Охота зайца без собаки

grafolog ? а тему-то не снесёшь, как некоторые?
.
Охота закончилась в этом сезоне.
Продублирую уничтоженное:
вдвоём взяли зайца (я был вместо собаки)

И видео тропления беляка

Для нас с Другом прошедший сезон начался необычно рано. В октябре на востоке Москвоской области выпал первый снег. И ехали — то по лесу погулять, да рябца посвистеть, а в итоге прямо около машины наткнулись на свеженький след зайца.

Понимали, что авантюра, след еле читаем, местами пестрая тропа и можно только догадываться в каком направлении пошел косой, и что шанс добыть у нас есть только с подьема с лежки. Но все равно рискнули 🙂 Гена шел все время упершись в след, моей задачей было, придерживаясь общего направления движения, в узерку контролировать окружающее пространство.

Но, как говорят, надежда умирает последней! И нам повезло, на секунду увидел мелькнувшую из под елки серую задницу, и успел лишь сделать один выстрел 🙂

Это была одна из самых ярких и запоминающихся охот в сезоне 🙂

*****
Начало зимы. У каждого с этим словосочетанием связаны какие то свои ассоциации из прошлого и ожидание какого то нового счастья, которому суждено исполнится непременно текущей зимой. Не может оставаться равнодушным наверное не один человек, увидев как поверх осенней слякоти и сырости лёг первый снег, как в свете уличного фонаря кружит безмолвный танец тысяч снежинок. Поднимешь лицо вверх на встречу этим сыплющимся с небес хлопьям и кажется, что это не они выписывая пируэты спускаются к грязной земле, а ты летишь им навстречу. Слышно только их шуршание друг об друга, как будто тихий щёпот о том как всё неуютно и нужно падать в мокрую грязь, чтобы мир на утро стал белым, чистым и новым.

Для охотника же первый снег кроме всего прочего ещё символизирует скорое окончание «чернотропья». С выпадением снега открывается сезон Белой тропы дающий возможность читать следы, иногда завершая следовую повесть яркой точкой. Как бы заведомо зная об этом и опасаясь оставлять первые знаки на чистом белом снегу, жизнь в лесах замирает на некоторое время. Затем через день-два появляются следы лисиц, по закрайкам полян. И одновременно с ними следы зайцев-беляков, которые в некоторых местах так утаптывают за ночь снег, что кажется, что здесь они справляли Встречу зимы, а с наступлением утра бросились врассыпную.

Дождавшись «второго» снега я бросаю все другие охоты и несколько дней посвящаю одной из самых интересных, честных и захватывающих охот- это охота с подхода за зайцем-беляком. Исключительно из-за одной этой охоты не стал я продавать старенькую двухстволку ИЖ-58 шестнадцатого калибра, думается мне что в каждом ружье есть нечто такое, что можно назвать «душой ружья». Если это так то у моей старой ижевки истинно охотничья душа и хорошо ещё, что она молча переносит когда я без неё ухожу в тайгу, в последнее время всё чаще предпочитая комбинированный Север или карабин. Если бы её реакция была бы хоть к примеру как у собак, то нас бы точно всех вместе, меня, собак и ружья, выгнали жить в леса. Чему впрочем две трети из нас точно были бы довольно такой участью, даже если усомнится в одушевлённости ружей!

Итак, с вечера, зарядив несколько дробовых патронов, кидаю в сумку термосок с чаем, нож и пакет с печенюшками, с утра обрядившись в белый масхалат, выхожу за околицу. Стараясь не потревожить собак делаю, всё осторожно, стараясь где, то не дай Бог, стукнуть ружьём, тогда концерт обеспечен. Однако все ухищрения напрасны и собаки молчат только от того, что держат под пристальным наблюдением входную дверь веранды. Прошу жену выйти дать им по свежей косточке и благодаря этому манёвру ускользаю ими незамеченным.

В конце своего огорода обнаруживаю ночную кормёжку зайца и сразу же начинаю распутывать его малик. Натоптал косой по огородам прилично, петлять по жировкам смысла нет, поэтому направляюсь в сторону ближайшей опушки, решив, что беляк в огородах на днёвку не останется. Так и есть, пройдя немного по опушке березняка обнаруживаю след.

