал кабан.
Они возбуждённо рассказывали, перебивая друг друга:
Мы поняли, что в долине кабан начал сдавать, чаще ложился, медленнее шел, стреляли, но, наверно, мимо, приблизились к нему метров на пятьдесят. И тут он, видимо, собрав последние силы, бросился на нас.
-Хорошо, что в глаз попал,- говорил Алексей, облегченно вздыхая,- а то распотрошила бы нас эта зверюга.

Вот так закончилась моя охота, на которой я не выстрелил ни одного раза, но запомнил на всю жизнь.

История про охоту на кабана

О том, что человек в экстремальной ситуации может проявить свои запредельные физические возможности, я читал не раз, и относился к этому, надо сказать, как к байкам. Мало ли что, мол, можно сочинить, чтоб привлечь читателя… И если бы сам не оказался свидетелем необычных происшествий, так бы и продолжал думать.

В то время я служил в Молдавии. Там было множество водоёмов, по берегам заросших камышом – любимое место для диких кабанов. Вот на них и охотились.

Как-то раз в цепь рядом со мной встал молодой начальник заставы старший лейтенант Николай Н. Ружья у него не было, я предложил было свой второй ТОЗ-34, но офицер гордо отказался, похлопав по своей кобуре: дескать, «Макаров» не подведёт.

Шли мы двумя группами, нас разделяла невысокая дамба, вдоль которой стояла линия электропередач. Только миновали кустарник и стали входить в камыши, как на меня выскочил огромный кабан. Я сдуплетил, но, видно, поспешил, и зверь направился прямо на Николая. Тот, надо отдать ему должное, сделал по вепрю три выстрела, но что пистолет для такого великана! Быть бы большой беде, но рядом с начальником заставы оказался столб, и офицер в считанные секунды влетел по нему на трехметровую высоту.

Кабана завалили, начальник заставы сполз на землю, руки и ноги его мелко дрожали. Тут же каждый из нас шутки ради попробовал вскарабкаться по этому столбу, гладкому, ошкуренному, хоть на метр – ни у кого это не получилось.

Второй случай произошел там же, и вновь связан с дикими кабанами. Поехали мы с товарищем, Юрием Васильевичем, на дунайские протоки за чехонью на УАЗе, через кукурузные и клеверные поля. Стояла теплынь, боковые стекла на машине были сняты. И надо же такому случиться: неожиданно прямо на дорогу выскочило кабанье стадо – самки, молодняк и огромный секач. Последний решил тотчас атаковать машину, мы налетели на эту глыбу и чуть не перевернулись – несколько секунд ехали на двух боковых колесах, как на авторалли. Остановились, видим: стадо исчезло в зелени, а секач сидит, дрожит всем телом, судя по всему, уже не жилец. Юрий Васильевич взял ружье, вышел из машины, приблизился к зверю… Но вместо выстрела мы услышали лишь сухой щелчок: оружие дало осечку.

И тут кабан приходит в себя, поднимается и бежит на горе-охотника. Далее произошло невероятное: Юрий Васильевич рванул к машине и в прыжке… птицей влетел в узкое окно! Даже кабан, кажется, настолько удивился, что ноги его подкосились, и он закачал головой.

Зверя мы, естественно, добили, втроем кое-как загрузили тушу на заднее сиденье, и вернулись на заставу. Рыбалка была сорвана, и больше всех был доволен эти начальник заставы, сказал при этом:

– Тушёнка надоела до чёртиков, а вы нас свежим мясом обеспечили!

Уже здесь, на территории военного городка, мы стали гадать, но так и не смогли понять, как «крупногабаритный» Юрий Васильевич мог протиснуться в проем окна: ведь в спокойной обстановке ладно голову ещё туда можно просунуть, а таз-то шире! От испуга человек настолько усох, что ли?!

Шутки шутками, но если задуматься, от смешного до трагичного нас разделяли какие-то мгновенья. В эти разы повезло, но мы убедились, что разгильдяйство и излишняя самоуверенность могут сослужить охотникам плохую службу.

Кабан: Охотник 0:1

Английский фунт свинца всегда был дорог русскому охотнику. Ведь количеством изготовленных из него круглых пуль определяется число калибра гладкоствольного ружья. А чтобы охота на кабана увенчалась успехом, вполне достаточно и одного заряда картечи 12 калибра.

Сделай сам
Миновав Горячий Ключ, в предвкушении удачной охоты подъезжаем к станице Октябрьской. Промысел разрешен в субботу, воскресенье и понедельник, причем только в дневное время, поэтому выдвигаемся после семи утра. Остановившись у дома старшего охотника, здороваемся и проходим внутрь, соблазнившись запахом наваристого мясного бульона. Весь день предстоит провести в лесу на ногах, так что плотный завтрак – одна из составляющих успеха.

