Эвенкийская лайка

Лайки, как и прочие домашние животные, формировались в условиях содержания и использования человеком, то есть в условиях определяющего воздействия антропогенного фактора

Центральная Сибирь является в какой-то степени «спорной» территорией для собаководов-лаечников России. Что же все-таки представляет собой понятие «Восточная Сибирь», к какой природно-географической зоне относится Красноярский край, и что представляют собой местные промысловые лайки этого края?

В географическом отношении под Восточной Сибирью обычно всегда подразумевалось Предбайкалье и Забайкалье, в которые входят Иркутская и Читинская области, а также Бурятская АССР. А Красноярский край с Эвенкией, Хакассия и Тыва всегда относились к Средней и Центральной Сибири. Лишь в плане экономического районирования административно-территориальньные подразделения Центральной Сибири относятся к Восточносибирскому экономическому району, что вряд ли может служить основанием для типологических построений природоведческого характера.

Заводское разведение восточносибирской лайки к востоку от Енисея на основе новой породной классификации, предложенной в 1947 году, было начато лишь после создания в 1968 году Иркутского питомника. Комплектование его племенным материалом велось путем закупки щенков и взрослых собак из промысловых районов Иркутской области, Бурятской АССР и отчасти юго-востока Эвенкийского национального округа Красноярского края. Но надо отметить, что идея ведения единой породы восточносибирской лайки на всей территории Сибири к востоку от Енисея вряд ли могла быть изначально состоятельной (в пользовательно-промысловом варианте) по следующим причинам: Во-первых, не только в целом для всей указанной территории, но даже собственно для Восточной Сибири была характерна значительная разнотипность промысловых собак. Так, например, М. Г. Волков по результатам обследования лаек в четырех районах северной Бурятии в 1957 году уже указывал на несостоятельность временного стандарта восточносибирской лайки, устраняющего из племенного использования значительное поголовье лаек Забайкалья, обладающих замечательными охотничьими качествами. Во-вторых, ведение единого породного типа лаек в различных ландшафтно-климатических зонах огромной территории при безусловном превалировании бессистемных вязок и при отсутствии строгой направленной селекции в условиях естественного разведения практически невозможно исходя из известных научных концепций. Для подтверждения этого положения процитирую академика Н. П. Дубинина: «На протяжении своего эколого-географического ареала каждый вид, благодаря действию множества разнообразнейших факторов как полной, так и неполной изоляции, разбивается на огромное количество популяций, комплекс которых и слагает вид».

В свое время отечественное собаководство ушло от определения лаек по этническому принципу, перейдя к классификации на зонально-территориальной основе. Вероятно, это решение можно было бы считать рациональным лишь в отношении обеспечения условий упорядоченного ведения лаек в крупных центрах охотничьего собаководства, но не в отношении местного аборигенного поголовья. У сибирских охотников-промысловиков, в том числе и у охотников Красноярья, так и осталось в обиходе название «эвенкийская лайка». Сохранилась и сама «эвенкийка», хотя ее описания нет в специальной литературе и для этой породы никогда не разрабатывались стандарты. Но еще в 1898 году известная исследовательница лаек России М.Г. Дмитриева-Сулима не только описала тунгусскую (эвенкийскую) лайку во всем ее многообразии, но и выделила два ее основных подтипа: среднесибирский и восточносибирский.

Известно, что лайки, как и прочие домашние животные, формировались в условиях содержания и использования человеком, то есть в условиях определяющего воздействия антропогенного фактора. Здесь нелишне заметить, что эвенки в Российской Федерации расселены на обширной территории: в основном от Енисея на западе до южной части Охотского побережья на востоке; заполярной тундры на севере до Амура и северных районов Бурятии на юге. Они в большей степени, чем другие народы Сибири, сохраняли в прошлом кочевой образ жизни. Таким образом, эвенки проживают в различных природных зонах, соответствующих различным эколого-географическим ареалам, особенности которых формируют в каждом случае специфические черты хозяйственно-бытового уклада. Если принять как неоспоримое суждение о том, что типы собак формировались и формируются в жестком соответствии с культурно-хозяйственными традициями их владельцев, то становится объяснимым факт многоликости эвенкийской лайки. По этой причине затруднительно или вовсе невозможно говорить о ее едином типе.

