НЕЧТО ЖУТКОЕ ПРЕСЛЕДОВАЛО ОХОТНИКА В ТАЙГЕ. 5 Жутких Видео про Непонятных Существ Снятых на Камеру

Показать панель управления

• Опубликовано: 25 май 2020 veröffentlicht
• Нечто жуткое преследовало одинокого охотника в тайге. Странные существа в хвойных лесах Тайги пытались схватить охотника, но ему удалось взобраться на дерево. Что это за непонятные существа в тайге? Кто это призраки или бесы? Что за бесовщина происходит в страшном лесу ТАЙГЕ? Страшная ночь в Тайге.
  Таинственные существа живущие тайге это снежные люди, йети или что-то другое, что-то неизвестное.
  Жизнь в Тайге, охота в тайге староверы, животные в таежных лесах, страшные рассказы про лабаз и лесных тварей.
  Снятые на камеру мистические существа, необъяснимые и жуткие видео заснятые на видео камеру. Необъяснимые случаи.
  Пробуй игру «Cross Fire» r.advg.agency/t/y6vqy/
  Bad Pioneer clip-share.net/channel/UCLQ_4Qqvuq-0CFzhNjAjZxQ
  Куда пропала экспедиция? Ужасы в джунглях. Пещера мертвецов: clip-share.net/video/8IyOtQFFs9k/видео.html

Социальные сети для связи с автором канала
Яндекс Дзен: zen.yandex.ru/id/5e009c2fc31e4900b580e616
Письмо: suleimanov.ik@yandex.kz
Группа ВК: goticolive
#тайга

Развлечения

Комментарии • 70

Так же смотрите Тайна Перевала Дятлова из серии «и пришло Оно. » ТВЕРДЫЙ СНЕГ часть 1/13: clip-share.net/video/dLHbM-ikjqU/видео.html
Blood and Soul — MMORPG игра r.advg.agency/t/9f3m7/
Игра престолов:Зима близко(Браузерная игра) r.advg.agency/t/6gamd/

@Дмитрый Андреевич каждому своё и каждый судит по себе зачем ему клипать фэйк если нет даже у него своего канала

@Александр Макидонски аллаха не существует!

@Артур Кабулов это полнейшая постановка! Как же вас легко напугать

Могу ещё тайну Урала поведать

Бля да он опкуриный

Как то раз, поехал на рыбалку с компанией, километров за 100 от населенного пункта, приехали уже к вечеру, и пошли искать зимовье, нашли, расположились, но рядом по реке проезжали охотники. Они же в свою очередь эти места знали хорошо, и сказали нам что мы заняли зимовье бывшего шамана. Но мы этому не придали значения. Хотя видели при обживании зимовья непонятные вещи (свечи, пентаграммы, пики, травы, кукол). Но это все нас не остановило, разложили на полу спальники, развели костер на улице нагрели чай, напились , и легли спать. Ночью мне приспичило в туалет, я вышел на улицу отошёл за зимовье и услышал жуткий рык, метра 1,5 от меня. Сказать что я обосрался это ничего не сказать, тем более что это все произошло в кромешной тьме. От страха я вырубился и пролежал обосраный до утра без сознания, а утром обнаружив мою пропажу приятели запаниковали и начали меня искать, но искать долго непришлось, я лежал за зимовьем, они сначала подумали что я погиб, но нет пульс нащупывался. В итоге они меня привели в чувство и я им все рассказал. А самое загадочное из всего этого что нашли они меня полностью раздетого.

его преследовал леший за то что убивал животных

Г г г гавно будет гг главное не боятся)))

Снежный человек 100 проц! Памперсы одел

Видео очень интересное в первый раз я его увидел примерно года 2 назад я в ступор в пал.я ему верю зачем ему врать у него своего канала нет шёл он на охоту и попал в такую историю

Он правда убегает и при этом держит включенным фонарь? Да и при этом постоянно шумит голосом и снимает луну, стреляет в кого попало, да и в целом стиль фильма, уверен что это постанова, очень интересный фильмец

Нечисть в тайге.

Случилось сие с моим родным дядей из Якутии. Живёт он в сельской местности, работает учителем. Как-то раз осенью он с другом решили поохотиться на уток. Место выбрали дальнее, примерно в 50 километрах от села. Преподав свои учебные часы, он после обеда пешком потопал до условленного озера.

Осеннее небо быстро темнеет и холодеет. Друга все не было (как позже выяснилось, его срочно вызвали по работе в соседнее село, и ему пришлось уехать, не предупредив дядю). В азарте охоты дядя не заметил, как уже настал вечер, к тому же начал моросить мелкий дождь. Дядя решил зайти в стоящую на опушке старинную заброшенную избушку. Решил заночевать там и утром отправиться обратно. Разжег огонь в печке, поел, потом залез в спальный мешок и стал готовиться ко сну, как вдруг ни с того ни с сего в его сознание стал проникать страх. Лежа в мешке, дядя не заметил, как провалился в сон.

Проснулся оттого, что ему на лицо падали капли воды и отсырел спальник. Открыв глаза, дядя увидел, что лежит не внутри избушки, а снаружи под дождем. Сильно продрогший, он забежал внутрь избушки. Сообразив, что над ним подшучивает какая-то чертовщина, он выпил залпом для храбрости полбутылки водки и лёг спать, предварительно подперев хлипкую дверь избы поленом. И опять же провалился в объятия Морфея.

Очнулся снова насквозь промокшим под дождем на улице. Сматерился и упрямо зашел внутрь строения, зажег повторно огонь в печке, выпил остаток водки, вынул нож и залез в мокрый спальный мешок. Решил подождать нечисть, притворившись спящим. Где-то через час из темного угла отсвете тлеющих угольков вырисовалась почти двухметровая фигура женщины, одетой в старинную якутскую одежду. Волосы были распущены, черт лица не было видно, но в свете угольков были видны нечеловеческие глаза, отливающие желтым цветом. Дядя лежал с полузакрытыми глазами ни жив ни мертв. Женщина подошла к нему, взялась за спальник и стала тащить на улицу. Дядя так и лежал прикинувшись спящим. Когда нечисть исчезла, собрал все свои вещи ретировался домой, несмотря на слякоть и ночь.

Позже, через несколько лет, дядя снова побывал у того озера и заглянул в избу. На стенах с внутренней стороны были видны следы выстрелов из ружья. «Видимо, на какого-то охотника напала эта нечисть, и охотник решил не церемониться», — закончил свой рассказ дядя.

Дубликаты не найдены

Чистильщик. Криповые истории. Часть 2

После того, как агент уехал, мы с Куртом надели маски, которые очень помогали избавиться от запаха.

Я спустился по узкой лестнице в подвал и обнаружил, что с потолка свисает цепочка для включения светильника. Я сразу потянул её и был разочарован тем, насколько мало он давал эффекта.

Этот ублюдок, который издевался там над своими жертвами, очевидно, хотел внести свой вклад в спасение земли, употребляя минимум энергии. Он установил одну из тех новых спиральных люминесцентных лампочек, которые требуют времени, чтобы прогреться.

В слабом зеленоватом свете, в сочетании с тусклым утренним солнцем, проникающим через ряд шестидюймовых подвальных окон, комната выглядела как ничем не примечательный подвал: серый бетонный прямоугольник с несколькими круглыми стальными столбами, поддерживающими верхние балки.

Курт неловко передал мне тяжелую осветительную установку с прожектором вниз по лестнице, и я подключил её к розетке на стене, закачав 3000 ватт галогенной энергии в бетонную комнату.

Я сразу пожалел об этом.

В тусклом флуоресцентном свете пол казался серым, а комната была заполнена бесформенной серой мебелью, а наш прожектор дал понять, что я на самом деле стою на луже засохшей крови. Вокруг стояли столы и электроинструменты, которые были в равной степени покрыты, крошечными частями человеческих волос и прочих останков. Опять же, я избавлю вас от подробностей.

— Чёрт возьми! На то, чтобы устранить такой большой беспорядок, нужно потратить много времени! — пробормотал Курт, подойдя к подножию лестницы и медленно повернувшись, чтобы полюбоваться видом.

Мы с Куртом приступили к работе. Зловоние было настолько чудовищным что через некоторое время я даже почувствовал, его через маску.

Расстелив плёнку, чтобы не топтаться по полу и не оставлять потом следы по всему дому, мы начали обматывать стрейч плёнкой грязную мебель и инструменты, чтобы затем вытащить их наверх и увезти.

Через некоторое время мы обнаружили дверь в углу помещения, проход за которой вероятно вёл на задний двор, но она оказалась закрыта на висячий замок. Не желая тратить времени на взлом, мы начали таскать вещи по узким ступеням, поднимаясь сначала на кухню, а затем на улицу, и складывать всё на лужайку перед домом. День подходил к концу, и когда мы решили сделать перерыв, подъехал грузовик для утилизации отходов из нашей компании, чтобы забрать большой биомусор.

Водитель был хорошим чуваком, можно даже сказать моим приятелем, мы часто пересекались с ним на работе и по дороге он купил для нас немного еды, чтобы мы могли перекусить.

Курт съел пару копчёных куриных ножек и сэндвич, а у меня не было особого аппетита в такой обстановке.

Закончив есть, Курт достал красный «Мальборо» и прикурив от своего ярко-оранжевого «Зиппо» сидел на лужайке смотря по сторонам. Почему-то он был в удивительно веселом настроении, несмотря на то, что это самый мерзкий вызов, на который я когда-либо приезжал.

Затем он рассказал мне все о своей не столь выдающейся карьере чистильщика, как он занимался уборкой в течение двадцати лет и носил комбинезоны копаясь в разном дерьме. Курт сказал, что уборка самых больших беспорядков доставляла ему незабываемое удовлетворение.

Признаться я никогда не видел напарника таким болтливым и воодушевленным.

После этого мы усердно взялись за уборку, надеясь закончить работу к утру.

Наш начальник всегда был признателен, когда мы радовали клиентов банка, успевая выполнить всё в срок, поскольку они предлагали множество самых сложных, но наиболее прибыльных проектов. Терять таких клиентов, наш босс конечно же не хотел.

Так вот. Все вещи и мебель мы благополучно подняли и вынесли на улицу, а слои запекшейся крови легко начали стираться под воздействием промышленных растворителей, которые мы использовали.

Между открытием подвальных окон и установкой мощного вентилятора, дующего с верхней ступеньки, нам удалось избавиться от самых сильных паров.

Мытьё полов в обтягивающих капюшонах и масках было тяжелой работой, и я начинал чувствовать слабость из-за того, что ничего не ел весь день, поэтому мы решили снять их и рискнуть подышать воздухом.

Запах к этому моменту стал теперь вполне терпимым, хотя время от времени мой чувствительный нос всё же улавливал запах смерти.

Солнце садилось, когда мы начали заканчивать. Благодаря химии, швабрам и куче истёртых бардового цвета тряпок, бетонный пол стал достаточно чистым, чтобы делать на нём всё что угодно. Все остальное, что было грязным, уже находилось в контейнере мусорного грузовика, либо в задней части моего фургона.

Мы с Куртом кивнули глядя друг на друга, отметив хорошо выполненную работу. Затем я повернулся, чтобы тащить первую партию уборочного инструмента по узким ступеням подвала, и услышал резкий хлопок над моей головой.

Чёрт, я случайно ударил флуоресцентную лампу ручкой швабры. Она естественно разбилась и мелкие осколки посыпались вниз вместе с серебристым порошком, который был похож на снег. Работая при свете нашего прожектора, я совершенно забыл о ней.

Надо отметить, что в этих проклятых лампочках есть ртуть, которая выходит в виде пыли и пара, когда они разбиваются. Большинство людей просто убирает осколки и пылесосит, не задумываясь, что пылесос в этом случае является отличным способом распространить микро частицы яда по всему дому.

Как сертифицированный специалист по уборке, я прошел обучение и был обязан поступить правильно в этой ситуации, даже если это не позволяло мне уйти с работы пораньше.

Курт ухмыльнулся мне, покачивая головой, снова натягивая маску и хватая пылесос вытаскивая его вверх по лестнице. Я последовал за ним к фургону с полупустым ведром растворителя. После этого я принес липкий валик для ворса, хорошую метлу и совок, а также банку, предназначенную для опасных химических отходов.

Курт упаковал остальное оборудование в фургон, а я выполнял тонкие обязанности по спасению мира от одной тысячной грамма ртути.

Когда я закончил в подвале не осталось ничего, кроме осветительной установки. Смахнув последние хлопья пыли в банку, я потянулся, чтобы выкрутить основание разбитой лампы. Как раз в это время я услышал щелчок Зиппо Курта. ОН использовал зажигалку, чтобы рассмотреть участок возле дальней стены, куда не попадал свет от установки. Поковырявшись в какой-то старинной мебели, он с веселой ухмылкой сказал:

— Похоже, копы пропустили один! — сказал он, показывая на какой-то небольшой ящик.

— Что ты нашёл там? — спросил я, хотя был не уверен, что хочу это знать.

Курт поднял отрубленный палец. После этого, он отправил его в небольшой пакет для биологически опасных отходов.

Избавившись от мысленного образа найденного пальца, я понёс банку с осколками стекла, и ртутью, в фургон, положив ее в специальный контейнер. Я оставил Курта, полагая, что он сможет вытащить осветительную установку. Но он почему-то не торопился. Решив, что он не может поднять осветитель в одиночку я пошел обратно в дом, чтобы проверить его.

Когда я спустился по ступеням подвала, то не обнаружил там Курта. Неожиданно мне в лицо ударил порыв гнилостного запаха. В этот момент я увидел на стене странную тень. Она была похожа на очертания высокой стройной фигуры, ее туловище простиралось до потолка, а ноги тянулись по полу, вся фигура неестественно раскачивалась. Мой пульс участился. Взгляд скользнул по пространству в поисках какого-нибудь демонического существа или призрака, но ничего подобного там не оказалось.

Вместо этого я заметил перчатку, накинутую на одну из лампочек осветительной установки. Именно она отбрасывала тень, которая казалась жутким силуэтом. Я сдёрнул ее и обратил внимание, что на одной из сторон перчатки была надпись красного цвета.

Она гласила: «спасибо».

— Курт, чёртов придурок! Какого хрена?! — крикнул я.

Чистильщики часто подшучивали друг над другом на работе, но то что сделал мой напарник было перебором. Я снова огляделся вокруг пытаясь увидеть тени, и ожидая как он согнется где-нибудь в углу в сдерживаемом смехе над своей шуткой, но в помещении никого не было. Затем я почувствовал, что откуда-то дует прохладный воздух и его источником оказалась приоткрытая дверь, ведущая на задний двор. Замка на ней уже не было.

