Охота для иностранцев в России
Иностранные охотники довольно сильно отличаются от наших. Это быстро понимаешь, в течение одного дня охоты. Во-первых (я веду речь об охотниках на крупную дичь), это трофейщики. Их абсолютно не интересует мясо, точнее, мясо в качестве трофея. К огромному удовольствию егерей, охотоведов, директоров охотхозяйств, их родственников и знакомых. Зато упоминание о том, что в тридцати-сорока километрах выходит кабан с еще большими клыками, чем у только что добытого, или олень с еще большими рогами, приводит иностранного охотника в возбужденное состояние, которое грозит перерасти в истерику, если у вас уже закончились лицензии.
Мне вспоминается случай, когда на охоту на оленей на реву прилетели два испанца. О-очень богатые! Ну, очень! Прилетели на своем собственном самолете. На таможне в аэропорту один из них продекларировал сорок тысяч долларов наличными. У молодого таможенника челюсть отвисла. Не поверив декларации, он переспросил: «Кэш?», и получив утвердительный кивок испанца, по-детски вытянув шею, просипел: «Покажь!» Тот расстегнул куртку и продемонстрировал толстенную пачку банкнот в поясном кошельке. У второго охотника было всего только двадцать шесть тысяч баксов. И вот эти деньги они были готовы оставить у нас в обмен на хорошие трофеи. «Мы будем стрелять пять-шесть оленей и с десяток кабанов. Но в первую очередь оленей», — донес до нас смысл страстной испанской речи москвич Женька, переводчик. А лицензий на оленя у нас только две! Конечно, мы энергично закивали в ответ, показали большие пальцы: «О кей, мол, какие вопросы», а сами думаем, как же выпутаться из этой истории с наименьшими потерями и наибольшей выгодой. К большому удовольствию испанцев и словно удар под дых для нас, рев оленей был очень интенсивный, ив первое же утро они добыли по хорошему быку. Насилу егерям удалось отговорить импульсивных кабальеро от немедленного продолжения охоты, те рвались в бой – совсем рядом продолжали реветь другие олени. Вот вам ситуация: рев идет, клиенты готовы охотиться и платить, впереди еще пять дней, а лицензий больше нет! Глупее не придумаешь. Предложили им заняться кабанами – какое там! Олень, только олень! Следующие три дня стали для нас сплошным кошмаром – не дай бог, подстрелят оленя! Уголовное дело плюс международный конфликт! Что только не делали бедные егеря, чтобы предотвратить удачный выстрел по, словно специально подставлявшимся животным. То намеренно из-под ветра поведут клиента, и олень, вынюхав охотников, убегает. То подшумливали зверя, громко ступая по земле, треща ветками. А однажды, когда клиент был готов нажать на спусковой крючок, выцелив красавца с рогами килограмм на десять, егерю ничего не оставалось делать, как раскашляться. Рассвирепевший охотник чуть не сломал свой карабин. За столом испанцы сидели, нахохлившись, как сычи, ни с кем не разговаривая, заливая тоску красным сухим вином, привезенным с собой. Чувствуя, что назревает ядерный взрыв, мы договорились с соседним охотхозяйством о проведении ночного сафари, во время которого один из испанцев изумительным выстрелом метров со ста пятидесяти повалил бегущего по полу секача, с клыками на двадцать с лишним сантиметров, а второй подранил оленя. Это несколько разрядило обстановку, однако улетели они не очень довольными.
Второй отличительной особенностью иностранного охотника можно назвать законопослушность, строгое соблюдение охотничьей этики. То животное, которое не оговорено при проведении инструктажа, иностранный охотник стрелять не будет. Вспоминается француз, не ставший стрелять позировавшего перед вышкой минуты три волка только потому, что егерь на инструктаже не сказал, можно ли это делать.
Или вот история.