Нельзя сказать, что исследования собак Средней Сибири никогда не проводились в должном объеме. Первые описания тунгусской лайки можно найти у князя А.А. Ширинского-Шихматова, Л.П. Сабанеева, М.Г. Дмитриевой-Сулимы. В советский период обобщенное описание лаек бассейна Енисея мы находим у патриарха советского собаководства А.П. Мазовера, производившего «инвентаризацию» собак различных регионов Советского Союза для нужд армии: «Ездовые собаки бассейна Енисея представляют собой довольно разнородную группу сильных и крупных собак, но все же уступающих в росте и силе своим восточным собратьям. Эта группа сложилась под влиянием ряда пород и имеет соответственно тому несколько типов. В районе Подкаменной Тунгуски превалирует крепкая мощная собака, сравнительно небольшого роста, с широкой в черепе головой и высоким острым ухом. Она приближается к типу собак эвенков, широко распространенных в Байките и Илимпее».

В 1939 году красноярским книжным издательством была выпущена книга В.В. Рябова «Эвенкийская лайка и охота с ней». В ней автор сделал, как он выразился, «первую попытку определения типа эвенкийской лайки, которая до сих пор не изучена и ни в одном из трудов по лайкам как разновидность не описана». И уже в 1991 году при описании племенной группы собак в пос. Суринда автор данной статьи выявил возможность выделения суриндинского подтипа эвенкийской лайки. Основной ошибкой большинства исследователей было то, что их описания носили регистрационный характер без вскрытия причин, условий образования той или иной естественной микропопуляции, в то время как в каждом случае был бы желателен детальный анализ каждого подтипа эвенкийской лайки. Например, возможность определения каких-то закономерностей в распределении различных подтипов местных лаек Красноярья и Эвенкии стала возможной лишь после проработки материалов по миграции аборигенного населения и по его этнокультуре. В результате в пределах Красноярского края были уточнены границы двух ареалов промысловых собак, разнящихся по своему генотипу: ареал лаек хантейского типа – на левобережье Енисея, в среднем и нижнем его течении, и ареал лаек изначально эвенкийского типа – на правобережье Енисея вплоть до границы края с Иркутской областью.

В последние 30–40 лет в край завозились в значительном количестве западносибирские лайки заводского разведения. Вот какое мнение о подобной интродукции высказал в одной из своих книг по собаководству А.Т. Войлочников: «Многие охотоведы не уделяют местным лайкам должного внимания, часто они способствуют их исчезновению, завозя породных западносибирских лаек в те немногие места, где еще имеются очаги местных лаек. Появление же новой (хотя и близкой) породы в районе с примитивным ведением собаководства неизбежно ведет к метизации и исчезновению как местного, так и завезенного породного типа. В последние годы метисные лайки, происходящие от аборигенных и породных западносибирских, встречаются во многих районах Средней и Восточной Сибири». В настоящее время весьма существенна опасность вырождения местных лаек в результате не только межпородной гибридизации, но и за счет излишнего внутрипородного аутбридинга (в результате дестабилизации генотипов идут интенсивные процессы деградации с образованием примитивных форм).

В ходе неформальных обсуждений проблемы эвенкийской лайки местной среднесибирской популяции с охотниками, предпринимателями и представителями местных властей разного уровня выявлена общая заинтересованность в проведении работ по сохранению и воспроизводству ее качественного поголовья. Более того, администрацией Эвенкийского муниципального района было высказано мнение о том, что поскольку сложившаяся популяция эвенкийской лайки в ее современном разнообразии отражает специфику быта национальной общности, а также специфику местных природных условий, то необходимо ведение в Эвенкийском муниципальном районе одновременно нескольких ее основных внутрипородных типов, что позволило бы избежать нежелательного искусственного сужения генофонда. Пока еще существуют естественные микроочаги разведения лаек с отличными охотничьими качествами и неплохими экстерьерными признаками в следующих населенных пунктах Эвенкии: Эконда, Чиринда, Суринда, Стрелка-Чуня, Юкта. Представляют интерес также собаки в поселках: Ванавара, Полигус, Оскоба и Мирюга. В поселках Кузьмовка, Бурный и Суломай в собаках может отмечаться присутствие хантейско-кетских кровей. Для проведения работ по сохранению генофонда эвенкийских лаек со стороны научных учреждений, в первую очередь академических, желательна проработка проблемы с утверждением научной программы, а со стороны административно-государственных структур – воссоздание охотхозяйственной отрасли. Будет отрасль – будет существовать промысловая лайка, будет сохранен и ее бесценный генофонд!