Аналитически вычислить где он лёг просто невозможно, обломанные снегом ветки, макушки деревьев, кустарник и поваленные брёвна создают множество, естественных укрытий, проходя мимо которых можно и не заметить этого искусного маскировщика, даже находясь в паре шагов. Остаётся только одно, распутывать след, внимательно осматривая все более менее пригодные складки местности. Кое где по опыту прошлых охот срезаю углы, обхожу болотинки и в конце концов след выводит меня к заброшенному полю. Оно уже десяток лет не знает крестьянского плуга, позаросло полынью да коноплёй, меж которыми попадаются островки одичавшей ржи. Покормившись на поле беляк снова уходит на опушку, здесь у него уже понатоптана целая тропка, ну чтож придётся снова её обрезать.

Останавливаюсь, достаю термос и пью чай, просто любуюсь снегом, деревьями, шебуршашимися по деревьям синичками, день чистый и светлый, от яркого солнца, сверкает чистый снег. Хорошо.

Обрезаю заячью тропку по перелеску, с неё следа нет. Неужели ушёл через поле? Но поле больше полутора километров, зачем сытому зайцу такие дистанции? Решаю всё таки искать след в поле, но и дойдя по кругу вновь к тому месту где пил чай выходного следа не нашёл. Значит где то пропустил я косого, а он сидит в своём убежище и ещё наверняка и видел меня, как тут его снежные ироглифы распутываю. Умеют ли они смеятся не знаю, но что у некоторых зайцев нервы железные это неоспоримо. Метрах в пятнадцати от места чаепития случилось оказаться обломанной макушке сосны, высматривая где косой сделал скидку с тропы, я подошёл к ней метров на пять. Как он оттуда выскочил в моей памяти не отложилось, он сразу почему то скакал, немного закрытым стволами ружья, оно вероятно заметило зайца раньше меня. Оно же отпустив его на нужную дистанцию приняло решение, что пора стрелять и оно же как истинный охотник, немного сгоряча лишь заставило, немного поспешным выстрелом, сменив зайцу курс, развернув к нам в профиль. В этот момент я пришёл в себя и взяв снова контроль этим шибко уж самостоятельным ружьём, перегнал стволами бегущего зайца и нажал спуск второго ствола. Заяц не зарылся в снег, не поднял фонтаны снежной пыли, он просто остановился, сел, а затем упал на бок, как подкошенный. «Бизон. «- отчего то подумал я и бежал к нему поднимая фонтаны снежной пыли.

Подняв его за задние лапы, стряхивал снег, любуясь им в лучах яркого солнца. Заяц был крупный и вероятно именно его мы в прошлом году прозвали Заяц Железные Нервы. Несколько раз, прошлой зимой, он выскакивал также, буквально из под ног, но тогда со мной были либо пока малоопытный в заячем вопросе «Север», либо карабин, который согласен стрелять по зайцам только когда те появляются цивилизованно, загодя обозначаясь и садясь, а не выскакивая из под носа, как ошалелые.

Время к полудню, можно было и ещё попробовать найти и распутать след. Однако сегодня выдалась красивая охота, да цель заготовки зайца вовсе не стоит, а дел до темна ещё много дома сделать можно. За «огороды» потропить зайцев времени ещё обязательно выкрою.

На зайца — без собаки

Далеко не всегда и не у всех охотников имеется возможность охотиться с гончими. Однако это вовсе не значит, что зайцы, несомненно наиболее многочисленные представители нашей четвероногой дичи, для бессобачных охотников недоступны. Чтобы пострелять по ним, имеется несколько вполне надежных способов.

Охота с подхода

Первый из них — охота с подхода. Проводится она, как правило, либо до выпадения снега, либо после того, как очень долго не было пороши, в результате чего многоследица, то есть бесконечное переплетение старых и свежих маликов, мешает вытропить зверька. Для этой охоты необходимы три условия:
— относительное обилие зайцев в сравнительно открытых угодьях;
— знание мест, где они любят ложиться на дневку;
— крепкие ноги охотника.
Там, где зайцев мало, охота с подхода превращается в безнадежное скитание по полям, лугам и лесным вырубкам, когда проходят часы, остаются позади километры, а зайца все нет, и надежда поднять его постепенно угасает. В местах с ограниченным обзором (в лесу, кустарниках, бурьянах), даже если зайцев и много, дело обстоит не лучше: мы просто не замечаем осторожно встающих с лежки и скрытно удирающих зверьков и также можем весь день проходить без выстрела.

