Советы по нагонке гончей

Основная задача нагонки молодой гончей — это вызвать у нее активное проявление врож­денного инстинкта розыска зверя и преследования его с голосом.

Но найти зверя и гнать его этого еще мало. Для охотника также важно и то, как гончая выполняет свое назначение. Ведь одна собака работает так, что охотник не только будет с хорошей добычей, но получит истинное, ни с чем несравнимое насла­ждение от дня, проведенного со своим гонцом в осеннем лесу. Работа другой гончей может быть настолько неинтересной и скучной, что, кроме уста­лости и разочарования, ничего охотнику не при­несет.

Наблюдая работу гончей, мы можем определить не только общую ее работоспособность, но всегда в состоянии оценить отдельные, довольно ярко выраженные ее полевые качества.

Подавляющее большинство полевых охотничьих качеств наследуется гончей от своих предков, по­чему и надо брать щенка от породных производи­телей, отличавшихся притом хорошей работой в поле.

Одни из наследуемых качеств, как, например, чутье, голос, поратость (способность быстро пре­следовать зверя), не поддаются совершенствованию и они остаются у собаки такими, какими одарила ее природа. Другие качества, как-то: вязкость (охотничья страсть, побуждающая гончую к упор­ному неотвязному преследованию зверя), полаз (манера розыска зверя), нестомчивость (физиче­ские качества, способствующие длительной рабо­те), хотя также являются наследуемыми, но в той или иной степени могут развиваться в процессе на­гонки и окончательно закрепляться практикой охоты.

Итак, вызвать к жизни врожденные охотничьи инстинкты, развить их до совершенства и за­крепить практикой — вот цель охотника, который желает иметь надежного, верного помощника на охоте.

Нагонку молодых гончих начинают обычно в воз­расте от 10 до 12 месяцев. Щенка весеннего помета следует начинать наганивать в апреле — мае сле­дующего года, с тем чтобы осенью того же года окончательно закрепить опыт, полученный весной, и уже к началу охоты — октябрю — ноябрю — иметь вполне подготовленную к работе собаку.

Нагонка гончих вне сезона охоты на зверя про­изводится в угодьях, специально отведенных для этой цели. Если почему-либо таких угодий нет, то охотнику невольно приходится начинать нагонку лишь за месяц до сезона охоты.

Еще до периода нагонки, с подрастающим 6—7- месячным щенком, рекомендуется совершать корот­кие, а затем более длительные прогулки в поле, в лесу, вдоль овражков, поросших кустарником, и т. п. Кроме того, что щенок при этом пользуется свежим воздухом при усиленном движении, он бу­дет приобретать способность свободно ориентиро­ваться в лесу, привыкать к окружающей обста­новке и, не боясь затеряться, отходить на все более и более значительное расстояние от хозяина. Все это будет служить развитию полаза и прививать умение осмысленно пользоваться чутьем.

Необходимо, чтобы щенок как можно раньше познакомился с домашними животными и не только во дворе, но и в поле. Надо добиться того, чтобы гончая была совершенно равнодушна к домашним животным и, увидев их пасущимися в поле, не про­являла бы настороженности и желания броситься на них.

Прогуливая щенка, а также наганивая молодую собаку, надо помнить, что в первом случае охот­ник имеет дело с еще только подрастающей, а во втором случае — с выросшей, но еще неокрепшей собакой и поэтому не должен допускать чрезмер­ного переутомления ее.

Начиная нагонку, охотник с гончей отправляется в лес или другие охотничьи угодья, где не трудно найти зайца или лисицу, и, придя на место, спу­скает собаку со сворки. Некоторые гончие, особенно те, что не раз побывали в лесу, немедленно отхо­дят от охотника и, углубляясь в лес, кустарники или овражки, начинают прихватывать чутьем инте­ресующие их запахи. Другие, отойдя в сторону на какие-нибудь 30—50 шагов, вскоре возвращаются к охотнику, затем снова отходят и снова возвра­щаются к ногам — словом, почти все время нахо­дятся на виду. Наконец, встречаются настолько робкие щенки, которые непрерывно держатся у ног, не желая отойти ни на шаг. В этих случаях охот­нику необходимо сойти с просеки или дороги, углубиться в лес и, ободряя собаку порсканьем (по­буждающим покрикиванием), поощрять ее к полазу.

