Где прятались нацистские преступники после войны

Вторая мировая война закончилась почти 70 лет назад, но до сих пор по всему миру нет-нет да находят и судят еще ненаказанных нацистов. После окончания войны огромное количество военных преступников смогло избежать наказания и укрыться в различных странах по всему миру. Огромное количество нацистских преступников укрылось в Южной Америке, кто-то скрывался в Испании, а кто-то переехал в США и Канаду. Некоторым из них даже не пришлось покидать Германию.

Для бегства из Германии нацистские преступники использовали «Крысиные тропы». Данный термин был в ходу среди представителей американских спецслужб и обозначал систему маршрутов бегства нацистских преступников из Европы в конце и после окончания Второй мировой войны. Данные маршруты в основном вели в Южную Америку, особенно в такие страны, как Аргентина, Бразилия, Парагвай, Чили. Другие популярные направления бегства включали в себя США, Канаду, а также Ближний Восток. При этом существовало два основных маршрута бегства: первый вел из Германии в Испанию и потом в Аргентину, второй из Германии в Рим и Геную, а уже потом в Южную Америку. Оба этих направления были созданы независимо друг от друга, но в процессе их функционирования они могли пересекаться.

Изменение отношения к нацистским преступникам в Германии

Благодаря «сердоболию» англо-американских оккупационных властей и маневрам западногерманской юстиции смогли сохранить свои жизни, а затем и обрести свободу 8 из 12 руководителей главных управлений СС, а если брать в целом — 16 из 30 высших руководителей СС и полиции Третьего рейха. Из почти 53 тысяч эсэсовцев, которые являлись исполнителями приказа об истреблении «неполноценных народов» и входили в состав «эйнзатцгрупп», к уголовной ответственности судами было привлечено только около 600 человек.

Политика попустительства стала причиной того, что тюрьма для нацистских военных преступников в городе Ландсберге довольно быстро опустела. К 1951 году в ней оставалось всего 142 узника из числа бывших нацистов. А после того как в феврале 1951 года верховный комиссар США Джон Мак-Клой решил помиловать сразу 92 заключенных, тюрьму и вовсе можно было просто закрывать. И это при том, что после завершения Нюрнбергского процесса у высшего руководства ФРГ на руках находились все средства, которые могли подвести окончательную черту под нацистским прошлым. Однако немецкий канцлер Конрад Аденауэр думал иначе, более того он совсем не отвергал сотрудничества со старыми нацистскими кадрами, успевая при этом философствовать: «Грязную воду не выплескивают, когда нет чистой».

Уже в 1952 году все бывшие нацистские чиновники, а также сотрудники гестапо согласно новому федеральному закону №131 получили законное право занимать публичные должности в государстве. А кульминацией этих процессов стал закон об освобождении от судебного преследования, который вступил в силу в 1954 году. Согласно свидетельствам историка Норберта Фрея, практически со всех нацистских преступников были сняты обвинения, никто из них больше не считался преступником. После 1954 года пришла пора ползучей амнистии. Так, в 1960 году Бундестаг подтвердил действие 20-летнего срока давности за совершение убийства, а в 1968 году — за содействие убийству. В соответствии с этими двумя законами были прекращены судебные дела против практически 300 бывших сотрудников Главного управления имперской безопасности.

Другой маневр западногерманской юстиции заключился в освобождении от наказания военных преступников, которые были осуждены в государствах, в которых и остался их кровавый след. К примеру, генерал-полковник СС Ламмердинг, которого во французском городе Бордо заочно приговорили к смертной казни за совершение преступлений против человечности, а также военные преступления, спокойно продолжал жить в Дюссельдорфе, занимаясь делами своей строительной фирмы. При этом он был признан французским судом виновным в смерти 700 жителей печально известного селения Орадур, в том числе более 500 женщин и детей.

