Охота без выстрелов — 3 буквы?
Такая охота называется гон.
Насколько я знаю, в такой охоте небольших зверюшек (например, зайцев) загоняли охотничьими собаками. Медведей ведь также загоняли (загоняют) собаками, но в конечном итоге по ним стреляют, ведь собака не может убить медведя.
(в ответе должно быть сорок символов. )
Охота без выстрелов — ГОН. От этого слова и была названа порода собак, с помощью которых охотились без выстрелов — гончие.
Гончие гнали дичь многие километры, загоняя ее для охотников живьем. Охота с помощью гончих была развлечением аристократов, гончие стоили огромных денег.
Очень распространённая такая охота в Англии, когда сотни собак гонят лисицу: ничего так забава аристократов. Но и в других странах такую охоту тоже приветствуют и называется она тремя простыми словами — «ГОН».
Также есть вариант, что подойдет слово «Лов». в некоторых играх встречается вопрос заданный вами но буквы предоставленные игрой не подходят, в этом случае можно пробовать слово ЛОВ- скорее всего авторы игры отталкивались от слова ловить. И не придали значению то что слово Лов имеет совсем другое обозначение.
При охоте вовсе не обязательно стрелять. Можно просто загнать зверя до жуткой усталости и поймать его голыми руками. Можно воспользоваться помощью собак или других животных, например, хищных крупных птиц.
В кроссворде ответом на такой вопрос обычно бывает гон.
Совна (или совня) относится к классу холодного оружия. Представляла собой длинное древко из дерево с изогнутым металлическим наконечником. Это колюще-рубящее оружие, нечто среднее между рогатиной и алебардой, русский родственник глефы. Наконечник однолезвийный, как нож. В русском войске совна наиболее активно использовалась в 16-17 веках, в основном пехотой, хотя есть сведения, что совны встречались и у конников. При освобождении Москвы в 1612 г. совнами вооружали пеших ополченцев. На фото — современная реконструкция совны.
Осенняя охота в Ленинградской области началась 17 августа 2019 года. С этого времени и вплоть до 15 ноября можно охотиться на все виды дичи. Боровая дичь идет немного отдельно, на нее охота продлиться до 29 февраля 2020 года. Так что это скорее осенне — зимняя охота. Также с августа разрешена охота на некоторые виды животных. По ним идут свои сроки и условия. Виды промысловых животных представлены ниже.
А я бы посоветовал ей крепко подумать, стоит ли связывать жизнь с человеком, которого не понимаешь и не принимаешь его таким, какой есть.
Я мужчина, не сказать, чтобы с тонкой душой, но я тоже не понимаю современных охотников (из городских, не из тех, что кормятся охотой) — они убивают забавы ради. Убивают в неравном бою, у зверя и птицы нет огнестрельного оружия, только лапы, зубы, крылья. Убивают тех, кто хочет жить так же, как любой из нас.
Зимняя охота на медведя, который находится в спячке (в берлоге, понятное дело). Проводится, как правило, во второй половине зимы, когда медведь спит более крепко. Более подробно об этом древнем русском способе охоты можно почитать здесь.
Охотничье ружье ИЖК — курковое одноствольное ружье, с откидным, отъемным стволом, выпускалось на Ижевском мехзаводе в период с 1955 по 1964 года.
Существующие калибры: 16, 20, 28, 32, но наиболее распространены 16 и 32.
Длина ствола может варьироваться в пределах от 68 до 78 сантиметров, но чаще всего это образцы с длиной ствола 72 см.
Вес ружья 2,5-3 кг.
Усилие спуска курка 2-3,5 кг.
Живучесть основных узлов — 6 тысяч выстрелов
Кучность боя это ружье показывает довольно высокую — не менее 40%.
Охота без выстрела
Пикап, съехав с асфальта, встаёт на ухабистой обочине. Вдалеке у зеленой полосы леса, за вымахавшими уже по пояс посевами ржи, белеет свежими стёсами недавно поставленная вышка.