В середине сентября прилетели два немца на оленей на реву. Как назло, установилась теплая погода, высыпали осенние грибы, народ валом повалил в лес на их заготовку и криками и свистом загнал оленей далеко в чащу и болота. Плюс ко всему немцы прилетели в новолуние. Ночью — хоть глаз выколи! Отсидев на вышках безрезультатно два вечера и утро, я предложил применить лампы-фары для подсветки оленей.
— У нас охота из-под света запрещена, — твердо заявил Вальтер.
— Но другого выхода нет, — настаивал я. – Вы же видите, вечером, когда слезаем с вышек, затираем все следы, а утром, когда приходим назад, вся дорога в отпечатках оленьих копыт! Причем хороших быков!
— Видим, — соглашались немцы, — но из-под света охотиться не будем.
— Как же будем? – спрашивал я в отчаянии.
— Вечером, пока видно в оптику, и утром.
— Грибники отгоняют зверей далеко, пока те вернутся сюда – уже абсолютно темно, — горячился я. – Вы же видели, сколько людей в лес шло и ехало, когда мы утром с охоты возвращались?
— Да, людей много.
— Давайте подольше посидим на вышках, а когда олени придут, осветим и стрельнем!
— У нас охота со светом запрещена. В прошлом году мы охотились недалеко отсюда, в такое же время, без света и удачно.
— Так, наверное, луна была?
— Да, — соглашаются. – Было полнолуние.
— А сейчас – новолуние. Темень непроглядная. Фара нужна.
— Из-под фары стрелять не будем.
Отчаявшись их переубедить, я распустил по деревням слух, что в этом лесу появилась бешеная волчица, которая загрызла пятилетнюю девочку. Колонны грибников значительно поредели, но время уже было упущено. Так и уехали фрицы без трофеев.
Подавляющее большинство иностранных охотников, с которыми мне пришлось иметь дело, были настоящими охотниками, готовыми, если это возможно и законно, охотиться и день, и ночь, причем, несмотря на возраст и состояние здоровья.
Не забуду удивленное выражение лица хирурга одной из районных больниц, куда пришлось срочно доставить пожилого, лет шестидесяти, норвежского охотника, не имевшего даже отдаленного сходства с викингами, приехавшего в составе группы на загоны на кабана. После трех дней напряженной охоты по довольно глубокому снегу он отвел меня в сторону и смущенно попросил свозить к врачу «на профилактический осмотр, ничего страшного». Хирург, очень приятный, с вальяжными манерами и громким, оперным басом толстяк, выслушав, через переводчика застенчивое бормотание норвежца, попросил того спустить штаны и трусы. Каково же было всеобщее изумление, когда мы увидели раздувающуюся до размеров небольшой дыни фиолетово-багровую мошонку. Оказалось, за три недели до поездки норвежцу делали операцию, после которой ему следовало отлеживаться в постели, а он отправился в Белоруссию на охоту на кабанов, которых в Норвегии нет! Вот уж воистину охота пуще неволи! Всех поразил и врач, отказавшийся взять доллары, предложенные благодарным норвежцем. Я мысленно аплодировал им обоим. Норвежцы мне очень понравились за невозмутимость, ничем не пробиваемое спокойствие и отсутствие мелочной суетливости. Причем это относилось, как к взрослым мужчинам, так и к двум паренькам, одному из которых в дни нашей охоты исполнилось двадцать лет, а второй был еще моложе.
Хочется отметить высокий уровень стрелковой подготовки иностранных охотников, особенно из нарезного оружия. Егеря надолго запомнили норвега, который снял одним выстрелом оленя, бегущего по полю метров с двухсот пятидесяти. Такие случаи нередки. Однако для хорошего выстрела европейцу непременно требуется открытое пространство. В наших еловых и смешанных лесах, с узкими заросшими просеками и извилистыми дорогами, которые зверь пересекает одним прыжком, как выразился один из моих егерей: «Словно мешок через дорогу перекинули», результаты гораздо хуже, а чаще всего вообще нулевые. По этой причине я с большой неохотой соглашаюсь на проведение загонных охот с иностранцами. Обычно они приезжают на загон с карабинами, с установленными оптическими прицелами, в которые не успевают поймать зверя, лишь с восхищением и досадой, рассказывая после окончания охоты о гигантских вепрях с 
огромными клыками, внезапно проскочившими рядом с ними со скоростью пули. Хотя и с гладкостволками результаты не намного лучше. Но если в охотхозяйстве имеются оборудованные стрелковые линии со штандами и полувышками, с расчищенными для стрельбы визирами, позволяющими подготовиться к выстрелу, то хвойных лапок, воткнутых в охотничьи шляпы, сообщающих о том, что охотник добыл зверя, бывает гораздо больше.