— Когда ты уже успел сломать замок? — спросил я, но ответа вновь не последовало.

— Хватит чувак, пошутили и достаточно, ты напугал меня до чёртиков, выходи! — прокричал я, надеясь, что Курт услышит, покажется и поможет мне.

После нескольких секунд тишины я вытащил свой крошечный фонарик и отключил галогенный прожектор, оставляя себя стоять почти в полной темноте. Я держал фонарик в зубах, поднимая осветительную установку обеими руками, гадая, как я собираюсь дотащить её до фургона без надлежащего света и помощи. Вариантов у меня было не много.

Я не боялся темноты, но я действительно чувствовал себя уязвимым, пытаясь тащить эту установку по неосвещенному подвальному помещению, где орудовал гребаный психопат.

Без посторонней помощи вытащить осветительную установку через широкую дверь ведущую во двор было проще, чем протиснуть ее по кухонной лестнице, а с учетом того, что работа сделана и в подвале не было другого рабочего освещения, я решил, что нет смысла возвращаться за ней завтра.

Я собрался с силами, и потащил установку. Когда я вышел на улицу «цивик» Курта пятился назад по подъездной дорожке. Затем машина быстро развернулась и исчезла в ночи.

Наше рабочее время давно вышло и моя тщательная процедура очистки от ртути, вероятно, заставила его опоздать на свидание с бутылкой в баре, но я всё равно был очень зол на него, что он бросил меня одного. Всё проверив, я в последний раз поднялся по ступенькам, вышел и запер входную дверь, сунув ключ в пакет, свисающий с дверной ручки. Внешнего света на улице не было, и окрестности выглядели тёмными и жуткими.

Учитывая, как он кинул меня одного с этой неподъёмной установкой, я даже был рад, когда Курт не явился на работу пару дней спустя. Сначала я не придал этому значения, но Курт не появился и потом. С той самой уборки в подвале, его больше никто не видел и это по меньшей мере странно.

Я начал задаваться вопросом, не выглядел ли Курт слишком счастливым, находясь там в подвале? Тот палец, который он нашел, больше позабавил, чем возмутил его, и, если подумать, он не мог бросить его вместе с другими биологическими отходами в фургоне, поскольку ключи были у меня.

Должно быть, он забрал его себе, но для чего? Возможно, он даже использовал его, чтобы написать то слово «спасибо» на перчатке.

Кажется я начал понимать, что: либо я был свидетелем вдохновения совершенно нового психопата, либо я стал единственным гостем на его пенсионной вечеринке.

Потом я вспомнил полицейские сводки и подметил, что его измученный вид имел мимолетное сходство с фотороботом.

Мое подозрение возросло, когда пару месяцев спустя пара детективов пришли навестить меня по поводу расследования, в центре которого был Курт. Они рассказали мне о том, что он закрыл все счета в банке после нашей ночной работы. Что он пытался сбыть много драгоценных вещей и ювелирных изделий в нескольких ломбардах. Что его автомобиль нашли брошенным посреди парка на другой стороне штата. А также они указали на отсутствие у него друзей, семьи и родственников.

— У него не могло быть много денег, офицер. И какие к чёрту драгоценности? Он последние копейки тратил на дешёвую выпивку в баре! – сказал я.

КОП: — Где он может находится? Может он рассказывал тебе о своих знакомых у которых мог затаиться на время?

Я: — Он мне ничего особо никогда не рассказывал. И куда он мог направиться я понятия не имею.

КОП: — Хорошо! Если вы нам понадобитесь мы вас найдём!

В тот момент я не мог поверить что Курт — серийный убийца и психопат.

Но по разговору с копами я понял, что они подозревают его.

Да, иногда он выглядел чокнутым, но не до такой степени.

КОМАНДИРОВКА В ДЕРЕВНЮ by Estellan в озвучке Некрофоса (саркастическая деревенская крипипаста)

Полный сарказма герой едет в экспедицию в глухомань. Озвучено Некрофосом. В озвучке проведена некоторая редактура.

Началось все довольно банально. Родной кафедре позарез понадобились новые подопытные, и я как специалист по редким видам членистоногих должен был этих подопытных изловить и, собственно, проведя разведку на местности, доставить. Проблема заключалась в том, что эти жесткокрылые водились только в Богом забытой Тьмутаракани, где из развлечений были лишь местная алко-хата, двухголовый поросенок и церковь. А слово «Электричество» до сих пор было ругательным.

Собирать мне было особо нечего, так что, вооружившись сумкой со своими вещами, сумкой с прибамбасами для жуков и энтузиазмом, выдвинулся по адресу. В первый раз я проклял всю кафедру скопом и каждого доцента поименно, когда понял, что приличный отрезок пути придется проделать пешком. Новое разочарование ждало меня уже на месте, когда выяснилось, что двухголовый поросенок отправился в лучший мир как раз накануне. Но зато, за скромную мзду, мне удалось расквартироваться в доме бабушки-божьего одуванчика. Небольшие сомнение посетили лишь в тот момент, когда выяснилось, что покойный муж одуванчика был при жизни таксидермистом-любителем, да еще и с юмором. Результаты его трудов украшали практически все стены в доме, наверняка вызывая приступы паники у людей незнакомых с его творчеством, даже в выделенном мне скворечнике над койкой висела голова невинно убиенного оленя, кокетливо скосившего глаза к переносице.

Первую неделю работа шла своим чередом. Членистоногие облюбовали сырые низины и небольшие пещеры случившихся здесь когда-то неизвестных мне выработок, вели крайне активный ночной образ жизни и всячески противились тому, чтобы их отлавливали. Я, в свою очередь, или ползал на пузе пытаясь отловить недоверчивых жуков с помощью сачка, приманки и такой-то матери, или, если погода была совсем нелетная, кучковался в местной алко-хате, рассказывал местным мужикам, большая часть из которых была уже того почтенного возраста, когда на том свете прогулы ставят, о достижениях величайшей из наук. Мужики крутили пальцем у виска, недовольно крякали, но компания, тем не менее у меня никогда не переводилась.

Проблемы начались на вторую неделю. Шел я себе как-то раз с особо удачной охоты, вымазанный с ног до головы и смахивающий на Черного спелеолога, в полголоса поминающий жучиную мать, пещеры, кафедру и всех доцентов поименно, когда наткнулся на незнакомого дядьку. Дядька был могуч, вонюч и бородат. На первый взгляд смахивающий на барда, если барды ночью шатаются по лесу, в солнечных очках.

— Здрасте! – вежливо поздоровался я с дядькой. — А фигли Вы тут забыли?

Дядька несколько удивился, но в ответ хамить не стал. Стал рассказывать, что он-де залетный астроном, выбрался вот, в чудную безоблачную ночь, на звездочки потаращиться. У него тут недалеко на полянке как раз телескоп стоит, поинтересовался, не хочу ли я потаращиться с ним? Ага, знаю я такие полянки. Говорят, очень плохая примета ехать в лес ночью с незнакомым дядькой… в багажнике. И внезапно открывшийся дар ясновидения подсказал мне, что дядька этот такой же астроном, как я балерина.

— А солнечные очки это чтобы звезды лучше видеть?

Снова спросил я, приветливо светя ему в лицо налобным фонариком, и понял, что один раз меня точно кто-нибудь прибьет за мои шуточки. Дядька удивился еще раз, но бить меня не стал, что уже было само по себе подозрительно. Вместо этого решил поведать мне о достижениях величайшей из наук, и в данном случае это была ни коим образом не энтомология, в чем я был с дядькой в корне не согласен. Под шумок спора собеседник явно стал заворачивать вглубь леса. Мне это было никак не по дороге, и я, не прерывая спора, пытался вывести его в сторону деревни. Через какое-то время мы с ним поняли, что из этого ничего не выйдет, и на том, вежливо расплевавшись, каждый пошел своим путем.

Весь следующий день прошел за разбором и каталогизацией добычи, что было даже более утомительно, чем сбор членистоногих. Поздно вечером, изрядно утомившись и не утруждая организм ужином, я завалился спать.

Проснулся от неприятного ощущения, что в комнате я не один. Разлепив один глаз, в этом и убедился. Света от окошка, справа от кровати, хватало для того, чтобы увидеть, как какая-то кучка вертикального тряпья стоит надо мной, приставив острую деревяшку к груди и уже замахнувшись молотком. Это я чудно погостил.

Рявкнул с перепугу на незнакомца. Вертикальная кучка вздрогнула и молоток выронила. Протянув левую руку, я включил переносную лампу, которую догадался поставить рядом с кроватью, на имевшуюся там тумбочку, и уставился на незнакомца. Тот явно был совсем зеленым, да еще и церковник, судя по одежде. Тут я уже удивился окончательно.

— Парень, если ты реально думаешь, что я вампир, тебя не смутило то, что я ночью сплю?

Парень как-то обмяк и грудой тряпья осел на стул у левой стены комнатки, рядом с дверью. Потом снова вздрогнул и, подскочив плеснул в меня чем-то из склянки, следом что-то твердое прилетело мне в лоб. Подняв с одеяла крест, я покосился на мальчишку.

— Дай угадаю, святая вода и крест? Сам догадался или кто надоумил?

— Но ты же ходишь в лес и пещеры, ночами.

— И что? В деревне знают, что я ученый.

— В деревне говорят, что ты вампиров ищешь.

«Интересно, какая собака стукнула церковникам?» — промелькнула мысль после той, что мои шуточки один раз точно меня угробят. Сев поудобней, я уставился на мальчишку у стены. Рассекать в исподнем перед незнакомцами с кувалдой не входило в мои планы. А вдруг у него там не только кувалда? И он с перепугу меня пристрелит?

— И ты, стало быть, решил меня кокнуть, чтобы раз и навсегда решить эту проблему.

— Позавчера пришло сообщение, что вампиры заинтересовались и отправили за тобой эмиссара.

«Интересно, какая собака стукнула вампирам?» Что-то начинало подсказывать мне, что из этой деревеньки самое время валить, и чем дальше, тем лучше, благо работа почти закончена. Народ тут юмора не понимает и не стесняется заложить ближнего с потрохами. И кому?

— Да. А он, пообщавшись с тобой вчера, решил расширить этот вопрос.

— Прилично. Зачистить полностью деревню. Мы решили, что до тебя он добрался.

— Интересно девки всплыли.

Договорить я не успел, так как в дверь что-то с силой ударило с той стороны. Проявив чудеса изворотливости, парнишка подпрыгнул и прямо со стула ужом ввинтился под мою тумбочку с лампой. «Хорошая тумбочка, надо выкупить у одуванчика». Восхитился я ловкостью юного охотника на вампиров. И «Тоже мне истребитель нечисти. А мне-то чем от него отбиваться?» Что-то мне подсказало, что в дверь ломилась не немощная старушка, но под тумбочку я бы уже не влез.

Новый удар в дверь сотряс стены, выбив-таки хлипкую дверь, в проеме я увидел лицо ставшего уже знакомым «Барда». В тот же момент на меня напало что-то сзади и сверху, заставив на короткий момент подумать о том, что неизвестный мне таксидермист набивал свои чучела чугунной стружкой, прежде чем сознание померкло.

В луче солнца, пробившемся через давно немытое окно, весело играли пылинки, переливаясь всеми цветами радуги. Голова была тяжелой и явно с похмелья.

— Приснится же такое.

Доверчиво сообщил я прикорнувшей на подушке рядом голове оленя, и его посмертное косоглазие приобрело еще более кокетливое выражение. Поднявшись с постели, и ощупав приличную шишку на затылке, я успел бросить злобный взгляд на уютно устроившуюся на моей подушке причину столь странного кошмара, я уже совсем было собрался покинуть комнату дабы привести себя в приличный вид, когда и обнаружил отсутствие наличия в данной комнате двери, а за одно, и отсутствие не менее рогатого чучела которое висело над этой дверью снаружи. «Все чудесатей и чудесатей.» Заметил внезапно прорезавшийся внутренний голос, после чего столь же внезапно заткнулся.

В том, что задавать вопросы одуванчику – плохая идея, я не сомневался с того самого раза, когда после очередного вечера обильных возлияний по ошибке пытался забраться спать в сервант, умудрившись перебить практически все содержимое. После чего был подвергнут гонениям и остракизму до самого обеда, не смотря на искреннее раскаяние, и внушительную материальную компенсацию от нищего научного работника сачка и приманки. Нет, одуванчик явно не в курсе. Оставался только один вариант.

До церкви я добрался сразу после обеда, и уже какое-то время долбил в дверь поочередно руками и ногами, время от времени выкрикивая что-то приветливое в стиле «Кхе-кхе, блин!» Но дом местного божества был глух к моим попыткам, и лишь время от времени сонно осыпал меня штукатурной пылью. Я совсем было уже разуверился в силе слова, когда за дверью сначала кто-то поскребся, а следом одна из створок раскрылась, явив мне лицо служителя культа. Стоит признать, довольно помятое лицо.

— Кому тут не спится с утра пораньше?

Приветливо осведомилось лицо, но остальные части тела предъявлять не торопилось.

«А это не вы заходили ко мне ночью и прятались под тумбочкой?» Услужливо подсказал внутренний голос, и тут же был мысленно послан далеко и не за пиццей. Одного взгляда на лицо было достаточно, чтобы понять, что оно под тумбочкой не поместилось бы.

— Новый работник? Ну, подь сюды.

Створка двери раскрылась полностью, и неведомая сила пинком по тому месту, где спина заканчивает свое благородное название, позволила мне прошмыгнуть мимо священника, или кто он тут, вглубь помещения.

— ИнстрУменты твои коллеги побросали на крыше. Там и найдешь. И постарайся закончить сегодня. Заплачу по результату.

Ну в принципе деньги лишними не бывают, а там, глядишь, и лицо более разговорчивым станет, может что из него и выужу по интересующему меня вопросу. Посему, последовав в направлении, указанном перстом лица, я нашел лестницу, а там и выход на крышу.

Как и было обещано, местные плотники оставили на месте работы весь свой нехитрый инструмент, заключавшийся в досках, пиле, молотке и гвоздях. Никогда раньше не случалось ремонтировать крыши. Ну что же… начнем.

Дело ладилось не особо споро по началу, но постепенно я наловчился в достаточной мере, чтобы всерьез задуматься о карьере плотника. Не надо мотаться по командировкам, ползать на пузе за вредными членистоногими, подвергаться нападению злобных косоглазых чучел. Не жизнь, а сказка.

— А я то думал, что тебя теперь придется выслеживать.