фото Дмитрия Каширина
Забрав из машины вещи, я не спеша сошёл с дороги в колышущееся на ветру море ржи. «Митсубиши», урча дизельком, покатил дальше…
Вдохнув полной грудью свежий, слегка влажный, воздух приближающегося летнего вечера, я немного помедлил, наслаждаясь накатившим счастьем только начинающейся охоты. Проведя ладонью по шершавому пластику карабина и гладкой холодной стали ствола, я закинул остроносый патрон в окно ресивера. Плавно закрыл затвор. Пора!
Как же это приятно после кажущейся бесконечной зимы и затем скоротечной весны снова вернуться к летним посиделкам на засидках! Легко вспоминаются маленькие хитрости и приёмы, накопленные с опытом. Так же, как когда-то на кировских овсах, сначала слегка пробуя ногой перекладину -«не скрипнет ли?» -медленно взбираюсь по шаткой лесенке. Поднявшись на пару метров, лишь только откроется сверху хороший обзор на поле, прищурившись, прохожусь по нему внимательным взглядом — вдруг зверь уже вышел. Присев на белёсую, ещё не почернившую от дождей и времени скамейку, аккуратно, чтобы не нашуметь, расстёгиваю молнию своего старенького рюкзачка. Достаю бинокль, сидушку, на которой за годы охот проведены ни одни сутки. Промеряю дальномером расстояние до кустов напротив, одинокого дуба на лугу, березки в конце узкой заросшей бурьяном просеки слева, прорубленной сквозь разрастающийся по полю ивняк. Вложив приклад в плечо, «обстреливаю» сквозь прицел зеленые всходы овса у леса, чистинки и окна среди кустов. Откуда может появиться дичь? Всё ли удобно, ничего ли не помешает стрельбе? Ёрзаю, ворочаюсь на вышке, подбирая удобную опору под карабин, да так, чтоб ещё и правый локоть примостить куда-нибудь для большей устойчивости. Наконец все подходящие положения для стрельбы найдены, все недолгие приготовления к охоте закончены. Удобно откинувшись на сосновые слеги ещё пахнущие смолой и лесом, погружаюсь в неторопливое созерцание природы.
Теплое летнее солнце устало зависло над горизонтом, отбрасывая на землю последние лучи уходящего дня. На поле от леса поползли длинные тени. Всё вокруг притихло, и я слышал, как скрепят кузнечики в траве, а за спиной еле слышно шелестят на ветру созревающие колоски ржи. Вдруг раздалось звонкое отрывистое цвиканье налетевшего вальдшнепа. Кулик, утробно хоркая, пронёсся у меня над головой и, трепеща крылышками, как-то тяжело, грузно, но в тоже время очень быстро, потянул обратно к лесу.
Когда долго стережешь выход зверя время течёт незаметно быстро. Вроде только что сел на засидку, а прошла уже пара часов. Солнце давно закатилось за потускневший и притихнувший в наступающих сумерках лес. Пичуги, устроившись на ночлег, замолчали. Лишь изредка затевали перебранку суетливые дрозды. Воздух стал тяжёлым и мокрым. Повеяло холодком приближающейся ночи…
Стоп! Что это за темная полоска выползла из-за кустов в высокую траву на пробитой через ивняк просеке? Беру в руки бинокль. В сгущающихся сумерках среди качающихся на ветру былинок темнеет черным ворсом изогнутая двумя покатыми горбами – большим и едва заметным маленьким, спина какого-то животного. Я негромко свистнул. Спина замерла, и над бурьяном показались мохнатые лопухи ушей. Кабан!
