«Индейцу проще снять скальп, чем сделать парик». Снова о скальпах: от теории к практике
Продолжаем рассказ о непростых отношениях индейцев и скальпов . И сегодня от теории перейдем к практике — как правильно снять скальп (если вам повезло), как выжить после скальпирования (если вам не повезло) и что же потом со всем этим делать.
Классическим скальпом считались волосы с макушки, которые заплетались в одну или несколько косичек. Несмотря на большое разнообразие причесок, даже выбривая голову, индейцы всегда оставляли небольшую прядь волос, называемую «скальповой». Вокруг образованного косичкой круга выщипывали волосы и выкрашивали кожу красной краской. Благодаря этим ухищрениям любой человек мог сказать, насколько «правильным» был захваченный воином скальп. Белые современники особо отмечали, что индейцы никогда не выбривают голову полностью, всегда оставляя скальповую прядь, служившую признаком мужества и вызовом врагу.
Классический скальп по размеру обычно был не более серебряного доллара, но затем растягивался, как и всякая сырая кожа. Если ситуация позволяла, индейцы могли отрезать у трупа голову, чтобы позднее снять полноценный, «красивый» скальп. Дэвид Томпсон описал поведение оджибвеев, атаковавших шайенов незадолго до 1799 года. Полторы сотни пеших воинов укрылись в роще и наблюдали за лагерем, пока большинство мужчин не уехало на бизонью охоту. Оджибвеи бегом пересекли почти милю по открытой равнине и напали на лагерь. Они убили двенадцать мужчин и захватили трех женщин и ребенка. После этого они сожгли палатки, расчленили трупы и забрали с собой отрезанные головы врагов. Опасаясь конных шайенов, оджибвеи бегом бросились прочь. Сиу в прошлом, если имели достаточно времени, тоже отрезали головы у своих жертв и брали их с собой на первый привал после боя, где снимали с головы полный скальп. Чтобы скальп был «красивым», они снимали кожу вместе с ушами, оставляя в них кольца и другие украшения. В Коллекции Пола Дика хранится весьма необычный скальп, снятый с прославленного воина оджибвеев по имени Вороньи Перья, убитого индейцами сиу в 1836 году. Он представляет собой практически всю кожу головы и лица с щеками и ушами.
Скальпом могли служить не только волосы с головы, но и бороды, и даже татуированные куски кожи с тела. У сержанта Фредерика Вильямса, убитого во время нападения на форт Уоллес, на груди была татуировка – лев и единорог в обрамлении британских флагов. Позднее овальный кусок кожи с этой татуировкой был обнаружен в шайенском селении – он был снят как скальп. В качестве скальпа мог сойти любой интересный для индейца кусок кожи, даже чрезмерно волосатая кожа подмышки. А Ричард Додж однажды видел кожу, снятую со всей верхней части туловища – от головы до промежности. Ее бывший владелец имел слишком волосатое тело! Кожа была хорошо обработана, и этот «скальп» индейцы считали «большим колдовством».
Техника снятия скальпа достаточно проста. Левой рукой воин хватал волосы на темени врага, немного приподнимал голову от земли и ножом, который он держал в правой руке, одним круговым движением отделял кожу от черепа. Как правило, к тому моменту скальпируемый был уже мертв, хотя случаи скальпирования живых противников также не были редкостью. Джефферсон утверждал, что равнинные кри отрывали скальп, вцепившись в него зубами, но это скорее преувеличение.
Берландье так описал, метод команчей: «Чтобы снять скальп, они переворачивают труп на живот, хватают его за волосы и режут кожу головы по кругу. Затем они наступают на шею и коротким, резким движением отрывают скальп» . Во время одной из стычек старый солдат предложил некоему французу скальпировать убитого выстрелом в голову индейца. Француз, посчитав, что это установившаяся процедура, полоснул ножом по краям скальпа, ухватился за волосы и потянул, но скальп, к его удивлению, держался крепко. «Дергай сильнее» , – поучал новоявленный инструктор. После сильного рывка скальп оказался у него в руке с прилипшими к нему кусочками раздробленного черепа, а кровь и мозги перепачкали лицо. «Больше никогда не стану скальпировать ни одного индейца» , – воскликнул француз. Вильям Томпсон, скальпированный шайенами в августе 1867 года, отмечал характерный звук при снятии скальпа – своеобразный хлопок, похожий на хлопок лопающегося пузыря.