Зайцы на дневной отдых ложатся не всюду, а устраиваются там, где сами они будут надежно укрыты, а приближение опасности легко заметить. Заросшие бурьяном бровки канав среди полей, оставшиеся после вспашки «огрехи», то есть не тронутые плугом участки у крупных камней, возле телеграфных столбов или опор высоковольтных линий, отдельные кусты, а на вырубках кучи хвороста и вершины от срубленных деревьев — вот те местечки, которые ими предпочитаются.

Но, конечно же, не в каждом таком укрытии лежит заяц. Десятки и сотни их пусты, и только в каких-то отдельных из них таятся те, кого мы так страстно мечтаем найти. Вот поэтому-то охота с подхода требует от нас выносливости. Ходить приходится всегда по бездорожью (пашни, кочкарники, захламленные вырубки), и даже при обилии зайцев обычно оставишь позади не один и не два километра, прежде чем поднимешь косого. Неторопливо, все время следя за окружающим, идем мы от одного сулящего надежду местечка к другому, идем постоянно готовые к выстрелу, так как косой может появиться в любой момент либо далеко, либо прямо из-под ног. Он то оказывается весь на виду, то сразу же шмыгает за какой-нибудь куст и стрелять по нему приходится чуть ли не моментально. Именно постоянное ожидание и нестандартность возникающих ситуаций и держат нас на этой охоте в постоянном напряжении.

Для охоты с подхода наиболее благоприятны дни так называемого легкого подъема, то есть с погодой, в которую зайцы охотно покидают свои убежища, а не вылеживают в них до последней возможности, до той минуты, когда охотник чуть ли не наступает на них сапогом. Последнее обычно наблюдается при сырой, теплой и ветреной погоде. Тишина, солнышко и особенно легкий заморозок зайцев точно взбадривают, и таятся они много меньше, следовательно и поднять их легче. Там же, где за зверьками много охотятся, они становятся настолько осторожны, что приблизиться к ним на выстрел удается только в ненастье.

Объектом охоты с подхода чаще всего является русак — постоянный обитатель более или менее открытых угодий, но на больших свежих вырубках, где молодая поросль еще не загустела, точно так же можно пострелять и по беляку. При охоте с подхода сравнительно редко удается заприметить зайца на лежке, но бывают периоды, когда это становится вполне возможным. Капризы погоды время от времени играют с зайцами, особенно с беляком, злую шутку. Заключается она в следующем.

. Осень была короткой. Уже в конце октября начал перепархивать снежок. Побелели поля, запорошило лесные поляны. Кажется, что уже наступила зима. Зайцы интенсивно линяют, меняя темную шерсть на белую. И вдруг теплеет, идет дождь, снег стаивает, а беляки остаются белыми. На почерневшей земле, среди мокрых полегших трав и оголенных кустов их видно издали. Правда, некоторые хитрецы устраиваются на лежку возле березовых пней, поленниц березовых дров и у других белых предметов (включая затерянный в лесу парусиновый башмак), но и это их мало спасает — заметить их все равно легко. То же самое случается и при просто затянувшемся бесснежьи: беляки вылиняли, а снега нет. Тут-то и становится возможной другая и не менее увлекательная охота, а именно охота на зайца в узерку.

Охотник идет по лесу или вырубкой, тщательно приглядываясь к окружающему. Все, что белеет на земле, может оказаться зайцем, но может быть и костью, клочком бумаги, обрывком березовой коры, да и мало ли чем еще. Разглядеть зверька, особенно где-нибудь в кустах, трудно. Подойти и проверить опасно: беляк может моментально юркнуть в чащу — и поминай как звали. Заяц или не заяц? Стрелять или не стрелять?

Какая радость увидеть, как над таинственным беловатым пятном вдруг поднимутся и снова опустятся ушки, и мучительные сомнения будут рассеяны. И, наоборот, какое разочарование, когда порыв ветра выявит, потащит по траве комок измятой газеты, в которую мы уже почти готовы были влепить заряд. Но всего этого мало. Даже если сомнений нет и охотник уверен, что видит именно зайца, дело еще не кончено. В описываемых условиях заметить или, как говорят «подозрить» лежащего беляка удается на довольно большом расстоянии. Опасения, что заяц поднимется и как-нибудь уйдет без выстрела, удерживают от попытки подойти к нему поближе. Отсюда дальние выстрелы и частые промахи. Зверек на лежке лежит обычно в ямке, канавке, между кочек. Его зачастую заслоняют ветви и травы, что все вместе в какой-то степени защищает его от удара дроби. В общем, «пропуделять» по беляку при охоте на узерку — дело обычное.