Адреналин ударил в кровь. Видать, не зря я сел сегодня на эту вышку! Но как узнать, кто там, секач или свинья? Расстояние-то порядочное: сто шестьдесят метров, да и трава почти полностью закрывает зверя. Минут пятнадцать всматриваюсь в дрейфующую в узком коридоре между кустов тальника спину кабана. Порой в редкой проплешине мелькнёт его неясный силуэт и опять исчезнет в зарослях. Я то тщательно выцелю кабана, то, раздражённо вздохнув, снова поставлю болтовик на предохранитель. Ну никак, никак, мне не увидеть ни поросят в густой траве, ни клыков секача! А если и пойму, что это секач, стрелять всё равно рискованно — едва выступающая из травы спина прикрыта полупрозрачной завесой одиночных высоких стеблей и полевых цветов. А кабан тем временем взял да и забрёл в крепкий чапыжник на краю просеки. Ну вот и поохотились…
Эх, была — не была, попробую подойти! Ветерок тянет чуть наискось просеки, глядишь, дело и выгорит. Тихо спускаюсь с вышки и, сделав пару шагов в высокий травостой, понимаю бесперспективность моей затеи. В опустившейся на землю вечерней тишине, подминаемые ботинками сочные стебли хрустят, как раскиданные по полу чипсы. Но что же делать? Возвращаться на засидку не солоно хлебавши или всё-таки попытаться подкрасться? Терять-то мне, в общем, нечего, так что буду дерзать. Медленно, очень медленно, опускаю ногу в густую траву. Вроде, похрустывает, но не так громко. Выверяя каждый шаг, потихоньку двигаюсь дальше. Заскрипел коростель в кустах. Это очень хорошо. Под его громкое токование удаётся, не выдавая себя, быстро осилить несколько метров. Постоял, послушал. Что это? Из чапыжника впереди лёгкий шум какой-то доносится. Прислушался. Звук такой странный: сухой, резкий. Будто кто-то костяные ножи друг о друга точит. Ножи?! Да это КАБАН корешками в ивняке лакомится и клацает своими клыками друг о друга! Так, значит, секач! Меня охватывает азарт — хочется во чтобы то ни стало взять этого кабана! Кратность прицела скрутил на минимум, треногу аккуратно положил на землю – стрелять, скорее всего, придётся накоротке. Главное, не спешить, не напортачить в горячке. Итак, снова – плавный осторожный шаг вперёд, стою, слушаю. Кабан кормится. Ещё шаг, и снова пауза. Загудел эхом пролетающий высоко в небе самолёт. Подарил мне ещё пятнадцать метров. А вот тут, так весьма кстати, противопожарная канава прорыта. По мягкой то земле дело быстрей двинулось…
Не помню, сколько времени прошло. Минут двадцать, а, может, полчаса. Темнеет. Я уже у самого финиша. Кабан совсем близко, метрах в двадцати. Чавкая, упоённо кормится чем-то в раскидистой куртине лозняка. Между нами стена высокой травы. Слышу его тяжёлый звериный запах. Сердце от волнения и азарта готово выпрыгнуть из груди. Как ни примеряюсь в прицел, не выстрелить. Среди хитросплетений веток мелькнёт то гривастая холка зверя, то щетинистый бок. Но так, чтобы наверняка, никак не выцелить. А ближе уже не подойти. Да и куда ещё ближе? Стою, переминаюсь с ноги на ногу, на краю канавы, выбирая поудобней ракурс для выстрела, как представится шанс. Увлекшись, наступил на сухую веточку. Та хрустнула тихо совсем, почти неслышно. Но кабан враз насторожился. Перестал жировать, слушает. В наступившей гробовой тишине боюсь пошевелиться. Даже дышу через раз. Секач шумно втягивает рылом воздух. Но ветер меня не выдаст, стороною дует. И тут случается то, чего я никак не ожидал. Решив разобраться, кто это там прячется, кабан смело пошёл на меня. Вот его черные уши вынырнули из тальника, поплыли над травой в мою сторону. До их хозяина уже метров под десять. Прильнув к прицелу, пытаюсь подловить кабана в оптику. Куда там! Даже на 2.5 кратности вижу лишь толстые стебли травы, да мелькающую шкуру зверя. Эх, сейчас бы мне двустволку! Вдарил бы тогда без сомнений вепрю под ухо!
Дистанция стремительно сокращается. Семь метров, пять. В последний момент кабан отворачивает чуть в сторону. Сейчас он вывалит из зарослей на пожарную канаву. Это мой шанс! Бросаю винтовку в небольшой прогал у канавы, и окуляр прицела на долю секунды закрывает сплошное черное пятно. “Стрелять или нет?” -проносится в голове, но уже слишком поздно. Раздаётся громкое, низкое «уханье» и, треща кустами, секач опрометью бросился назад в крепь. Слушаю, как не разбирая дороги, он несётся прочь. Где-то метров через сто, в островке молодого леса, он остановился и ещё раз недовольно «ухнул». Затем чуть подальше треснула сушина и всё стихло…
Я постоял ещё немного, слушая тишину, наблюдая, как наступает короткая летняя ночь. Отчего-то мне не было обидно за не взятый трофей. Охота состоялась, пусть и без выстрела. Удача на этот раз была на стороне зверя.