Индейцы были мастерами скальпирования. У шайенов самой храброй формой скальпирования считалось снять скальп с живого врага. Командир скаутов пауни Лютер Норт рассказал о случае, свидетелем которого он стал 18 июня 1862 года во время нападения отряда сиу на поселение пауни. Один из воинов погнался за женщиной пауни, пытавшейся убежать к находившемуся неподалеку торговому посту, где укрылось несколько белых людей. Не обращая внимания на ружейный огонь со стороны бледнолицых, сиу подскакал к бегущей женщине, левой рукой схватил ее за волосы и, не слезая с коня, скальпировал несчастную ножом, который держал в правой руке. Издав военный клич, дикий воин повернул скакуна и помчался прочь. Возможно, эта несчастная женщина осталась жива, поскольку индейцы зачастую в пылу сражения не теряли времени на то, чтобы добить скальпированного противника, а устремлялись дальше.
Иногда случались казусы. В одной из ранних стычек с белыми воин осейджей ранил офицера. Когда тот упал, юноша бросился к нему, схватил его за белые волосы и выхватил нож, намереваясь скальпировать. Ему было невдомек, что роскошные волосы офицера были всего лишь париком! Прежде чем осейдж успел воспользоваться ножом, раненый вскочил на ноги и бросился наутек, оставив молодого индейца стоять разинув рот, крепко сжимая в руке белый парик. Юноша был настолько поражен необычайным спасением офицера, что даже забыл выстрелить вслед удаляющейся фигуре, а парик сразу стал, его «вакон» (магическим талисманом). С тех пор воин всегда прикреплял этот белый парик к своему роучу и считал, что, пока носит его в битвах, с ним не может случиться ничего плохого. Впоследствии он стал вождем осейджей и был известен под именем Белые Волосы (Пахуска). Умер он в 1808 году.
Многие современники отмечали, что индейцы никогда не скальпировали людей, покончивших жизнь самоубийством. Они даже старались не касаться их тел. Также не снимали скальпов с чернокожих солдат, говоря, что скальп негра представляет собой «слишком дурное колдовство».
Может сложиться неверное впечатление, что снятие скальпа с поверженного врага было настолько привычной для индейцев процедурой, что они переносили ее легко и непринужденно. В отношении бывалых воинов, это, несомненно, верно. Но новички не всегда могли оставаться хладнокровными. Ле Форж отмечал, что несколько раз видел, как после скальпирования воин начинал себя странно вести, казался нервозным. Дважды он был свидетелем того, как снимавших скальп воинов рвало. Во всех племенах будущих воинов готовили к этому процессу с юных лет. Мальчики манданов во время детских военных игр под присмотром взрослых воинов прикрепляли к голове пучки травы. По правилам игры «убитый» противник падал, а победитель ставил на его тело ногу, выхватывал из-за пояса безопасный деревянный нож и одним движением «срезал» травяной «скальп».
Что чувствовал человек, подвергшийся скальпированию, описал Делос Санбертсон, лишившийся скальпа во время нападения солдат на лагерь шайенов вождя Черного Котла на р. Вашита в 1868 году: «Индеец наступил мне одной ногой на грудь, а рукой собрал в горсть мои волосы у макушки. Он не особо деликатничал, а дергал мою голову и так и сяк, сжимая, как Сатана. Мои глаза были приоткрыты, и я видел бисерные орнаменты и бахрому его ноговиц. Неожиданно я почувствовал ужасающую боль от острия, режущего плоть вокруг головы, а затем мне показалось, что голову оторвали. Никогда в жизни не чувствовал такой боли – будто вырвали мозги. Я провалялся без чувств два или три дня, а затем пришел в себя и обнаружил, что теперь у меня самая болезненная голова во всем человечестве» . Но едва ли стоит жалеть этого негодяя, который так описывал само нападение: «Эти твари забирались в ямы и прятались за скалами – везде, где могли найти место (для укрытия. – Авт.) … Мы стреляли каждый раз, когда могли узреть макушку, и стреляли в женщин – там их было множество – также легко, как и в мужчин. Мы же пришли, чтобы стереть с лица земли всю эту банду» . Индейцы «банды» были мирными, и лишь наличие поблизости лагерей других племен предотвратило всеобщую резню. Санбертсон забыл упомянуть, что среди убитых солдатами было еще и много детей.
Спустя некоторое время после того, как Санбертсон лишился скальпа, он отправился в Ларами и попытался вырастить волосы на своем черепе, однако, как он жаловался: «Никакое лечение не помогает пока сделать так, чтобы волосы на этом месте снова выросли» .
