Охота с тазы и тайганами

Борзые тазы распространены в Казахстане, Узбекистане и Туркмении (в Таджикистане с борзыми не охотятся). Они являются здесь основными охотничье-промысловыми собаками. В Киргизии охотники имеют, кроме тазы, еще и свою породу борзых — тайгана.

Борзые тазы еще недавно были многочисленными, но в последние десятилетия число их уменьшилось. Однако эти сведения предположительны, так как сколько-нибудь точного учета нет. Положение с учетом тайганов такое же.

Охота с тайганом

В настоящее время их численность борзых таз в Казахстане значительно меньше, а общее поголовье борзых местной породы во всех трех вышеназванных странах, вряд ли превышает 3-4 тысячи.

Наряду с подлинно породными собаками здесь стало теперь, едва ли не еще больше борзых нетипичных, полупородных вплоть до борзоподобных дворняг. Эта засоренность породы еще более затрудняет учет таз.

Ввиду того что тазы до настоящего времени очень редко и лишь в небольших количествах демонстрировались на правильно организованных выставках и выводках, изучение их экстерьера не могло быть поставлено по-настоящему серьезно и не обосновано достаточно большим описательным и фотографическим материалом.

Как собаки, предназначенные для ловли быстрых зверей, таза и тайган обладают сильно развитыми качествами, в основном теми же, что и борзые других пород. Это прежде всего резвость, зоркость, поимистость, изворотливость или ловкость на угонках, жадность и злоба к зверю, а также сила и выносливость, позволяющие собаке работать подолгу и настойчивой скачкой брать на измор особенно резвого зверя.

Особые условия охоты с борзой в среднеазиатских странах и разнообразие объектов добычи обусловили у тазы и тайгана в некоторые другие способности. Так, нередко они пользуются чутьем при розыске зверя, а при охоте на сурка обладают особым мастерством подползания и т. п.

Распространенным способом охоты с тазы и тайганами является охота «в наездку» на лисиц, корсаков, зайцев (с тайганом зайцев не ловят) и реже на волков. Охотники едут верхом на лошадях (реже на верблюдах или идут пешком), имея борзых в свободном рыску. Нередко несколько охотников с тазами выезжают на охоту вместе, и тогда они едут развернутой линией, метрах в 100 и более друг от друга, т. е. образуют равняжку. С тайганами равняжка непригодна из-за рельефа местности.

Тазы

Собаки ищут зверя чутьем (в этом отличие тазы и тайгана от наших европейских борзых) и зрением, борзятники стараются поднять его, объезжая места, где зверю удобно затаиться, залечь. В травле участвуют тазы, оказавшиеся ближе всех к вскочившему зверю. Если травля идет по волку, в ней стараются принять участие как можно больше охотников со своими борзыми, так как таза не крупна, и хорошо держать такого сильного зверя (хотя среднеазиатский волк мельче европейского) могут не две-три собаки, а по возможности больше. Однако бывают случаи, что волков берут и с парой-тройкой хороших таз. Охота на волков с тайганами проходит успешнее — две собаки могут справиться с волком.

Охота «в наездку» производится в открытых местах. Кроме этого способа довольно распространена травля зверя с участием специально обученного беркута. Для этой охоты собака и птица заранее приучаются друг к другу. Роль тазы на охоте в этом случае сводится в основном к тому, чтобы выгнать зверя из кустарника на чистое место. А затем добычу ловит птица, которую в нужный момент охотник спускает со специальной подставки, прикрепленной к седлу. Охотники, применяющие на охоте ловчих птиц беркутов, так называемые «беркутчи», охотятся исключительно верхом, так как долго носить крупную ловчую птицу пешком невозможно. Совместная охота с тазой и беркутом в среднеазиатских странах считается самой добычливой.

• При охоте на лисиц и зайцев тазы ловят иногда также и диких кошек. Для добычи этого зверя от тазы не требуется особой резвости, но злоба к зверю нужна настоящая.

• На барсуков охотятся с одной-тремя тазы. Так как барсук ведет ночной образ жизни, то на охоту за этим зверем выезжают перед рассветом в те угодья, где он жирует. Пойманного или остановленного собаками барсука прижимают к земле рогулькой и убивают ударом палки по носу.