Похлопав по карманам, проверяю спички, которым кроме разведения костра найдется и другое применение. Вот сосед за плетнем увлеченно орудует спичкой в зубах: волокнистое кабанье мясо застревает в зубах. А домочадцы, провожающие нас на охоту, кидают нам вслед зажженную спичку – верная примета на удачу.

Приехав в урочище, оставляем машину на обочине. Охотничьи билеты и лицензию, которая стоит три тысячи, обязательно берем с собой: штраф за охоту без документов в десять раз ­больше. Обуваюсь в высокие резиновые сапоги, карабин на плечо. На поясе – патронташ с десятком патронов, которых хватит и на пару дней: «Двустволка не автомат, один зверь – один выстрел», как поговаривают бывалые охотники. Кроме фляги на боку, конечно же, висит нож. Его рукоять, вырезанная из самшита или бересты, не скользит и плотно лежит в ладони. А широким лезвием ручной ковки, острым, как бритва, действи­тельно, можно побриться, хотя обычно его используют для свежевания дичи. В рюкзаке за спиной спрятан складной нож, чтобы открывать консервы или вытаскивать застрявшие в ружье гильзы. Хотя в байках и рассказах затертый «складник» – грозное оружие в схватке один на один с диким вепрем.

Но надеяться только на фортуну и складной клинок опрометчиво. Чтобы обойтись без осечек и прыжков на дерево, спасаясь от разъяренного зверя, опытный охотник, во-первых, сам отольет картечь для патронов, которые будут не чета заводским. А во-вторых, пятизарядное ружье сначала зарядит пулей, а потом уже патронами с картечью. Войдя в раж, охотничья собака часто бросается на зверя, чтоб вцепиться ему в рыло или за уши – все остальное у хряка покрыто жирной шерстью. Выпущенный из ружья заряд дроби может зацепить пса, вот тогда и пригодится пуля, которая вылетит последней.

Памятный запах
Умного пса берегут и лелеют – он в лесу дороже хорошего ружья. Собачья работа – учуять, поднять и выгнать зверя на охотника. Бывает, за межсезонье без регулярного «боевого вылета» собаки набирают вес и первое время с ленцой бегают рядом с охотниками. Но через неделю регулярных походов азарт в них просыпается, и зверю приходится туго. Для двухгодовалой лайки у нашей Леди уже солидная репутация, благодаря сообразительности и отменному чутью.

Запах собаки и человека для хитрого и осторожного зверя – ­самый страшный. Кабан обойдет по периметру все место, где есть корм, и зайдет с наветренной стороны, чтобы учуять опасность. Поэтому наши предки заглушали свой запах вывариванием ­одежды в мятных травах или использовали старый кабаний помет, что, говорят, давало больший эффект.

Так как погода сегодня теплая и безветренная, мы воздержались от столь радикальной маскировки, ограничившись запретом на курение. Но треснувшей под ногой сухой веткой можно на версту распугать даже муравьев. Ведь в осеннем лесу стоит такая звенящая тишина, что отчетливо слышен даже шелест падающих листьев. Бригада идет молча, в колонну по одному, след в след, напряженно прислушиваясь и оглядываясь по сторонам, – все разговоры лучше отложить до привала.

Последственные методы
Для дневного сна предусмотрительный кабан обычно выбирает самые дремучие и непролазные места в хмызняке (так

называют гибрид кустарника и деревьев, который намертво сплетает свои колючие ветви). Только ночью зверь покидает свою лежку, чтобы покормиться корешками, желудями и закусить деликатесом – червяками. А затем он идет «почухаться» – поваляться в луже. В межсезонье охотники даже подливают солярки в эти грязевые ­ванны, чтоб кабану легче было избавляться от назойливых блох и клещей.

В «купалке», которую мы нашли через полтора часа, вода еще мутная. От этой широкой лужи тянется цепочка следов, которые охотники сразу же «обрезают» – затаптывают, чтобы отслеживать появление свежих отпечатков копыт. Настроение мгновенно поднимается – совершив ночной моцион, кабан отправился в Армянский гай, а следов на выходе из гая не видно. Гаем называют район площадью примерно 1–2 квадратных километра, который мы оцепляем по периметру, вставая на «номера». Через 20 минут, когда все займут отведенные позиции, гайщик с собакой начнут гон зверя, сопровождающийся шумом, свистом и заливистым собачьим лаем.

Треск спокойно идущего по лесу кабана легко можно услышать издалека. Но если он почует опасность, то остановится, как вкопанный, и, резко выдохнув воздух характерным «фуком», бесшумно исчезнет в чаще. Так можно легко «профукать» добычу из-за собственной беспечности, поэтому, став как можно тише за дерево, расчищаю землю под ногами от хрустящих сучьев и листвы и, выбрав направление для стрельбы в просеках на 60–70 метров, замираю с ружьем на изготовку. К птичьим голосам прислушиваюсь особенно внимательно. Предательница-сойка переходит с щебетания на испуганные вопли, едва только завидит крупного зверя или человека.