Количество переживших скальпирование белых людей на Фронтире было так велико, что Джеймс Робертсон из Нэшвилла, штат Теннеси, опубликовал в «Philadelphia Medical and Physical Journal» статью «Заметки о лечении скальпированной головы», в которой ссылался на многочисленные случаи успешного лечения.
Отношение к скальпированию у представителей разных племен не было однозначным. К примеру, у команчей скальп не приносил большого почета, поскольку кто угодно мог снять его с уже убитого врага. Но если врага скальпировали при особо опасных обстоятельствах, он ценился очень высоко. Скальп был трофеем, доказательством успеха в Пляске Победы. У воинов племени ото правом на скальп обладал тот воин, который убил этого врага. В большинстве других племен скальпировать павшего мог любой. У ассинибойнов скальпирование лично убитого врага оценивалось высоко, но сам скальп, как таковой, ценился мало. Кроу вообще не считали снятие скальпа делом, заслуживающим упоминания. Для них скальп был лишь свидетельством убийства врага, но никак не подвигом. Как сказал один из них: «Вы никогда не услышите, чтобы кроу хвалился снятыми им скальпами, когда перечисляет свои подвиги» . Если в схватке погиб кто-то из соплеменников, вражеские скальпы выбрасывались. Впрочем, как и во многом другом, отношение к скальпированию у индейцев было делом сугубо индивидуальным и во многом, как и у команчей, зависело от ситуации. У кроу по имени Скальповое Ожерелье в битве было настолько обезображено лицо, что он носил полоску из оленьей кожи, скрывавшую от взоров его подбородок. Каждый снятый им скальп он подвешивал к этой полоске, пока на ней не осталось свободного места. Но даже после этого Скальповое Ожерелье постоянно искал возможности добыть их еще.
Племена южных атапасков – апачеязычные кайова-апачи, липаны, мескалеро и хикарийя – вообще практически не снимали скальпы, а редкие случаи скальпирования объясняли равнозначным ответом на подобные оскорбления со стороны врагов. Это было связано с апачским страхом перед порчей, которую несли мертвецы живым существам.
Как отмечалось выше, иногда скальпированные люди оставались в живых. Хуже всего приходилось представителям двух племен – пауни и арикара. Таких несчастных называли привидениями. По поверьям этих племен, скальпированный утрачивал человеческую сущность, хотя его облик продолжал оставаться человеческим. Их считали живыми мертвецами, всячески избегая с ними любых контактов. Им запрещалось не только жить в селениях племени, но даже входить в них. Бедняги становились отщепенцами и были вынуждены сами заботиться о себе, не рассчитывая на помощь соплеменников. Говорят, что некоторые из них объединялись в группы, пытаясь таким образом выжить в суровых условиях. Как правило, «привидениями» становились женщины, работавшие на полях у племенных поселений. Они были легкой добычей для небольших вражеских отрядов, которые молниеносно атаковали их и, довольствуясь несколькими скальпами, старались быстрее унести ноги, дабы не подвергать себя опасности.
В отличие от пауни, скальпированный шайен, сиу или юта, если оставался в живых, не терял ни чести, ни престижа, к нему относились как к обычному человеку.
Отношение индейцев к скальпированию является одним из существующих мифов. Широко распространенное мнение о ценности скальпа для индейца возникло в результате неверной оценки действий воинов в бою многочисленными белыми современниками. Проследить, почему евро-американец делал подобные выводы, достаточно легко. Он видел, как после падения врага к нему всегда галопом неслось несколько всадников. Они сбивались вокруг него, после чего труп оказывался скальпированным. Понять, что отчаянные воины, рискуя жизнью, старались лишь первыми прикоснуться к врагу (посчитать «ку»), белому американцу было сложно, поскольку такой военной традиции у европейцев не существовало.
О странном воинском обычае считать «ку» мы расскажем в следующем материале …
Скальпирование врагов у индейцев Северной Америки
Все, кто вырос на фильмах про индейцев с Гойко Митичем, или на совместной продукции ФРГ и Румынии про Виннету и Верную Руку – друга апачей, несомненно знают, что коренные американцы любили время от времени снимать с врагов скальпы и даже похвалялись их количеством. Советское литературное и киноначальство были достаточно гуманны к юному зрителю и читателю и старались предохранять их от излишних подробностей. Даже на буржуазном Западе никто не решался показать (речь идет о поп-культуре, разумеется) во всей красе индейские традиции, которые, кстати, в определенной части заимствовали у них их белые враги, но вот исследователи знали все. Теперь и у вас есть шанс узнать многое о том, как и что индейцы и американцы делали со скальпами – рассказывает Юрий Стукалин, автор книги «Индейские войны» , которая скоро выйдет в нашем издательстве.