Трапеза с таежниками

Эвенки — коренной малочисленный народ Крайнего Севера. Они признанные основоположники таежного северного оленеводства. Благодаря северным оленям, они освоили таежную зону от правобережья Енисея до Охотского побережья, острова Сахалин.

Они прирожденные охотники тайги, прекрасные следопыты, знатоки биологии и поведения лесных зверей и птиц.

Используя северного оленя под седло и вьюк, они опромышляли большие территории, осваивали успешно отдаленные охотничьи угодья.

Этнограф В.А. Туголуков свою книгу об эвенках справедливо назвал «Следопыты верхом на оленях».

Больше 20 лет я трудился в таежных районах среди эвенков.

Делил кров и пищу с ними.

Одновременно я изучал традиционное природопользование ими, их самобытную культуру, особенности питания.

Приведу описание некоторых традиционных блюд эвенков.

Шашлык по-эвенкийски

Я, коллега Юрий Макушев, наш проводник эвенк Константин Ермолаевич Чапогир с большим трудом на машине по льду Нижней Тунгуски преодолели путь от поселка Нидым до устья реки Ямкукан. На левом берегу мы обустроили наш скромный лагерь.

Именно сюда из оленеводческой бригады совхоза «Нидымский», возглавляемой Михаилом Оёгиром, оленеводы в назначенный день должны были привести для нас учагов (верховых оленей), а также оленей для транспортировки нашего скарба.

По указанию проводника мы развели костер. Он извлек из потакуя (сумка, выполненная из оленьего камуса и предназначенная для перевозки груза) большой шмон оленины. Затем его аккуратно разрезал на куски величиной примерно с ладонь, присыпал их солью.

Заготовил ошкуренные тальниковые палки, на которые насадил мясо. Когда в костре раскаленных углей было достаточно, Константин Ермолаевич воткнул ножны с олениной в землю под углом
40–45° к костру.

Спустя некоторое время повернул мясо к костру другой стороной, поправил угли и торжественно объявил:

— Ребята, скоро попробуете шашлык. Такого шашлыка из мяса дикого северного оленя, как в Эвенкии, вы нигде не покушаете. Мясо таежного оленя обладает особым вкусом и ароматом, потому что воздух у нас чистейший, не то что у вас в Норильске, и корма у нас для оленей более разнообразны.

К приготовленному шашлыку Константин Ермолаевич нарезал свежего колобо (хлеб в виде большой круглой лепешки, испеченной в золе).

Мы ели шашлык по-эвенкийски с большим аппетитом. Несмотря на это, я смог оценить данное блюдо по достоинству: он ароматный, вкусный, питательный, полезный.

Шашлык из ребер оленя

Я уже больше двух лет работал в Эвенки, когда мне представилась возможность продегустировать блюдо из кухни эвенков. Это шашлык из ребер таежного северного оленя. Произошло это в оленеводческой бригаде Петра Михайловича Гаюльского. Была добыта важенка «дикаря».

При разделке от ее туши с одной стороны был отделен пласт ребер, который передали пастуху Виктору Ивановичу. К туше важенки подошли хранительницы таежного очага с емкостями. Петр Михайлович им выдал необходимую оленью продукцию.

Тем временем Виктор Иванович ребра слегка посолил, разделил пласт на две половины. Каждую укрепил на двух тальниковых палках, очищенных от коры. Палки воткнул в землю и наклонил их в сторону костра, в котором были видны ярко-красные угли, слегка подернутые пеплом.

От костра излучался довольно сильный жар. Виктор Иванович, в зависимости от того, как шел процесс жарки ребер, менял их положение к костру.

Видя, что я внимательно наблюдаю за его действиями, сказал:

— Ты рассказывал, что ненцы в больших количествах поедают мясо, рыбу в сыром виде. Мы такую пищу не едим. Мы мясо, рыбу варим, жарим, про запас вялим, сушим. Однако мы больше любим мясо нашего таежного дикого северного оленя, чем домашнего оленя. Старики считали, и мы согласны с ними, что оно более полезное.

Когда жарка ребер была окончена, Виктор Иванович каждую пластину разделил на отдельные ребра. Их стали брать оленеводы, взял ребро и я.

Мясо оказалось нормально прожаренным, но оно было, как ни странно, очень сочным, сочеталось с жиром великолепно.

