Охота для иностранцев в России

Иностранные охотники довольно сильно отличаются от наших. Это быстро понимаешь, в течение одного дня охоты. Во-первых (я веду речь об охотниках на крупную дичь), это трофейщики. Их абсолютно не интересует мясо, точнее, мясо в качестве трофея. К огромному удовольствию егерей, охотоведов, директоров охотхозяйств, их родственников и знакомых. Зато упоминание о том, что в тридцати-сорока километрах выходит кабан с еще большими клыками, чем у только что добытого, или олень с еще большими рогами, приводит иностранного охотника в возбужденное состояние, которое грозит перерасти в истерику, если у вас уже закончились лицензии.

Мне вспоминается случай, когда на охоту на оленей на реву прилетели два испанца. О-очень богатые! Ну, очень! Прилетели на своем собственном самолете. На таможне в аэропорту один из них продекларировал сорок тысяч долларов наличными. У молодого таможенника челюсть отвисла. Не поверив декларации, он переспросил: «Кэш?», и получив утвердительный кивок испанца, по-детски вытянув шею, просипел: «Покажь!» Тот расстегнул куртку и продемонстрировал толстенную пачку банкнот в поясном кошельке. У второго охотника было всего только двадцать шесть тысяч баксов. И вот эти деньги они были готовы оставить у нас в обмен на хорошие трофеи. «Мы будем стрелять пять-шесть оленей и с десяток кабанов. Но в первую очередь оленей», — донес до нас смысл страстной испанской речи москвич Женька, переводчик. А лицензий на оленя у нас только две! Конечно, мы энергично закивали в ответ, показали большие пальцы: «О кей, мол, какие вопросы», а сами думаем, как же выпутаться из этой истории с наименьшими потерями и наибольшей выгодой. К большому удовольствию испанцев и словно удар под дых для нас, рев оленей был очень интенсивный, ив первое же утро они добыли по хорошему быку. Насилу егерям удалось отговорить импульсивных кабальеро от немедленного продолжения охоты, те рвались в бой – совсем рядом продолжали реветь другие олени. Вот вам ситуация: рев идет, клиенты готовы охотиться и платить, впереди еще пять дней, а лицензий больше нет! Глупее не придумаешь. Предложили им заняться кабанами – какое там! Олень, только олень! Следующие три дня стали для нас сплошным кошмаром – не дай бог, подстрелят оленя! Уголовное дело плюс международный конфликт! Что только не делали бедные егеря, чтобы предотвратить удачный выстрел по, словно специально подставлявшимся животным. То намеренно из-под ветра поведут клиента, и олень, вынюхав охотников, убегает. То подшумливали зверя, громко ступая по земле, треща ветками. А однажды, когда клиент был готов нажать на спусковой крючок, выцелив красавца с рогами килограмм на десять, егерю ничего не оставалось делать, как раскашляться. Рассвирепевший охотник чуть не сломал свой карабин. За столом испанцы сидели, нахохлившись, как сычи, ни с кем не разговаривая, заливая тоску красным сухим вином, привезенным с собой. Чувствуя, что назревает ядерный взрыв, мы договорились с соседним охотхозяйством о проведении ночного сафари, во время которого один из испанцев изумительным выстрелом метров со ста пятидесяти повалил бегущего по полу секача, с клыками на двадцать с лишним сантиметров, а второй подранил оленя. Это несколько разрядило обстановку, однако улетели они не очень довольными.

Второй отличительной особенностью иностранного охотника можно назвать законопослушность, строгое соблюдение охотничьей этики. То животное, которое не оговорено при проведении инструктажа, иностранный охотник стрелять не будет. Вспоминается француз, не ставший стрелять позировавшего перед вышкой минуты три волка только потому, что егерь на инструктаже не сказал, можно ли это делать.

Или вот история.