Советским судом также рассматривались уголовные дела ряда палачей из концентрационного лагеря Заксенхаузен. Так, главный врач лагеря Гейнц Баумкеттер был причастен к истреблению тысяч узников. Густав Зорге, известный как «железный Густав» лично был замешан в расстреле тысячи заключенных. А выделявшийся особой жестокостью даже среди других охранников Вильгельм Шубер лично расстрелял 636 советских граждан, 33 польских и 30 немецких, также он принимал участие в казнях 13 тысяч военнопленных. В СССР все они были приговорены к длительным срокам тюремного заключения и в числе других военных преступников были переданы властям ФРГ для отбывания наказания. Однако в ФРГ всю эту троицу практически сразу же и освободили. Более того, каждому из них было выдано пособие в размере 6 тысяч марок, а Гейнца Баумкеттера даже смогли трудоустроить по специальности в один из немецких госпиталей.

Ватикан стал «паспортным» столом для нацистов

В секретных перемещениях нацистских преступников по миру участвовало огромное количество лиц, организаций и даже органов власти. Помощь в этом им оказал даже Международный комитет Красного Креста (МККК). Сугубо мирная миссия, сама того не ведая, способствовала бегству тысяч нацистских преступников. Порядок организации на тот момент был таким, что документы беженцам выдавались на любое имя, которое называл человек, обратившийся в Красный Крест за помощью. Для идентификации личности было достаточно подтверждения комиссии помощи Ватикана. При этом уже потом выяснилось, что Комиссия по делам беженцев Ватикана часто выдавала военным преступникам подложные удостоверения личности, даже обладая всей информацией о том, кто на самом деле эти люди. В то же время перегруженный работой Красный Крест, в который после войны обращались миллионы беженцев, при выдаче выездных и проездных документов полагался на выданные Ватиканом справки. А проверка беженцев со стороны союзников была очень поверхностной.

Одним из ключевых звеньев тайного механизма бегства нацистов был епископ Алоис Худал. Так бывший комендант концентрационного лагеря Франц Штангль рассказывал: «30 мая 1948 года я совершил побег из следственной тюрьмы в Линце. Узнав о том, что епископ Алоис Худал помогает католикам — офицерам СС, я решил отправиться в Рим». При этом бывший эсэсовец Штангль в прошлом возглавлял концлагеря в Собиборе и Треблинке, в которых было уничтожено более 900 тысяч заключенных. Однако в Риме епископ Худал предоставил этому нацистскому преступнику сначала приют, а затем и паспорт Красного Креста, а также визу на въезд в Сирию. Помимо этого Худал выдал Штанглю билет на пароход и адрес, по которому он мог обратиться в Дамаске насчет работы.

Нацисты в США

В США всплывшая информация о нацистских преступниках, получивших убежище в стране, стала поводом для скандала. Все началось после того, как в распоряжении журналистов издания The New York Times попала первая версия доклада, который был подготовлен Министерством юстиции. Доклад рассказывал о взаимоотношениях властей Соединенных Штатов с бывшими нацистскими преступниками. На протяжении 4-х лет американские спецслужбы пытались скрыть содержимое данного доклада и допустили к публикации только существенно отредактированную версию, в которую не были включены наиболее «чувствительные» фрагменты более чем 600-страничного исследования.

«США, которые всегда могли гордиться тем, что предоставляли убежище гонимым, оказались убежищем для гонителей», — говорили американские юристы. В докладе отмечалось, что на территории Штатов смогли обосноваться многие бывшие военные преступники, которые опасались преследования в Европе, в том числе, и достаточно видные деятели Третьего рейха. Так, выяснилось, что покровительством ЦРУ пользовался один из основных идеологов Холокоста, сотрудник гестапо и правая рука печально известного Адольфа Эйхмана Отто фон Болшвинг. Болшавинг прожил в США до 1981 года. ЦРУ были интересны его связи среди политической элиты Германии. В докладных записках американской разведки обсуждались варианты действий, что ему надо будет делать, если о его прошлом станет известно: ссылаться на смягчающие обстоятельства или все отрицать».