Неплохо иногда на некоторое время остано­виться, особенно в местах, где есть наибольшая вероятность найти зайца. Робкая собака сперва по­вертится около охотника, а затем начнет отходить подальше.

Приходилось наблюдать, как неопытные охот­ники, усиленно отгоняют собаку от себя, посылая ее в полаз, доходя иногда до применения арап­ника. Этого делать ни в коем случае нельзя. Не по­нимая, что от нее требуют, гончая от подобных мер воздействия еще более робеет и хотя после этого идти будет поодаль, но все ее внимание сосредото­чится на действиях хозяина, а уж одно это никак не может способствовать делу.

Слыша ободряющее порсканье охотника, моло­дая гончая начинает все более смелеть, глубже ухо­дить в полаз и, наконец, настолько освоится с ле­сом, что будет чувствовать в нем себя, «как дома».

Быстрота передвижения охотника должна со­образовываться с ходом наганиваемой гончей так, чтобы последняя не оказывалась то далеко впе­реди, то сзади.

Следует сказать, что не только при нагонке, но и на охоте с гончей нельзя резко менять направле­ние своего хода без предупреждения собаки. Если охотник вдруг круто свернет в сторону, в то время как гончая, находясь в полазе, придерживается прежнего направления, то, не обнаружив через не­которое время ни охотника, ни его следа, молодая гончая с беспокойством начнет метаться по лесу, ища хозяина. Тут по горячности и неопытности немудрено ей вовсе запутаться. Потерять собаку при таких обстоятельствах нетрудно. В результате неправильного поведения охотника гончая будет вынуждена чаще проверять его присутствие и тем самым сокращать глубину полаза. Бывает и так, что из-за излишней боязни потерять собаку, охот­ник, чуть только гончая задержится в полазе не­много дольше, начинает усиленно ее звать и тру­бить, тем самым отвлекая ее от работы и приучая ходить в полазе накоротке.

Рыская по лесу и по опушкам, гончая непре­менно наткнется на зверя. Она не замедлит бро­ситься к нему и сначала погонит голосом по зря­чему, а потеряв зверя из вида, начнет искать чутьем его след. Охотнику надо поспешить к месту скола (месту потери собакой следа) и своим присутствием, словами и жестами дать по­нять гончей, что потерянный след надо найти, что зверя надо преследовать. Перехватив, наконец, след, гончая еще пробежит по нему с голосом небольшое расстояние, но вскоре вновь потеряет и вновь начнет его искать. Всемерно побуждая собаку к розыску следа, охотнику надо находиться поблизости и, в случае надобности, обойти вместе с собакой круг, чтобы пересечь гонный след.

Вскоре, однако, окончательно теряется след, и гончая начнет постепенно успокаиваться. Во вся­ком случае охотнику нельзя уходить от места скола раньше того, пока есть какая-нибудь надежда вы­править его. Достаточно уйти от молодой гончей с места скола, как последняя вместо розыска следа гонного зверя бросится догонять далеко ушедшего охотника. Следующий раз гончая еще меньше за­держится на сколе и, бросив его, поспешит к охот­нику. Все это ведет к тому, что собака не будет овладевать ни вязкостью, ни мастерством — каче­ствами, чрезвычайно важными в работе гончей.

В процессе нагонки охотнику случается самому побудить зайца. Здесь не надо терять времени, не­обходимо немедленно же энергичным накликом «вот-вот-вот! на-во, на-во!!» и т. п. вызвать гончую, находящуюся в полазе, чтобы насадить ее на след. Подбежавшая гончая помечется немного, но, сле­дуя указаниям охотника, вскоре прихватит чутьем след, а, разобравшись в нем, с голосом погонит.