• Для охоты на сурка собака должна иметь особую сноровку. Сурок кормится обычно возле норы и стоит ему заподозрить опасность, как он спасается под землей. Поэтому охотник с тазой или тайганом подбирается к колонии сурков из-за увала или крупных камней. Затем он показывает собаке зверька, пасущегося подальше от норы. Опытная таза ползет, а приблизившись па самое короткое расстояние, резвым броском ловит сурка, не дан ему скрыться в норе.

• Охотятся с тазой также и на копытных зверей . Хорошие собаки сравнительно легко догоняют косулю, много труднее бывало им взять джейрана (после погони на 10-15 километров). Сайгак — зверь, по-видимому, особенно резвый и выносливый. Охота на него возможна не с любой тазой. На кабанов таз и тайганов используют как гончих. Обычно по этому зверю пускают стаю беспородных собак, включая в нее одну-две борзые, которые благодаря своей жадности к зверю, злобности и смелости становятся вожаками стаи. Кабанов при этом охотники бьют из ружей.

• В некоторых местностях в качестве гончей таза используется и для охоты на зайцев . В обширных зарослях кустарников нескольких таз пускают в свободный поиск, а охотники на лошадях становятся на прогалинках и тропах и стреляют из ружей выбегающих поднятых тазами зайцев.

• В горах таз и особенно тайганов применяют еще и для добычи тау-теке . Борзые преследуют козла, загоняя его в конце концов в тупик, в труднодоступные скалы, где охотники и бьют зверя из винтовки.

Из краткого описания работы среднеазиатских борзых видно, насколько богаты эти собаки охотничьими качествами.

Не говоря уже про резвость , свойственную всякой борзой, тазы и тайганы обладают еще высоко развитыми и довольно сложными охотничьими инстинктами и своеобразной сообразительностью . Это и делает тазу и тайгана бесценными в местном охотничьем промысле. Недаром они пользуются у местных охотников большим почетом. Нередко хозяин держит любимицу в своем жилье и для спанья подстилает ей ковер. К сожалению, ведение пород предоставлено самим охотникам, и суки в период пустовки оказываются фактически безнадзорными и вяжутся с кем попало. Отсюда вполне естественно появление большого количества полупородных и беспородных выборзков. Эти собаки, случается, обладают кое-какой резвостью и сами еще способны ловить корсаков и лисиц и поэтому иногда имеют некоторую ценность в глазах малопонимающих охотников, что ведет к продолжению «деятельности» таких дворняг по размножению вымесков, уже вовсе неспособных к работе борзой.

Мероприятия по сохранению тазы и тайгана

Породам тазе и тайгану грозит гибель. Охотничьи общества Казахстана, Узбекистана, Туркмении и Киргизии должны считать одной из своих главных задач сохранение поистине драгоценных местных борзых пород — тазы и тайгана.

Охота с борзой в Средней Азии

А. А. Слудский дал обоснованную и правильную программу мероприятий для сохранения этой породы:

1. Провести силами охотоведов полный учет и качественную оценку собак в районах, где таза еще обыкновенна.
2. Завести для записи лучших племенных собак районные племенные книги, ведение которых поручить пунктам по заготовке пушнины (под наблюдением местных обществ охотников) .
3. Ежегодно устраивать выводки борзых собак, во время которых составлять планы вязок. Поручить охотобшествам следить за выполнением смотров (выводок) борзых собак.
4. Ввести премирование охотников-собаководов за выполнение планов вязок и выкармливание хороших, здоровых и породных щенков.
5. Заготовителям пушнины организовать контрактацию щенков, выдавая авансы из специальных средств.
6. Законтрактованных щенков размещать гнездами, чтобы обеспечить дальнейшее ведение породы.
7. Популяризировать среди членов охотничьих обществ охоту с тазой, правильное содержание и уход за собакой, для чего проводить при заготпунктах и районных обществах охотников специальный курс по собаководству.

А. А. Слудский рекомендовал также организовать в Кзыл-Ординской и тогдашней Западно-Казахстанской областях питомники борзых тазы, где вести работу по укрупнению этой породы, отбору собак с более теплой псовиной и особо чутьистых. Подчеркивание последнего качества сделано потому, что на охоте таза постоянно для розыска зверя пользуется чутьем.