Ворвался в радужные мечты хриплый голос, рывком вытряхнув меня из сладостных объятий грез в суровую реальность. Суровая реальность предстала передо мной в лице уже знакомого «Барда», и двух не знакомых, но не менее колоритных дядек. Надо же, а я и не заметил, что солнце уже село. Проклятый энтузиазм, в следующий раз не стоит его брать с собой в командировку.

По привычке вежливо поприветствовал я появившихся, которые своими тушками перекрывали мне путь к отходу. Из оружия у меня все еще оставались пила, молоток и гвозди. В принципе, если они согласятся пару часов постоять спокойно, я вполне могу успеть забить в них по паре десятков гвоздей. Проблема в том, что у них, скорей всего, такого принципа не было.

Одним прыжком я отскочил к краю крыши и через этот самый край глянул вниз. Запоздало удивился тому, откуда у такой нищей деревни такие бабки на собственную каменную церковь такой высоты, и такую здоровенную, блин, площадь выложенную булыжником? «Какой чудесный повод пораскинуть мозгами. Я спрыгну с крыши, и им не достанется мой последний хитпойнт?» Заметил внутренний голос, пока я прикидывал смогу ли допрыгнуть вооон до того дерева, и голос снова был послан в том же направлении. Темнота наступила так же внезапно, как и в первый раз.

— Какой хлипкий пошел научный работник.

Из бессознательного состояния снова вывел голос. На этот раз незнакомый. Физически чувствуя, как рядом с первой шишкой растет вторая, я по привычке проклял кафедру в целом и всех доцентов поименно, прежде чем разлепить глаза.

Однако вечер совершенно перестал быть томным. Свою тушку я обнаружил все еще на той же крыше. Правда, в этот раз на коленях. Руки были крепко зафиксированы в районе плеч и запястий. Попытка пошевелиться заставила незнакомцев стиснуть мои руки так, что только природная гордость не позволила взвыть.

— Кстати, я невкусный.

С языка сорвалась первая же оформившаяся мысль, и наверняка зря. Никто и никогда никому не верил на слово. Эти скорей всего тоже захотят убедиться.

— А это мы сейчас посмотрим.

Не обманул моих ожиданий «Бард» сверкнув неправдоподобно голливудской, в реалиях этой деревни, улыбкой, и крепко вцепился лапищей, которой позавидовал бы медведь, в мою голову.

Донеслось откуда-то сзади, и меня окатило водой. Проморгавшись, я понял, что водой окатило не только меня, трое моих знакомцев катались по крыше, замысловато матерясь, и слегка дымились. На всякий случай приготовившись тоже изойти, я все же смог подняться на ноги, намериваясь проделать сей фокус через край крыши. Воистину, некоторые фокусы мастерам удаются только раз в жизни. «Сколько сотрясений может пережить один энтомолог за сутки?» — внезапно задался философским вопросом внутренний голос, и мысль посетить психиатра по возвращении окрепла окончательно. Однако изгонять меня никто не торопился, наоборот, чья-то лапка крепко вцепилась в мой рукав и споро поволокла в сторону лестницы, бренча ведром при каждом шаге.

Лишь спустившись вниз, мне удалось рассмотреть обладателя спасшей меня лапки в неровном свете свечей, понатыканных по всем подходящим плоскостям данного храма. Им оказался мой вчерашний знакомый юный церковник, храбрый воин кувалды и ведра. Хотя, стоило признать, с ведром у него очень неплохо получалось.

— Какого черта ты поперся на крышу ночью? Для этого я вчера спасал твою шкуру?

Сурово вопрошал воин, отставив свое, переставшее наконец бренчать, орудие под лавку (за что моя головная боль сказала ему отдельное спасибо), на которую я тут же примостил свои кости.

— Мой герой, – прошипел я с благодарностью гадюки, которой наступили на хвост, и с весьма схожими интонациями, — встречный вопрос. Какого черта здесь вообще происходит?

— Ты что, совсем ничего не знаешь?

Наверняка мой вид служил достаточным ответом на этот вопрос, поскольку тяжело вздохнув, белобрысый исчез из моего поля зрения на пару минут, а вернулся со стаканом воды для меня, мокрой же тряпкой для моей шишки и весьма непонятным рассказом.

— Ты ведь в доме таксидермиста остановился. Ничего странного за чучелами не замечал? Старый таксидермист был не просто сумасшедшим стариком. Он мог в свои творения запирать души, или что там у них, всяческой нечисти. И те, чьи сущности он запирал, впадали в сон. Их здесь много вокруг деревни таких, спящих. А еще через этих чучел он мог ими управлять, когда нужно. Как в книжках про гаитянских зомби. Я у него учился, только у меня не получилось ни черта.

Подавив меня собственной начитанностью, молодой охотник скис как йогурт. Только вот понятней мне из его рассказа ничего не стало.

— Ну а я-то тут при чем?

Пришлось задать этот, вполне резонный, вопрос, так как объяснять дальше парень, похоже, не счел нужным, скрывшись где-то в глубинах собственной памяти.

— А в тебе, похоже, они почуяли что-то, что поможет им их собратьев освободить. Ты владеешь какой-то силой?

— Теоремой Пифагора я владею. Парень, на дворе двадцать первый век. Какая магия, какие зомби, души нечисти в чучелах? Я про таксидермистов только анекдот знаю: Такси «Дермист». Куда тебе, чучело?

— Ну да. А на крыше тебе двадцать первый век пытался голову двумя пальцами открутить, и от святой воды к праотцам отправился?

Блин, в чем-то парень был прав. На несколько минут в храме стало достаточно тихо, чтобы услышать, как потрескивают свечи внутри, и мешок с песком шлепнулся где-то за стенами. Потом, проявляя необычайную подвижность для мешка с песком, поднялся, отряхнулся, судя по звукам, и прошествовал к дверям. Робко постучал. Мой спутник глазами какающей мышки смотрел на эту самую дверь.

— Они не могут войти на святую землю.

Шепотом сообщил мне охотник.

— Больно надо. Сами выйдете. – Отозвался мешок с песком за дверью голосом «Барда». – Ученый, выходи по-хорошему. Бить тебя никто не будет, а ресурсами надо делиться с голодающим ближним. Да, и блондина прихвати, мы из него холодец сварим.

Надавили на мою человечность из за двери, человечность всхрапнула, показала неприличный жест из среднего пальца, и перевернулась на другой бок, а вот мой спаситель как-то внезапно сбледнул с лица, шаря рукой под лавкой явно в поисках своего ведра.

— Вампиры не едят холодец.

Как мог, утешил я своего спутника, но на того это, похоже, не сильно подействовало, поскольку тот прямо с лавки бухнулся на колени и, судя по позе и напряжению выступившему на челе, принялся молиться. Где-то в небе лениво загремело. Пару минут было тихо, а потом в дерево на самом краю площади ударила молния, на мгновение заставив святых на цветных витражах окон исказить лица на зловещие гримасы. «Тебе трындец.» — заглянул в мое недалекое будущее внутренний голос, и в кои то веки я был с ним полностью согласен.

— Парень, я, конечно, ничего не хочу сказать, но, по-моему, ты кому-то не тому помолился. Церковь самое высокое здание в деревне. Громоотвод я ему сегодня открутил лично, если шарахнет, полыхнет так, что у нас с тобой будет только два выхода, или оставаться тут и зажариться до хрустящей корочки, или выйти туда… а вот там возможны варианты. У тебя, например – холодец.

Заговорщическим шепотом сообщил я юному охотнику, и тот, внезапно замолчав, прислушался к лениво ворочающемуся в небе грому. На лице юноши явственно проступило понимание, что если вампиры и имеют на меня зуб, то на него, особенно за последнюю выходку с ведром, наверняка уже целую челюсть. Следом, пошарив под собственным одеянием в районе груди, охотник извлек на свет остро заточенную деревяшку, в которой угадывалась обструганная ножка от стула. Я в очередной раз восхитился его подготовленностью к трудностям жизни. Мне не удалось с крыши даже горсти гвоздей прихватить.

— Ну что? – Нетерпеливо осведомились из за двери. – Портки можете не менять, я не брезгливый.

Суровую решимость на лице юного охотника прямо сейчас выйти на улицу и насмерть заковырять обидчика ножкой от стула, прервало появление знакомого мне уже, несколько помятого лица. Лицо было еще более помято, и вооружено чем-то похожим на крест на длинной ручке.

— Опять шпана пожаловала на ночь глядя? Сейчас я им все грехи отпущу.

Зловеще пообещало лицо. Отодвинув нас с охотником с прохода, ногой открыло дверь, судя по звукам, помяв того, кто за ней был. Следом раздалось несколько замысловатых ругательств, похоже, на латыни, послышалась какая-то возня, где-то недалеко снова шарахнула молния. И стало тихо. Пару минут мы прислушивались к непривычной тишине.

— Митька, подмети потом на крыльце.

От звуков этого голоса мы с охотником подпрыгнули. Втянув голову в плечи, блондин прошмыгнул к двери, да и я не собирался оставаться в здании, которое вот-вот может превратиться в большую жаровню.

За стенами храма было пасмурно, темно и в меру тихо. Крыльцо украшала кучка пепла, очертаниями похожая на лежащую фигуру. Кучку крайне задумчиво разглядывало лицо служителя культа. Где-то в деревне весело полыхал чей-то дом. Судя по направлению, как раз мой.

Чем все закончилось? Дом одуванчика сгорел дотла. Саму бабульку успели спасти, а вот ее и мое имущество – увы. Охотник по секрету мне сообщил, что из огня души нечисти вырваться никак не могли, а так как теперь чучел нет, то и воссоединиться с телами они уже не смогут. Следовательно, нечисть скорей всего погибла, и тревожить местных больше не сможет.

С кафедры я ушел, вертел я такие командировки. А ну как в следующий раз какие русалки или оборотни нападут, пока я буду своих жуков собирать? Теперь делаю головокружительную карьеру плотника. И пожалуй, начну с коллекции колышков. Дело не в том, что я боюсь, что друзья «Барда» все же выследят меня, просто сегодня, вернувшись с работы, в запертой квартире я обнаружил самообразовавшееся над письменным столом чучело головы оленя, кокетливо скосившего глаза к переносице

Напиши комментарий под постом, как Тебе такой стёб над жанром деревенских страшилок?
Присылай свои истории на озвучку / сотрудничество со мной — https://vk.com/lars.varron

САМОЕ ЖУТКОЕ 8 МАРТА (by Zerkalo) + озвучка Некрофоса

Жуткая История, озвучка которой далась мне безумно тяжело для психики.

Вопреки всем многочисленным шуточкам, меня никогда не напрягал тот самый Главный Женский День В Году. В детстве клепал маме открытки — сначала из бумаги, а потом выжигая на деревяшке. Позже — заморачивался с монтажом ролика из фотографий вперемешку с видео, гордо именуя это видео-поздравлением. Нищебродская юность — она такая. А самодельные подарки — отличный вариант сэкономить, но при этом порадовать барышню.

Но в тот день, 8 марта 2010 года все было по-другому. Стать манагером в сетевой конторе не бог весть какое достижение, однако, именно оно позволило мне развернуться. Все было спланировано. Я забронировал номер в отеле, заказал в него фрукты и цветы, а на оставшиеся (я все же манагер, а не директор) деньги приобрел красивый комплект бижутерии. Да, Соня никогда не гналась за золотом — ей милее были медные и латунные побрякушки, больше напоминающие цыганские цацки, чем украшения современной девушки. Мне не были милы такие вещицы. Но мне была мила Соня.

Софья Александровна. Сонечка. Софа. Мышка. Серые глаза и русые волосы с рыжим отливом, заметным только на солнце. Сонька. Было в ней что-то мальчишеское. Не мужское, а именно мальчишеское — такой сорванец с горящими глазами, который вот уже несколько лет подбивал меня на самые разные приключения. Короткий ежик волос и высокий смех «Сашка, ты трус» — и лезет прямо на каблуках своих уже в окно заброшенного дома. Но сегодня я хотел, чтобы все было по-другому. Более красиво, плавно, женственно. Чтобы Сонина угловатость опять растаяла, как таяла она во время походов на романтичные фильмы или утром, когда Сонька-сорванец превращалась в томную Софу, долго просыпающуюся, потягивающуюся и никак не желающую выбираться из кровати.

Все было спланировано. Ждал номер в отеле, ждал я, на улице, чтобы встретить ее и проводить в номер, завязав глаза. Ждало шампанское в холодильнике. Не стал ждать только лихач, выскочивший из-за угла и на полной скорости сбивший Софью Александровну Павлову, собирающуюся переходить дорогу и уже приветливо улыбающуюся мне. Тело подкинуло, как тряпичную куклу. Звук, с которым, оно упало на асфальт наверное долго мучал бы меня в кошмарах. Но кошмары мне большое не снились. Они просто пришли в мою жизнь.

Он подошел ко мне, когда тело грузили в скорую. Высокий худощавый мужчина нагнулся надо мной и прошептал в самое ухо «откатим?». Я подпрыгнул от неожиданности и почти прохрипел в ответ — «простите, что?» — Ну Вам же, наверное, не нравится эта ситуация, молодой человек? Может быть откатим? Не помню, что именно я ему ответил, но это явно было сказано матом и очень грубо. А как еще можно ответить на такие дурацкие шутки?

Потом была поездка в больницу (в скорую меня не пустили), но никаких ожиданий у дверей, никаких разговоров с врачом, ничего. Смерть констатировали еще в пути. Реанимировать было уже бесполезно, там нечего было реанимировать. Оставалось только сесть в приемной и, в невозможности даже плакать, просто тупо смотреть в стену, пытаясь осознать новую для меня реальность. Слышали о том, что перед смертью пробегает перед глазами вся жизнь? Не знаю как перед своей смертью, а вт ПОСЛЕ чужой действительно пробегает. Я вспоминал все моменты, проведенные вместе с Соней. Софьей Александровной. Сонечкой. Софой. Мышкой. Все наши (и без того крайне малочисленные) ссоры начинали казаться пустяками, все сомнения — незначительными. И дался, дался, дался мне этот чертов праздник в отеле! Я пытался остановить каждое воспоминание и посильнее окунуться в него, надавить на плотный комок, засевший в горле, чтобы уже отпустить себя, разрыдаться, чтобы стало хоть как-то легче. Но вместо этого продолжал смотреть в стену с абсолютно сухими глазами. Кто-то там свыше видимо решил, что просто — не будет.