Если молодой гонец на первых же порах про­явил жадный интерес к зверю, то можно считать, что основное дело сделано и дальнейший успех зависит от того, как часто охотник будет ходить с гончей в лес, добиваясь, чтобы с каждым разом она все дольше и дольше держала (гоняла) зверя.

Однако не каждая молодая гончая на первых же порах принимается за работу. Иная, будучи под­ведена к следу только что выскочившего из-под ног охотника зайца никак на него не реагирует, хотя прекрасно чует запах. Это не значит, однако, что у данной собаки вообще отсутствуют необходи­мые охотничьи качества. Если собака действи­тельно породна, то рано или поздно, иногда даже по второй осени, страсть к охоте обнаружится. Надо только терпеливо способствовать ее пробу­ждению.

Если время нагонки совпадает с сезоном охоты, то, случайно подранив гонного зайца, надо дать возможность собаке заловить его. Эго окончательно решит успех нагонки. Необходимо спокойно по­дойти к первоосеннице, огладить ее и, как только она успокоится, принять от нее зайца. Нельзя при этом силой отнимать первый ее трофей, но и не следует давать ей рвать его. Лучше, приняв зайца, поощрить первоосенницу дачей позанков.

Лучшее время для нагонки — все осенние ме­сяцы; неплохо наганивать в конце апреля и в мае (в специально отведенных участках леса). В лет­ние месяцы также допустимо наганивать, но лишь в течение трех-четырех утренних часов, так как в остальное время обычно бывает жарко и сухо, что резко снижает работоспособность собаки.

Нагонку по белой тропе начинать не следует, так как гончая привыкает работать «на глазок», т. е. по видимому на снегу следу. Когда гончая при­обретет хотя бы небольшой опыт работы по чер­ной тропе, можно допустить к работе по белой.

Наганивать молодую собаку с опытной гончей проще и легче. Опытная гончая без помощи охот­ника найдет зайца и будет гонять его, быстро вы­правляя сколы. Молодая сначала будет только ме­шать старой, но вскоре начнет понимать действие опытной гончей и, увлекаясь, будет все лучше и дружнее работать вместе с ней, а в последующем сможет гонять совершенно самостоятельно. Надо только иметь в виду, что молодые гончие живо перенимают паводки старой как хорошие, так, к сожалению, и плохие, поэтому молодую можно наганивать только с такой гончей, которая не имеет серьезных недостатков в своей работе и особенно в части вязкости.

Успешнее, интересней и живее проходит нагонка смычка или пары гончих. Вдвоем они смелее дер­жатся в лесу и с большим увлечением при­нимаются за дело. Но к работе смычка или пары гончих предъявляются дополнительные требова­ния; обе они должны быть равных ног (равной паратости) и свальчиваемы (т. е. быстро присоеди­няться одна к другой на первых же минутах гона какой-либо из них), в противном случае не при­ходится говорить о совместной слаженной работе смычка или пары. В полазе же они должны рабо­тать порознь, совершенно независимо друг от друга.

В данной статье не имеется в виду затрагивать вопрос о нагонке стаи гончих, это потребовало бы значительного увеличения ее объема. Замечу лишь следующее: у некоторых охотников существует мнение, что гончая из стаи, якобы, не работает в одиночку.

Из стаи отсеиваются гончие, которые не равны с остальными по ногам, или отдирчивые (желаю­щие работать только в одиночку), или перечуны (усвоившие манеру забегать поперек гона и молча ловить зайца из-под стаи). Вовсе отбраковываются собаки, не показывающие самостоятельной работы ни в полазе, ни на гону, а также собаки слабо голосистые, проще сказать — пустобрехи, щедро отдающие голос не только на гону, но и в полазе и на сколе. И вот, когда собака, принадлежащая ко второй категории, попадает в руки купившего ее охотника, то, видя «работу» такой гончей, им делается обобщенный ошибочный вывод в неспо­собности стайных собак работать в одиночку. Между тем хорошая стайная гончая, так же как гончая, отбракованная по причинам первой кате­гории, обычно работает в одиночку вполне удовле­творительно.