Такой циничный поход со стороны спецслужб США был доказательство того, что в ЦРУ не испытывали никаких угрызений совести по поводу работы с лицами, руки которых были по локоть в людской крови. Еще один известный персонаж, чье имя приводилось в докладе — это Артур Рудольф бывший директор нацистского военного завода Mittelwerk. В годы войны на данном предприятии активно использовался труд заключенных, узников концлагерей, организацией подневольного труда занимался как раз Артур Рудольф. Это не помешало ему стать в США видным функционером НАСА и приобрести мировую известность как отцу ракеты-носителя «Сатурн-5». Естественно, американские разведчики знали о прошлом этого человека, но предпочитали не предпринимать действий.

Нацисты в Южной Америке

Огромное количество нацистских военных преступников после войны укрылось в Аргентине. Президент этой страны Хуан Перон питал к нацистской Германии чувства симпатии. Даже за работой Международного военного трибунала Перон наблюдал с явным возмущением. Хуан Перон говорил о Нюрнбергском процессе, как «величайшей несправедливостью, которую история не сможет простить».

Так, известный немецкий летчик-ас полковник Ганс-Ульрих Рудель, который среди прочего был любимчиком Гитлера, основал в Аргентине организацию под названием «Дело соратников». В этой стране у него были прочные позиции и прибыльный бизнес. Среди его друзей был лично президент Хуан Перон. Многие дела по торговле оружием он вел с бывшим эсэсовцем Вилемом Зассеном, который был приговорен к смертной казни в Бельгии. При этом оба партнера поддерживали дружеские отношения с местными диктаторами Аугусто Пиночетом в Чили и Альфредо Стресснером в Парагвае и даже были их советниками. В Аргентине беглые нацисты чувствовали себя как у себя дома. Там у них даже печатался собственный журнал «Путь», который отличался ярко выраженной антисемитской направленностью. Помещения издательства данного журнала стали излюбленным местом встречи бывших эсэсовцев. А сам журнал поддерживал контакты даже с доктором-изувером Йозефом Менгеле.

При этом государственные служащие по обе стороны Атлантики десятилетиями успешно саботировали многие попытки поиска бывших нацистских преступников. Иногда для этого было достаточно просто переставить цифры. К примеру, вместо 1974 года указать 1947 год, и вот уже Густав Вагнер может и дальше оставаться на территории Бразилии. Описки переводчика, который переводил на португальский язык текст запроса о его выдаче ФРГ, оказалось достаточно, чтобы Верховный суд Бразилии воспользовался ничтожным предлогом для отказа в экстрадиции бывшему обершарфюреру СС, которого обвиняли в соучастии в убийстве 152 тысяч евреев в концлагере Собибор.

Такая же история и с Йозефом Менгеле, печально прославившемся враче из Освенцима, который сумел извлечь выгоду из проволочек и недочетов в работе французских сотрудников Интерпола, которые и не думали объявлять его в международный розыск. А в деле штандартенфюрера СС Вальтера Рауффа, который изобрел автомобиль-«душегубку», «отличился» уже сотрудник германского МИД, который 14 месяцев саботировал отправку запроса федерального правительства к Чили с требованием выдачи преступника.

Трое этих гитлеровских палачей смогли ускользнуть от послевоенного правосудия. «Палач Собибора» Густав Вагнер умер в Сан-Пауло, доктор Йозеф Менгеле в бразильском Бадене, а Вальтер Рауфф скончался в результате инфаркта в Чили. Из многих сотен военных преступников и отъявленных нацистских функционеров, которые сбежали после капитуляции Германии в Южную Америку, к ответственности была привлечена буквально горстка. О том, как нацистским преступникам удавалось столько времени оставаться безнаказанными при очевидной их вине, исследователи ломают голову и по сей день.