К пожеланиям и рекомендациям А. А. Слудского следует добавить еще необходимость создания племенных книг с записью в них всех борзых таз. работающих на охоте и получивших на выводках оценку экстерьера не ниже «хорошо». Ну и, разумеется, вязки тоже следует записывать в особую книгу, на основании которой составлять родословные борзых тазы.

Все перечисленные рекомендации в полной мере нужны не только казахской тазе, но и ее туркменской разновидности, а также необходимы и тайгану. Исполнение всех указаний, содержащихся в рекомендациях, может спасти от полной гибели ценнейшие отечественные породы борзых, обладающие замечательными рабочими качествами и по самой своей природе приспособленные для работы в жарком и сухом климате, зачастую на очень трудных грунтах, покрытых жесткой и колючей растительностью.

Степные борзые — борзые тазы

Быстро мчащиеся

Борзые тазы — одна из древнейших пород собак, относимая к борзым восточной группы, как нельзя более приспособленная к кочевому укладу жизни народов Азии.

История породы

Кинологи неоднократно обращали внимание на ее близкое сходство, с одной стороны, с аравийской салюки, а с другой — с целым рядом других восточных борзых, от афганского лучака до российской степной борзой. Это сходство по-видимому объясняется историей распространения борзых по азиатскому континенту.

Обычно приходится слышать две версии о формировании пород борзых — об их автохтонном происхождении или о распространении из единого центра, с формированием местных пород путем скрещивания с охотничьими или пастушьими собаками данной местности. Что касается среднеазиатских равнинных борзых, все имеющиеся данные говорят скорее за то, что это заимствованная порода, завезенная с Ближнего Востока, где она сформировалась в уникальных условиях аравийских и сирийских пустынь. Примеси местных пород, судя по всему, также сравнительно незначительны — скорее всего, в силу отсутствия здесь к моменту появления первых «эмигрантов» собак сходного типа.

Историю появления тазы на территории Средней Азии, там, где сегодня находятся государства Казахстан, Узбекистан, Туркменистан и Таджикистан, чаще всего связывают с арабо-мусульманским вторжением и вхождением значительной части этого региона в состав Арабского халифата. Первые арабские отряды появились в Средней Азии в начале VIII века, упорная борьба местного населения против завоевателей продолжалась до его середины.

Чтобы сломить сопротивление, в новые владения были переселены многочисленные арабские воины и даже целые бедуинские племена, приходившие вместе со своим скотом, имуществом и, конечно, собаками, родственными предкам современных салюки. Арабов, служивших опорой халифской власти, местное ираноязычное население называло «таджик» (диалектные формы — тазик, тачик), от арабского слова «тадж», означавшего «корона», а в переносном смысле обозначавшего верховную власть.

Новые переселенцы привезли с собой первых борзых — тази, то есть «арабских собак», и обучили покоренные народы искусству охоты с ними — искусству, которому посвящены строки священного Корана: «Они вопрошают тебя, что законно для них; скажи: все доброе законно для вас; и то, что вы выучили зверей и хищных птиц ловить для вас, приучив их охотиться и научив их тому, чему Аллах научил вас. Итак, вкушайте то, что они ловят для вас и призывайте на это имя Аллаха!»

На южное происхождение тазы и на ее сравнительно недавнее появление в Средней Азии указывает плохо развитый волосяной покров, слабо приспособленный к низким температурам. Об этом же говорят и данные археологии — например, наскальные изображения, встречающиеся на территории евразийских степей.

Среди них множество сцен охот — с собаками и даже с гепардами, но нет изображений собак типа тазы. Все псы с древних наскальных граффити имеют стоячие уши, удлиненное туловище и сравнительно короткие конечности. Их спускают на подранков, они задерживают дичь — словом, это собаки типа гончей.

Итак, в домусульманское время на территории Средней и Центральной Азии борзые были неизвестны. После арабского завоевания положение меняется. Борзые и охота с ними распространяются в северных областях Ирана, проникают в горные долины Афганистана и среднеазиатские оазисы. Постепенно среднеазиатские охотники стали отказываться от крупных и тяжелых псов, с которыми они ранее охотились преимущественно на хищников и копытных.

