Пап, а сколько ты получаешь? Это не твоё дело! возмутился отец И потом, зачем это тебе? Просто хочу.

— Пап, а сколько ты получаешь?
— Это не твоё дело! — возмутился отец. — И потом, зачем это тебе?
— Просто хочу знать. Пожалуйста, ну скажи, сколько ты получаешь в час?
— Ну, вообще-то, 500. А что?
— Пап, — сын посмотрел на него снизу вверх очень серьёзными глазами. — Пап, ты можешь занять мне 300?
— Ты спрашивал только для того, чтобы я тебе дал денег на какую-нибудь дурацкую игрушку? — закричал тот. — Немедленно марш к себе в комнату и ложись спать! Нельзя же быть таким эгоистом! Я работаю целый день, страшно устаю, а ты себя так глупо ведешь.
Малыш тихо ушёл к себе в комнату и закрыл за собой дверь. А его отец продолжал стоять в дверях и злиться на просьбы сына. Да как он смеет спрашивать меня о зарплате, чтобы потом попросить денег?
Но спустя какое-то время он успокоился и начал рассуждать здраво: может, ему действительно что-то очень важное нужно купить. Да чёрт с ними, с тремя сотнями, он ведь ещё вообще ни разу у меня не просил денег.
Когда он вошёл в детскую, его сын уже был в постели.
— Ты не спишь, сынок? — спросил он.
— Нет, папа. Просто лежу, — ответил мальчик.
— Я, кажется, слишком грубо тебе ответил, — сказал отец. — У меня был тяжелый день, и я просто сорвался. Прости меня.
Вот, держи деньги, которые ты просил.
Мальчик сел в кровати и улыбнулся.
— Ой, папка, спасибо! — радостно воскликнул он.
Затем он залез под подушку и достал еще несколько смятых банкнот. Его отец, увидев, что у ребенка уже есть деньги, опять разозлился. А малыш сложил все деньги вместе, и тщательно пересчитал купюры, и затем снова посмотрел на отца.
— Зачем ты просил денег, если они у тебя уже есть? — проворчал тот.
— Потому что у меня было недостаточно. Но теперь мне как раз хватит, — ответил ребенок.
— Папа, здесь ровно пятьсот. Можно я куплю один час твоего времени? Пожалуйста, приди завтра с работы пораньше, я хочу чтобы ты поужинал вместе с нами.

Как вежливо сказать «не твое дело» – дипломатичные фразы на разные случаи жизни

Привет, меня зовут Арт Гаспаров
Я автор учебника МГИМО и Энциклопедии Переговоров
Делюсь дипломатическим опытом и полезными советами ©

Дорогие читатели, представляю вашему вниманию несколько проверенных, дипломатичных фраз, помогающих вежливо сказать человеку «не твое дело»

• «Дорогой друг, ты знаешь, мне бы не хотелось это ни с кем обсуждать. Это весьма личное дело и мне так право удобнее. Искренне надеюсь, что ты меня понимаешь»
• «Если честно, мне бы не хотелось говорить об этом. Давай сменим тему. Скажи мне лучше вот что. Что ты думаешь насчет того, что + новая тема»
• «Ты знаешь, я принципиально не обсуждаю подобные вопросы. Убежден, мы найдем с тобой несметное множество других интересных и увлекательных тем для общения»
• «Нет, к сожалению, с нами нельзя. Определенные обстоятельства в силу деликатности характера вопроса вынуждают нас провести встречу именно в таком составе. Я все объясню тебе позднее»
• «Ах-ха, это секрет фирмы одуванчиков. Я бы тебе сказала, как в том чудесном фильме, «иди отсюда, мальчик, не мешай», но я же тебя искренне люблю! Поэтому иди скорее сюда, давай я лучше тебя поцелую»
• «Дорогой, ты же не хочешь залезть своими хитренькими глазками мне в самое сердце женской души! У каждой женщины должны быть свои небольшие секреты. Уверяю, у тебя нет ни единого повода для беспокойства»
• «Дорогая, ну что за допрос с пристрастием. Я же не какой-то там вражеский лазутчик, чтобы ты меня так усердно расспрашивала. Это дела личного толка, в которых нет ни грамма опасности, ревности или тревоги. Все хорошо. Скажи мне лучше вот что + вопрос»

Друзья, временами люди из-за своей наглости, бестактности или невнимательности задают нам воистину неприятные вопросы. Узнайте, как их ловко отражать с помощью специальных техник, которыми пользуются политики и дипломаты. Специальный гайд «Как уйти от нежелательного ответа» ждет вас по ссылке.