Техника стрельбы «влёт» на обгоне
Написать данную статью меня подвигли многочисленные публикации о знаменитых стрелках прошлого, об их уникальной технике стрельбы на охоте и ещё более многочисленные рекомендации о самостоятельной зарядке патронов с призывами учиться у этих мастеров. Такое впечатление, что прогресс стоит на месте и дедовским преданиям сейчас самое время. Практически во всех периодических изданиях и книгах об охоте даются различные таблицы расчётов упреждений и практические советы авторов о том, сколько брать корпусов впереди летящей птицы или бегущего зверя. Причём ссылки идут на авторитетов прошлых веков. Слов нет, многие из них заслуживают огромного уважения как охотники и следопыты, но время-то идёт. Если бы в спорте молодые спортсмены повторяли технику заслуженных ветеранов, то о каких рекордах могла идти речь? Знаменитый пловец, чемпион мира, сыгравший Тарзана, сегодня не прошёл бы отборочных соревнований самого низкого уровня. Спортсмены, и в том числе стрелки, не стоят на месте. Почему же охотники должны стрелять так, как стреляли из дульнозарядных ружей. Попробуйте съездить на стрельбище «Лисья нора» и пострелять на «гусиной» площадке спортинга. Уверяю, стреляя с упреждением, вы не только будете допускать промахи, но и вообще не попадёте ни в одну мишень. По скоростным и дальним целям (на охоте или на стенде) нужно стрелять только на обгоне. А если авторы не знают этой современной техники, то и не надо учить стрелять молодёжь. Переучиваться гораздо сложнее, чем учиться заново. Это я знаю не понаслышке. В 70-е годы, когда мы занимались в Школе Высшего Спортивного Мастерства, первыми тренерами у нас были отставники-ветераны, которые, к сожалению, сами не умели грамотно стрелять. Как же было трудно переучиваться после их уроков.
Техника стрельбы «на обгоне» гораздо сложнее, нежели с упреждением, но именно она даёт охотнику власть над летящей птицей и бегущим зверем, позволяет манипулировать ружьём перед выстрелом и производить выстрел в удобной для стрелка точке. Поскольку во время стрельбы «на обгоне» ружьё движется значительно быстрее цели, то это сводит на нет все преимущества дичи в скорости.
Принцип стрельбы «на обгоне» довольно прост. Стволы ружья вскидываются не в точку упреждения летящей птицы, а прямо в неё или немного сзади. Затем следует обгон. На близком расстоянии – быстрый, на дальнем – плавный. И с появлением просвета – выстрел. Величина просвета определяется практически или (кому дано) интуитивно. Самое сложное в такой технике – отсутствие фиксированного упреждения. Как только вы можете сказать, что взяли опережение в два корпуса или на метр, то по сложной и дальней мишени, скорее всего, будет промах. Понимаю, это не только сложно изобразить на практике, но и даже переварить в сознании. Однако повторюсь: упреждение должно быть не фиксированным, а всё время растущим. Мы часто говорим, что остались без добычи потому, что, дескать, дичь летела высоко. При этом, не подозревая, что причина иная: просто вы не умеете стрелять на дальние дистанции дробью. Стрельба же на обгоне позволяет делать результативные выстрелы на пределе. Кстати, метательные машинки на «гусиных» площадках спортинга расположены на дистанции 72 метра от стрелкового номера. И летят они не к стрелку, а параллельно ему и вверх. Следовательно, выстрел производится с ещё более дальней дистанции. Подумайте, сумеете ли вы поразить мишень с сечением в пару сантиметров (тарелочка повернута к стрелку боком), беря любое упреждение? Вряд ли. А современные стрелки на обгоне бьют их все. То же самое и с дичью. Стрельба с упреждением даёт уверенность в поражении корпуса трофея только на небольшом расстоянии и при идеальных условиях.