Прилитие кровей местных травильных пород собак привело к изменению облика завезенных из Аравии и Сирии борзых, но в области степей и пустынь (в отличие от горных регионов) эти изменения не были значительными. В сельджукскую эпоху (XI-XII века) изображения борзой появляются на миниатюрах. Книги, написанные в это время, также упоминают охоту с ними. Так, девятнадцатый раздел «Ковус-наме» (конец XI века), озаглавленный «Об охоте», начинается с фразы: «Если тебе нравится охота, возьми с собой ловчую птицу и быстроногую тазы, и ты не будешь знать горя и печали».

Следующий этап распространения восточных борзых, когда они проникли в степи к северу от Сырдарьи и распространились по ним от Монголии до Крыма, связан с монголо-татарским нашествием конца XII — XIII века. Покорив Хорезм и уничтожив Багдадский халифат, новые завоеватели по достоинству оценили неведомых им собак и начали вывозить их в родные кочевья. Историю появления тазы в центральноазиатских степях можно проследить по сообщениям европейских путешественников, посещавших двор монгольских ханов.

Итальянец Джованни Плано дель Карпини по поручению папы римского отправился в ставку хана Гуюка в 1245 г., его путешествие длилось более двух лет, маршрут пролегал через нижнее Поволжье, Хорезм, Семиречье и Тарбагатай. В своем описании стран, через которые он проезжал, Карпини нигде не упоминает об охоте с борзыми. Через восемь лет в монгольскую столицу Каракорум отправился монах-францисканец Гильом де Рубрук.

Он подробно описывает охоту с ловчими птицами, нагоном, а также облавную. Борзых собак он смог увидеть только в Каракоруме, о чем и написал: «Я видел также послов одного индийского султана, которые привели восемь леопардов и десять борзых собак, наученных сидеть на крупе лошади, как сидят леопарды. » (леопардами здесь названы охотничьи гепарды).

Наконец, Марко Поло, состоявший во второй половине XIII века на службе у великого хана Хубилая и много поездивший по монгольским владениям, упоминает борзых собак как довольно обычных при ханской ставке. В одном из списков «Книги Марко Поло» говорится, что собаки ханской охоты были трех родов: гончие, борзые и «меделянские» (травильные). Но все они применялись для грандиозных облавных охот, издревле привычных степным кочевникам: «Когда Великий Хан на охоту выезжает, по одну сторону от него едет один из братьев (главный ловчий — К.Р.) со своими десятью тысячами ловчих и пятью тысячами собак, а по другую — другой со своими десятью тысячами и своими собаками.

Любо посмотреть и на охоту, и на собак, и на охотников; заглядишься, скажу я вам, на Великого Хана, когда он и князья кругом его скачут с кречетами по равнине, а собаки, глядишь, гонят с той и с этой стороны медведей, оленей и всяких зверей. «. Следовательно, лишь к концу XIII столетия монголы смогли освоить новую породу, но все еще применяли ее «не по назначению», включая в большие своры различных собак во время массовой загонной охоты.

В конечном счете на территории Средней и Центральной Азии сложились две основные разновидности степных борзых — казахская тазы и туркменская тазы, или тазый. Иногда в особую группу выделяют узбекских тазы, но эта разновидность, как кажется, не представляет собой однородной группы, являясь скорее собранием переходных типов и локальных разновидностей.

Основные характеристики двух названных выше групп и различия между ними определяются ландшафтными и климатическими условиями районов их распространения.

Туркменская борзая, тазый, сформировалась в сухих пустынях, во многом напоминающих ее аравийскую прародину. Эти собаки разводились в чистоте, получая тщательный индивидуальный уход.

Вот как описывает туркменских борзых второй половины XIX века русский зоогеограф М.Н. Богданов: «Одного взгляда на настоящего тазый достаточно, чтобы сказать, что имеешь дело с высококультурным, чистокровным животным. Грация, пропорциональность форм в нем поразительны. Самый взыскательный охотник должен будет признать в тазый красоту, которой отличается. слюгуи арабов. В сравнении с другими борзыми все виденные мной у туркменов-иомудов и ата тазый очень малы ростом.

Типичная масть тазый ярко-рыжая, с черными кончиками волос на спине, подвесах и ушах; у многих при этом щипец и около глаз покрыты черноватой шерстью. Но есть и других мастей, как-то: черные, черно-пегие, полово-пегие, светло-половые, редко совсем белые. Серых не встречал (однако, по другим сведениям, туркмены особенно ценили именно собак темно-серой и черной масти — К.Р.). Туркмен ухаживает за своим тазый не менее, чем за аргамаком. Ему идет лучший кусок. В сильный жар и в холода туркмен покрывает своего любимца кошемной попонкой. Подбор производителей совершается тщательно».