Мы едва ли уже сможем точно узнать, как и когда в индейской культуре возник обычай скальпирования врагов. Когда еще в XVI веке Жак Картье встретил на р. Святого Лаврентия известного вождя Доннакона и спросил его, почему индейцы делают это, краснокожий ответил, что его люди поступают так, потому что так делают их враги.
Однако, было бы неверным полагать, что этот обычай был широко распространен на континенте до прихода европейцев. Исследования показывают, что он являлся частью военного ритуала только мускогских племен юго-восточной части США, ирокезских народов востока США и низовий р. Святого Лаврентия и их ближайших соседей.
Первые сведения об обычае скальпирования содержатся в отчетах путешественников и миссионеров середины XVI века. Художник Жак Ле Муан, в 1564 году сопровождавший французскую экспедицию Рене де Лоденьера во Флориду, писал, о флоридских аборигенах:
«В схватках упавший воин мгновенно утаскивается прочь специально выделенными для этого людьми. Они имеют при себе побеги тростника острее любого стального лезвия. Ими они режут кожу головы до кости по кругу, а затем отрывают ее (вместе с волосами. —Авт.)… Затем вырывают яму в земле и разводят костер… Скальпы сушат над огнем, пока те не становятся похожими на пергамент… После битвы они… подвешивают кости и скальпы к наконечникам копий и триумфально несут их домой… Вернувшись с войны, индейцы собираются в определенном месте. Сюда они приносят (отрезанные. – Авт.) ноги, руки и скальпы павших врагов и с великой торжественностью прикрепляют их к высоким шестам» .
Краснокожие воины Новой Англии, большей части Атлантического побережья, Равнин, Тихоокеанского побережья от р. Колумбия до Калифорнии, канадского Северо-Запада, Арктического региона и Юга США в ранний исторический период никогда не практиковали скальпирования врагов. Почти на всей территории Америки в те времена основным трофеем была голова врага.
Широкое распространение скальпирование получило только с приходом европейцев. Кроме появления стальных ножей, значительно упростивших процесс снятия скальпа, серьезную роль сыграли вознаграждения, выплачиваемые представителями колониальных властей. Например, индейцы Новой Англии начали снимать скальпы после того, как колонисты стали предлагать вознаграждение за головы врагов. Краснокожие быстро сообразили, что приносить в доказательство убийства врага его скальп менее трудоемко, чем голову.
Следует отметить, что скальпирование не было изобретением североамериканских индейцев. Согласно сообщениям испанских конкистадоров, подобный обычай существовал у аборигенов Карибских островов, Гватемалы, Северной Мексики, Аргентины и Парагвая. Многочисленные источники подтверждают наличие этого обычая и у различных народов Азии. Геродот писал в V веке до нашей эры, что скифы срезали у павших врагов кожу с головы, применяя остро отточенные кинжалы: «Кожу с головы сдирают следующим образом: вокруг на уровне ушей делают надрез, затем хватают за волосы и вытряхивают голову из кожи. Потом кожу очищают от мяса бычьим ребром и мнут ее руками. Выделанной кожей скифский воин пользуется как полотенцем для рук, привязывает ее к уздечке своего коня и гордо щеголяет ею. У кого больше всего таких кожаных полотенец, тот считается самым доблестным мужем. Иные даже делают из содранной кожи плащи, сшивая их, как козьи шкуры» . Упоминания о существовании обычая скальпирования среди скифов подтверждены находками российских археологов. О скальпировании своих жертв иностранными наемниками писал византийский историк Прокопий Кесарийский. Скальпы также снимали ханты, манси и обские угры. Во время Адаевского восстания на Мангышлаке в 1870 г. киргизы скальпировали в бою подполковника Рукина.
Нельзя не согласиться с американским исследователем Джеймсом Муни, что скальпирование было наименее жестокой практикой из применяемых американскими индейцами по отношению к врагам, поскольку к моменту скальпирования жертва, как правило, была мертва. Скальпирование было процедурой болезненной, но не смертельной. Цели доставить мучение жертве не ставилось – для этого существовали более изощренные пытки. Стоит отметить, что белые поселенцы и солдаты очень быстро переняли у индейцев обычай скальпирования, и каждая индейская война с белыми людьми отмечена варварской жестокостью «цивилизованных» евро-американцев. Еще в 1670-х годах, во время Войны Короля Филиппа, люди капитана Черча получали по 30 шиллингов за голову каждого убитого индейца, и отрезанная голова самого короля Филиппа «пошла по той же цене». Спустя 50 лет жители Массачусетса платили 100 фунтов за каждый индейский скальп, что породило множество охотников за скальпами и стало прибыльным бизнесом.