Вывел из ступора меня только голос Сониной мамы. Я услышал его, еще не разбирая полностью слов. Узнал — и не узнал. Эта спокойная всегда женщина сейчас кричала почти на фальцете, задыхалась от рыданий и крутила головой из стороны в сторону, несмотря на то, что уже шла рядом с каким-то медработником. И вот тут меня просто сорвало с места — я понял, что немедленно должен помочь, что должен быть рядом с этой женщиной, потому что кто еще? И кто еще у нее остался? И когда увидел обращенные на меня глаза, в которых плескалась самая настоящая ярость и услышал внезапно тихое шипение «уййди, дрянь!», вот тогда я понял, что действительно все. И что виноват в этом я — не уберег. Не защитил.

Когда я дрожащими пальцами прикуривал сигарету возле больницы, ко мне снова подошел высокий худощавый мужчина, которого я узнал только по одному слову «откатим?». Первой моей мыслью стало, признаться, что это кто-то со скорой — поэтому он был на месте аварии, поэтому он сейчас здесь. Второй мыслью — что я буду его сейчас убивать. Третью я додумать не успел, потому что к тому моменту он уже успел озвучить первые две и добавить «Молодой человек, я не прошу отвечать прямо сейчас. Просто если вы решите откатить, я буду рядом. Подумайте над этим». Я все-таки попытался его ударить, но внезапно набежавшие, наконец, слезы застили мне глаза и кулак ушел в пустоту, а когда рыдания перестали душить меня, рядом уже никого не было.

Потянулся ряд дней, похожих друг на друга как близнецы. Встать, умыться, одеться, работа, компьютерная игра, лечь, встать, умыться. до автоматизма каждое действие. И обязательно алкоголь перед сном, чтобы суметь заснуть. Она бы не одобрила, но кому теперь какая разница. На похоронах я не был. Сонина мать не хотела меня видеть и сказала не подходить даже близко к их дому. Я даже не знал где Сонина могила, мне некуда было прийти. Поэтому я продолжал жить по одному и тому же алгоритму в надежде. да без надежды, в общем-то. Без какой бы то ни было надежды. Я не помню в какой именно момент он пришел ко мне в следующий раз, но я был действительно уже готов. Настолько, что не просто не пытался бросаться на него, но даже не задавался вопросом, откуда посторонний человек взялся в моей квартире. Меня просто накрыло очередной раз так, что я лежал ничком на кровати и тихо выл, не в состоянии сделать ничего больше.

Потом он сел рядом со мной на кровать и положил мне руку на плечо, словно самый родной человек. Меня перестало скручивать и я смог не только услышать, но и понять то, что он говорил своим спокойным тихим голосом:

«Послушайте, молодой человек, вы совершенно напрасно убиваетесь! Все можно откатить назад. В ту секунду, когда умерла Софья, в ту же самую секунду в роддоме номер шесть родился ребенок, девочка. Все, что нужно — это сделать небольшую правку. Если девочка родится мертвой, Сонина жизнь останется при ней и ничего этого не будет. Машина пронесется мимо, а у вас будет чудесный вечер. Надо просто согласиться на откат. Девочка родилась дауном. Согласитесь, это ведь не жизнь? Это мучения для нее и ее родителей. А так ее родители погорюют да заведут нового, здорового малыша. И вы с Софьей со временем заведете. Откатим?».

Он говорил все это почти скороговоркой, по кругу, как будто читал не то заклинание, не то мантру. Я не помню на какой точно круг я смог прервать его, выдохнув «да». Да, давайте.

А потом все погрузилось в темноту.

Проснулся я от трелей надрывающегося телефона и долго-долго смотрел на смеющуюся Соню на мониторе. Звонила действительно она. Звонила, чтобы сообщить, что уже подъехала по указанному адресу, но ни меня ни сюрприза не видит, а между тем уже немного замерзла и ее чуть было не сбила машина. ЧУТЬ БЫЛО не сбила. Я прилетел на такси так быстро, как только смог. Я обнял ее так, что Мышка пискнула «больно же». Я всю ночь боялся отойти от нее хоть на шаг. Боялся, что этот прекрасный сон растает и я вернусь в суровую реальность.

Но сон не растаял ни тогда, ни позже. За 8м марта наступило 9е, потом 10е, за мартом пошел апрель и вскоре все, что произошло мне казалось уже каким-то бредовым сном. Слишком натуральным кошмаром, которое нарисовало мне мое сознание. Летом мы поженились. Довольно скромно, но радостно.

А осенью Соню начали мучить страшные кошмары. Она ничего не могла вспомнить наутро, как бы я ни расспрашивал, но ночью кричала так, что кровь стыла в жилах. Вся в поту, Сонечка металась по кровати, пытаясь закрыться руками от чего-то неизвестного и кричала то ли от невозможного ужаса, то ли от невозможной боли. Происходило это не чаще пары раз в месяц, но мне хватало и этого, чтобы еще пару дней после судорожно глотать успокоительные. Сходили к специалисту, где услышали только то, что все в порядке. Меньше нервничайте, попейте натуральные травяные успокоительные перед сном. Попили, но лучше не стало. Я опять ловил по ночам Соню, гладил по голове, пытаясь разбудить, успокоить, спасти от чего-то неведомого. Наутро она смеялась «ну чего ты так переживаешь? Я правда ничего не помню, все в порядке!». После бессонной ночи ее улыбка начинала раздражать. Словно я говорил с другим человеком, а тот, первый, слабый и несчастный, так и остался где-то в темнице сна.

Зимой Соня начала лунатить. Она бродила по пустой квартире как призрак, периодически зависая на одном месте, пока я за руку не отправлял ее обратно в кровать. Во время ночных похождений она что-то шептала себе под нос. Выглядело это зловеще. Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что я ощутил, когда однажды смог разобрать ее бормотание «Они едят меня, Лешенька, едят. Они вгрызаются в меня и роют во мне свои норы. Они копошатся во мне, Лешенька, они знают, что можно, что можно». После этого я настоял на серьезном снотворном, пригрозив, что следующим шагом будет психиатр.

И снотворное действительно помогло. Соня спала теперь как убитая и я, впервые за полгода, перестал бояться наступления темноты. Где-то внутри я понимал, что мы заглушили проблему, просто отложили ее в долгий ящик вместо того, чтобы выяснить причины. Но что вы мне прикажете делать? Соня вообще ничего не помнила из ночных похождений и не воспринимала все это как нечто серьезное. Днем у нее не было никаких проблем, тревог и чего-либо такого, что могло бы оправдать поход к психиатру. Остановились на том, что пока поживем со снотворным, потом попробуем отказаться от него и поглядим, что будет. Там и подумаем.

Потом наступило 8 марта. Наши отношения несколько охладели к тому моменту, но я понимал, что виной всему моя вымотанность и беспокойство за Соню же. Однако, заставить себя придумать что-то особенное в этот раз я все-таки не смог. Меня хватило на букетик цветов и романтического ужина дома за бутылочкой вина. Под вино и хороший фильм мы оба разомлели, все тревоги отступили на второй план и я снова почувствовал себя как год назад — по уши влюбленным в эту девчонку, переполненным нежностью до самой макушки. Я подхватил Соню на руки, закружил по комнате и отправился в спальню с намерением завершить вечер в постели. Еще перешагивая порог, я почувствовал странную влажность под правой рукой, на которой уютно разместились Сонины бедра. «Пролила вино что ли?» — мелькнуло где-то на задворках сознания, прежде чем я включил свет и, не останавливая движения, положил любимую на кровать. Мои руки отошли от ее тела с отвратительным хлюпаньем. От Сониных спины и бедер на руках остались ошметки полусгнившей кожи, отдающие тошнотворно-сладким запахом. Ничего уже не соображая, с пеленой перед глазами, словно во сне я посмотрел на Софу. На кровати лежал полуразвалившийся труп в темном вечернем платье. Но страшнее всего было в том, что труп смотрел на меня своими пустыми глазницами и вопрошал глухим, булькающим голосом «Лешенька, ты чего там застыл? Ты идешь ко мне?».

Наверное, я закричал. Потом видимо попытался отмахнуться от этого видения, одновременно пятившись к двери, потому что в результате смахнул с тумбочки Сонину косметику, завалил торшер, тут же разлетевшийся на осколки и собрал гармошкой ковер, яростно работая ногами и пытаясь отползти от всего ЭТОГО. Пришел в себя я только после того, как на меня вылили вазу с водой. Передо мной стояла живая и здоровая Соня и смотрела со смесью недоумения и злости. По ее словам я внезапно начал визжать как девчонка и крушить все вокруг без каких-либо объяснений. И вот тут я почувствовал, что психиатр может понадобиться мне самому. Сказать, что вечер был испорчен — это не сказать ничего. Оба легли спать в самом предерьмовом настроении. Сонька дулась, я все еще не мог успокоиться от яркости своих галлюцинаций. Что вы думаете было наутро? Торшер оказался цел, ваза с цветами по-прежнему стояла на кухне, а Соня не помнила, чтобы вечером было что-то необычное. «Тебе просто приснился кошмар, дурачок» — она чмокнула меня в щеку и упорхнула собираться на работу.

Приснился? А что же тогда было вечером? Совершенно не помню. Или помню? Постепенно через кошмар приходили воспоминания — вот мы закончили ужин, пришли в спальню, занялись сексом. Вот Соня засыпала у меня на плече. Значит все это действительно просто кошмар, вызванный усталостью и тревогами? Пожалуй, что так. Не особо сомневаясь, на следующую ночь я одолжил у Сони снотворное. Ну их к черту, такие сновидения!

Началась весна. Мы оба привычно принимали снотворное перед сном и на время все тревоги были забыты. Соня получила повышение на работе, у меня тоже все было довольно гладко. В общем, жизнь затянула, не успели и оглянуться. Постепенно моя паранойя отступала, я перестал бояться проснуться от Сониного крика ночью, перестал ожидать собственных реальных кошмаров. Отмена таблеток совершенно на нас не повлияла, жизнь шла своим чередом.

Летом мы твердо решили, что не хотим откладывать в долгий ящик заведение ребенка и начали предпринимать активные попытки зачатия. Попытки продлились до конца осени, когда Соня начала уже откровенно переживать. Гинекологи в один голос говорили, что нет никаких проблем, мои анализы тоже были отменными. И тем не менее ребенок у нас никак не выходил. В конце концов я сдался и мы с Софьей поехали к какой-то бабке-знахарке в деревню, чтобы спросить совета и может быть получить лечение посредством, что называется, нетрадиционной медицины. Бабка напоила нас чаем, поспрашивала о всяком, а потом вдруг попросила Соню выйти, чтобы пошептаться со мной. Как только за Соней закрылась тяжелая деревянная дверь, бабка наклонилась близко к моему лицу и прошептала «Ты знаешь, что девка-то твоя мертвая?». У меня мгновенно пересохло во рту, а сердце застучало где-то в горле. Бабка, тем временем, продолжала. «Тело-то ей оставили, а внутри гниет все давно. Смерть жизнь никогда не родит. Ей и по земле ходить не положено, упокоить бы ее и душу бедную не мучить!»

Выходил я от бабки на деревянных ногах. Взял Соню за руку и, объявив старуху шарлатанкой, повел жену к станции. В ушах стояли слова старухи вперемешку с ночным Сониным бормотанием «они едят меня, Лешенька, едят!». Неужели авария все-таки была? Неужели я совершил непоправимое?

Все четче вспоминалось то, что я давно счел сном. Мой договор. с кем? С Дьяволом? Мое согласие обменять жизнь больного ребенка на Сонину жизнь. «Откатим?»

Мозг человека забавная штука. Целый вечер я был готов поверить во что угодно, а уже на следующий день корил себя за эти мысли. Вот Соня рядом со мной, здоровая, живая. Не было никакой аварии и никаких откатов. Я лично смотрел все ее анализы после многочисленных врачей. Или может быть врачи живого от мертвого не отличили? Что за бред!

И все-таки при мыслях о Международном Женском Дне у меня по спине пробегал холодок и я ничего не мог с этим поделать.

8 марта я подарил Соне подарочный набор ее любимой серии книг, заказал ужин на дом и, сославшись, на плохое самочувствие, пораньше уполз спать. Проснулся я от того самого запаха, который, как я считал, мне однажды уже снился. Тошнотворно-сладковатый, приторный запах разлагающейся плоти. Я боялся открывать глаза, боялся опять впустить этот кошмар в свою жизнь. «Лешенька», — услышал я глухой, булькающий голос, — «Обними меня, Лешенька, мне холодно!».

Это сон, это сон, это сон, это сон!

«Лешенька, мне очень холодно, обними!» Что-то влажное, мерзкое, склизкое легло мне на плечо.

И тогда я заорал. Заорал так, что подумал — оглохну сам от своего крика.

Я выскочил из квартиры как был, прямо в трусах. Долго стоял на морозном мартовском воздухе, пытаясь отдышаться. До тех пор, пока на третьем этаже не распахнулось окно и я не увидел голову Сони — нормальной, живой Сони «если ты сейчас же не вернешься в постель, я вызову скорую!». Я поднялся и, толком не разговаривая с женой, молча выпил на одну таблетку больше обычного и погрузился в темноту.

Стоит ли говорить, что было дальше? Соня не помнила ничего о моей выходке утром. Она вновь была бодра, весела и мила со мной. Соня или тот, кто скрывался под ее личиной.

Моя рациональность летела к чертям. Я начал внимательно наблюдать за женой, за каждым ее действием, словом, движением. И во всем начал видеть фальш. Она была СЛИШКОМ бодрой и веселой для женщины, у которой не получается зачать ребенка. Ее СЛИШКОМ сильно не волновали свои кошмары, несмотря на мои рассказы о душераздирающих криках. Она послушно пила таблетки и все. СЛИШКОМ послушно.

Я не знал что мне делать и куда мне идти. Доктор, вы знаете, моя жена на самом деле труп, что тут можно сделать? Милиция, милиция, моя жена — мертва внутри! Посоветуйте куда обратиться!

А куда идет человек, когда происходит что-то из ряда в вон? У меня не осталось вариантов кроме как пойти в церковь. Все-таки когда-то я был крещеным. Правда, на настоящий момент не помнил ни одной молитвы. И все-таки я купил свечей, поставил за здравие своих родителей, за здравие пары добрых знакомых, тещи и, конечно же, Сони. Послонялся по полной прихожанами церкви и, не придумав как и с чем подойти к батюшке, отправился все-таки восвояси. Уже на выходе меня за рукав поймала смуглая, сморщенная старушонка. «Ты неправильно свечу, милок, поставил! За упокой ей надо, за упокой! Меня развернуло так, будто кто-то озвучил мне прописную истину, до которой я не смог самостоятельно дойти. Я почти забежал обратно, кое-как дождался своей очереди и купил одну свечу, с которой подошел к месту, где ставят за упокой душ умерших.