Туркменские тазы, изящные, грациозные, с шелковистой шерстью, до сих пор во многом сохранили исходные признаки своих предков — салюки. Пожалуй, самое заметное отличие заключается в характере псовины на хвосте: если для салюки характерен длинный и пышный подвес, то тазый не может похвастаться чем-то подобным.

Казахская тазы, или таза, представляет собой укрупненный и огрубленный вариант степной борзой. Она сформировалась в области более влажных и холодных степей, тянущихся от Северного Прикаспия до Прибалхашья. Иной климат, особенности кочевого хозяйства населяющих регион народов, а также, видимо, прилитие крови местных травильных собак, вызвали значительные изменения. Эта борзая, с более грубым коротким волосом, меньшим подрывом на животе, более грубой головой, утратила «блесткость» салюки, ее утонченность и некоторые охотничьи качества.

Отзывы о ней русских охотников XIX столетия не слишком лестны (согласно словоупотреблению того времени под термином «киргизский» следует понимать «казахский»): «Киргизская борзая скачет тупо, но неутомима на дальних дистанциях. Она тянется за зверем целые версты, и не видал я никогда лихих угонок и броска наших псовых. Ею травят почти исключительно зайцев и лисиц. Вообще, хотя между киргизскими борзыми и выдаются хорошие ловцы, нельзя признать в этой породе чего-нибудь ценного и заслуживающего внимания наших охотников. По своим качествам киргизская борзая едва ли сравнится с крымкой, а по породности стоит далеко ниже последней. Правда, у адаевцев, кочующих на Мангышлак, собаки несколько лучше, чем у северных киргизов, но это произошло от примесей крови тазый».

Отмечается и менее тщательная селекция, вплоть до признания большей части казахских борзых беспородными — известный охотник-борзятник П. М. Мачеварианов считал, что «у рядовых. калмыков и киргизов, кочующих в степях астраханских, саратовских, самарских и оренбургских, почти все вислоушки — выборзки». На это следует заметить, что степняки ценили прежде всего добычливость и неприхотливость борзой, а не ее стати.

Наиболее характерным окрасом казахской тазы традиционно был глинисто-палевый или глинистый. Менее типичны — грязно-белый, красный с чернотой по хребту, грязно-белый с серыми пятнами, черный и черно-пегий.

И в туркменских пустынях, и в казахских степях хорошая борзая стоила целое состояние — в том редком случае, если ее вообще соглашались продать. «Бешеные цены платят они за собак, и охотник не задумается отдать за хорошего тазый пару верблюдов или несколько десятков овец», — писал о туркменах М.Н. Богданов. Он же передает рассказ о том, как у заезжего купца из Персии была куплена охромевшая тазы за 9 верблюдов. А.А. Слудский описывает случай, когда за тазу с верховьев Каратала (в Семиречье) отдавали девушку, отказываясь от калыма в 47 лошадей.

Охота с тазы

Традиционная охота с тазы во многом напоминала бедуинскую охоту с салюки, в которой кроме охотника и собаки участвовали также конь и ловчая птица. Вот как описывает охоту «киргизов» (то есть казахов) в 1897 году П.А. Варенцов: «Многие киргизы, кочующие в Мангышлакском и Красноводском уездах Закаспийской области. очень любят охоту с борзыми собаками и ловчею птицей. На такого рода охоте киргиз не чувствует физического утомления, так как ему не приходится ходить пешком, сидеть же на лошади и проскакать несколько десятков верст, гоняясь за дичью, ровно ничего не значит — такая охота киргизу, как истому джигиту, доставляет истинное наслаждение.

Киргизы с борзыми собаками охотятся преимущественно на лис, корсаков, волков и сайгаков; эта последняя охота — самая любимая и выгодная. Вообще можно почти безошибочно сказать, что лошадь и борзая собака для киргиза составляют все; мне кажется, что об этих животных он больше заботится, нежели о своей собственной семье. «.

