Охота с гончими сабанеева

Москва «ТЕРРА» — « TERRA » 1992

Печатается по текстам журнала «Природа и охота» 1895—1899 гг.

Составитель ЕЛ. КАЛГАНОВ

п 4001010000-077 _ . С — A ww / n ,4 ^— Без объявл. А30(03)-92

ISBN 5-85255-188*0 © Издательство «Физкультура и спорт». Со-

ставление, предисловие, приложение, 1987 © Издательский центр «ТЕРРА». Внешнее оформление, 1992

Перед вами, читатель, книга, которую ее автор не успел издать. В 1893 году в журнале «Природа и охота» появилось следующее объявление:

«Открыта подписка на новую книгу Л. П. Сабанеева «Собаки охотничьи, комнатные и сторожевые. Собаководство и собакоза-водчики за границей и в России». Книга будет содержать историю собаководства, подробное описание всех существующих пород, историю происхождения каждой породы, подробное описание ста­тей собак, уход, обучение (дрессировка, натаска), лечение и содер­жание. Книга будет заключать более 600 страниц большого фор­мата. Книга печатается и в январе 1894 года выйдет в свет».

Однако ни в 1894-м, ни в следующем, 1895 году книга не вышла. Более того, несколько позже читатели были уведомлены, что вме­сто одного тома выйдет три: первый — о легавых собаках, вто­рой — о борзых и гончих, третий — о комнатных и сторожевых.

Первый том вышел в 1896 году, а второй так и не увидел света. Но он готовился, и на страницах журнала «Природа и охота» в 1895—1897 годах были опубликованы отдельные очерки о борзых и гончих собаках. Последние статьи о бассетах, биглях и таксах появились уже после смерти Сабанеева в 1899 году. Все эти публи­кации и составили настоящую книгу, которую в известном смысле можно считать вторым томом капитального труда Л. П. Сабанеева «Собаки охотничьи, комнатные и сторожевые» (о комнатных и сторожевых автор не успел написать). Конечно, мы не можем категорически утверждать, что редакции и составителю удалось полностью воссоздать книгу Сабанеева в том виде, в каком он хотел ее выпустить в свет: уже весной 1897 года состояние здоровья Леонида Павловича серьезно ухудшилось и его перевезли в Крым. Конечно, Сабанеев не мог в то время в полную силу работать над своими очерками и тщательно готовить их публикацию. Сотруд­ники журнала и друзья Сабанеева не решались тревожить автора, а тем более заставлять его тратить силы на доработку или переделку текста, а потому в случае особой необходимости предпочитали делать сноски и примечания, иногда достаточно обширные. Редак­ция считала закономерным сохранить эти примечания, принадле­жащие другим авторам (К. Мошнину, в частности). В разделе при­ложений в конце книги помещены статьи А. Новикова и Н. Биби­кова, уточняющие некоторые положения очерков Сабанеева.

Возможно, что при подготовке отдельного издания автор внес бы соответствующие исправления и добавления, убрал бы неиз­бежные при журнальной публикации повторы. Редакция не сочла возможным вмешиваться в текст автора и постаралась представить наследие Сабанеева с наибольшей полнотой.

Трудности возникали при подготовке иллюстративного мате­риала. Дело в том, что для журнальных публикаций автор не подго­товил рисунков. Изучение вышедшего в 1896 году первого тома «Легавые» показало, что Сабанеев не заказывал специальных рисунков для своей книги, а использовал иллюстрации своего «Охотничьего календаря» (1892), охотничьих журналов своего вре­мени (в первую очередь собственного журнала «Природа и охота») и книг других авторов о собаках. Редакция решила, что она вправе пойти по этому же пути. Конечно, мы не можем полностью гаран­тировать, что именно все эти рисунки использовал бы Сабанеев для своей книги, но в какой-то мере наш отбор все же близок к авторским намерениям.

В настоящем издании редакция стремилась сохранить манеру изложения и особенности стиля Сабанеева, Текст приведен в соответствие с современными грамматическими нормами, исправ­лены явные искажения и опечатки там, где их удалось установить. В этих вопросах редакция столкнулась с большими трудностями, которые, к сожалению, не всегда удавалось преодолеть. Это свя­зано с тем, что Сабанеев пользовался большим количеством самых разнообразных источников, как русских, так и зарубежных, и очень часто либо вообще не указывал их, либо указывал неполно или неточно. Проверить все факты, термины, названия и имена, которые даются, порою в разноречивом написании, а иностранные в различной транскрипции, оказалось невозможным. Редакция будет благодарна читателям за все замечания и уточнения.