На ловца
Первый гай пройде

н за полчаса. Отрицательный результат – тоже результат. Звучит тройной свист – сигнал сбора в условленном месте, и бригада, ориентируясь по направлению следов, выдвигается в следующий гай.

Связь между собой в лесу держат с помощью звуковых сигналов: свиста, имитации птичьих криков или выстрелов. У нас два свистка в кулак значит: «Ты где?», проверка связи. Три – «Все собираемся ко мне». А когда после выстрела звучит настоящий фокстрот, значит, старший бригады снова празднует победу над парнокопытным.

Идем в быстром темпе, но без суеты и спешки, спускаясь в лощины, поднимаясь на пригорки и вброд переходя ручьи, – раздвоенные следы ясно указывают на то, что полдюжины кабанов кружит по округе, пытаясь избежать встречи с нами.

За четыре часа проходим еще три гая, двигаясь по широкому кругу. И вот наступает время обеда и облегчения наших рюкзаков. Сбор дров в сыром осеннем лесу усложняется, ведь в костер годится только сухостой. А засохшие стволы падают, как правило, точно на голову дровосеку. Но на шампуре из ветки уже весело потрескивают сало и колбаска, а в костре запекается картошечка. Уплетая припасы за обе щеки, держим ухо востро и поглядываем по сторонам. Зверь может выбежать на ловца практически в любой момент, поэтому ружья стоят у дерева рядом с костром. Час, отведенный на привал, за едой и оживленной беседой пролетает мгновенно. Перекусив, заливаем костер и отправляемся дальше.

Трубит фокстрот
Проходит еще несколько часов, начинает темнеть, и на сегодня остался последний гай. Природа здесь оборудовала настоящий тир: пологий спуск, редколесье и отличное укрытие за широким тополиным стволом. Напряженная тишина давит на замершие уши, но какое-то чувство, может, шестое, а может, и седьмое подсказывает, что удача сегодня улыбнется обязательно.

Внезапный собачий лай заставляет подобраться и взять ружье на изготовку. С такой радостью Леди может лаять, только подняв зверя. Со стороны, где стоит второй номер, раздается почти что очередь беспорядочных выстрелов – верный признак того, что матерый зверь не спешит даваться в руки. В звенящей тишине тянутся еще две минуты. Сердце от ощущения близкой опасности бьется, как сумасшедшее, а сжимающие «вертикалку» побелевшие пальцы сводит судорогой. Хруст веток!

Дорогого ружья сейчас мало, больше пригодятся хороший глазомер и выдержка. Кабана, который сейчас ломится куда глаза глядят, надо подпустить на расстояние одного-единственного выстрела. Плавным движением внушительная цель берется на мушку. Выдох… Пауза… Палец аккуратно тянет хвост спускового крючка – выстрел! Кабан по инерции делает еще несколько шагов, замирает и грузно оседает на бок. Пора трубить фокстрот!

Чувство меры
Обычай охотников-побе­дителей пить свежую кровь добычи давно уже в про­шлом. Одной из причин стало увеличение заболеваний среди животных. Поэтому сразу же готовить шашлык из добычи опрометчиво. Можно и потерпеть пару дней, пока на санэпидстанции обследуют мясо животного.

А вот освежевать добычу можно и сразу – тащить на себе 150 кг до машины довольно утомительно. За ногу тушу подвешивают на палке между двумя деревьями, снимают шкуру и разделывают на части, укладывая их в брезентовые мешки.

Дележка происходит обычно по возвращению бригады домой. Отвернувшись, один из охотников отвечает на сакраментальное «Кому?», распределяя примерно равные куски мяса между участниками охоты. А меткому стрелку достаются еще голова и шкура – на чучело. Если же охотников было всего двое, то они руководствуются проверенным методом золотоискателей. На Клондайке один старатель делил золото пополам, а его напарник первым выбирал себе долю.

Наша охота на кабана завершается ужином в госте­приимном доме старшего бригады. За день мы отшагали больше 30 километров, так что жаркое и салаты, приготовленные домочадцами за время нашего отсутствия, уничтожаются просто с огромной скоростью. Поев от души, пропустив пару стаканчиков и обменявшись впечатлениями от сегодняшнего похода, тепло прощаемся с хозяевами и собираемся по домам. А пока машина едет, есть время прикинуть в уме пропорции, в которых будут увеличиваться вес добычи и накал сегодняшних страстей. Главное – знать меру, чтобы этот красочный рассказ стал настоящей охотничьей историей.

За плечом – карабин, на поясе – нож и патронташ. И для удачной охоты нужен всего один меткий выстрел.

Текст: Влад Жуковский
Фото: Владимир Гарферт

Статья была опубликована в журнале «Небо Кубани», № 1(15), февраль 2006.