Так, историк Даниэль Шталь, работавший с архивами южноамериканских и европейских стран, придал постыдную уверенность подозрению о том, что по обе стороны Атлантики действовала широкая «коалиция незаинтересованных», включающая в себя полицию, органы юстиции, административные инстанции и правительства разных стран. Эта «коалиция» десятилетиями препятствовала уголовному преследованию военных преступников Третьего рейха, хотя такой саботаж и имел разные мотивы.

К примеру, западногерманские дипломаты занимались саботажем охоты за нацистскими преступниками из чувства товарищества. Французские криминалисты не хотели проливать свет на детали собственного «коричневого» периода своей истории. Диктаторы Южной Америки отказывали в выдаче преступников, справедливо опасаясь, что процессы над нацистами могут вызвать ненужный интерес международной общественности к политическим преступлениям, которые совершались тогда в Аргентине и Бразилии. В те годы данной «коалиции» не представляло особого труда заниматься игнорированием поиска преступников Второй мировой войны. Для успешно уголовного преследования нацистов должны были крутиться в унисон многие винтики в сфере юстиции, политики, на уровне администраций и правительств. При этом любой, даже самой маленькой заминки, было достаточно, чтобы помешать аресту беглых преступников.

Также неэффективность западных юридических механизмов можно было объяснить усилением холодной войны, а также разладом между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции, которые образовали новые военно-политические блоки на карте мира. Мешало осуществлению правосудия и довольно развитое фашистское подполье, которое обладало большими ресурсами. В органах власти и управления во многих странах мира находилось большое число единомышленников гитлеровского режима, а в ряде стран все еще продолжали существовать фашистские или довольно близкие к ним режимы. Все это в совокупности позволяло нацистам скрываться от правосудия.

Нефть поверила в коллективный иммунитет

Как обломки российских «Искандеров» оказались в Карабахе

Как заурядный русский князь был обессмертен русской литературой

Киев запугивает Донбасс от безысходности

Почему катапульта убила экипаж Ту-22М3

Не надо бояться Дагестана

Андрей Манчук, политолог

Кудрин опять посчитал бюджетников

Максим Соколов, публицист

Вместо благодарности нам наносят ущерб

Андрей Колесник, ветеран спецназа ВМФ, депутат Госдумы VI созыва, депутат Калининградской облдумы

Русских разбавят казахами

За что интеллигенция любит Грузию

В Карабахе нашли «Искандеры»

В Москве открылись две новые станции метро

Протесты в Мьянме привели к гибели более 500 человек

Гигантский контейнеровоз заблокировал Суэцкий канал

В Бурятии завершают установку виртуального концертного зала в рамках нацпроекта «Культура»

Для школ Ленобласти закупят музыкальные инструменты на 60 млн рублей

В Пермском крае несколько театров модернизируют в рамках нацпроекта «Культура»

• Видео в интернете
• Эфирное ТВ

• Улучшилось
• Ухудшилось
• Не изменилось

• Кошка
• Собака
• Кошка и собака
• Нет домашних животных
• Другое (указать в комментариях)

Главная тема

большая политика

«Русская равнина богата»

«разрушение своей страны»

Видео

данные всемирного банка

особый случай

бывший ссср

утрата доверия

вооруженный конфликт

культурный код

взаимовыгодное сотрудничество

специальный репортаж

на ваш взгляд

Почему после СССР остались гитлеровские недобитки

20 апреля 2020, 20:45 Фото: кадр из видео Текст: Евгений Крутиков

Ветераны УПА* на Украине перестали стыдиться своего нацистского прошлого – и последним примером тому стало гитлеровское приветствие, которым один из бойцов дивизии ваффен-СС «Галичина» отблагодарил за очередные почести в свой адрес. Как получилось, что все эти люди дожили до нашего времени, а не были когда-то уничтожены еще КГБ СССР?