В середине сентября прилетели два немца на оленей на реву. Как назло, установилась теплая погода, высыпали осенние грибы, народ валом повалил в лес на их заготовку и криками и свистом загнал оленей далеко в чащу и болота. Плюс ко всему немцы прилетели в новолуние. Ночью — хоть глаз выколи! Отсидев на вышках безрезультатно два вечера и утро, я предложил применить лампы-фары для подсветки оленей.
— У нас охота из-под света запрещена, — твердо заявил Вальтер.
— Но другого выхода нет, — настаивал я. – Вы же видите, вечером, когда слезаем с вышек, затираем все следы, а утром, когда приходим назад, вся дорога в отпечатках оленьих копыт! Причем хороших быков!
— Видим, — соглашались немцы, — но из-под света охотиться не будем.
— Как же будем? – спрашивал я в отчаянии.
— Вечером, пока видно в оптику, и утром.
— Грибники отгоняют зверей далеко, пока те вернутся сюда – уже абсолютно темно, — горячился я. – Вы же видели, сколько людей в лес шло и ехало, когда мы утром с охоты возвращались?
— Да, людей много.
— Давайте подольше посидим на вышках, а когда олени придут, осветим и стрельнем!
— У нас охота со светом запрещена. В прошлом году мы охотились недалеко отсюда, в такое же время, без света и удачно.
— Так, наверное, луна была?
— Да, — соглашаются. – Было полнолуние.
— А сейчас – новолуние. Темень непроглядная. Фара нужна.
— Из-под фары стрелять не будем.

Отчаявшись их переубедить, я распустил по деревням слух, что в этом лесу появилась бешеная волчица, которая загрызла пятилетнюю девочку. Колонны грибников значительно поредели, но время уже было упущено. Так и уехали фрицы без трофеев.

Подавляющее большинство иностранных охотников, с которыми мне пришлось иметь дело, были настоящими охотниками, готовыми, если это возможно и законно, охотиться и день, и ночь, причем, несмотря на возраст и состояние здоровья.

Не забуду удивленное выражение лица хирурга одной из районных больниц, куда пришлось срочно доставить пожилого, лет шестидесяти, норвежского охотника, не имевшего даже отдаленного сходства с викингами, приехавшего в составе группы на загоны на кабана. После трех дней напряженной охоты по довольно глубокому снегу он отвел меня в сторону и смущенно попросил свозить к врачу «на профилактический осмотр, ничего страшного». Хирург, очень приятный, с вальяжными манерами и громким, оперным басом толстяк, выслушав, через переводчика застенчивое бормотание норвежца, попросил того спустить штаны и трусы. Каково же было всеобщее изумление, когда мы увидели раздувающуюся до размеров небольшой дыни фиолетово-багровую мошонку. Оказалось, за три недели до поездки норвежцу делали операцию, после которой ему следовало отлеживаться в постели, а он отправился в Белоруссию на охоту на кабанов, которых в Норвегии нет! Вот уж воистину охота пуще неволи! Всех поразил и врач, отказавшийся взять доллары, предложенные благодарным норвежцем. Я мысленно аплодировал им обоим. Норвежцы мне очень понравились за невозмутимость, ничем не пробиваемое спокойствие и отсутствие мелочной суетливости. Причем это относилось, как к взрослым мужчинам, так и к двум паренькам, одному из которых в дни нашей охоты исполнилось двадцать лет, а второй был еще моложе.

Хочется отметить высокий уровень стрелковой подготовки иностранных охотников, особенно из нарезного оружия. Егеря надолго запомнили норвега, который снял одним выстрелом оленя, бегущего по полю метров с двухсот пятидесяти. Такие случаи нередки. Однако для хорошего выстрела европейцу непременно требуется открытое пространство. В наших еловых и смешанных лесах, с узкими заросшими просеками и извилистыми дорогами, которые зверь пересекает одним прыжком, как выразился один из моих егерей: «Словно мешок через дорогу перекинули», результаты гораздо хуже, а чаще всего вообще нулевые. По этой причине я с большой неохотой соглашаюсь на проведение загонных охот с иностранцами. Обычно они приезжают на загон с карабинами, с установленными оптическими прицелами, в которые не успевают поймать зверя, лишь с восхищением и досадой, рассказывая после окончания охоты о гигантских вепрях с огромными клыками, внезапно проскочившими рядом с ними со скоростью пули. Хотя и с гладкостволками результаты не намного лучше. Но если в охотхозяйстве имеются оборудованные стрелковые линии со штандами и полувышками, с расчищенными для стрельбы визирами, позволяющими подготовиться к выстрелу, то хвойных лапок, воткнутых в охотничьи шляпы, сообщающих о том, что охотник добыл зверя, бывает гораздо больше.