Вечером Соне стало плохо. У нее разболелась голова, появилась болезненная бледность. Моя жена легла в кровать и попросила не будить ее до утра. А ночью Соня опять начала кричать и метаться по постели. Я хватал ее за руки, обнимал за плечи, прижимал к себе. «Леша, Леша, Лешенька» — кричала моя любимая и морщила в ужасе личико «Леша, я не могу выйти, не могу выйти, я заперта! Они едят меня, Лешенька, едят!».

Утром я полетел обратно в церковь. Я купил сразу десяток свечей, не зная даже есть ли смысл брать больше одной. Но мне было все равно. Словно в горячке, как безумец, с трясущимися мальцами я расплачивался за свечи, ставил их, поджигал. За упокой души. Софья Александровна. Сонечка. Софа. Мышка. Потерпи, родная. Я дурак, я невыносимый кретин, но я все исправлю!

Соня не вставала с постели, жалуясь на разыгравшуюся мигрень. «Это все твои таблетки, Леша», — говорила она, морщась от боли, — «надо было не валять дурака со всеми этими снотворными, а лучше съездить отдохнуть куда-нибудь или сменить обстановку. Тоже мне, врач, светило медицины!». Я сидел, кивал, гладил ее по голове, но сам ждал только одного — ночи. Я знал, что сегодня опять встречусь с настоящей Соней и очень хотел увидеть подтверждение того, что смог хоть чем-то помочь ей сегодня. Кошмар вернулся, но вместе с Кошмаров вернулась и МОЯ, действительно МОЯ жена. Теперь я прекрасно видел все — даже в агонии, в ужасе было видно, что это настоящая Соня, та, прежняя, со своей угловатой пластикой и несколько детским лицом. Ничем не похожая на ну женщину, которая теперь была со мной рядом днем. «Помоги мне, Лешенька!» — Соня опять металась по кровати, — «Не могу, не могу выйти отсюда, я сгнию здесь, Леша. Я закрыта, заперта, они едят меня изнутри, Лешенька!».

На следующий день я поехал к знахарке. Я провел у нее весь день и вернулся к ночи, сказав ТОМУ что было вместо Сони, что задержался на работе. А дальше вся моя жизнь превратилась в ожидание. Я не ставил больше свечей в церкви, зная теперь наверняка, что они помогают только на время истончить стену между оболочкой и моей любимой, запертой внутри нее. Я улыбался днем, я находил в с себе силы говорить с женой, брать ее за руку делать вид, что ничего не происходит. Одного только не мог заставить себя делать — заниматься с ней сексом. Каждый раз я думал разлагающейся плоти и тошнотворном запахе. А еще о том, что это будет фактически измена моей настоящей, на самом деле погибшей жене, которая не может упокоиться из-за моей глупости. Я отмазывался усталостью на работе, плохим сном, болезнью и ждал, ждал, ждал. Единственной моей отрадой было обнимать Соню во время ее ночных кошмаров, когда она становилась Собой, когда она шептала мне страшные вещи, а я гладил ее по голове и повторял одно и то же «Подожди, любимая, подожди, подожди, подожди, подожди». Душа моей любимой в ту страшную ночь должна была перейти в тело родившейся девчушки. Он, кто бы он ни был, откатил все. Он забрал жизнь девчонки себе, а Сонина душа осталась гнить внутри тела, вне возможности ни покинуть этот мир, ни зародиться новой жизнью. Теперь я знал, теперь я понимал это, как нельзя лучше. Но я знал как откатить все обратно, теперь знал и мне не нужен был теперь никто для того, чтобы все исправить. Каждый день рождаются миллионы людей. Каждый день кто-то из детей рождается мертвым. Но я могу, хотя бы однажды, но я могу это изменить. Я отпущу свою любимую и где-то случиться чудо и младенец, который должен был умереть, откроет глаза. Я смогу. Откатим.

Я заказал номер в отеле. Заказал фрукты, шампанское и, подумав, купил пусть не тот, но очень похожий набор бижутерии. Почему-то хотелось повторить все один в один, хотя это было вовсе не обязательно. Я еле дождался момента, когда ЭТО предложит перейти к постели. Я еле дождался момента, когда подхвачу ЭТО на руки и понесу к кровати, чувствуя как меняется кожа под моими руками. Я был готов настолько, что даже не вздрогнул, когда вновь увидел полуразложившийся труп. Я просто достал из-под подушки нож и прошептал «Я люблю тебя, Соня». А потом начал бить.

Мне инкриминировали более 30 ножевых ранений. Я бил до тех пор, пока труп подо мной не прекратил извиваться. Я бил до тех пор, пока тело Сони опять не превратилось в обычное человеческое. Только тогда, уже под яростный стук в дверь нашего номера, я остановился и понял, что удалось. Что Соня моя отныне свободна. Я плакал и обнимал тело жены, умершей два года назад и только теперь получившей возможность зародиться где-то новой жизнью. Я плакал и держал ее в своих объятиях, когда меня оттаскивали от нее и крутили руки за спиной. Плакал и улыбался.

Если бы не моя мать, меня могли сгноить в психушке. Если бы не красивое слово «шизофрения», сгнил бы в тюрьме. Как видите, у меня самого было много возможностей сгнить. Но я жив. Мне дали инвалидность, до конца жизни мне придется пить таблетки, но я знаю, что я был прав. Мне говорят, что не было никакой старухи и что в деревню мы ездили к Сониной бабушке. Мне говорят, что никто никогда не слышал, чтобы Соня кричала во сне, даже когда мы ночевали на Рождество у ее матери и та спала через стенку. Мне говорят, что Соня лечилась от бесплодия, которое ей поставили еще на первых осмотрах. Что я не хотел принимать этого и просто заменил информацию той, что мне приятнее. Мне говорят много разного. Я киваю и соглашаюсь пить таблетки дальше, чтобы «демоны не вернулись». Но сам я знаю, что нет никакой шизофрении и никаких «демонов сознания». ОН обставил все так, чтобы никто в целом мире не заметил изменений. ОН подчистил все за собой и за мной. ОН знал, что я победил и никогда не приходил ко мне больше, чтобы не смотреть в глаза смертного, который обставил его как ребенка. Я знаю, что все сделал правильно. Что теперь где-то живет девочка с душою моей Сони.

Софьи Александровны. Сонечки. Софы. Мышки.

Паста о детстве

Мы, дети 70-х, 80-х или 90-х, глядя на свое детство, не понимаем, как нам удалось дожить до сегодняшнего дня.

Родители возили нас без детских кресел, ремней и подушек безопасности. Пузырьки с лекарствами не имели секретных крышек. Мясники отдавали нам говяжьи мозги и печень, наивно полагая, что мы идем кормить собачек.

В детских лагерях мы вызывали Пиковую Даму, Матершинного Гномика, Шепчущего-Под-Землей и Ту-Что-Жаждет-Любви. Никому не могло прийти в голову запастись амулетами. После того, как комнату наполняли голоса, а воспитательниц увозили на скорой с инфарктом, мы сами накладывали печати и изгоняли призванных сущностей в их же подземелья.

Подземелья, кстати, зачастую находились под нашими же домами. Время от времени управдом доставал из подвала растерзанных кошек. Многие припомнят обезображенный труп какого-нибудь местного алкаша. И удивленно-испуганных взрослых, строящих гипотезы.

Мы уходили из дома и играли весь день. В подвалах нас ждали входы в подземелья, в лесу — закрытые от взрослых поляны, а по ручьям можно было добраться до Острова-За-Туманом.

Виноваты были мы и никто другой. Мы играли с невидимым для взрослых миром, не обращая внимания на ночные кошмары, панические атаки и заикание.

У нас не было консолей, интернета с сериалами, мобильников. Но зато мы могли заглянуть за пелену видимого мира, после необходимых ритуалов.

Зато у нас были друзья. Мы раздвигали ткани миров и находили их: мальчишек и девчонок Цветика, Рыжих и Белых Лисичек, игошей и анчуток, девочек с крылышками стрекоз и мальчиков с кожей цвета кости.

Если нам кто-то был нужен, то мы поднимались по незаметной для взрослых лестнице в подъезде. Или трижды обегали задом наперед дерево в соседней рощице. Или просто чертили на зеркале символы, про которые нам не говорили в школе.

Мы летали на самодельных крыльях, слушали радиоприемники с шепотом Заменителя Отца, оживляли созданных нами же человечков.

Каждый хоть раз искал ведьму или колдуна для получения заветного знания, но передавали его далеко не всем. Кто его получал, либо добивался успеха, либо пропадал.

Но наши поступки были собственными. Даже сделка с темными силами. Понятия о том, что все это понарошку, что ничего не существует, не было. Наши страхи были так же осязаемы, как страхи первобытных людей.

Всегда был риск встретиться с Черной Волгой. Или с Плохим дядькой. Или быть похищенным маньяком для опытов. Но мы не боялись.

Все помнят бабушкины слова: «Не ходи в тот дом, он сгорел десять лет назад», «Не ешь незнакомые грибы», «Не играй с тем мальчиком, его похоронили три года назад».

Некоторым доводилось слышать растерянный голос отца: «Галя (Маша, Валя), похоже в стене нашей квартиры замурованное тело».

Но сколько было чудес. Например, обычная колода карт, где внезапно пропадают все масти, кроме пик. Или радиоприемник, через который можно услышать давно умершую бабушку. Или телевизор, где вместо передач пляшет загадочный исполняющий желания карлик.

А как вам телефонный номер, позвонив по которому, можно было услышать ответ практически на любой вопрос. Но за это приходилось выполнять одно его указание. И отказаться было нельзя. Никак.

Многие из тех вещей мы делали постоянно. А сделаешь их сейчас – посмотрят, как на чудика.

Вы все забыли про детство. У кого не спросишь – либо не помнят, либо рассказывают какую-то чушь. Что лестница вела не в другой мир, а в подвал. Что во время вызова Шепчущего-под-Землей, шептал какой-нибудь шутник. Что, вместо Заменителя отца, мы ловили помехи. Что таксофон с ответами на вопросы был попросту нерабочий. Что трупов в стенах никто не замуровывал. Что алкаш в подвале погиб сам, выпив лишнего и ударившись головой.

Но почему я продолжаю это помнить? Почему я продолжаю это видеть? Почему мне не помогают антигаллюциногенные препараты?

Я знаю, что вы, некоторые из вас тоже видят. Редко. Между первым и третьим часом ночи. В моменты сильного стресса. В особых местах.

Напишите мне, пожалуйста . . .

Что там в чаще (Финал)

Завершение рассказа на конкурс «Ужасы тайги»

— Мужик, ты где? Ты где? — раздался отчаянный шепот снаружи. Голос был надорванным и в нем сквозил такой страх, что Олега проняло буквально с первого слова, услышанного в этой проклятой ночной тишине.

Это явно был кто-то из компашки на озере. Толстяк? Не похоже по голосу. Значит длинный. Как его там звали? Стасян? Колян?

— Мужик, бл..дь ты здесь? — голос был такой, что становилось ясно, что его обладатель был на грани паники. Причем этот неизвестный, судя по звукам, активно ползал вокруг палатки. В этот момент Олег понял, что этот кто-то понял, что набрел на лагерь туриста и теперь ошивается снаружи.

Олег ничего не успел предпринять. Неизвестный наткнулся на палатку и издав непонятный, едва различимый всхлип начал активно водить руками по стенкам. В голове Олега пронеслась мысль, что этот идиот снаружи явно ищет вход. Наверное, он мог бы подать голос, сказать что он тут и не надо так носиться вокруг его жилища. Но тело туриста напряглось, а челюсть была стиснута с такой силой, что ни одна сила в этот момент не могла заставить мужчину разжать ей и произнести хоть какие-то звуки. Теперь, в отсутствие цивилизации и такого необходимого, как оказалось, солнечного света, страх полностью овладел мужчиной и мешал соображать.

Придурок снаружи постоянно всхлипывал и обошел палатку по кругу, не найдя замок входа с первого раза. Потом он все же зацепился за собачку и Олег понял, что неизвестный пытается судорожными движениями открыть палатку. Именно в этот момент страх отпустил. Олег иногда замечал за собой раньше такую особенность, когда в некоторые моменты его разум вдруг обретал небывалую ясность и он начинал действовать как на автомате. Вот и сейчас случилось именно так.

В одной руке Олег сжимал фонарик, в другой нож. Когда замок палатки резким движением соскользнул вниз, мужчина включил фонарик и направил свет прямо в проем входа. Он увидел перекошенное лицо Коляна, оно было покрыто множеством царапин и грязью. Глаза были огромными и ошалелыми, настолько, что даже пучок света не заставил его отпрянуть и зажмуриться. Вид этого лица отпечатался в сознании Олега очень ясно. Он смотрел на тонкую нитку слюны, свисающую с нижних губ Коляна, когда обрушил свою ногу прямо в лицо бедолаги. Удар вышел сильным и нежданного гостя отбросило назад. Спустя мгновение Олег сам вылетел наружу и навалился на Коляна.

— Лежи, придурок. Удавлю нахер, — прорычал Олег. В этот момент, он с содроганием понял, что абсолютно не шутил. Страх ушел и на его место пришла ярость. Мало того, что они испортили ему отдых своими пьяными криками и песнями, так ещё теперь один из этих деградантов заявился к нему в лагерь. Как только он блин вообще нашел его в темноте?!

Длинный как-то сразу обмяк и заскулил. Совсем не по-человечески, как будто того вмиг покинули все силы.

— Ты чего тут делаешь? — резким тоном спросил Олег. Фонарик светил прямо в лицо Коляну, лицо которого было белее мела.

— Мужик, впусти, пожалуйста. Спаси меня. Впусти. Спаси, — забормотал Колян.

— Вы че, дебилы, совсем там упились? — сказал Олег.

Нехорошая догадка пришла неожиданно и от нее на душе вдруг стало как-то нехорошо. Олег вдруг понял, что скорее всего эти идиоты там перепились и, видимо, у них случился конфликт. Этот был весь избитый судя по царапинам на роже и перепуганный насмерть. Неужели случилось страшное? Неужели они там по пьяни поубивали друг друга? Могло случиться всякое и потому на миг Олегу стало очень не хорошо.

Когда со стороны раздался шорох веток, заломанный мужчина вдруг визгнул и начал активно вырываться. Он чуть ли не завывал от настоящего ужаса и этот факт здорово смутил Олега.