В городе Калуше Ивано-Франковской области прошла торжественная церемония награждения ветерана нацистской 14-й дивизии ваффен-СС «Галичина» Василия Наконечного. 95-летнему нацисту вручили рыцарский крест дивизии. Видеозапись торжества опубликовал в своем Facebook глава Украинского еврейского комитета Эдуард Долинский.

Долинский обратил внимание на то, как в момент награждения Наконечный рефлекторно вскинул руку в нацистском приветствии. Наконечный воевал в дивизии «Галичина» в течение 1941–1944 годов. 24 мая 2018 года депутаты Калушского городского совета приняли решение о присвоении ему звания «Почетный гражданин Калуша». Непонятно, правда, откуда они взяли рыцарский крест «Галичины». На соседней кузнице у Мыколы заказали? В Германии же за его ношение можно лет пять тюрьмы получить.

На современной Украине такие истории на каждом шагу. Эсэсовцы уже законодательно приравнены к ветеранам Великой Отечественной войны, им полагается пенсия, награды, почет и уважение. Их приглашают в школы, о них снимают кино и ставят спектакли. В Латвии только эпидемия коронавируса предотвратила в этом году традиционный марш по центру Риги ветеранов СС. В Эстонии детей младших классов в обязательном порядке водят на экскурсии «по местам боевой славы» «лесных братьев». Схроны-землянки превращены в музеи. В Литве уже сформирован целый культ вокруг «лесных братьев», их награждают высшими орденами республики, их именами называют улицы и школы, они выступают с трибуны Сейма. За отрицание «героической страницы истории» можно получить реальный срок. Сейчас это самая важная «скрепа» литовского государственного менталитета. Поважнее знаменитых средневековых князей, победителей крестоносцев, татар и московитов.

Не то чтобы к этому все привыкли, просто зигование 95-летних фашистских недобитков уже перестало быть экстраординарным событием. Никто уже не вздрагивает, не ежится и не крестится с вопросом, как такое могло случиться при жизни нашего поколения.

Но созрел другой вопрос: откуда они в таких количествах повылазили? И такие крепенькие.

Было бы слишком просто сказать, что их держали где-то в подземелье на цепях, периодически окропляя святой водой, а потом в 1991 году пришел некто и разом выпустил всех этих демонов наружу. И они – еще бодрые – разлетелись по традиционным ареалам обитания. Тогда можно было бы найти этого «освободителя» и привлечь его к ответу за злодеяние. Но дело в том, что 90% случаев они реально жили среди нас и никуда не скрывались. Такое вот гуманное советское правосудие.

Байки о «героических лесниках», всю жизнь боровшихся с русскими, москалями и советами (нужное подчеркнуть) распространялись всегда, а апофеоза достигли в середине 1980-х. В реальности же сидение десятилетиями в схронах, за печкой или в подвалах костелов – единичные случаи.

На память приходит литовец Стасис Гуйга по кличке Тарзан. Он прятался в схроне у села Чинчикай Швянченского района Литвы (это севернее Вильнюса у границы с Белоруссией) 33 года. Когда его банду раздолбали части МГБ в 1952 году, он единственный выжил и заполз в схрон, где и умер аж в 1986 году по естественным причинам. Кормила его 33 года родня из Чинчикая и соседнего Трябучяя (два поколения!), а официально он считался пропавшим без вести. Прятала его зимами у себя за печкой (в прямом смысле слова) довольно долго родственница – Она Чинчикайте. О нем знали даже дети на соседних хуторах, и теперь охотно рассказывают, какой он был набожный, хотя и всегда с оружием. Когда родня пришла в 1986 году к швянченскому ксендзу с целью похоронить Тарзана по-христиански, случилось локальное землетрясение. Очень незавидно сложилась судьба сотрудников КГБ Швянчениса и участковых милиционеров. Сложно даже представить, как им там затем служилось на новых местах где-то за Полярным кругом.