Огромные просторы наших охотничьих угодий вызывают у иностранцев чувство зависти и восхищения, а малое количество зверя в них – недоумение.

Я не буду приводить статистические данные о численности, плотности, размерах добычи охотничьих животных, они несопоставимы, причем не в нашу пользу. Кому это интересно, может легко найти данную информацию как в литературе, таки в сети. Причин таким различиям много. Кроме всего прочего, на мой взгляд, немаловажным является отношение государство и общества к охоте и охотникам. Бывая на охотах в европейских странах, испытываешь белую зависть от уважительного отношения к ним как со стороны простых людей, так и представителей государственной власти. Инспектора, осуществляющие охотничий контроль, всегда предупредительно вежливы, доброжелательны. Никаких унижающих досмотров и обысков под стволом направленного оружия, никакого цепляния к бумажному оформлению, которое сведено до минимума, выискивания поводов для наказания. Никто не считает тебя нарушителем только потому, что ты охотник. Во многих ресторанах и кафе висят охотничьи трофеи, картины и фотографии на охотничью тематику, подаются блюда из дичи. Появление охотника на улице и в общественном транспорте встречается не саркастической усмешкой и покручиванием пальца у виска, а улыбкой и дружеским рукопожатием. Магазины даже в малых городках полны товаров для охоты, на любой вкус и размер кошелька покупателя. В красивых старых замках организованы и действуют музеи охоты, с обширнейшими экспозициями, залы которых полны людей. Охота признана частью духовной культуры государства и общества. Задачей ее не ставится получение доходов, она не приравнивается к «нефтяной трубе». Главное – это удовлетворение потребности человека в общении с Дикой Природой.

В заключение хотелось бы сказать, какими бы ни были различия между иностранными «Хантерами» и нашими родными охотниками, «искра божья», именуемая охотой, стирает их, разрушает языковые барьеры. Мы одинаково бурно радуемся удачному выстрелу и досадуем о промахе, одинаково готовы часами рассказывать о своих охотах и слушать повествования о чужих. Охота объединяет людей в единое братство, в котором все равны перед этой удивительной данностью, делающей людей душевно чище, моложе, радостнее и счастливее!

Александр Шестак. Журнал «Охота» Сентябрь 2009 г.

Правила охоты в России изменят для привлечения иностранцев

Правила охоты в России должны быть изменены для привлечения иностранцев и включения этой сферы в один из источников пополнения бюджета, сказал 15 апреля 2019 года министр природных ресурсов и экологии РФ Дмитрий Кобылкин.

фото: Антона Журавкова

«Очень важно ввести современные условия охоты на территории страны, во многом похожие на европейский опыт, чтобы сюда приезжало как можно большее количество иностранных охотников, которые могли бы поучаствовать в тех или иных охотничьих хозяйствах.

Очень важно поставить это на законодательную основу, это доходы государства, об этом не надо забывать.

Есть страны, которые получают огромные доходы от охотопользования«, — сказал Дмитрий Кобылкин.

По словам министра, в стране практически нет точной информации о состоянии отрасли, а в данных нередко фиксируются приписки.

«Надо понимать, что мы на сегодняшний день практически не имеем проинвентаризированной отрасли.

У нас очень много приписок, недостоверной информации о том, сколько зверя у нас находится в охотничьих угодьях и лесах. Это недооцененный ресурс, о котором мы должны помнить«, — подчеркнул Кобылкин.

Ранее, выступая на заседании коллегии Минприроды, он сообщил о планах по подготовке новой редакции правил охоты.

«Министерство планирует в этом году подготовить новую редакцию правил охоты, законодательно урегулировать вопросы внесения изменений в охотхозяйственные соглашения, регулирования численности охотничьих ресурсов. Все планы проходят обсуждение с научным и экспертным сообществом«, — отметил министр.

Почему в Россию не едут иностранные охотники?

В редакцию обратился немецкий охотник Эдуард Шлёнинг. Он послал письмо президенту России, в котором обрисовал искусственные барьеры, созданные МВД по ввозу, временному хранению и транспортировке охотничьего оружия иностранными охотниками, приезжающими в Россию на охоту. Письмо это автор просит опубликовать на страницах «РОГ», что мы и делаем.

Фото Компании Winchester

Президенту Российской Федерации

Путину Владимиру Владимировичу

Уважаемый Владимир Владимирович!