Огромные просторы наших охотничьих угодий вызывают у иностранцев чувство зависти и восхищения, а малое количество зверя в них – недоумение.
Я не буду приводить статистические данные о численности, плотности, размерах добычи охотничьих животных, они несопоставимы, причем не в нашу пользу. Кому это интересно, может легко найти данную информацию как в литературе, таки в сети. Причин таким различиям много. Кроме всего прочего, на мой взгляд, немаловажным является отношение государство и общества к охоте и охотникам. Бывая на охотах в европейских странах, испытываешь белую зависть от уважительного отношения к ним как со стороны простых людей, так и представителей государственной власти. Инспектора, осуществляющие охотничий контроль, всегда предупредительно вежливы, доброжелательны. Никаких унижающих досмотров и обысков под стволом направленного оружия, никакого цепляния к бумажному оформлению, которое сведено до минимума, выискивания поводов для наказания. Никто не считает тебя нарушителем только потому, что ты охотник. Во многих ресторанах и кафе висят охотничьи трофеи, картины и фотографии на охотничью тематику, подаются блюда из дичи. Появление охотника на улице и в общественном транспорте встречается не саркастической усмешкой и покручиванием пальца у виска, а улыбкой и дружеским рукопожатием. Магазины даже в малых городках полны товаров для охоты, на любой вкус и размер кошелька покупателя. В красивых старых замках организованы и действуют музеи охоты, с обширнейшими экспозициями, залы которых полны людей. Охота признана частью духовной культуры государства и общества. Задачей ее не ставится получение доходов, она не приравнивается к «нефтяной трубе». Главное – это удовлетворение потребности человека в общении с Дикой Природой.
В заключение хотелось бы сказать, какими бы ни были различия между иностранными «Хантерами» и нашими родными охотниками, «искра божья», именуемая охотой, стирает их, разрушает языковые барьеры. Мы одинаково бурно радуемся удачному выстрелу и досадуем о промахе, одинаково готовы часами рассказывать о своих охотах и слушать повествования о чужих. Охота объединяет людей в единое братство, в котором все равны перед этой удивительной данностью, делающей людей душевно чище, моложе, радостнее и счастливее!
Александр Шестак. Журнал «Охота» Сентябрь 2009 г.
Встреча иностранных гостей
Как говорят некоторые наши иностранные друзья, знакомство с национальной русской охотой вдохновляет их на различного рода подвиги и помогает по-новому взглянуть на окружающую действительность. Путешествие в заповедные места — это настоящее целительное снадобье для души и тела, помогающее освободиться от повседневных проблем и восстановить жизненные силы.
Предлагаем для иностранных охотников выгодные туры, в среднем 1200-1800 долларов с охотника. Например, отличная охота на кабана с трансфером из аэропорта, проживанием, питанием, сопровождением егеря на охоте, а так же с экскурсиями в ближайшие города Золотого кольца обойдется менее, чем в 2000 долларов США.
Поэтому, не теряйте время в тесном многолюдном городе, звоните своим иностранным гостям и приезжайте к нам! Шикарная природа, трофейная охота, летний завтрак на свежем воздухе или традиционный ужин у камина подарят Вам отличное настроение, заряд бодрости и массу положительных эмоций!
УСЛУГИ ДЛЯ ИНОСТРАННЫХ ОХОТНИКОВ
5. Стоимость охоты в Ухринском охотхозяйстве (Великое село, Тутаевский район Ярославской области):
Обслуживание (сопровождение егеря, транспорт, разделка трофея) на каждого охотника: 3000 руб/чел.