Заканчивая краткие сведения о нагонке, считаю необходимым высказать некоторые советы начи­нающим гончатникам. Приходится иногда слы­шать жалобы на непозывистость той или иной гон­чей. На поверку оказывается, что виновником тому сам владелец. При воспитании щенка очень нетрудно приучить его немедленно являться на позывной сигнал рога, стоит только перед дачей корма протрубливать раз принятый мотив. Во время нагонки, как и на охоте, трубят обыкновенно в случае необходимости предупредить собаку об из­менении направления или когда убит гонный зверь (но отнюдь не шумовой — случайно подвернув­шийся), а гончая продолжает выправлять послед­ний скол. Трубить с целью скорее поднять с лежки зверя вместо порсканья нельзя, так как гончая перестает реагировать на звук рога, и когда дей­ствительно надо бывает подозвать собаку, то ника­кие арии на трубе делу не помогают. Мало того, есть такие «охотники», которые подошедшую на­конец собаку начинают бить «за непослушание». Это окончательно губит дело, так как следующий раз собака может быть и подойдет, но, предвидя неприятности, будет стоять в кустах, опасливо по­глядывая на раздраженного хозяина. Кстати сказать, всякие побои, как правило, должны быть исключены из всей системы воспитания со­баки.

Некоторые делают так, что, желая подловить гончую, начинают накликать ее как бы на след пе­ревиденного зверя: «на-во, на-во», «вот-вот-вот. » и т. п. Несколько раз обманутая таким образом гончая перестает верить охотнику.

Охотясь вблизи дома, некоторые охотники позво­ляют себе оставлять гончую в лесу, рассчитывая на то, что собака мол дорогу домой знает. Так посту­пать нельзя. Оставаясь не раз в лесу, гончая от­выкает от необходимости держать связь с охотни­ком и приобретает манеру самостоятельно бро­дить по угодьям и возвращаться домой, когда ей вздумается. Гончая, имеющая повадку бродить по лесу, наведываясь туда в любое время года, будет наносить известный вред фауне, и безвозвратно по­губит себя как охотничью собаку.

Охотясь с гончей, особенно с молодой, не следует стрелять случайно подвернувшуюся дичь — ряб­чика, тетерева и т. п. Не раз проверено, что до­статочно раз-другой убить птицу или белку, как у собаки возбуждается к ним острый интерес. В по­следующем эта гончая то будет копаться в тетере­виных набродах, отдавая иногда голос, то облаи­вать белку или рябчика и т. п. Подобного рода увлечение гончей отвлекает ее внимание от основ­ной работы.

В заключение несколько слов о том, трудно ли вообще нагонять гончую и сможет ли молодой ма­лоопытный охотник справиться с этой задачей.

Следует сказать одно. Если охота вообще и в частности охота с гончими является для человека лишь случайным развлечением, то ему не следует заниматься ни воспитанием гончей, ни нагонкой ее во избежание напрасной траты времени и порчи породной собаки.

Если же человек глубоко, по-настоящему увлечен охотой, искренне любит собаку, видя в ней не ка­кой-то охотничий атрибут, а друга и помощника на охоте, то такая задача ему будет под силу.

Надо полагать, что молодому, но серьезному охотнику не вздумается, конечно, браться за на­гонку, пока он с пытливой любознательностью не усвоит необходимых для этого знаний, хотя бы теоретических, на основе имеющейся литературы. А что касается труда, то он щедро оплатится той радостью, какую получит гончатник, взяв из-под молодой гончей первый трофей.

Б. Протасов
по материалам журнала «Охота и охотничье хозяйство» 1959 г.