Охотиться можно практически в любую погоду, так как зайцы, видимо, чувствуя свою приметность, лежат плотно даже в морозные дни. Но особенно привлекательны для охотника часы, когда после сильного дождя с отяжелевших от влаги ветвей тяжело и звонко падают капли воды. Зайцы терпеть не могут капели и поэтому покидают излюбленные чащи, выбираясь на опушки, поляны и примыкающие к лесу поля. Здесь на открытом месте они и ложатся, что очень облегчает и их поиски, и стрельбу по ним. Перелинявшего в зимний наряд русака даже и при отсутствии снега высмотреть, конечно, труднее, ибо он не становится белым, а лишь слегка светлеет.

Охота на узерку непродолжительна. Иногда она возможна всего в течение двух-трех дней, но эта кратковременность только прибавляет ей прелести. Выпавший снег кладет ей конец и одновременно открывает для нас новую возможность — заняться троплением.

Тропление зайца

Этот способ охоты сводится к тому, чтобы, найдя свежий след (малик), проследить по нему зайца до лежки, поднять его и попытаться сразить выстрелом. Как и при охоте с подхода, нужны более или менее открытые угодья и достаточная выносливость. Однако необходимо и еще одно условие — умение охотника разбираться во всех хитросплетениях заячьих следов. Что касается численности зверьков, то она может быть и не очень высокой. Каждый заяц в течение ночи набегает много, и отыскать его след много проще, чем обнаружить самого косого.

Тропить стоит только свежий утренний, в крайнем случае ночной след, оставленный зайцем, когда он, покинув логово, отправляется на ночную жировку. Чтобы отличить такой след от более старых и проследить его до места лежки среди массы других заячьих следов, нужно большое мастерство, да и его иногда оказывается недостаточно. Поэтому тропление обычно проводится либо после пороши, либо после того, как сильная поземка занесет старые следы. Если снегопад или поземка кончились вечером, то обнаруженные на следующий день малики будут очень длинными. Весь путь, пройденный зайцем с вечера и до утра, будет выглядеть одинаково свежим. Попав на его начало, приходится пройти не один километр до места, где заяц устроился на дневку. Если же снег шел и ночью, то чем позже он прекратился, тем короче окажутся наследы зайцев, так как видны будут только те следы, которые остались после окончания снегопада. Бывают «мертвые пороши», при которых летевший до утра снег полностью закрывает все следы ночных заячьих похождений. Если при этом удалось наткнуться на следок, значит, и заяц где-то тут рядом.

Итак, выпала пороша. Охотник выходит из дома и направляется туда, где скорее всего можно найти следы зайца (окрайки озимых полей, бывшие огороды, посадки фруктовых деревьев). Когда же след найден, начинается интереснейший и волнующий процесс тропления. Заяц постоянно, а особенно направляясь на лежку, пускается на всевозможные хитрости — лишь бы запутать след. То, дойдя до какого-то места, он поворачивает и своим же ходом бежит обратно, чтобы потом громадным прыжком скинуться в сторону, да еще так, чтобы прыжок пришелся за куст, в кочки, густую заросль, словом, туда, где место приземления будет скрыто. То он не раз выходит на езженую дорогу, идет по ней и потом скидывается, прячет следы там, где снег сдут ветром, покрыт настом.

Разобраться во всех этих уловках не так-то просто, особенно если, преследуя зверька, мы затоптали его следы. Поэтому идти нужно всегда несколько в стороне от малика и при этом зорко посматривать по сторонам: тот, кто не отрывает взгляда от отпечатков заячьих лапок, почти всегда прозевает самого зайца. Последний очень часто, сделав петлю, возвращается туда, где он прошел раньше, и устраивается на лежку поблизости от своего следа. Охотник далеко видит уходящую вперед линию следа и уверен, что до лежки еще далеко, а заяц уже рядом, наблюдает за своим преследователем и, пропустив его, удирает незамеченным. Так что любое местечко вблизи малика, подходящее для заячьего укрытия, должно быть объектом неусыпного внимания. Дойдя до места заячьей жировки, где следы переплетаются и перекрещиваются самым причудливым образом, нет ни малейшего смысла разбирать и выхаживать все эти наброды. Гораздо разумнее просто обойти жировку по кругу, найти выходной след и уже по нему продолжать преследование. Это значительно сократит время поиска.