Цена трофеев:
Лось: 120000-150000₽,
Кабан: 80000 ₽,
Медведь: 230000 ₽.
6. Традиционная русская баня — 2000 ₽/час с человека.
7. Пикник в лесу, катание на квадроциклах, снегоходах, вездеходах в зависимости от времени года — цена договорная.
8. Экскурсии в город Ярославль и Тутаев, входящие в Золотое кольцо России — цена договорная.
9. Оформление официального разрешения на ввоз личного охотничьего оружия (срок оформления: 2 месяца) — цена договорная.
10. Проводы в аэропорт г. Москвы: Микроавтобус Hyundai — 15000 ₽, автомобиль Skoda Oktavia — 9000 ₽.
Охота иностранцев в России
От взгляда из-за занавеса до единого охотничьего простора.
До падения железного занавеса иностранцы, кроме высокопоставленных персон, в Советском Союзе практически не охотились. Представление о России у многих из них было весьма странным (медведи по улицам ходят, самогон из самовара пьют), но и представление о людях «из-за бугра» с нашей стороны тоже было соответствующее: буржуи, шпионы. Как только занавес пал, Россия стала привлекательным местом для иностранных туристов. Обилие в нашей стране охотничьих животных, в том числе редких или отсутствующих в Европе, подтолкнуло европейских агентов осваивать наши охотничьи просторы.
Взаимного непонимания поначалу было очень много. Например, обсуждая с одним агентом трофейную охоту на лося в северо-западном регионе, мы настаивали на том, что лучшее время – начало сентября, имея в виду охоту на вабу. Но на вопрос «А сами-то вы когда охотитесь?» дали честный ответ: в конце ноября, по пороше, подразумевая, конечно, загонную, мясную охоту. Вот «хитрый» агент и прислал клиента за трофейным лосём именно в ноябре. Ситуацию часто спасало то, что интерес к России как стране поначалу даже перевешивал интерес к охоте, тем более что цены на охоту в сравнении с мировыми были смешными, а доход для наших граждан от этой деятельности – существенным (зарплата 50–70 долларов США тогда считалась достойной).
С российской стороны организационно трудным было всё: пребывание, транспортировка и, конечно, сама охота. Но были энтузиазм и работоспособность, позволившие преодолеть все препятствия, тем более что большинство из них сразу и не были очевидны. Например, охота на току на глухаря сводилась у егеря к тому, что он доводил охотника до тока… и всё, дальше – сам. Были проводники, которые тщательно учили иностранного бедолагу подходу к токующей птице. На пятый день (к концу тура) «ученик» уже мог самостоятельно пройти десять-двадцать шагов – но так и не добыть птицу. Обычным представлением у хозяев было «гостя надо хорошо напоить, ну а глухаря я ему и сам стрельну». Многие сюжеты из «Особенностей национальной охоты» были для нас, организаторов, совсем не смешными. В частности, про то, что «зверь ушёл на дальний кордон», мы слышали часто. Но очень быстро из охотничьего туризма, который в те времена был записан во всех уставах коммерческих предприятий, отсеялись безграмотные организаторы, а оставшиеся, в свою очередь, отсеяли плохие хозяйства и неумелых егерей.
Первые иностранные охотники немного удивлялись нашему незатейливому быту, бедности людей и скудности еды, но всякий раз повторяли, что важен результат, остальное они переживут. А поскольку удачная охота стала обычным делом, то и количество охотников начало возрастать. Со временем в угодьях стали появляться частные дома для приёма иностранцев, научились понимать их кулинарные предпочтения и другие бытовые мелочи. В то же время иностранные охотники начали жаловаться на чрезмерную коммерциализацию: дескать, не хватает наивного колорита, егерь на гармошке не играет. Так мы поняли ещё один немаловажный момент в организации охоты. Это способность проводника, организатора (аутфитера), переводчика общаться с клиентом. Уметь слушать его во время удач и восхищаться ими, выслушивать объяснения во время неудач и находить объяснения этим неудачам. Как писал о работе проводника великий белый охотник Джон Хантер: «Охота составляет лишь десять процентов ваших обязанностей, девяносто процентов заключаются в умении развлекать клиентов». И это не зависит от того, в какой стране проходит охота.