В целом, вкус был специфическим, надолго запоминающимся. Мне хотелось в честь оленевода крикнуть: «Ай да, Виктор Иванович! Ай да таежный мастер по приготовлению шашлыка из оленьих ребрышек», но воздержался: для оленеводов это блюдо и его качество были не в диковинку.

Чукин

Это блюдо из оленины готовится быстро, при этом сохраняется питательная и витаминная ценность мяса. Готовится чукин двумя способами.

Первый способ — мясо нарезают плоскими кусками величиной с ладонь, толщиной примерно 8–10 мм. Затем слегка мясо отбивают острием ножа. Подсаливают. Мясо кладется на сковороду в раскаленный жир. Обжаривается с двух сторон. Чукин считается готовым, если при надавливании на кусок мяса ножом проступает розовый сок.

Второй способ — оленину нарезают полосками по 3–5 см (как для бефстроганов). Нарезанное мясо солят по вкусу и выкладывают на разогретую сковороду с оленьим салом. Помешивают, накрывают крышкой. Когда мясо изменит свой цвет — чукин готов.

Мне довелось чукин употреблять из мяса домашнего и дикого северного оленя, из сохатины. Мясо получается сочным, сохраняет все свои жизненные качества, специфический аромат. Вкус великолепный.

Медвежьи лапы

В Эвенкии на берегу реки Таймуры я посетил друга эвенка Романа Ялогира. Здесь находились его охотничьи угодья. Успешно он промышлял соболя, белку. Добывал росомах, диких северных оленей, сохатых. Попутно охотился на глухарей, рябчиков. Вел полнокровную жизнь таежника с женой Любой Чапогир.

За бутылкой «огненной воды» наша встреча сопровождалась дружеской беседой до глубокой ночи. Укреплял ее таежный чай, приготовленный по рецепту Любы. Роман сказал:

— Вот ты при каждой нашей встрече расспрашиваешь о медведе, о его повадках, случаях встреч с ним, что слышал о медведе из уст других таежников. А лапы медвежьи ты ел?
— Конечно, нет. Скажу откровенно, что за лапу с медведем не здоровался.
— Вот и хорошо. Завтра мы с Любой угостим тебя медвежьими лапами. Это эвенкийское блюдо ты запомнишь на всю жизнь. Не каждому таежнику доводилось ими попотчеваться, — с самодовольным видом заключил Роман.

То, что у Романа имеются медвежьи лапы, меня не удивило. Я знал, что эвенки смелые охотники и при наличии двух зверовых лаек не упустят возможности добыть бурого медведя.

Действительно, утром Роман с лабаза принес две медвежьи лапы. Они были без шкуры, но с когтями. Он их стал «облагораживать»: обрубил когти, опалил, почистил, разделил на две половины и передал жене. Люба усердно помыла их с щеткой, промыла в холодной воде, уложила в котел, залила водой, посолила, поставила котел на огонь.

После того как лапы были сварены, хозяйка поставила на огнь большую сковородку с высокими бортами, растопила в ней олений жир. Когда жир активно заскворчал, она выложила в сковородку отварные медвежьи лапы. Они подверглись обжарке с разных сторон. По готовности Люба содержимое сковородки выложила в большую миску и поставила ее на стол.

Я подумал: «Добыть медвежьи лапы дело весьма опасное и непредсказуемое, а чтобы их приготовить, требуется большой труд и умение». Роман, глядя на миску, отметил:

— Можно медвежьи лапы есть с соусом. В тайге магазина нет. Обойдемся без него.

Мы с Романом вооружились ножами и приступили к трапезе. Я отрезал от лапы кусок мякоти и с аппетитом начал есть. Постепенно я стал насыщаться. Мои друзья внимательно наблюдали за моими действиями, ожидая услышать мое мнение от столь экзотической пищи.

— Вкусно, — сказал я. И добавил, что очень вкусно.

Я несколько раз ел медвежатину. В ней ощущался вкус кедровых орехов. Мне показалось, что он даже слегка имеется в лапах медведя.

— Это неслучайно. Медведь осенью за счет кедровых орехов накапливает большое количество жира, чтобы благополучно пережить зиму в берлоге, — констатировал Роман.
— Медвежьи лапы — это эвенкийское праздничное блюдо. Я его готовлю редко, — пояснила Люба.
Теперь я имею право сказать: вот этими руками я держал лапы бурого медведя.