На эту тему

В Эстонии последний «лесной брат» Аугуст Саббе был то ли убит сотрудниками КГБ (они были переодеты рыбаками) при задержании, то ли утопился в речке летом 1976 года. Прятался он самостоятельно с 1952 года, когда, как и Гуйга, остался один из разгромленного отряда. Пикантность истории в том, что опознание тела Саббе почему-то не проводилось (это в 1976 году-то!), и кого-то, выловленного в реке, похоронили в братском захоронении в Тарту на кладбище Раади, где традиционно хоронили неизвестных. Так что мало ли.

На Украине таких случаев было на порядок больше, просто в силу рельефа местности. Прятаться в Карпатах даже удобнее, чем в литовской пуще. Но какой-то статистики не вело даже КГБ, поскольку многие ушедшие в подполье члены УПА* или считались пропавшими без вести, или вообще никогда не числились ни в каких советских списках, ибо были гражданами еще старой Польши. В Карпатах даже в 1970-х годах можно было найти целые села, жители которых вообще были не в курсе, что за мир за соседней горой. В КГБ СССР как печальный анекдот рассказывали, что однажды в «цивилизованный» сельсовет пришел старик в тирольской шляпе и на странном немецком языке потребовал пенсию. Оказалось, что где-то там наверху затерялось целое неучтенное село этнических австрийцев-колонистов.

Главная украинская икона «ховання» – Иван Оберишин, позывной «Стецко», который ушел в подполье еще в 1944 году, до 1947-го был проводником и сотрудником Службы безопасности УПА под Збаражем.

К 1951 году от организованной УПА не осталось и следа, и Стецко потерял связь со внешним миром. На нелегальном положении в Ивано-Франковской области он провел 40 лет, не имея никакого советского документа. Легализовался в декабре 1991 года, жил в Тернополе, где возглавлял местный «Мемориал». Умер в 2007 году. Чем-то награжден.

Но все эти случаи единичные. В целом же к началу 1950-х годов все вооруженное подполье на Западной Украине и в Прибалтике было уничтожено физически. Как, с помощью каких операций и какими методами было все это подавлено и разгромлено – отдельный разговор.

Но надо понимать, что количество расстрельных приговоров по делам «лесников» было очень небольшим. Высшая мера применялась к признанным военным преступникам – бывшим карателям, против которых имелись документированные свидетельства, пригодные для суда. Основная масса таких показательных процессов прошла еще в 1946–1949 годах, и на начальном этапе даже практиковались публичные казни. Так, на площади Победы в Риге 3 февраля 1946 года при большом стечении народу был повешен обергруппенфюрер СС Фридрих Еккельн (и еще с ним несколько рангом поменьше). Аналогичные процессы и казни проходили в Белоруссии, и на Украине.

В КГБ СССР существовала спецгруппа, которая занималась выявлением именно военных преступников. Например, многолетней погоней за «Анкой-пулеметчицей» – дело, ставшее хрестоматийным. К этой же категории относились и те руководители подполья, кто лично участвовал в убийствах мирных граждан и советских военнослужащих в уже послевоенное время. Например, Адольфас Раманаускас-«Ванагас», последний «командующий Армии свободы Литвы» (LLA), который сейчас превращен в главного «героя сопротивления».

Основная же масса «лесников» получала не слишком людоедские по сталинским меркам сроки. Их дела, как правило, тщательно расследовались, поскольку таким образом выявлялись их связи. Рядовые «лесники», из тех, кто был в состоянии как-то объяснить свое поведение («все пошли, и я пошел», «не хотел служить в армии», «в боях не участвовал, мост охранял», «немцы дали паек, служил на складе», «сами мы неграмотные», «ксендз сказал, что проклянет») получали от 10 до 20 лет лагерей, где неплохо жили.

Лагерные отряды формировались по этническому признаку. Конечно, это не сахарная жизнь, но в целом украинцы и прибалты в лагерях устраивались заметно лучше, чем русские, расколотые на множество фракций. Первая волна амнистии накрыла их в 1955 году.