— Пусти, мужик. В палатку надо! — заходился в истеричном крике Колян, тщетно пытаясь вырваться из хватки Олега. — Не хочу! Не надо!

Олег чувствовал сильный запах алкоголя, который буквально разил от мужчины, но почему-то ему показалось, что такая паника была вызвана отнюдь не пьяным бредом.

Треск веток стал ощутимо громче и Олег услышал звук шагов. Кто-то шел к ним. Оттуда из темноты, со стороны опушки леса кто-то шагал сквозь кусты и ветки прямо к ним. В горле почему-то пересохло и ладони ощутимо вспотели.

— Кто это? — спросил Олег сорвавшимся голосом. Скорее всего это был толстяк, потому что судя по звукам и треску веток к ним продвигался кто-то весьма грузный.

Колян ничего не сказал. Он лишь засучил ножками и как-то по животному запищал. Наверняка такие звуки издает мышь когда упирается в тупик и видит за собой оскалившуюся морду кошки, настигнувшую ее.

Олег встал с мужчины и отошел в сторону палатки. Нож все еще был в руках, а луч фонаря теперь отчаянно шарил по окружающим кустам, чтобы обнаружить второго незваного гостя. Ветки, кусты, деревья — вот и все что выцеплял взгляд Олега. Потом он услышал хруст веток откуда-то справа и стремительно направил туда фонарь.

Сначала он не разглядел ничего. Только ствол дерева, который попал в луч света. А потом он двинулся. Олег снова ощутил то самое чувство, когда кажется, что внутренности подцепили крюком и резко дернули вверх. Наверное, внутренним чувством он сразу понял, что он увидит, но тем не менее продолжал шарить фонарем. Сначала все, казалось, застыло и треск веток под чьими-то ногами прекратился. Потом глаза Олега уловили движение и он, наконец, заметил как нечто, что он сначала принял за ствол дерева вперевалку двинуло к нему.

— Какого…, — только и успел выговорить Олег. Колян истошно закричал, начал вопить что-то нечленораздельное.

Потом к ним двинулось дерево. Вернее, это скорее был обломанный ствол дерева, как разглядел Олег. Две коряги снизу выполняли для него роль ног и оно переставляло их довольно шустро для штуки, которая должна стоять на одном месте и баловаться фотосинтезом. Две длинные коряги были раскинуты в стороны как лапы какого-то могучего зверя. А потом фонарь упал на лицо. То самое лицо, которое так напугало Олега, которое совсем недавно так увлеченно рассматривали и пинали толстяк Семен и его друг Колян. Теперь оно ожило и стало подвижным, отбуравленные в стволе глаза смотрели с недобрым прищуром. Рот был искривлен и постоянно то закрывался, то открывался. Олегу понадобилась всего секунда, чтобы увидеть на месте рта ЭТОГО кровь и какие-то красные, плотные сгустки чего-то. Мяса. Плоти.

Ноги задрожали против воли. Олег почувствовал как он оцепенел и не мог найти в себе сил даже на то, чтобы выдохнуть. Что-то невыносимо древнее и чуждое сейчас надвигалось на них. Мужчина привыкший к рациональному подходу во всем, который в молодости в одиночку протопал не одним маршрутом в Приэльбрусье теперь просто не знал что делать. Ноги словно бы вросли в землю, а луч фонаря по прежнему был направлен на морду это неведомой твари.

Колян вдруг издал какой-то особо громкий всхлип и резко вскочил на ноги. Он смог сбросить с себя оцепенение и постарался спастись бегством. Но не успел. Эта ходячая коряга выглядела тяжелой и неуклюжей, но этого мужика она догнала в три гигантских прыжка. Лапа-ветка обрушилась Коляна, сбивая его с ног и коряга-нога тут же опустилась ему на живот. Несчастный издал такой истошный вопль, что у Олега просто заложило уши. Именно он и вырвал его из оцепенения и заставил стремглав броситься прочь. Олег рванул так быстро, что фонарь нечаянно выпал из вспотевших ладоней и он побежал в темноте. На низко нависшую ветку он наткнулся почти сразу и почувствовал как она резанула по лбу. Видимо, поцарапал до крови, потому как по лицу тут же закапало. А ещё через пару шагов он со всего маху налетел на дерево. Удар получился мощный, Олег ударился головой и у него, чуть ли не в буквальном смысле слова, из глаз посыпали искры. Он отлетел от ствола назад и упал навзничь.

Голова болела сильно. Олег хотел быстро вскочить, но с удивлением заметил, что тело стало вдруг тяжелым и неповоротливым. Все что он сумел сделать, это лишь слегка приподняться когда что-то твердое и тяжелое, резко надавило ему на плечо и прижало к земле. Мужчина задрожал всем телом, поняв что это была деревяшка. Долбанная деревяшка уперлась ему в плечо и теперь придавливало к земле.

Олег задрал голову и оцепенел. Над ним нависла тварь, он мог разглядеть сучки, которые торчали в разные стороны в месте, где должна была быть голова существа. Ночь была лунной и Олег упал прямо аккурат на опушке, где ее свет хоть немного, но все-таки освещал округу. И мужчина пожалел об этом. Над ним нависла тварь, Олег видел ту же самую личину, что так сильно напугала его днем. Только вот теперь она была прямо над ним и он мог бы поклясться, что рот твари изогнулся в каком-то диком подобии ухмылки. В голову снова прокралась дурацкая мысль про мышь, которая угодила в лапы кошке. И, судя по всему, так оно на самом деле и оказалось.

Когда тварь зашелестела, Олег понял что намочил штаны. Древесная рожа приблизилась к его лицу и мужчина ощутил смрад тухлого мяса. Запах был тяжелым и так сильно бил в нос, что Олег почувствовал приступы тошноты почти сразу, но он с ужасом понял, что даже если его вырвет он не сможет даже пошевелиться и банально захлебнется. Учитывая, что над ним сейчас нависал здоровенный древесный монстр, мысль была донельзя глупой и он издал громкий смешок. Тварь замерла и Олег увидел в глазах твари словно бы тлели угольки и там явно был виден разум. Жестокий и донельзя чуждый разум. Лежа на земле с расцарапанной рожой, мужчина вдруг понял это так отчетливо, как ничего до этого раньше.

— Пло-о-оть, — сначала Олег даже не понял, что это говорила тварь. А когда осознал ему вдруг почему-то захотелось снова вернуться в состояние неведения. Мысль о том, что эта образина может ещё и разговаривать окончательно выбила его из колеи.

Тварь отодвинула лицо и выпрямилась. И только тогда Олег наконец заметил, что она держала что-то в руках. Что-то круглое. Очень похожее на человеческую голову. И почему-то Олегу показалось, что если ему привстать и посмотреть в сторону лагеря, там в темноте будет лежать тело бедолаги Коляна. Без головы. Именно этот факт привел Олега в чувство и он вдруг осознал, что если сейчас ничего не сделает, то скорее всего разделит судьбу Коляна. По каким-то неведомым причинам тварь не добила его. Она поднесла к морде голову несчастного и теперь принюхивалась к ней продолжая издавать непонятные шорохи.

Олег ещё никогда не двигался так медленно. Он попытался вскочить одним резким движением и сразу броситься наутек. Получилось это у него посредственно. Он смог перекатиться на бок и встать на ноги, но голова ещё не до конца отошла от удара и мужчина почувствовал как его зашатало. Олег весь сжался, ожидая, что сейчас на него обрушится лапа этой твари, но ничего такого не произошло. И он рванул со всех ног.

Луна давала скудное освещение, но даже его сейчас хватало Олегу, чтобы бежать изо всех сил. Сейчас он не думал о том, что может споткнуться и ушибиться, ему было на это абсолютно наплевать. Всё на что хватало его мыслей, это то, что надо переставлять ноги как можно быстрее и уйти как можно дальше отсюда. Последний раз так быстро он бегал уже много лет назад и сейчас просто диву давался, как его дыхалка смогла выдержать такое испытание. Ветер дул ему в лицо, а перед глазами мелькали смутные контуры леса, когда он услышал едва слышимый стон. Возможно, не беги он так быстро, то смог бы вовремя увидеть растянувшееся на его пути тело. Но он бежал быстро и споткнулся о него и уже второй раз за эти сутки с размаху грохнулся о землю. Какая-то ветка или куст поцарапал щеку, зацепив еще и веко. Вдобавок к этому он почувствовал резкую боль в колене от удара о что-то твердое.

— Твою же мать! — прорычал Олег и попытался встать, но в ноге дернуло так, что он тут же вскрикнул о боли и завалился заново. В этот момент он услышал какое-то протяжное мычание рядом с собой и резко дернулся. Кто-то шевелился рядом с ним в темноте. Некто, об кого Олег как раз и споткнулся.

— Помо… помогите, — услышал мужчина захлебывающийся голос. Говорившей была женщина, скорее всего та, что была с этими отдыхающими мужиками.

Что-то с говорившей было не так и Олег пожалел, что у него нет с собой фонарика. Сейчас всё что он мог видеть, это какой-то неясный контур на земле.

— Пож… луста, — снова протянула женщина.

Олег хотел было что-то сказать, но просто не смог. Во рту у него все пересохло и, казалось, губы сжались так, что никакая сила в мире не смогла бы их разжать. Всё, что он смог сделать — это невнятно промычать что-то неразборчивое.

А потом раздалось шуршание травы и звуки тяжелых, но стремительных шагов. На этот раз Олег не обратил внимание ни на боль, ни на мольбы женщины. Он резко вскочил и побежал. Ему удалось сделать пару шагов, а потом что-то сильно ударило его по ногам и мужчина снова потерял опору и грохнулся наземь. Почти сразу же он почувствовал цепкие, нечеловеческие лапы на своем плече. Потом его схватили и подняли над землей как пушинку.

— Пло-о-ть, — снова раздалось едва слышимое шипение, от которого по всему телу Олега побежали мурашки. — Ще-е-едрый. Е-еда, вкусно-о-о.

— Да пошел ты нахер! Пусти, с…ка! — завопил Олег. Сейчас ему было абсолютно все равно, что он взрослый мужик совсем недавно обоссался, а теперь просто впал в банальную истерику.

Шипение усилилось, но какие именно там слова звучали мужчина уже разобрать не смог. Частично из-за того, что вопил сам и тщетно дубасил по напавшему кулаками. Он бил по самой натуральной древесной коре, твердой и абсолютно нечувствительной. Олег разбил кулаки и сильно отбил свои руки, но заметил это не сразу.

Тварь подхватила его, а потом легким движением лапы схватила и женщину.Та начала тихонько подвывать и умолять, чтобы ее отпустили. Древень не обратил на это ни малейшего внимания, просто поволок ее по земле, из-за чего женщина начала громко кричать. Олег подумал, что у нее скорее всего, что-то сломано и именно поэтому она не могла встать на ноги.

Они пришли к стоянке компашки. Олег легко мог различить машину, стоявшую в стороне, контур большой палатки-шатра, кое-что из лагерного скарба, разбросанное повсюду, тоже можно было увидеть.Потом Олег увидел толстяка. Его грузное тело было хорошо видно в лунном свете. Мужик лежал на спине, широко раскинув руки. Без головы.

Тварь положила Олега на землю.

— Зде-е-есь, — снова раздался шепот и Олег вздрогнул, услышав за ним поскрипывание веток. — Не-е беги-и. Догоню-ю-ю.

Олега била дрожь, его зубы стучали друг о друга так сильно, потому он просто закивал головой. Потом он запоздало понял, что тварь не могла видеть его жеста в темноте. Или могла? Во всяком случае, она ничего больше не говорила и отвернулась от него.

— Помогите, пожалуйста, — снова раздался жалобный скулеж женщины. — Моя нога… я не могу встать.

Олег решил, что у нее был просто шок, ибо просить помощи у твари, которая скорее всего эту ногу и сломало было не самой лучшей идеей.

Тварь склонилась над девушкой и до мужчины донеслось ее всхлипывание. Сейчас была хорошая возможность бежать, но Олег вдруг понял, что просто не может заставить себя подняться. Он когда-то давно читал о том, что психика человека способна воспринимать шокирующие вещи до определенного предела, а потом как бы просто отрубается. Сейчас он решил, что с ним случилось именно это, потому как вместе со страхом на него навалилась какая-то дикая апатия и усталость.

Древень поднес лицо к женщине и словно бы втянул воздух.

— Пло-охая, — процедил он и вдруг нанес ей страшный удар. Женщина слабо вскрикнула и в этом крике было столько обреченности, что Олег ужаснулся от этого даже больше чем от самого удара. А потом тварь схватила её за волосы и одним рывком просто оторвало ей голову, разрывая мышцы и кожу на шее. В последнее мгновение до этого, женщина, видимо, поняла что ее ждет и закричала. Олег понял, что этот оборвавшийся и одновременно с этим затянувшийся крик боли и отчаяния будет преследовать его всю жизнь, являясь в кошмарах. Впрочем, скорее всего жить ему оставалось уже недолго.

Древень что-то бормотал себе под нос, держа в руках голову несчастной.

— Гря-язные. Злы-ые. Нет почтения-я, — скрежетал жуткий голос. Он поднял с земли какую-то палку и просто насадил голову женщины прямо на нее.

Именно тогда Олег заметил, что если посмотреть в сторону озера, то можно было заметить две палки, вбитые в землю. А на них были головы. В темноте нельзя было рассмотреть их и Олег был безмерно рад этому. Руки, отбитые об древня болели, колено очень нехорошо постреливало при малейшем движении ногой. Олег вдруг понял, что просто не сможет убежать от этой твари. Можно было попробовать добраться до машины компашки, но где там были ключи от нее было совершенно непонятно. А ведь если ключей там не будет и свалить не получится, эта древесная тварь явно не обрадуется, что он нарушил ее указ.

Его раздумья были прерваны тварью. Та оказалась с ним рядом так быстро, что мужчина даже осмыслить не успел, как именно это произошло.

— Не беги-и-и, — проскрежетал древень.

— Я не хотел. Не буду бежать, клянусь! — затараторил Олег. Сейчас он явно мог разглядеть контуры монстра, древесный ствол, с обломанными ветками на макушке. Перекошенный рот из которого по-прежнему смердело тухлятиной. И, конечно же, угольки в глазах, что по-прежнему тлели в темноте и ощущение чуждого разума, который сейчас разглядывал его как некую диковинку.

— Ще-едрый. Вкусно-о было-о. — проскрежетала тварь и, Олег мог поклясться в этом, криво ухмыльнулась.

Удар по голове прилетел неожиданно и почти моментально отправил мужчину в беспамятство.