Подстрочные примечания, обозначенные астериксом (*), при­надлежат автору либо его коллегам-современникам и сохранены в том виде, в каком они опубликованы в журнале «Природа и охота». Комментарии редакции помещены в конце книги, в разделе «При­ложения» и помечены в тексте выносными цифрами (*), (2), (3) и т. д. В этом же разделе помещены список сокращений, переводы иноязычных текстов, таблица старых русских и зарубежных мер, словарь редких и устаревших слов, именной и географический ука­затели-справочники и предметный указатель.

Редакция благодарит охотоведа Эдвина Рудольфовича Майера, кинологов Владимира Гавриловича Гусева и Бориса Ивановича Маркова, переводчика Георгия Гельмутовича Генниса и доцента МГУ, кандидата филологических наук Николая Алексеевича Федорова за помощь в подготовке настоящего издания.

Леонид Павлович Сабанеев

Приездка гончих для псовой охоты

Приездкою называется собственно дрессировка гончих и приучение их к безусловному послушанию, крайне необходимому для успеха псовой охоты. В этом отношении псовые охотники гораздо требовательнее ружейных охотников, что объясняется различием охоты, — но основные правила как приездки, так и нахаживания гончих одни и те же. Настоящая приездка гончих начинается обыкновенно по достижении ими годового возраста, т. е. большей частью весной, хотя приучают гончих к послушанию с двух—четырехмесячного возраста. Приездка значительно облегчается и ускоряется, когда стая состоит не из одних молодых собак. Она совершается непосредственно самим доезжачим, при помощи выжлятников, и заключается в приучении гончих: 1) к домашней скотине и птице, 2) к рогу, 3) к стайной течке за доезжачим, т. е. следовании за ним плотной кучей и 4) к стойке. «Вежливость» гончих достигается приучением их к домашним животным с самого раннего возраста, а затем частыми проводками стаи через селение, пастбищами, мимо стад коров, овец и свиней, а также лугами, где много пасется гусей. Позывистость к рогу достигается сначала тем, что гончих с самого раннего возраста кормят не иначе, как сделав известный позыв на одном и том же (доезжаческом) рогу. Необходимо, чтобы у гончей, вытекшей на рог, с этим позывом позднее, при проводках, приездке и нагонке, соединилось представление о корме, почему гончим доезжачий должен обязательно давать какой-либо вкусной прикормки. Кроме того, выжлятнаки, при первых звуках рога доезжачего, должны усиленно хлопать арапником, и даже стегать неподваливающих собак, с обычными возгласами: «пошел, — вались к рогу, пошел, вались!». Следование кучей за доезжачим достигается частыми проводками гончих, вначале на смычках, а впоследствии без смычков, с частыми остановками и собиранием собак в кучу, причем доезжачий отнюдь не должен наказывать непослушных, предоставляя это выжлятникам, которые подгоняют отставших собак хлопаньем арапника, окрикивая их возгласами: «в стаю!», с добавлением клички.

Всего труднее приучить гончих стоять плотной кучей в поле, без доезжачего и выжлятников. Спокойная и верная стойка гончих под островом достигается следующими путями. Прежде всего гончих щенков приучают стоять над кормом, затем вообще стоять в кучке, на проводке, причем выжлятники должны каждую собаку, только намеревающуюся отделиться,— окрикнуть, с прибавлением клички: «в стаю!» или «в кучу!», и хлопнуть арапником или, если надо, то хлестнуть виноватую. Когда гончие привыкнут стоять без доезжачего, за которым они привыкли неотступно следовать, — последний исподволь приучает их к стойке без всякого присмотра. Для этого он приказывает выжлятникам спрятаться поблизости в овраг или лес, а сам начинает ездить вокруг стаи, собранной в кучу, постепенно увеличивая круги и временами окрикивая непослушных и даже возвращаясь к стае и хлопая арапником. Если же гончие не слушаются и начинают разбредаться, то выжлятники должны выскочить из засады, наказать отделившихся собак и снова собрать всех в кучу, на том же месте. Повторив подобную дрессировку несколько десятков раз, постепенно отдаляясь от гончих и временами скрываясь у них из виду, увеличивая потом эти отлучки все более и более, доезжачий может достигнуть того, что гончие будут стоять одни кучей по целому часу, в поле и даже в лесу. Первое время, когда доезжачий будет поблизости, он кончает урок тем, что подзывает гончих словами: «сюда, сюда, гончие — сюда!»; позднее же, когда будет находиться в далеком от них расстоянии, дает обычный позыв в рог. В обоих случаях доезжачий зовет спешившись. Когда собаки притекут к нему, он останавливает их: «стой, гончие, стой!», ласкает и дает прикормки. Затем садится на лошадь и ведет стаю домой.