Необходимость обращения к Вам вызвана критической ситуацией, сложившейся в сфере охотничьего туризма – одной из перспективнейших отраслей туризма в Российской Федерации.

Благодаря огромной территории, разнообразию природных зон и видов диких животных Россия обладает колоссальными возможностями в этом секторе туризма. Но, к сожалению, эта отрасльне нашла должного места в экономике и находится сегодня в стадии стагнации. Более того, охотничий туризм в России стоит сегодня на грани полного краха!

Охотничий туризм – сфера индивидуального туризма, основой которой является трофейная охота, приносящая солидные инвестиции в охотничьи хозяйства разных регионов страны. Эти инвестиции в охотничьи хозяйства способствуют более эффективной работе хозяйств по сохранению и значительному росту численности диких животных, а также росту занятости населения на местах.

Те небольшие успехи 90-х годов, когда Россия открылась Западу и в страну хлынул поток иностранных охотников, сведены сегодня практически на нет, а вернее, удушены. Основная причина – создание искусственных барьеров и зарегулированность вопроса временного ввоза, хранения и транспортировки охотничьего оружия иностранных охотников со стороны МВД. Действующие на сегодняшний день инструкции зачастую противоречивы, нелогичны, предвзяты, а иногда просто абсурдны и невыполнимы.

Иностранные охотники – это состоятельные и законопослушные граждане, едущие в Россию совершенно открыто, полностью декларирующие ввозимое охотничье оружие и следующие всем требованиям и предписаниям страны пребывания. Но на сегодняшний день действующие правила временного ввоза оружия построены на абсолютной предвзятости к этой категории туристов и являются серьезнейшим тормозом в развитии важной отрасли туризма и экономики.

Только два примера. От российского охотника требуется хранение его собственного оружия в оружейном шкафу, недоступном для посторонних. Казалось бы, что и для иностранного охотника такие требования были бы достаточными и исчерпывающими. Однако от принимающих иностранных охотников организаций требуется, чтобы хранение производилось в оружейных комнатах со всеми ее атрибутами: каменные или бетонные стены, армированные решетки по всему периметру, двойная железная дверь, сигнализация.

И это вне зависимости от места охоты, количества охотников или вида охоты – будь то охота в небольшом охотхозяйстве, принимающем двух охотников, или охота в тайге. Здесь прослеживается явная дискредитация иностранных граждан по отношению к гражданам России, что противоречит Конституции РФ, гарантирующей одинаковые права и обязанности перед законом.

С другой же стороны, Российское законодательство допускает хранение оружия иностранными гражданами на территории Российской Федерации без оформления специального разрешения на срок до 10 дней, необходимость оформления специального разрешения на хранение приобретенного им оружия не предусматривается. Тем более труднообъяснимо и непонятно, почему в данном случае к принимающей стороне предъявляются повышенные требования к хранению временно ввезенного оружия, если тот же иностранец находится на территории Российской Федерации с целью охоты. При этом продолжительность охоты зачастую не превышает 10 дней.

Другой пример. Для ввоза оружия в РФ выписывается разрешение на временный ввоз оружия на имя ответственного за это оружие из числа сотрудников принимающей организации. Т.е. в данном случае оружие, принадлежащее иностранному гражданину, на время пребывания в России ему де факто не принадлежит, поскольку его фамилия в этом документе не фигурирует. Более того, находясь впоследствии на охоте со своим егерем-проводником, он пользуется оружием, за которое ни он, ни его егерь-проводник не отвечают. Оно просто бесхозное. Как может такое быть? Это личное оружие иностранного охотника, и разрешение должно быть выписано именно на него.

Эта проблема серьезно сказывается на охотах в отдаленных регионах, таких как Камчатка или Магадан. Находящаяся там организация вынуждена отправлять за 8000 км своего сотрудника в Москву для встречи и проводов своих клиентов.

Это только два примера. Их много, скопившихся узлом в форме инструкций и распоряжений и вяжущих по рукам и ногам все инициативы на местах и попытки развития этой сферы туризма и экономики. Абсурдность всей ситуации доведена сегодня до предела, когда охотничьи хозяйства, работающие по приему иностранных охотников, обеспокоены не столько тем, как сохранить поголовье животных в суровую зиму или качественно организовать и провести охотничий тур, сколько тем, как выполнить все эти инструкции и требования со стороны МВД по временному ввозу охотничьего оружия.