Участкового Антохина вырвало дважды. За почти восьмилетнюю карьеру в органах, он привык считать себя тертым калачом и что почти ничего не могло выбить его из колеи. Но вот находка старика Иваныча, отправившегося на рыбалку поутру, тут же опровергла эту его теорию.

На берегу озера произошла натуральная бойня. Здесь лежали обезглавленные тела грузного мужчины и женщины, а головы их были насажены на колышки, которые потом воткнули в землю. Была еще третья голова, но тела поблизости не виделось.

Тут же валялся какой-то непонятный мужик, весь в синяках и царапинах, с обширной гематомой на голове, который просто тупо сидел на земле и смотрел в одну точку. Он что-то бормотал про Москву, про деревья, про вкусное печенье и щедрость.

— Не шевелись даже, козел! — кряхтел Антохин, защелкивая “браслеты” на запястьях неизвестного. Участковый уже отошел от шока и теперь начал мыслить рационально. Ведь такое быстрое задержание психа-убийцы, явно скажется на его карьере. И сказаться оно должно было хорошо. Сначала, конечно, надо было как следует разобраться как этот мужичок смог такую бойню устроить, но это как раз было делом не долгим. Антохин ещё раз посмотрел на скрученного мужичка и улыбнулся еше шире. В область он уже сообщил и бригада приедет в течении дня. А тут у участкового Антохина уже все было схвачено.

День стоял солнечный и от этого настроение полицейского стало еще лучше.

Что там в чаще? (Часть 1)

Рассказ на конкурс «Ужасы Тайги»