Белые не раз подбивали индейцев скальпировать и своих бледнолицых противников. Так, в июне 1775 года, английское правительство, призвав индейцев выступить против американцев, не только снабжало воинов всех племен от Великих озер до Залива топорами, ружьями и боеприпасами, но и объявило награду за скальпы американцев, которые следовало приносить командующим офицерам в Детройт или Освего. Столь заманчивое предложение смогло привлечь на их сторону даже ирокезов, которые ранее собирались сохранять нейтралитет. В тот же период законодательный орган Южной Каролины начал выплачивать по 75 фунтов за скальп индейского воина. В начале 1830-х годов в Техасе платили за скальпы вичитов. Неприятности с апачами на Юго-Западе начались у правительства США после того, как в 1836 году группа американских охотников за скальпами устроила настоящую резню апачей вождя Хуана Хосе, польстившись на обещанное губернатором Соноры вознаграждение. В XIX веке в Аризоне за скальп апача можно было получить до 250 долларов, а поскольку отличить волосы апача от волос другого краснокожего было невозможно, охотники за наградой отправлялись в Сонору и резали беззащитных мексиканских пеонов.
Американцы снимали скальпы во время каждой индейской войны. В начале XX века в резервации команчей была жива индианка, которую американский солдат скальпировал живой. С другой стороны, Вильям Гамильтон писал по поводу зрелища, свидетелем которого он стал в конце февраля 1845 года: «Когда мы вытащили труп бедного Кроуфорда из воды на берег, я хотел бы, чтобы там поприсутствовало одно из тех чувствительных существ, которые вздымают в ужасе руки, услышав, что траппер скальпировал индейца. Он был скальпирован, его глаза выдавлены, лицо исполосовано ножом, а тело изуродовано так ужасно, что это невозможно описать» .
Часто упоминается, что скальпирование было связано с нанесением вреда душе погибшего. Но капитан Вильям Кларк сообщал в 1880-х гг.: «Я провел специальные изыскания в связи с этим обычаем среди следующих племен: шайенов, арапахо, сиу, команчей, кайовов, кайова-апачей, вичитов, пауни, сауков и фоксов, ото, айовов, кикапу, ютов, черноногих, бладов, пиеганов, арикаров, хидатсов, манданов, шошонов, банноков, неперсе, пан д’орей, кутеней, кэддо, понков, шауни, семинолов, чиппевов (оджибвеев), кроу, гровантров и ассинибойнов. Ни в одном из них я не смог обнаружить никаких суеверий или фантазий относительно того, что скальпирование человека каким-то образом наносило ущерб его душе после смерти» .
Большинство индейцев считало, что воин, погибший в бою и скальпированный, отправится в Земли Счастливой Охоты, где будет принят с почестями, с которыми встречают удачливый военный отряд, а умерший от старости или болезни таких почестей не получит.
Вероятно, разгадка происхождения этого обычая кроется в самой манере ведения индейской войны, где основная роль возлагалась на небольшие отряды воинов, проникавшие на отдаленные земли враждебных племен. Домой они должны были принести доказательство смерти врага. Различные части вражеского трупа всегда использовались для победных плясок – до конца XIX века, помимо скальпов, для этих целей могли служить отрубленные головы, руки, ноги, кисти и стопы. Но, в отличие от них, скальп не портился и был более компактен при длительном переходе.
Чарльз Бюло, переводчик из агентства Белой Земли, писал: «Я узнал, что, когда впервые разгорелась война между сиу и оджибвеями, среди воинов оджибвеев начали возникать споры по поводу храбрости каждого из них, поскольку во многих случаях отъявленные трусы заявляли о своей храбрости. И потому было решено снимать с голов врагов скальпы в качестве доказательства своей доблести». В дальнейшем скальп еще долго мог служить доказательством победы над врагом, украшая оружие, щиты и т. п. Эту же мысль в какой-то мере подтверждает фраза, сказанная одним из черноногих: «Мы снимаем скальпы, чтобы война была жестче, и когда наши женщины и дети видят скальпы врагов, их сердца охватывает радость» .