Но вот путаница жировки позади. Малик пошел более или менее прямолинейно, и вот, наконец, на нем видна первая попытка зверька запутать след, «двойка», «тройка» или просто скидка в сторону от первоначальной линии хода. Иногда после первого же такого ухищрения заяц тут и ложится, но чаще он повторяет свои каверзы многократно. Как только они начались, следует остановиться и посмотреть, куда идет след, нет ли вблизи чего-то такого, что могло бы привлечь отыскивающего убежище косого. Только сделав это, можно продолжать тропление. Заяц может подняться в любой момент и даже не там, куда, казалось бы, ведут его следы. Русака и тем более беляка редко удается увидеть на лежке, обычно замечаешь их уже после того, как они пустились наутек. Как и всегда, в теплую мягкую погоду, да еще при ветре зайцы подпускают близко, в мороз — встают далеко. Там, где охотников мало, ушедший без выстрела и даже неудачно стреляный заяц довольно скоро опять ложится. Дав ему облежаться, можно его стропить и подойти на выстрел. Там же, где охотников много, испуганный зверек ложится нескоро и редко дает к себе подойти повторно.

Помимо всего прочего, охота троплением интересна тем, что именно при ней мы узнаем о зайце очень многое. Снежная целина четко фиксирует и выдает нашему глазу многие особенности его поведения, повадок и привычек. Поэтому те из нас, кто много занимался троплением, потом и без снега много легче находят затаившихся зайцев или выбирают наиболее надежный лаз при охоте из-под гончих.

Охота на зайца из засидки

В лунные ночи поздней осенью и зимой можно охотиться на зайцев и из засидки. Необходимым условием для этой охоты является знание мест, куда зайцы в достаточном количестве и более или менее регулярно приходят кормиться. Зверьки часто концентрируются на относительно небольших по площади участках озимей, полей с остатками сельхозкультур или садов. Зимой снег здесь бывает буквально испещрен их следами и покопками. Даже на охоте по чернотропу на рыхлой влажной земле отпечатки их лап встречаются постоянно. Они могут приходить к скирдам, стогам или сенным сараям, словом туда, где в изобилии имеются привлекающие их корма.

Здесь-то, выбрав место, удобное для длительного сидения и для возможной стрельбы, с вечера и можно устроиться. Нужно только, чтобы ночь была лунной и светлой, иначе подошедшего зайца не увидишь и в пяти шагах, а если и рассмотришь, так того и гляди промажешь. Охота редко бывает добычливой, так как нужно, чтобы заяц не только пришел на то поле, где мы его караулим, но и подбежал на расстояние, допускающее верный выстрел. Да и попасть в него тут не так-то просто. В неверном лунном свете не только деревья и кусты, но и всевозможные неровности почвы бросают самые фантастические тени. Заяц рисуется то темным силуэтом, то выглядит каким-то белесым. Определить расстояние до него трудно, мушки ружья почти не видно. Все это создает условия, порождающие зачастую самые невообразимые промахи.

И все же охота из засидки очень интересна и своеобразна. Сама обстановка, в которой она проходит, носит прямо-таки сказочный характер. Зайца обычно раньше услышишь, чем увидишь, особенно если трава и листья, покрывающие землю, сухи, подмерзли или снег прихвачен настом. В зависимости от освещения зверек кажется то неправдоподобно большим, то, наоборот, маленьким. Необходимо подчеркнуть, что здесь охотник должен соблюдать абсолютную тишину. Заяц великолепно слышит и ни за что не пойдет туда, откуда пусть хоть изредка, но доносятся какие-то подозрительные звуки.

Зайцы не крепки на рану и все же иногда способны уносить в себе дробь на довольно значительное расстояние, если она не положила их сразу на месте. Следовательно, при наличии снега стреляного зверька обязательно какое-то расстояние нужно потропить и посмотреть, не появятся ли на следу капельки крови. В этом случае подранка нужно попытаться взять во что бы то ни стало. Стрелять по зайцам лучше всего дробью № 3, 2 или 1, хотя с осени, пока он еще не оделся в зимний мех, его легко убить и пятеркой.

Я. РУСАНОВ, биолог-охотовед, доктор биологических наук