В России, ещё до организации самой охоты, для того чтобы иностранцы смогли приехать, да ещё и с оружием, нужно было преодолеть огромное количество бюрократических препон. Регистрация в МИД для получения референс-номера для визовой поддержки, лицензирование, сертификация, разрешения на ввоз оружия, билеты иностранного охотника, ветеринарные сертификаты на вывоз трофеев – всё это по затратам времени и сил было действительно существенно больше, чем сама охота. Наши клиенты неизменно удивлялись, когда их сразу из аэропорта везли в отель, в котором они не собирались останавливаться, – для регистрации. Такое же изумление вызвал протокол о нарушении паспортного режима, составленный участковым в глухой деревне. Все объяснения, что из 5 дней пребывания в стране не было ни одного непраздничного или выходного (дело было на весенней охоте между 1 и 9 мая) и ОВИР просто не работал, были парированы: «Я же работаю!» А уж невыполнимые требования к хранению оружия не раз ставили в тупик даже самих правоохранителей. Оружие иностранных охотников по правилам уже на границе передавалось тому представителю принимающей стороны, на которого выписано разрешение, и могло перевозиться только в присутствии этого представителя. А если за месяц, когда надо сдать документы на оформление разрешения, ещё не определено, куда именно поедет группа и вместе ли поедут все прибывающие, ведь приказ о начале весенней охоты публикуется всего за две недели? А если представитель заболеет или у кого-то из иностранных охотников изменится рейс? На эти вопросы ответов ни у кого не было, так же как и в какой именно сейф в местном отделении нужно сдавать оружие на хранение, кто будет его принимать, охранять и выдавать. Клиенты понимали, что контроль необходим, и предоставляли все требуемые документы, но никак не соглашались отдавать своё дорогое оружие деревенскому участковому. Несмотря на все трудности, мы продолжали заниматься организацией охот для иностранцев, потому что любили саму охоту и хотели, чтобы российские трофеи занимали достойные места в коллекциях. И искренне радовались, когда довольные клиенты присылали нам фотографии дипломов, которые получали наши трофеи на выставках.
Мы были первыми, кто разработал облавную охоту на волков с флажками как охотничий тур, который успешно продавался в Европе. Но однажды под видом охотников приехали журналисты. Они удачно поохотились, а потом выпустили в эфир телевизионный фильм о том, как в России зверски истребляют особо охраняемых в Европе волков. Однако всё же больше было приятных встреч и хороших воспоминаний. Вот одна из историй с молодым немецким охотником по имени Юрген. В Россию он впервые прилетел на осеннюю охоту на медведя. Тур ему купила жена в качестве свадебного подарка. Слегка испуганный, он сел в микроавтобус и первый час практически молчал, хотя переводчиком была весёлая девушка (уже не новичок в охоте) с отличным знанием немецкого языка. Ехать до места четыре часа. Через пару часов он согласился попробовать русское пиво «Балтика» и вдруг оживился: «Я еду по России на „Фольксвагене“ (!), по асфальтовой дороге (!) и пью хорошее пиво (!)».
Заселились в маленький охотничий домик на берегу чистого озерка. Подготовка к охоте с проверкой амуниции и подробным инструктажем. Засветло – засидка: рассказываем, по каким признакам определяется подход медведя, куда стрелять, как вести себя после выстрела, потом – овсяные поля с подхода, стрельба в темноте из-под фары, возможно, «с руки». Потренировались стрелять по мишени, с упора и без. Поехали на небольшое овсяное поле в лесу, где была добротная высокая засидка. Сели в 6 часов. Через пару часов застрекотала сорока, потом ещё – первый признак подхода зверя. Медведь обходил поле, завалил сушину – второй признак. Юрген удивлен: всё именно так, как говорили. Зверь всё-таки на поле не вышел, прихватил запах человека.