«Не хотим превратиться в мем»: авторы самых искренних поп-песен момента — о себе

30 июля на Пикнике «Афиши» выступит «Не твое дело» — один из самых примечательных новых проектов текущего момента. Андрей Никитин встретился с его участниками, чтобы упрекнуть их в неискренности и стремлении поспекулировать на ностальгии по 90-м — и потерпел фиаско.

Разговор о группе «Не твое дело» впервые зашел в прошлом году, когда в YouTube появились два довольно неожиданных клипа, где девушка выступала в небольшом курортном кафе перед немногочисленными посетителями. В исполнительнице довольно скоро признали Аню Айрапетову, экс-участницу группы Manicure. Зато участие ее хороших друзей, бывших коллег по Manicure Жоры Кушнаренко и Ильдара Иксанова, уже много лет играющих в группе «Труд», довольно долго оставалось незамеченным.

— Кто придумал группу «Не твое дело»?

Жора Кушнаренко: Жизнь придумала. А мы просто транслируем через себя ее замысел.

Аня Айрапетова: На этот вопрос пусть Жора отвечает.

Жора: Ну да, я придумал. Наброски копились давно, я решил, что пора с ними что-то сделать. И предложил Ане попробовать попеть. Мы впервые поговорили об этом прошлым летом. Потом я сказал: «Ну все, встречаемся там-то».

Аня: Я еще не видела текстов и не слышала музыки. Была назначена репетиция, на которую я, как пунктуальный человек, явилась. И там услышала две песни, которые через пару месяцев услышали все. (Смеется.)

— Вообще, разница с “Трудом” сначала шокирует.

Жора: Правда? Некоторые, наоборот, говорят (передразнивает): «Это «Труд» в юбке». Что бы ты им ответил?

— Я бы ответил, что есть песня «Ложь», которая действительно «Труд» в юбке»». Но все остальное — нет.

Жора: Я тоже вижу не так уж много общих мест. И для меня это удивительно.

— Легко ли тебе было писать песни от лица женщины?

Жора: Так же, как и от лица мужчины. Мне кажется, в каждом человеке есть женское и есть мужское начало. Просто нужно ставить себя на разные места, примерять все на себя. Зачем мне вообще это понадобилось? Не надо ждать историй, что однажды меня переклинило и я стал представлять себя женщиной. Просто в какой-то момент стали приходить в голову такие идеи и мысли.

Аня: С другой стороны, это ведь и не особо глубокие тексты — нельзя сказать, что в них тонко подмечены какие-то особенности женской психологии.

— Да, а ругал ли их уже кто-нибудь за это? За то, что они поддерживают стереотип о легковесной и несерьезной «женской» музыке? Например, песня “Я буду рядом” — она, что называется, «не по «Вандерзину». То есть не соотносится с текущими представлениями о гендерном равенстве.

Аня: На самом деле в ней не обязательно даже говорится: «Я буду рядом с мужчиной». И вообще, в большинстве песен я достаточно дерзко предстаю. Ни во что не ставлю мужской пол. (Смеется.)

Жора: Это даже не о месте женщины в обществе. Честно говоря, я вообще против перекосов в ту или иную сторону. У нас откровенно сексистских штук нет.

— Как появились клипы, где Аня поет в провинциальном кафе?

Жора: Я просто не раз в этом кафе был. Каждый раз, когда приезжаю в Светлогорск, хожу туда. На мой взгляд, это одно из лучших кафе в стране. Расположено на спуске, видно море среди сосен. И люди, которые там сидят, мне тоже нравятся.

— В чем была идея?

Жора: А не было вообще никакой идеи.

Аня: Поэтому все сравнения с клипом The Knife оказались большим сюрпризом для нас.

Жора: И честно говоря, хоть убей, а я не вижу ничего близкого.

— Лично я был абсолютно уверен, что это именно провокация — появление столичной группы, привыкшей к определенной аудитории, в неожиданно простом и народном месте. Вроде того, как сейчас Юра Катовский устраивает вечеринки в окраинных хинкальных с проектом “Русский аттракцион”.