Разумеется, охота с тазы была доступна далеко не всем кочевникам. Ведь, по описанию Ю.А. Смирнова, «бедняки занимались охотой, главным образом, для добывания пропитания своему семейству, а богачи любили охоту как одно из немногих развлечений и удовольствий в степной жизни. Охотник-бедняк охотился преимущественно на дичь съедобную, добывал и убивал хищников только случайно и производил охоту или ловушками, или с ружьем. Богатый же охотник охотился, главным образом, с ловчей птицей или с тазы, и предметом охоты у него зимой преимущественно бывали хищные звери: волк, лисица».

Уникальные свойства туркменской тазы проявлялись прежде всего в парной (с ловчей птицей) работе по зайцу. При поимке заяц, сопротивляясь, ударом задних лап может повредить маховые или хвостовые перья птицы, нанести ей серьезные раны. Во избежание этого подоспевшая тазы прямо под крылом обездвиживала зверька. Подобная контактная работы с собаками другой породы невозможна.

Более крупная и сильная казахская тазы легко брала лисицу — особенно в паре с беркутом. Такая охота в условиях Казахстана — один из наиболее добычливых и интересных способов. На юге республики в годы, богатые лисицей, с каждой собакой за сезон брали в среднем 16 лисиц.

Хорошие тазы легко догоняют косуль и изредка джейранов. Догнать взрослого сайгака, чрезвычайно резвого и неутомимого, едва ли под силу любой борзой. Этих животных тазы может взять лишь обессиленных бескормицей, по насту или во время окота. Сейчас все эти виды охоты квалифицируются как браконьерство.

Тазы могли брать сайгака с помощью беркута: «Собираясь на охоту, туркмен сажает своего беркута на особо приделанную для этого луку и закрывает ему глаза кожаным колпачком. Подкравшись к стаду сайгаков, он снимает колпачок с глаз беркута и дает ему свободу. Завидев сайгаков, беркут взмывает кверху и летит за ними, наконец, улучив момент, бросается наискось и всаживает когти в зверя. Собаки доспевают на место действия и окончательно овладевают животным». (М.Н. Богданов)

Также тазы использовались при поимке джейранов, сайгаков, горных козлов и архаров, попавших в капканы, — догнать этих животных, даже когда у них на одной ноге капкан, — дело нелегкое.

Охота с тазы на волка рискованна, так как эта относительно слабая собака не в состоянии взять его. Обычно на волка пускали несколько крупных и сильных собак, причем следом за ними, не отставая, скакал охотник, чтобы в случае необходимости вовремя помочь своре. После нескольких нападений, задерживающих бег волка, отдельные собаки отваживались сбить его с ног и схватить за шею, но надолго удержать не могли. Волка из-под них нужно было быстро принять, иначе он мог искалечить или загрызть собак. Также необходимо было принимать из-под тазы и барсука, которого они могли лишь задержать на какое-то время.

При охоте с собаками на кабана в их группу иногда включали тазы, но чаще — их крупные помеси с казахской овчаркой. Тазы обычно были вожаками своры, отличаясь большой жадностью к зверю и хорошей хваткой.

О названии

Выше уже высказывалась версия о происхождении названия этой породы собак. Надо отметить, что она далеко не единственная. Поиск его корней усложняет то, что оно может по-разному переводиться с различных языков.

Так, «тази» на персидском (фарси) означает «стремительный», «быстро мчащийся» (таджикский вариант — «тоози»). Употребление этого слова в иранских языках довольно специфично — оно применяется к собакам, лошадям и населению, которое передвигается с места на место. Любопытно, что и борзые собаки, и самые быстрые лошади, судя по всему, попадали в Персию от арабов. Да и кочевники-бедуины вполне соответствуют определению «стремительные». Так что трудно определить наверняка, каково все-таки изначальное значение этого слова — «бысто мчащийся» или «арабский».

В тюркских языках прилагательное «тазы/тазый/таза», имеет два близких значения. Одно из них означает «лысый», «безволосый». Это вполне подходящее название для восточных борзых, если сравнить их с лохматыми степными овчарками. Кроме того, это слово может быть переведено и как «чистый», и данное значение также оправдано.

С одной стороны, восточные борзые при надлежащем уходе не издают специфического запаха псины. С другой — не следует забывать, что в мусульманском мире борзая стоит особняком и не подпадает под термин собака («аль кальб» по-арабски, «ит» по-тюркски). Следовательно, в тюркских языках должен был возникнуть термин, дублирующий арабское наименование для салюки — «аль хур», то есть «благородное», «чистое» существо.