Часов в десять пошли на овсяное поле, но спугнули мишку. Затем большое совхозное поле, немного холмистое. Охотника повёл опытный егерь Григорий. Через некоторое время Гриша показывает на тёмное пятно, командует стрелять и включает фару. Медведь побежал в сторону леса и скрылся за холмом. Егерь хватает Юргена за руку – и бегом за медведем. С холма увидели зверя рядом с лесом: он не уходит, развернулся и собирается вернуться. Фара, свет, выстрел, ещё выстрел. Медведя не видно. Идём к машине за собакой. Охотника слегка покачивает. Опытный пес добежал до кромки леса, пару раз гавкнул на зверя и стал трепать шкуру. Значит, готов. Медведь очень крупный. Гриша комментирует: «Здесь ходил средний медведь, а это другой, большой, в лес не пошёл, хозяином себя чувствовал».
На базе Юрген дрожащим голосом объяснил, что дал жене слово стрелять медведя только с высокой вышки и не ближе 100 метров. А он стрелял даже не с подхода, а «с подбега» и с нескольких десятков шагов. Он вынес бутылку водки: «Я вообще-то не пью, но сейчас это необходимо».
Программа выполнена, кабана стрелять Юрген не хочет, но нельзя ли поохотиться на рябчика, который подлетал прямо к дому? Выводки уже насмотрены, когда днём ходили за белыми грибами. Манка на рябчика нет, но и так справимся. Наутро вручаю двустволку охотнику и с корзинкой под грибы идём в лес. Юрген с недоумением смотрит на корзину… По пути срезаю попадающиеся белые. Доходим до первого места. Будь готов. Шагов десять вперёд – и выводок взлетает. Птичка добыта. Поздравляю. А корзинка-то ещё не полная. Ещё? Ситуация повторяется. Ещё? Ответ: «Нет, в Германии это такая редкая птица, мало у кого есть».
День отъезда. Все вещи сложены в машину. Юрген стоит на берегу озерка. Подхожу к нему, а у него слёзы на глазах. «Ты знаешь, – говорит, – я прожил очень счастливые дни, здесь такая дикая и доступная природа и такие хорошие люди!»
Но не всегда и не всё было так удачно. Весенняя охота. Группу охотников разместили в хороших угодьях с опытными егерями. На третий день перепуганная переводчица сообщает, что на егерей наехали местные районные бандиты и требуют за охоту на «их земле» денег, иначе «похоронят всех наших клиентов». Встреча с вымогателями закончилась запугиванием их ФСБ, где всё уже известно и международного скандала не допустят. Но егеря работать отказались: у них семьи. Клиентов срочно перевозим в другой район с большими трудностями (надо найти размещение, обеспечить результативной охотой – всё за один день, без сотовой связи и интернета). Охотники очень недовольны: они заплатили деньги, им сорвали охоту. И вообще, почему мы не обращаемся в полицию? В конечном итоге программа была выполнена, но клиенты сказали, что в Россию больше не поедут.
Нужно сказать, что охотники из разных стран по-разному принимали наши условия быта и охоты. Итальянцы, охотники на птицу, которым неоднократно напоминали о необходимости взять болотные сапоги, в октябре явились в белых джинсах и кроссовках, но зато увезли домой в сумках-холодильниках всех добытых «бекаччей-бекаччиней», заявив, что этим окупят всю поездку. Шведы, приехавшие группой на облавную охоту на волков, были подготовлены отлично. У них даже карабины были обмотаны белым плотным бинтом. На лесных лыжах они перемещались свободно, даже за снегоходом. А вот немецкие и австрийские охотники (альпийские стрелки) на эту охоту одевались тепло, удобно, но без маскхалатов, в тёмно-зелёной одежде. На лыжах могли только стоять и передвигались по глубокому снегу пешком. Результативность охоты часто зависит и от физических возможностей клиента и их подготовленности. Двум 70-летним охотникам были выставлены волки в загоне, оба стреляли и промахнулись. Когда же вышла рысь, опять оба с 20 метров стреляли пулей, перепутав стволы с картечью, хотя были предупреждены о возможности стрельбы с близкого расстояния. Шкуры волков, добытых нашими егерями, они забрали (стреляли всё-таки), но поняли, что это охота не для них. Меньше всего удивлялись неустроенности быта американцы: они искренне восхищались рукомойником, сделанным из пятилитрового бочонка пива, и просто сказали: «А в Канаде мы вообще в проруби умываемся!»