Во время охоты в лесу по перу стрельба «на обгоне» намного результативней даже стрельбы «навскидку». В своей книге «Охота на рябчика» опытнейший охотник и биолог Пётр Зверев написал, что стрельба по рябчику «с подъёма» невозможна. Но ведь мы, бывшие и сегодняшние стендовики, в большинстве своём другой возможности добыть рябчика и не имеем. Слишком долго нам ежедневно по ушам стучали выстрелы, и я, например, не слышу его свиста и лишён возможности охотиться на манок. Зато выстрелы с подхода, благодаря стрельбе «на обгоне», частенько удаются. После взлёта в густом лесу, рябчик, как правило, показывается лишь ненадолго в небольшом просвете. Охотник, берущий упреждение, находит его точку, обычно на ближайшей ёлке. В результате он либо воздерживается от выстрела, либо, замешкавшись, запаздывает с ним. Стрелку «на обгоне» достаточно перечеркнуть птичку стволом и сразу нажать на спуск. Даже если на пути снопа появится препятствие, дробь, при верной поводке, всё равно достанет дичь через хвою, ветки и листья.
При стрельбе на обгоне исключена такая грубая ошибка, как остановка ружья – оно движется быстрее дичи. Птице не удастся уйти от стрелка маневром — ствол ружья, вскинутого сзади дичи, как бы привязан к ней и пойдёт за добычей, куда бы она ни свернула, догонит её, обгонит и накроет снопом дроби. Охотник, вынесший ствол в точку упреждения, рискует потерять цель при внезапной смене птицей курса (часто хаотичной), а вернуться к ней значит совершенно сбить поводку и линию прицеливания.
Таблицы расчётов упреждений, составленные на основании скорости полёта, бега дичи и расстояния до цели, сегодня вообще не нужны. Мало того, что никому не придёт в голову производить их перед выстрелом, дичь очень редко бегает и летает с предписанной ей скоростью. Стрелку «на обгоне» достаточно при любой скорости добычи лишь обогнать её, соответственно увеличив скорость движения ружья (естественно, движением корпуса). Оговорюсь, есть некоторые охоты, на которых нужно совмещать стрельбу «навскидку», «на обгоне» и «с упреждением». Например, охота на зайцев и на копытных в лесу. На них, из-за многочисленных помех ландшафта, приходится частенько бить зверя в прогалах между деревьями, снежными наносами и кустами. Длинная поводка в этом случае противопоказана (некстати подвернувшееся дерево может принять на себя заряд дроби или пулю). Ружьё заранее выносится в предполагаемую точку прохождения зверя, если нужно берётся упреждение и производится выстрел «накоротке». При охоте «с подхода» так же хорошо зарекомендовала себя стрельба «навскидку». Спуск нажимается в момент касания приклада плеча охотника. Одновременно с поднятием ружья к плечу мушка выносится в переднюю часть корпуса дичи или, если требуется, в точку упреждения, и выстрел производится без малейшей проводки.
Очень меня раздражают «знатоки», бросающие свысока неопытному стрелку, допустившему промах: «Ты выстрелил по заду». Но ведь выстрел сзади по дичи или мишени – следствие (кстати, это 90% промахов) А причина? Остановка ружья. Почему? Швырок руками. Почему? Не сработал корпус. Почему? Не хватило доворота до точки выстрела, и включились руки. Руками же совершается только подъём ружья от пояса до плеча. Почему? Изначально неправильная стойка стрелка (или позиция охотника) и неверный хват ружья, либо отрывание щеки (головы) от ложи ружья. Это отвлечённый пример, но именно так нужно проводить разбор каждого неудачного выстрела и исправлять ошибки. А результативные выстрелы запоминать. Вот тогда и наметится прогресс. Если же стрельба перестала идти у опытного стрелка (такое тоже нередко бывает), то один из моих тренеров Валерий Коньшин советовал забыть всё и делать так, будто только начинаешь постигать азбуку стрельбы.
Журнал «МАСТЕРРУЖЬЁ» №146
О. Сергеев
Фотосъёмка автора