Леонид Павлович Сабанеев

Ружейная охота с гончими на зайцев

Охота с гончими на зайцев начинается обыкновенно в сентябре по окончании пролета вальдшнепов. Это одна из самых легких и веселых охот, так как она не требует ни той осторожности, ни той особой сноровки, необходимой на охоте по красному зверю, производится ходовым способом, т.е. охотник не стоит неподвижно во время гона, а, сообразуясь с его направлением и руководствуясь характером местности, а также известными ему привычками гонного зверя, старается встретиться с ним. Кроме того, на этой охоте численность, качество и дисциплинированность стрелков не имеют большого влияния на результаты охоты, но, конечно, чем менее охотников и чем они менее перехватывают гонного зайца в лесу, тем для них менее шансов быть подстреленными. На охоте с гончими, если она производится в отъемах, так сказать, весь «шик» заключается в том, чтобы убить зверя на чистом месте, для чего необходимо знать или угадать лаз, которым зверь слезет с острова. Хотя в больших островах и сплошных лесах охотник должен поневоле становиться и перехватывать в лесу, а не на опушке, но и тут настоящий охотник не полезет в чащу, а выбирает или дорожки, или прогалинки и просеки. Постоянное беганье с одного места на другое, особенно если место зайчисто и можно ожидать много шумовых зайцев, не должно допускаться, тем более забегание вперед охотника, уже занявшего лаз.

Для успеха охоты много значит умение отыскивать зайцев, сообразуясь с временем года и состоянием погоды. В конце лета русаки держатся или по опушкам, или еще по межам на полях; беляки сначала предпочитают лиственные леса, позднее, в листопад, ложатся или в ельниках, или в можжевеловых зарослях. В очень сухую осень, в местах, где воды нет, беляков искать нечего: все они переселяются к речкам, ключам или невысохшим болотинам. Наоборот, в сырую осень надо их искать в сухих местах. Сильные дожди или сильные ветры заставляют их переселяться из лиственных лесов в поле, хвойные леса и кустарник, где они могут укрыться от капель и где не пугает их шум листопада; вообще в ветреную погоду зайцев, в особенности русаков, надо искать в той стороне леса, которая наиболее защищена от ветра. Русаки всегда держатся осенью поблизости полей (озимей), беляки тоже жируют часто на зеленях, но в местностях, покрытых сплошными хвойными лесами, они обходятся без соседства полей и кормятся на расчищенных лесных порубах и покосах, или на чистых закрайках болот, в осоке.

Заяц, возбужденный гончими, бежит сначала лесом, делая под ними не меньше одного круга, а чаще два-три и больше. Круги эти имеют более или менее неправильную форму, смотря по местности, и следующий круг бывает почти всегда более предыдущего, хотя обыкновенно они пересекаются в нескольких местах, эти перебеги и есть главные лесные лазы его. Затем уже он, нажимаемый гончими, бежит в поле или соседний отъем. Ранней осенью беляк держится в лесу гораздо крепче, чем поздней, особенно в краснолесье; когда лист осыпался, заяц не находит уже в нем достаточной защиты, к тому же пугается опавшего листа, шумящего под ногами. В мелких хвойных лесах или зарослях можжевельника беляк держится одинаково долго всю осень и выжить его оттуда всегда труднее: ему легче обманывать гончих, которые гонят его здесь менее парато и врассыпную, так что он имеет время петлять и делать скидки и даже проскальзывать назад мимо преследующих его собак и западать, так что при гонке беляка часто бывают сколы, перемолчки и подмены. Главное, чтобы стайка, сколовшись, сейчас же рассыпалась и начала искать тут же, где стеряла.

Вообще гончие тем скорее выставляют зайца в поле, чем он паратее; матерые зайцы, более надеющиеся на свои ноги, делают меньше кругов, чем молодые, а русак зачастую и вовсе не бежит лесом, а сразу вырывается в поля, которыми и задает большие круги, но круги в высшей степени правильные, так что убить его из-под хороших, вязких и непременно паратых гончих — нетрудно. Беляки тоже иногда кружатся полями, необыкновенно круги их — менее русачьих; всего чаще это бывает поздней осенью, в туманные морозные дни.

С пешими гончими необходимость заставляет стрелять зайцев (беляков) внутри леса и охота бывает продолжительней, чем с паратыми, но зато стрелять из-под пеших гончих легче, так как заяц бежит не торопясь, часто приостанавливается и их выслушивает.