Аня: У Юры все куда более гипертрофированно. Я была на его вечеринке в рюмочной — ну да, это действительно провокация. У нас, мне кажется, все было более спокойно.

Жора: В том-то и дело, что в «Ветерке» происходят именно те вещи, которые показаны в клипе. Выступают музыканты, люди слушают, едят и иногда танцуют.

Аня: И нельзя сказать, что их музыка радикально отличается от того, что сыграли мы. Ничего шокирующего для посетителей «Ветерка» в нашем выступлении не было.

Жора: Да, мы очень любя к ним отнеслись, с симпатией. Не стояла задача их шокировать, поразить и высмеять.

Аня: В этом смысле показателен один из главных героев нашего клипа, который сидел там все это время, упорно пил водку и смотрел на выступление в гордом одиночестве. По нему не видно, что он шокирован происходящим и ждет, чем же все это кончится. Это наш преданный зритель и, возможно, первый фанат. Спасибо ему за его внимание.

— Все мои знакомые очень положительно реагируют на ваш альбом — и этому настроению легко поддаться. В то же время мне не так уж очевидно, что эта музыка в итоге выйдет за пределы круга общих знакомых. А вам?

Жора: Плана покорения мира не было ни в «Труде», ни здесь. Единственная верная стратегия, как я себе это понимаю, — не ставить никаких целей и ничего не ждать. И тогда все придет к тебе.

Аня: Приятно, что люди кидают друг другу песни на стену, находят для этого какие-то поводы, картинки специальные ставят. Значит, они слышат в песнях то, что им близко. Но даже если бы этого не было, если бы эти клипы посмотрели 5 человек, все равно это было бы очень классным воспоминанием. Было в кайф съездить в Калининградскую область, снять эти видео. Мы близкие люди, и нам клево вместе — вот и все. А что дальше будет? Посмотрим.

— Вас уже зовут на концерты?

Жора: C выходом альбома очень много стали писать. Честно говоря, пока не знаю, будет ли это действительно тур. Знаю точно, что нам не хотелось бы много играть именно в Москве. Если часто играешь в Москве, то теряется чувство важности.

— Что в вас есть такого, из-за чего люди кидают ваши песни друг другу на стену?

Жора: Я над этим никогда не задумывался, более того — это не было целью. Вообще, это довольно опасно, мне не хотелось бы превратиться в мем. Потребность людей «главное, чтобы прикольно» меня немного настораживает.

— Отстранились ли вы таким альбомом от круга инди-музыкантов своего поколения?

Жора: А про какой круг идет речь?

— Назовем это «группы поколения «Афиши». Все-таки вы сделали радикальный поворот в сторону поп-музыки.

Жора: У меня нет такого ощущения.

— А есть вообще ощущение одной сцены, одной среды, общего процесса?

Жора: У меня сложные чувства: с одной стороны, всегда хотелось бы, чтобы это было в России, как где-то еще. И с другой стороны, в итоге это и получилось: сейчас, мне кажется, существует сцена фестиваля «Боль». Но я как-то себя не очень в ней вижу. То есть у меня есть близкие группы, близкие люди, тот же Влад Паршин. Но в более широком смысле слова «сцена», наверное, нет. Сложно объяснить причину, ну как в жизни общаешься с одними людьми — и тебе хорошо. А с другими не получается такого контакта.

— Вы понимаете, кстати, почему эта молодежь сегодня так полюбила играть рок на русском и ориентироваться на 90-е? Вы ведь в группе «Труд» сильно раньше это делали и выглядели очень обособленно, а теперь это вдруг стало общим местом.

Анна: Мне кажется, это абсолютно типичная история. Даже в доинтернетные времена группы из разных точек мира почему-то начинали записывать музыку в похожем ключе. Не могу сказать, плохо это или хорошо.

— Хорошо, тогда возьмем музыкальный проект с другого поля — киевский проект «Луна», тоже простые девичьи песни под электропоп. Вы чувствуете, что делаете с ними одно дело?

Аня: Я чувствую, что все думают, что мы делаем с ними одно дело.

Жора: Видишь, наши альбомы вышли с разницей в несколько дней, поэтому все решили, что это одна история. Но это не одно дело. Это «Не твое дело».