Окончательно 99% бывших эсэсовцев, «белоповязочников», полицаев и «лесных братьев» освободил уже Хрущев ближе к 1960 году. Туда же попала и основная волна освобождения немецких и венгерских военнопленных. Кроме того, значительная часть «лесников» проходила не по политическим или террористическим, а по чисто уголовным статьям: убийство, грабеж, порча имущества, подделка документов. К 1950 году, лишившись поддержки местного населения, все «борцы за свободу» превращались в обычных бандитов.

Существовали некоторые ограничения по прописке, например, не всем литовцам разрешалось вернуться в Литву, но жить в Калининградской области почему-то было можно. Бывшим «бойцам» УПА запрещалась прописка в Крыму, в Киеве и Одессе, но во Львов – сколько угодно. В результате все они возвратились в свои села и местечки. Общая лояльность местного населения приводила к тому, что к возвратившимся из лагерей и ссылки бывшим бандитам относились «с пониманием». Они совершенно спокойно возвращались к обычной жизни, продвигались по службе. В некоторых случаях даже вступали в партию. В Эстонии из-за кадрового кризиса (республика маленькая) свои должности сохраняли даже работники немецких оккупационных гражданских органов власти и, например, журналисты, работавшие при немцах. А на Украине через УПА с 1944 по 1951 года прошло около 100 тысяч человек – для не слишком населенной Западной Украины это очень крупный социальный пласт. И как минимум три десятилетия все эти люди просто спокойно жили среди нас, советских людей. Их никто не трогал, и они особо не высовывались.

Расчехлилась вся эта компания в конце 1980-х годов. В Литве массовыми тиражами стали издаваться воспоминания «лесников», толстые книги авторитетных историков о «резистенции» (этот термин прочно вошел в современный литовский язык, в котором ранее даже понятия «лесные братья» не было). На Украине этот процесс пошел с 1991 года, хотя и раньше на Западной Украине уже существовала очень большая группа поддержки, состоявшая из родственников бывших бандеровцев. Семьи там большие, и можно говорить о минимум полумиллионе жителей Западной Украины, так или иначе связанных с бандеровцами и бывшими «галичинами» просто кровным родством. Поддерживало это все и униатское духовенство. Вот таким вот образом и получился тот «пассионарный» социальный слой, а точнее секта, которая и навязала всей остальной Украине свои взгляды, манеру поведения и «понимание истории».

Никто не говорит о том, что их всех надо было расстреливать на месте еще в 1940–1950-х годах. С особо отпетыми так и происходило, а выкладывать трупы на площади у костела было в 1944–1949 годах нормальной практикой в Литве и на Западной Украине.

Судьбы у людей разные, многих действительно заносило в полицайские структуры и в ваффен-СС в силу жизненных обстоятельств или просто по дурости и малолетству. Весь приведенный выше минимальный «набор отмазок» был правдой, и расстреливать их в таком количестве никто не собирался. «Кровавый режим» оказался настолько вегетарианским, что своими же руками создал себе многочисленную пятую колонну с собственной мифологией, литературой и историей.

Эти милые старички десятилетиями жили как обычные советские люди, и если и зиговали, то только в подвале, закрывшись на три засова (как-то в 1980-х взяли в Карпатах дедушку, у которого во дворе на хуторе был не только пулемет прикопан, но и немецкая форма со знаками различия, заботливо в целлофан обернутая). Мы могли случайно встретить их на улице, они могли продать вам картошку на рынке, стоять с вами рядом на службе в костеле, и вы бы никогда не догадались бы, что этот дядечка в молодости носил серую форму и белую повязку. И что у него руки могут быть по локоть в крови.

И теперь они тоже среди нас – в странах бывшего СССР. Только очень гордятся своим прошлым. Это мерзко, но такую историю они себе придумывают сами. Им там, в Ивано-Франковской области, уже ничем не помочь.

* Организация, в отношении которой судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»