В одних и тех же местностях большинство зайцев бежит приблизительно одними и теми же местами, так что при небольшой практике можно выучить все их лазы наизусть и всегда выбрать себе такое место, где можно наверное встретиться с гонным зайцем. Однако при сноровке, соображении и навыке можно угадывать лазы зайца в совершенно незнакомых местах. Вообще неопытному охотнику можно посоветовать придерживаться следующих правил или, вернее, примет: вернейший перелаз из одного отъема в другой, по большей части находится там, где отъемы ближе сходятся; также более шансов, что беляк слезет низиной или вдоль ее, или, наконец, из какого-нибудь выдающегося угла леса. При охоте в лесу надо всегда иметь в виду, что взбуженный заяц большей частью возвращается к своему логову, и что он любит бежать лесными дорожками и просеками; следовательно, надо становиться на перекрестках. Если гончие хороши, т. е. верны в гону и вязки, то иногда достаточно заметить на первом кругу место, которым пролезет заяц, и на нем поместиться. Вообще человеку, еще мало знакомому с этого рода охотой, вернее становиться там, где заяц уже не раз прошел, а не бегать зря, и не стараться перехватывать зайца, что удается только более опытным охотникам.

Вообще охота с гончими на русаков правильнее и веселее охоты на беляков. Русак любит места более или менее чистые и глубины леса, тем более чащи и крепи, всегда избегает. Хотя он и дает под гончими в острове три-четыре круга, но ходит не крепко, а выбирает места в отъеме наиболее чистые, часто вырывается на опушку и идет здесь по полю, затем опять скидывается в лес, где он менее крепок, или входит в лес дорожкой. Русак (как и беляк) спускается с горы и поднимается в гору не прямо, а наискось и в месте, где оно наиболее отлого, на кручу он прямо не полезет и с кручи легко не спустится. Овраг, бока которого покрыты лесом, русак переходит там, где он шире, бока отложее, чистого места больше. Только по пороше русак ложится в глубоких провалах и по пороше же, отделившись от гончих, иногда идет в провалы, чтобы там залечь. По опушке он идет обыкновенно в тех местах, где поле вдается в лес; в тех же местах выходные лазы русака из острова в поле: если же лес расположен по оврагу, то выходные лазы будут по отъяркам (отверткам, отросткам главного оврага), которые более отлоги. В лесу русак более ходит дорогами, почему, становясь на пересечении дорожек, можно скорее всего наждать на себя бегущего русака. Кроме дорожек, в островах, расположенных на ровном месте, лазами русака бывают опушки, где поле мысом вдается в лес, поляны и особенно те места их, которые приходятся против наименее крепких частей леса. В сплошном лесу русака можно встретить только около опушек, полян, вырубок; здесь лазы бывают определеннее и вернее, чем в отъемах, так как их значительно меньше.

По пестрому полю и белой тропе, пока пороша неглубока, лазы русака те же, что и по чернотропу, но русак часто переходит по льду ручьи, болота и лужи, особенно если снег с него сдуло — для скрытия следа. Кроме того, так как по санной, езженной дороге обыкновенно гончие зайца не гонят (лучшие из них преследуют русака по зимней дороге молча и только редкие будут гнать по такой дороге с голосом), то в это время русак предпочитает ходить по дорогам, почему пересечение дорог становится наиболее верным лазом. По глубокой и рыхлой пороше, если снег не держит русака ни в поле, ни в лесу, он ходит исключительно по езжен-ным дорогам или своими же тропами, выбирая где снегу поменьше, почему идет уже не опушками, а крепью. Когда снегу много и он в поле держит русака, то последний в лесу уже не держится и охота с гончими на него становится почти невозможной, так как собаки проваливаются и режут себе ноги. При глубокой и рыхлой пороше бить русаков особенно легко: они ходят пли дорогами, или одними и теми же тропами на небольших кругах.

Порядок ходовой охоты зависит от местности, в которой она производится: если острова не маленькие, а главное, зайцев много, то, бросив гончих в остров, не надо переходить в другой, ибо работы и гончим и охотникам хватает. Но зачастую необходимо, разомкнув гончих, идти «ходом», идти иногда долгое время, покуда удастся собакам поднять зайца. В таких незайчистых местах, если охотников двое или трое, то они должны равняться, и один из них должен порскать, сообразуясь с чем двигаются и остальные охотники, и рассыпавшиеся гончие. Если на красного зверя не рассчитывают, то и все охотники могут покрикивать и тогда больше шансов скорее взбудить зайца. Каждый охотник, равняясь, должен кричать изредка и сейчас же прислушиваться; если гончая отозвалась вдали и другие охотники не слышат, продолжая покрикивать, то заслушавший должен громко крикнуть «слушай!». Конечно, охотники должны условиться между собой о направлении, которого будут держаться.

Прежде чем приторачивать зайца к ягдташу, тем более класть его в ягдташ, необходимо выдавить кал. В противном случае, при теплой погоде, заяц очень скоро портится и подопревает.