Аня: Если бы наш альбом вышел чуть раньше, может быть, никому и в голову не пришло бы сравнивать. А получилось так, как получилось: попали в эту струю, пошло много сравнений. Кто-то даже стал думать, что и мы тоже с Украины. Я видела, как три клипа кто-то разместил: нас, «Грибы» и «Луну». И подписал: «Боже, храни хохлов».

— Что вы чувствуете, когда вас сравнивают с русской поп-музыкой начала 90-х?

Жора: Действительно, часто сравнивают. Но мне не кажется, что у нас был ориентир на группу «Мираж» или что мы занимались сознательной стилизацией. Меня вообще смущает то, что многие так это восприняли — что наша музыка вызвана к жизни 90-ми и вдохновлена ими. На самом деле она вся о современности. И в ней нет никаких постановочных вещей. Кафе «Ветерок» — это современное место, существующее реально. Машины в нашем клипе — они тоже вполне реальны. Может быть, в музыкальном плане было что-то похожее, но опять это не было самоцелью. Важно проговорить, что мы не романтизируем 90-е. Не хотел бы я жить в то время.

— Я имею в виду не криминал 90-х, а звук — группу «Мираж» и еще целый набор поп-проектов, где звучал наивный синтипоп и девушка пела о любви, счастливой или несчастной. Это было настолько доходчиво, что у меня вызывало исключительно ненависть, поскольку было равно слову «попса».

Аня: Как, наверное, и у большинства людей в то время.

Жора: Теперь же все слушают всё и не запариваются — мне кажется, это главное, что поменялось с тех пор.

Аня: И это очень хорошо. Потому что я слабо себе представляю сегодня школьные перепалки из разряда “рэп — кал”. Мне кажется, сейчас школьники настолько открыты абсолютно всей музыке, что это в себе несет гораздо больше позитивного, чем негативного.

— Тем не менее, когда я слушал «Best Hits», не мог отделаться от ощущения, что эти ваши простые песни не вполне искренне написаны. Если Макс Корж пишет, как думает: «Нужно баб поменьше слушать», то у вас чудится постмодерн и стилизация под «Мираж».

Жора: Если я буду отвечать как автор музыки и слов, то для меня это не является чем-то неестественным. В этих песнях я чувствую себя комфортно, я — это тот же я, что и в группе «Труд». Там есть, наверное, совсем небольшое количество иронии. Но это не ирония из злых побуждений.

Аня: Если я буду говорить как исполнитель, я не считываю особой иронии и, наоборот, через все эти песни стараюсь вспомнить ситуации, которые были похожи на описанные в Жорином творчестве. И на половину из них нахожу по истории в своей жизни. Не знаю, мне не кажется, что это ирония или насмешка. Потому что, кем бы человек ни считал себя, каким бы сложным и так далее, все равно глубоко в душе, на уровне эмоций и самых простых ощущений, он ничем не отличается: когда его предают, он чувствуют себя так, когда влюбляется, чувствует себя так.

Ильдар Иксанов: Я скажу как ударник. Песни очень жизненные. И в них вообще нет никакой иронии.

— Ну смотрите, первый пришедший в голову пример — строчки «Эти правила очень просты, всегда влюбляешься в тех, кому не нравишься ты» в 17 легко принять за чистую монету, а в 27 значительно сложнее.

Аня: Судя по людям, с которыми я знакома, и людям, о которых я слышу от своих знакомых, даже та строчка, которую ты упомянул, наоборот, не в 17, а в 27 более мощно считывается.

— Что с группой «Труд»? Точка?

Ильдар: Многоточие.

На Пикнике «Афиши» выступят: The Chemical Brothers, «Ленинград», Oxxxymiron, Neon Indian, Skepta, Бенджамин Клементин, Эдриан Янг, Temples, «Не твое дело», Омар Сулейман, Mujuice, Shawn Lee & The Soul Surfers, Tesla Boy и Манижа. Билеты в предварительной продаже стоят 4000 рублей. Купить электронные билеты можно в приложении «Афиши» для iOS, Android и Windows Phone и у партнеров Пикника «Афиши» — на «Рамблер/Кассе» и «Партер.ру». Следите за новостями Пикника на сайте, в фейсбуке, «ВКонтакте», твиттере и инстаграме фестиваля.