К этому следует прибавить версии, выводящие породу из какого-либо населенного пункта, название которого созвучно слову тазы, — например, из города Таизз в Йемене.

Современность

К началу 30-х годов XX века численность тазы в среднеазиатских республиках Советского Союза значительно сократилась, а местами она исчезла совсем. Затем ее поголовье начинает довольно быстро восстанавливаться, ежегодно примерно удваиваясь.

Учет охотничьих собак, который велся различными организациями на территории Казахстана, позволяет заключить, что общее количество тазы в республике в 1938 году достигло семи тысяч собак.

Наиболее многочисленными они были в Западно-Казахстанской (ныне Уральская) области (к 1938 году — 1 370 собак), затем в Гурьевской (в 1938 году — 798 собак) и в Алма-Атинской области (в 1938 году — 624 собаки). К сожалению, в последующие годы учет тазы не проводился. Можно лишь предполагать, что война, миграции населения, индустриализация и урбанизация пагубно сказались на количестве и качестве поголовья.

Основная причина, в последующие годы поставившая тазы на грань выживания и сделавшая ее экзотической редкостью, это браконьерство с использованием мотоциклов и машин, охота с самолетов и вертолетов, гораздо более добычливая. Ушли в прошлое традиции аристократической охоты — вместе с представителями правящего класса, которые могли себе позволить содержание тазы. Сама она в каком-то смысле стала символом «темного прошлого» и сполна расплатилась за это заблуждение. Наиболее чистые линии казахской тазы были утрачены. В более демократичном туркменском обществе, при меньшем проникновении переселенцев из европейских регионов страны, порода сохранилась лучше.

Первое представление породы тазы широкой кинологической общественности в советское время состоялось в 1958 году, на Первой Всесоюзной выставке служебных и охотничьих собак в Москве, где было показано двенадцать тазы казахского типа и две — туркменского (впрочем, туркменские борзые были отмечены наградами в Москве еще в 1927 году, на 4-й выставке общества «Московский охотник»). В следующем, 1959 году на первой Казахстанской Республиканской выставке собак были продемонстрированы девять тазы казахского типа. В этом же году был утвержден Всесоюзный стандарт («Описание признаков среднеазиатской борзой — тазы»), остававшийся в течение долгого времени почти без изменений. В нем даны описания двух разновидностей тазы — казахской и туркменской, причем для последнего отведено лишь несколько строк в примечании.

В 1995 г. Российская Федерация Охотничьего Собаководства утвердила новую редакцию стандарта породы тазы, названную «Узбекско-казахская тазы». Этим было вызвано то, что в Казахстане из-за несогласованности кинологической работы произошло разделение: одни кинологические клубы работали по стандарту 1995 года, другие — по стандарту породы, утвержденному в 1996 г. в Кинологической Ассоциации «Сириус».

В 2000 году Республиканский Кинологический Совет республики рассмотрел и утвердил новую редакцию стандарта тазы, с этого времени работа с породой в Казахстане стала строиться на основе нового стандарта.

Неоднократно — но не слишком удачно — в Казахстане и Туркменистане пытались создавать питомники по разведению тазы. Кроме азиатских республик бывшего Советского Союза тазы разводят в России, на Украине, в республиках Прибалтики. В дальнем зарубежье эта порода встречается в Германии, Финляндии, Дании и других странах. Наибольших успехов в разведении тазы вне районов аборигенного распространения добились заводчики Санкт-Петербурга.

Наиболее серьезным препятствием для широкого распространения породы тазы в ближнем и дальнем зарубежье является то, что ведущая международная кинологическая организация — Международная Кинологическая Федерация — не признает этой породы. Связано это как с тем, что Казахстан лишь недавно начал сотрудничество с этой организацией, так и с тем, что современное состояние породы тазы не отвечает требованиям Федерации.

В Туркменистане тазы принадлежит к числу национальных символов, наряду с лошадьми ахалтекинской породы, сараджинскими овцами и волкодавами-алабаями. Это, прежде всего, значительно затрудняет вывоз за пределы республики племенного материала. С другой стороны, внимание республиканского руководства и государственной элиты к этой породе может способствовать улучшению ее положения.