Можно было бы понять необходимость этих мер, если бы был какой-либо повод для ужесточения предъявляемых требований. Но поводов нет. Ужесточение происходит на ровном месте, без каких-либо причин, в ущерб развитию охотничьего туризма в стране и привлечению иностранных туристов-охотников, а с ними и инвестиций в Россию. Поэтому та мнимая система безопасности, которая выстраивается и ужесточается вокруг этой категории туристов, явно обременительна и контрпродуктивна.

Более того, требования к фирмам, принимающим иностранных охотников, из года в год ужесточаются. В результате всех этих «мероприятий» количество приезжающих иностранных клиентов в Россию на сегодняшний день по сравнению с 2000 годом сократилось в разы. Если, к примеру, на весеннюю охоту в Кировскую область ежегодно приезжало 300–400 иностранцев, то в этом году их было 25!

Общее количество иностранных охотников в текущем году по всей России не превысит 1000 человек. Еще лет 7–8 назад их количество составляло около 5000. Что тоже для такой страны как Россия абсолютный минимум.

Для сравнения: в Венгрию приезжают ежегодно 25 000–30 000 охотников. Каждый из них привозит в среднем 3000–5000 евро прямых инвестиций, которые остаются непосредственно в регионах.

И еще одна цифра. Если в 90-х годах только в Германии и Австрии работало около 50 охотничьих турфирм на рынке, предлагающих и организовывающих охотничьи туры в Россию, то сегодня их не более семи-восьми. Тенденция негативная, поскольку работать становится просто невыносимо. Мало кто может выдержать непредсказуемость, предвзятость, бюрократизм и неопределенность в завтрашнем дне, работая в России.

Этот вопрос требует очень быстрого решения, еще до наступления осеннего охотничьего сезона. Ситуация поистине критическая. Этот год будет во многом определяющим. Нужна срочная реанимация отрасли и пересмотр всех инструкций, регламентирующих в первую очередь ввоз охотничьего оружия иностранными гражданами.

Мы только что получили сообщение из Ярославской области, что наш многолетний партнер в этом регионе – Ярославское общество охотников и рыболовов – вероятно, не сможет в этом году, в силу ужесточенных требований по временному ввозу оружия, принять запланированные на осень группы иностранных охотников. Ярославль являлся до недавнего прошлого одним из лидеров на российском рынке по приему иностранных охотников. Сегодня их единицы.

Весной по указанной выше причине все туры были сорваны, та же судьба предрекается осенней охоте. Если это действительно произойдет, то восстановить охотничий туризм в этом регионе после полного его удушения будет невозможно на протяжении нескольких лет, это мы понимаем. И это показательно для всей отрасли и ситуации на сегодняшний день.

Мы очень сожалеем, что вместе с нашими российскими партнерами останемся у разбитого корыта после 20 долгих лет упорной работы по развитию этого бизнеса, становлению и улучшению имиджа этого вида туризма и страны в целом в глазах иностранных охотников.

Это письмо – последняя надежда!

Иностранцы готовы ехать в Россию, готовы оставить здесь свои деньги. Трофейная охота в России им очень интересна! Но, к сожалению, до сегодняшнего дня развитие этой отрасли туризма шло по существу не благодаря действующим инструкциям и положениям, а в большинстве своем вопреки им. Но и этот резерв прочности тоже иссяк.

Спасение сложившейся ситуации видится только в Вашем непосредственном вмешательстве, это наше общее мнение – всех наших российских партнеров и мое. К сожалению, эта отрасль еще не сложилась как таковая, разрозненна, не имеет своего лобби и каких-либо рычагов воздействия на законодательные или административные изменения. Многочисленные попытки писать письма во всевозможные инстанции, статьи в журналах абсолютно ничего не дали. Более того, ситуация из года в год только усугублялась. Хотя проблемы как таковой могло бы и не быть, она создана искусственно и к тому же легко разрешаема.

Очень надеемся на скорейшее изменение ситуации, создание в самом ближайшем будущем более благоприятных условий для работы на российском рынке, на благополучное развитие охотничьего туризма в России и на Ваше содействие в решении данного вопроса.

С уважением и последней надеждой на Вашу помощь,
Эдуард ШЛЁНИНГ, охотник, Германия