В начале 2000-х годов к нам обратился элитный французский охотничий клуб, который ежегодно выезжает в новую страну и новые угодья на коллективную охоту по перу. Причём охотники едут вместе с жёнами, которым необходимо организовать культурную программу и комфортабельное пребывание. На вопрос, можем ли мы предоставить перемещение охотников в угодьях на современных внедорожниках, мы ответили утвердительно, но с условием, что покупку этих автомобилей они обеспечивают заранее, а после охоты мы их продаём и возвращаем вырученные деньги. И всё в таком же ключе. Переговоры шли два (!) года. В конечном итоге приехали около 20 охотников с супругами. Решили, что Великий Новгород с интуристовской гостиницей «Береста» и озеро Ильмень с большим количеством водоплавающей, болотной и полевой дичи может соответствовать запросам элитного клуба. И, конечно, французы заказали большой пикник в охотничьих угодьях, правда, без своих жён, отправленных в местный ресторан. Развозка охотников на утреннюю и вечернюю охоты производилась на уазиках, лодки были обычные, вёсельные, а болотные сапоги мы закупили заранее. И хотя результативность охот была невысока, вся группа признала, что стрельба по дикой дичи сильно отличается от добычи выращенных и раскормленных полудомашних птиц. А когда охотников привезли на берег озера, где стояли столы с русскими яствами, то они схватились не за фотоаппараты, а за телефоны – звонить своим жёнам и перечислять деликатесы домашнего приготовления (только грибов было три вида: жареные, маринованные и солёные). Заказать кейтеринг тогда ещё было невозможно: ни один профессиональный повар не согласился работать в полевых условиях. Пришлось всё делать самим. При прощании гости признали, что это было одно из лучших их выездных заседаний.
Со временем интерес к России как туристической новинке стал уменьшаться, цены на наши охоты сравнялись с мировыми, правда, и качество охоты как специализированного туристического продукта приблизилось к мировому уровню. И хотя и по сей день можно услышать от местного населения сварливое «А чего это иностранцы наших птиц и зверей стреляют, у себя-то, поди, уже всех извели?», а от иностранного охотника «Ну почему даже из хороших стройматериалов вы всё равно построили хибару, а из нормальных продуктов сварили кашу с мясом?», взаимное недовольство и непонимание уже не порождает проблем.
Среди иностранных охотников, приезжающих на разные охоты в нашу страну сегодня, почти не стало случайных людей. Теперь на трудные охоты за конкретным трофеем приезжают в основном опытные охотники, а не дилетанты. Они по-прежнему ставят успешность охоты выше быта и очень ценят организацию охоты и работу егерей. Их отчёты печатаются в журналах и соцсетях, все успехи и недостатки сразу становятся известны другим охотникам. Появилась ещё одна категория иностранных охотников – приглашённые благодарными клиентами на ответную охоту профессионалы. Их обычно везут в свои, хорошо знакомые, угодья и принимают как дорогих гостей. Трофей, как правило, добывается без проблем. Охота доставляет иностранцу массу положительных эмоций, но и немало волнений: не так-то легко оказаться в роли новичка в непривычных для себя условиях. Можно с уверенностью сказать, что Россия стала частью охотничьего мира и на охоту к нам едут так же, как в любую другую страну – за определённым трофеем, а не в поисках сомнительных приключений.
Текст и фото: Евгений и Юлия Зверевы