Солнце припекало всё сильнее и сильнее. Олег вытер пот со лба тыльной стороной ладони и шумно вздохнул. Он прошёл всего-то лишь восемь километров, а тело уже настойчиво подавало сигналы о том, что нужен привал. В горле пересохло, ноги начали ощутимо гудеть от усталости так словно бы он немощным старцем.
— Твою-то мать, вот что значит тридцатка, — хриплым голосом проговорил Олег. Он скинул с плеч походный рюкзак и вытащил из бокового кармана бутылку с водой. Она уже нагрелась на солнце, но даже такой глоток всё равно был просто божественным по ощущениям.
Олег убрал бутылку обратно и выпрямился во весь рост, вытянув спину. Она порядком вспотела под рюкзаком и довольно ощутимо ныла. Мда уж, в универские времена он мог прошагать с рюкзаком за плечами многие километры и даже не заметил бы этого. Причём тогда у него не было хороших треккинговых кроссовок, походного рюкзака с эргономичным расположением лямок и прочих вещей, которые он совсем недавно приобрел за весьма солидную сумму.
— Вот так оно и бывает, когда только и делаешь, что задницу отсиживаешь, — ухмыльнулся себе под нос Олег, уже ничего не стесняясь покручивая тазом.
Видимо работа менеджером и пятничные загулы в барах за пивом в течении последних шести-семи лет всё-таки не очень хорошо отражаются на физической форме. Следом за этой мыслью тут же пришла другая, которая всегда мелькала где-то на границе сознания с того самого момента, как он начал этот поход. Может всё-таки Анька была права и его таки настиг кризис среднего возраста. Некоторые представители офисного планктона покупают байки, начинают тусить по клубам, прыгают с парашютом или делают ещё какие-нибудь безумства о которых раньше и подумать не могли. А он, значит, возомнил себя туристом, которым был когда-то раньше и намылился пройти небольшой двадцатикилометровый трек в Ярославской области. Анька смотрела на него как на последнего идиота, когда он заявил девушке о своей задумке. Тогда-то Олег оскорбился таким неверием в его силы, но теперь уже подумывал, что девушка была совершенно права, когда сомневалась в его адекватности.
Сверившись с картой в телефоне, Олег понял, что до ближайшего подходящего места для стоянки оставалось ещё несколько километров ходу.
— Ну а ты как хотел, Олежа, — усмехнулся он, убирая телефон в карман. — Так оно бывало и раньше. Только я был не такой рыхлый и холеный.
Покряхтев немного, мужчина закинул рюкзак за спину и продолжил свой путь. Сейчас дул прохладный ветерок и идти было чуточку полегче. Олег глубоко вдыхал свежий воздух, оглядывался по сторонам и видел кроны деревьев, поляны усыпанные цветами. Вокруг раздавались птичьи трели, жужжали насекомые. В какой-то момент Олег даже перестал чувствовать гудящие ноги, а это было уже большим делом.
Когда он наконец дошёл до берега озера, где он планировал разбить палатку, день уже перевалил хорошо за полдень. По пути мужчина окончательно понял, что его форма теперь оставляет желать лучшего. Однако несмотря на ноющую спину и ноги, он всё равно был доволен. Никаких дурацких уведомлений из кучи чатов, никаких бестолковых созвонов со своими коллегами и партнерами, не приходилось натужно смеяться над плоскими шутками начальника Алексея Борисовича. Здесь и сейчас был только Олег, тихая гладь озера и высокие сосны, которые нависали сейчас над мужчиной.
— Так, ну теперь осталось только выбрать место для лагеря и на сегодня экшона пожалуй хватит, — с улыбкой проговорил Олег.
Сначала он думал поставить палатку прямо на берегу озера, но берег везде был заросший камышом и повсюду были ямки. Пройдясь вдоль берега, Олег заметил следы от колес машин, а это значило, что сюда периодически приезжали отдыхающие. Пересекаться с другими людьми мужчина не имел никакого желания, потому что именно от них он как раз и убежал из бурлящей Москвы.
Не найдя нормального места на берегу, Олег двинул в сторону леса, раскинувшегося на берегу озера. Как только он вошёл под раскинувшиеся сосновые ветки, сразу почувствовал как на уши словно бы надели наушники. Деревья хорошо так приглушали звуки извне и мужчина даже почувствовал себя несколько неуютно, оказавшись в таком “ваккуме”.
— Да так даже лучше на самом деле, — Олег облизнул пересохшие губы и двинул дальше. От воды уходить далеко он не хотел и потому решил сбросить пока рюкзак с плеч, чтобы как можно быстрее найти подходящее место. С его нетренированной спиной шататься по лесу с походной ношей за плечами было точно не самой лучшей идеей. Благо, подходящее место нашлось почти сразу. Относительно ровный участок земли, был закрыт деревьями и редкими кустами, что полностью устраивало Олега.
С палаткой Олег справился относительно быстро, видимо всё же поговорка про то, что опыт не пропьешь имела под собой основания. К этому моменту живот урчал уже так сильно, что мужчине казалось этот звук могли услышать все животные в радиусе километра. С благословениями 21 веку и его технологиям, Олег распаковал газовый баллон с горелкой, на которую незамедлительно была поставлена кастрюлька наполненная водой из запасной бутылки. Мужчина сначала подумал, что следовало бы сходить до озера и набрать воду для еды оттуда, дабы не тратить лишний раз свои запасы, но на него так навалилась усталость, что подобное действие воспринималось как просто невыполнимый подвиг.
Пока вода закипала, Олег разложил свои вещи в палатке, надул спальный матрасик, распаковал спальный мешок. Ноги и спина начали отходить, мужчина даже подумал, что скорее всего ещё часик и самочувствие придёт в норму. Можно будет сходить за хворостом для костра, к озеру за водой.
Сублиматы были величайшим изобретением, решил для себя Олег заливая водичку в пакетик. Вскипятил воду, залил в пакет, подождал 15 минут и, вуаля, питательный обед готов. Он удобно разместился рядом с палаткой и с наслаждением втянул носом запах свежеприготовленной пищи. Когда он в последний раз готовил самостоятельно? Очень давно, последние несколько лет Олег либо шёл в какой-нибудь ресторан с Аней, либо просто заказывал еду не запариваясь с готовкой. Да и сейчас он, вообщем-то, ничего особенного не сделал, но ощущение от этого совсем не портилось.
— Ааах, как же хорошо, — фраза вырвалась у Олега сама собой. Он вдруг осознал, что это было реально так. На душу снизошло такое спокойствие, которого он не испытывал уже очень давно. Чистый лесной воздух пьянил, в руках была теплая порция сублимированной пасты “карбонары”. Как мало, оказывается, нужно для счастья.
Учитывая, что день выдался у Олега весьма тяжёлый, он был голоден как волк. С первой же ложкой пасты, турист ощутил прилив такого блаженства, что не сдержался и заурчал в голос. Буквально неделю назад Аня отвела его в какой-то ресторан, где он попробовал блюдо с витиеватым названием. Тогда он сидел и смаковал каждый кусочек, попивая вино из бокала. Тогда Олег был абсолютно уверен, что ничего вкуснее просто уже не попробует. Ха-ха! Весь день в дороге с рюкзаком за плечами и вот дегидрированная паста кажется ему пищей богов.
Олег всё-таки решил разжечь костёр вечером. Он собирал хворост, мысленно представляя себе фотки, которые можно будет выложить в Инстаграм. Перед глазами сразу же вставали образы обалдевших коллег, недоумевающих от его небольшого приключения. А ещё обалдевшая Анька, которая все дни перед выходными смотрела на него насмешливо-саркастическим взглядом. Ха, посмотрел бы он на неё теперь!
Триумфальные мысли туриста были прерваны тем, что он споткнулся о какую-то корягу и полетел вперёд. Мужчина успел только выругаться перед тем как смачно шлёпнуться на землю.
Слова ругательства застряли в горле, когда взгляд Олега упал на личину. Он как-то смешно застыл, распластавшись на земле и уставившись в искривлённое лицо, которое глядя на него.
В эти короткие мгновения Олег сполна прочувствовал значение фразы «кровь застыла в жилах». Всё его существо вдруг резко напряглось и он моментально забыл о расцарапанных в падении руках, ушибленном колене.
С ужасно неприятным чувством внизу живота, мужчина смотрел на то, как что-то уродливое пялилось на него из-под кустов, сокрытое стволом поваленного дерева. Какой-то злобный карлик, притаившийся в чаще наблюдал за ним и от осознания этого всё его тело вдруг скрутил спазм.
Олег пролежал так несколько ужасных минут, боясь пошевелиться или даже вздохнуть. Открывшееся ему открытие стало для него таким внезапным и шокирующим, что он буквально застыл на месте. В сознание его вернула боль.
Зудящее чувство оцарапанных предплечий, писк комара над ухом, выбирающего места для своего укуса, словно бы заново включили для Олега окружающий мир. Карлик не шевелился и по-прежнему смотрел на него из-под куста. Прошло ещё, наверное, секунд десять прежде чем Олег наконец сообразил, что образина не шевелится и даже не моргает. Наверное, именно этот факт и включил его рациональную часть разума, свободную от суеверного ужаса непонятного зрелища.
Первой мыслью было, что надо быстро подниматься на ноги и бежать. Мчаться во весь дух к палатке, к спасительному лагерю, где лежали его вещи. Там есть нож и раскладная пила, ими можно если что отбиваться от неведомого врага. Однако, то были мысли вызванные паникой из-за неожиданности открытия и Олег смог их успешно побороть. Потому как ещё несколько секунд спустя понял, что его так напугал обычный пень. Вздох облегчения,вырвавшийся был таким громким, что эхом отразился от окружавших его деревьев. За этим пришло облегчение и турист громко рассмеялся над собой. Напряжённость мгновенно испарилась, отпустив мужчину и позволив, наконец, подняться на ноги.
— Вот так люди и помирают в чащобе от инфарктов, — с трудом выговорил Олег, пытаясь побороть смех. Откат после испуга был сильным и мужчина чувствовал, как его руки и ноги продолжают подрагивать. Это было облегчение животного, понявшего, что смогло избежать клыков хищника. Мысль эта пришла в голову внезапно и показалась неприятной Олегу, он постарался отогнать её усилием воли, но осадочек от неё всё равно остался.
Мужчина поднялся на ноги, отряхнулся и подошёл к поваленному стволу дерева, из-за которого на него и уставилась эта личина. Это оказалось не пнём, а брёвнышком, вкопанном в землю. И на нём действительно кто-то вырезал личину. Глаза, кривой рот, впадина вместо носа. Художественные навыки у этого скульптора по дереву явно были не самыми лучшими, потому как выглядела личина весьма непритязательно. Олег снова рассмеялся, мысленно обрадовавшись, что он тут один и никто не стал свидетелем его позора. Да уж, а он тут губу раскатал как будет хвастаться перед коллегами своей авантюрой. Эдакий Беар Гриллс московского разлива и офисного помола, никак не меньше. Хах, смешно.
Потом Олег заметил, рядом с пнём какие-то мелкие фантики, грязное блюдце. Было похоже на то, что здесь кто-то оставил гостинцы. Однажды, будучи ещё двадцатилетним лбом, Олег и его друзья наткнулись на примерно такую же картину. Только разве что не было никаких личин, а только старое дерево, перед которым так же были разложены угощения. Кто-то тогда пояснил, что это марийские обычаи. Видимо, здесь было что-то похожее. Олег на это пожал плечами и, развернувшись, ушёл в сторону лагеря. Испуг и мандраж уже прошли, но трогать лишний раз в таком месте ничего не хотелось. Пусть оно лучше тут стоит само по себе.
***
Звук машины раздался когда солнце уже начало клониться к закату. Олег разжёг костёр и сидел перед ним, попивая чай с самым блаженным видом, когда его ухо уловило это хорошо знакомое гудение автомобиля. Олег знал, что здесь раскидано несколько деревень и потому решил сначала, что это кто-то из местных катается по своим делам. Однако вскоре он понял, что это было не так.
Звук автомобиля становился громче и громче, видимо машина подъезжала ближе к опушке леса, где лагерем остановился Олег. Мужчина мысленно поблагодарил молодые деревца и кусты, которые своими листьями хорошо укрывали его палатку от чужих глаз снаружи. А вот сам Олег мог наблюдать за полянкой между лесом и озером, оставаясь совершенно незамеченным. По какому-то внутреннему наитию именно это он и сделал.
Машиной был светлый внедорожник, который показался из-за поворота. В этот момент Олег ощутил тревожный импульс внутри, потому как до него начали доноситься звуки басов из машины. Если человек слушает на такой громкости музыку, то он уже определенно не может быть адекватным. А уж если это владелец внедорожника имеет такие пристрастия, тут уже вероятность встретиться с идиотом крайне высока.
Олег присел на одно колено рядом с кустом и внимательно наблюдал за машиной, которая чуть сбавила скорость, доехав до плохого участка дорожной колеи. Олег помнил, что в том месте должна быть огромная лужа, ему самому пришлось её обходить. Автомобиль остановился и из него начали выходить люди. Мужчина смотрел на них и огромным усилием воли подавлял негодующий стон, который уже вырывался из глубин его души. Это явно были люди, которые подыскивали место для пикника и Олег ни капельки не хотел, чтобы они устраивали его рядом с ним. А судя по тому, как вышедший водитель, мужик с заметным пузом, оглядывался вокруг, вероятность этой неприятности была очень высокой.
Из машины вышло трое. Пузатый мужик, который был за рулем деловито почёсывал живот и оглядывал окрестности. Ещё один пассажир был заметно худее и выше, он размахивал руками и что-то говорил пузатому, но разобрать на таком расстоянии было невозможно. Третьим человеком была девушка, которая отошла от машины, выставив перед собой телефон, явно в поисках сигнала телефона. Олег даже улыбнулся, потому как сам недавно пробовал то же самое и все его попытки были тщетны.
Когда оба мужика сошлись вместе и толстяк начал махать в сторону берега озера, Олег раздражённо сплюнул себе под ноги. По всему было похоже на то, что это чудо-компашка решали стоит им тут разбивать свой лагерь или нет. Когда мужчины закивали друг другу и двинули обратно к машине, Олег понял, что скорее всего самые его худшие опасения оправдались. У него теперь появились соседи.
***
Чай, с добавленным к нему сгущённым молоком, был просто божественным на вкус. И это хоть немного оттеняло звуки дебильной музыки с берега озера. Компашка там разгуливалась уже вовсю и Олег уже начинал жалеть, что не сменил место лагеря. Тогда он решил, что слишком устал и собирать лагерь, а уж тем более искать новое место. Теперь же мужчина подумал, что не надо было хныкать из-за гудящих ног и ноющей спины, а сразу же менять место ночлега.
С места пикника компашки раздавались звуки каких-то деграданских песен, а так же постепенно крики самих отдыхающих становились всё громче и громче.
В конце концов, Олег плюнул и пошёл за хворостом для костра, который сгорал весьма быстро. Ещё даже не до конца стемнело, а весь тот запас, что он собрал днём уже был почти истрачен. Мужчина уже и позабыл как быстро порой огонь костра пожирал древесное топливо. К тому же, вдобавок, поход за дровами был вполне себе отличным способом отвлечься от дурацких завываний отдыхающих.
Олег наслаждался возможностью пройтись по лесу и подышать свежим воздухом. Процесс сбора хвороста был медитативным и неторопливым занятием, который настолько увлек Олега, что он и сам не заметил как постепенно снова вышел к той полянке, где он наткнулся на жуткую личину. Гримаса на стволе дерева по-прежнему была на месте, но пугала уже теперь куда как меньше. Олег даже подмигнул ей, снова наткнувшись взглядом, потом поставил рядом с ней кусочек печеньки, который завалялся у него в кармане.
— Держи, приятель, перекуси, — улыбнулся турист.
В этой части леса звуки музыки отдыхающих были практически не слышны и Олег решил что соберет сначала побольше дров для костра в одну кучу и уже потом отнесёт их к лагерю. Когда он услышал треск веток, чуть не подпрыгнул на месте. В этом лесу наверняка водились кабаны и встретиться с ними он совершенно не хотел. Однако, когда вслед за треском веток раздался громкий смех и хриплые голоса, Олег решил, что лучше бы это были кабаны.
На поляну вышел пузатый мужик и тот длинный, который стоял рядом с ним на дороге. Судя по лицам и нетвёрдому шагу они уже порядочно выпили. Судя по нескольким веткам в руках, они тоже собрались за дровами для костра. Вот только длинный, постоянно подбирал ветки, проходил несколько шагов и ронял их на землю. А пузатый и вовсе о чём-то разглагольствовал, размахивая хворостиной в воздухе. Туристы мать их так растак!
Олег подумывал о том, чтобы двинуть в сторону леса и уйти с полянки, пока его не заметили. Вот только сделать этого он не успел. Пузатый наткнулся на него взглядом и остановился как вкопанный. Длинный, шедший сзади не заметил этого и налетел на своего товарища сзади. Благо, пузатый был в разы крупнее и, казалось, даже не заметил этого.
— Опа, здрасьте, — проговорил толстяк. Голос у него был хриплым и тяжёлым, видимо, сказывался лишний вес.
— Здорова, мужики, — сказал громко Олег. Теперь уже было бессмысленно пытаться уйти незамеченным и оставалось лишь попытаться сделать это как можно быстрее.
— Ни хрена себе! — вскрикнул длинный. — Ты откуда тут взялся?
— Да вот, дрова тут собираю, — пожал плечами Олег. Он начал продвигаться в сторону, по своей же вытоптанной тропинке, чтобы вернуться к своему лагерю. Останавливаться тут и болтать с этими мужиками ему совершенно не хотелось.
— Ну ясен-красен, что не по бабам пришёл, — рассмеялся толстяк. Длинный тоже хохотнул. — Слушай, мужик, а ты с какой стороны подъехал? Я чего-то тачку не заметил.
— Я не на машине, пешком пришёл, — улыбка Олега становилась всё более и более натянутой.
— Пешком? — удивился толстяк. — В смысле совсем пешком?
— Ну да, — сказал Олег. — Пеший туризм и все такое.
Толстяк всё так же удивлённо смотрел на него, словно бы не понимая как можно было прийти сюда “совсем” пешком.
— Во псих, — гоготнул длинный. — Слышь, Семён, может и нам надо было пешком досюда дойти. Ксюха бы заценила.
Толстяк, которого назвали Семёном, захохотал от шутки длинного. При этом пузо в футболке заколыхалось самым противным образом. Олег лишь усилием воли заставил себя не сморщиться от отвращения.
— Тока Ксюху потом хрен трахнешь после такого марафона, — продолжая смеяться проговорил Семён. Лицо его раскраснелось, причём было непонятно то ли от выпитого, то ли от смеха.
— Да ее и разводить не надо, — снова гоготнул длинный и у толстяка снова случился приступ хохота. Причём он был таким, словно бы ещё чуть-чуть и пузатый свалится с приступом.
— Блин, Колян, ну ты даёшь! И чего ты не такой весёлый когда трезвый?
Оба мужика стояли здесь на тропе и Олег вдруг почувствовал как внутреннее раздражение начинает усиливаться. Он специально двинул в глушь в свой выходной, чтобы отдохнуть от людей, а они и тут его настигли.
— Ладно, мужики, хорошего отдыха. Пойду я, дров надо насобирать на ночь, — проговорил Олег, решив, что разговор пора заканчивать.
Толстяк, однако, успел досмеяться и не дал ему уйти так просто.
— Погоди, парень. Слушай, ты выпить не хочешь? — толстяк Семён улыбался. Олег много раз наблюдал такие вроде бы дружеские улыбки и покровительский тон. Такой тип людей вечно набивался в друзья, разговаривали заведомо приятельским тоном и вели себя как самые настоящие клевые парни. Вот только в глазах таких людей, никогда не отражались их улыбки. Вот и сейчас Семён вроде как стоял с улыбкой до ушей, а глаза его при этом пытливо ощупывали Олега.
— Спасибо, Семён, я не пью, — Олег пытался вести себя как можно более естественно.
— Чего так? Больной что ли? — усмехнулся пузатый.
— Можно и так сказать. Врач запретил, — посетовал Олег с самым несчастным видом. Мысленно он с улыбкой вспомнил как буквально пару недель назад знатно нажрался с коллегами на мини-корпоративе.
— Аааа, дык это фигня всё, братан, — снова усмехнулся толстяк. — Врачи они, знаешь, вечно панику наводят. То нельзя, это нельзя. От рюмахи-то одной тебе всё равно ничего не будет. Давай, братан, подтягивайся к нам, выпьем, посидим.
— Да не, Семён, мне правда нельзя. Операцию недавно делал, — сказал Олег. Мужик нагнетал всё больше и больше, это начинало раздражать.
— Ага, пешком значит по лесам шататься нормально, а если рюмочку выпить, так сразу кони двинешь. Слушай, мужик, я же от всей души предложил. Что, тебе тяжело что ли, компанию поддержать?
Толстяк продолжал улыбаться, но взгляд у него стал злым и колючим. Он был пьян и явно не из тех людей, которые просто засыпают как выпьют. Олег вдруг подумал, что сейчас на ровном месте можно было словить проблем.
Однако сказать ничего Олег не успел. Вдруг раздался оклик длинного мужика, которого назвали Коляном.
— Твою мать, что это за херота!
Колян увидел образину и теперь стоял перед ней с самым обалдевшим видом. Толстяк посмотрел на друга с недоуменным видом и пошел к нему. Спустя секунду он точно так же вскрикнул с самым удивленным видом. Вот и эти мужички наткнулись на “личину”.
— Что за уродство? — проговорил толстяк.
В какой-то момент Олег даже подумал, что на фоне этих двух индивидов образина на стволе была даже какой-то самобытно симпатичной.
— Офигеть, вот это жуть, — бормотал Колян. — Это кто ж интересно такое выдумал?
— Мужик, это ты сделал? — Семён обернулся к Олегу и посмотрел на него с тупым выражением лица. Сейчас этот пузан как никогда напоминал борова, стоявшего на двух ногах.
— Нет. Я сам чуть в штаны не наложил, когда эту штуку увидел, — пожал плечами Олег. — Но вообще сделано красиво. Мастерски.
Глазки Семёна снова как-то подозрительно забегали и он смерил Олега недовольным взглядом. Турист от этого лишний раз подумал, что надо бы уже уходить и при чём желательно так, чтобы эти двое не увидели в какой стороне его лагерь.
Колян и Семён продолжали разглядывать личину и отпускать по поводу её вида самые разные комментарии. Олег уже шёл по тропе в сторону лес, когда услышал сзади звук удара и громкий смешок. Обернувшись, мужчина увидел, что Семён нависал над личиной и увлечённо пинал её.
— Тут ещё жратва, — донёсся голос Коляна. — Подношения прямо какие-то. Сатанисты, наверное, какие-нибудь!
Почему-то в этот момент Олег испытал непонятную горечь. Эта образина, конечно, сначала напугала его, но наблюдать за тем, как эти мужики вытворяли такую дичь было неприятно. На какую-то долю секунду Олег даже подумал окликнуть обоих, но в последний момент всё же передумал и пошел дальше своей дорогой. В конце концов, это была всего лишь чья-то поделка в лесу.
***
Засыпал Олег долго. Со стороны озера доносились крики, потом эти деграданты громко включили музыку. Как будто этого было мало один из этих отдыхающих периодически шастал недалеко от лагеря. Олег постоянно просыпался из-за его пьяных хрипов и звуков трескающихся кустов. В какой-то момент мужчина проснулся от радостных женских криков и надрывов колонки, исторгающей из себя какие-то ужасные подобия мелодии. После этого заснуть окончательно не получалось, мужчина пребывал скорее в каком-то состоянии дрёмы. Он периодически открывал глаза, понимал, что до рассвета ещё далеко и, чувствуя все более нарастающее раздражение, засыпал снова. В один из таких моментов Олег понял, что кто-то из компашки снова ошивается недалеко от его лагеря. Он слышал похрустывание веток и тяжелое дыхание, наверняка тупой толстяк отправился по пьяни отлить. Промелькнула была мысль насчет животного, но даже в таком сонном состоянии Олег отбросил её. Слишком много шума было от компашки, наверняка все зверье свалило куда подальше в другую часть леса.
— Слышь, мужик, вали уже спать, — раздраженно пробормотал Олег. Видимо он сказал это громко, потому как стоило только этой фразе сорваться с его губ, как потрескивание веток тут же стихло.
Спустя несколько секунд Олег понял, что только привлек внимание пьяного придурка. Звуки шагов раздавались все ближе и вскоре турист понял, что толстяк по ходу вышел к его лагерю. Дыхание было тяжелым, видимо совсем запыхался бродить по ночному лесу. Наверное, стоило бы выйти и послать его нахер, а ещё лучше дать по башке. Вот только из-за плохого сна, Олег совершенно не мог найти в себе сил, хотя бы для того, чтобы перевернуться на другой бок в спальнике, не то что куда-то там выбираться в ночную прохладу.
Толстяк походил немного по лагерю, Олег слышал его шаги сквозь сон, дивясь своему пофигизму. Впрочем, топот вскоре начал отдаляться и турист наконец смог провалиться в сон. Последней его идеей было то, что пьяный идиот отошел от своей стоянки отлить и банально заблудился в темноте. Тупой придурок, что уж тут скажешь.
Олегу снилась Аня. Она сидела в его квартире на диване. Девушка что-то увлеченно ему рассказывала, но он никак не мог разобрать её слов. Олег несколько раз переспросил Аню, но та как будто его не слышала. А потом вдруг резко остановила свой рассказ, посмотрела на него и пронзительно закричала. Крик был такой, что мгновенно заставил Олега проснуться.
— Твою мать, — выговорил мужчина. А потом с содроганием понял, что крик не развеялся со сном. Он по-прежнему доносился откуда-то со стороны лагеря тусовщиков. Совсем они там упились что ли?
Крик так резко оборвался, что всякие зачатки сна мгновенно покинули Олега. Мозг словно бы распознал какой-то сигнал, который немедленно выдернул его сознание из спящего режима. Олег почувствовал как сердце забилось в груди чаще. Что-то было не так. Он поднял голову и прислушался к ночной тишине, которая была так резко прервана. Через несколько секунд он снова услышал какой-то вскрик и то, как он прозвучал совсем не понравилось мужчине.
Олег медленно выбрался из спального мешка, стараясь не шуршать. Почему-то ему казалось, что его сейчас так хорошо слышно в ночной тишине. Мужчина силился расслышать ещё что-нибудь, но кроме каких-то отдаленных стуков ничего до него не доносилось.
Предчувствия были откровенно плохими. Компашка на озере скорее всего бухали весь день и кто его знает, чего они там могли натворить на пьяную голову. Тем более, что судя по поведению толстяка на поляне становилось ясно, что эти люди не особо обремененные порядочностью. В голове роилось тысячи мыслей, но разобраться в них Олег не мог. Одна часть сознания подсказывала ему выбираться из палатки и попытаться понять, в чем там было дело. Другая часть панически вещала, что сейчас стояла ночь и разобрать что-либо было просто невозможно. К тому же, если бы он воспользовался фонариком, его могли увидеть и кто его знает, чем это все могло обернуться.
Было прохладно и Олег поверх термобелья, в которое он оделся перед сном, накинул кофту и штаны. Спать решительно перехотелось и тревожные сигналы в мозгу становились все сильнее и сильнее. Какой-то неравномерный стук не прекращался, а разобрать что это такое было невозможно. Может это дятел где-то вдалеке долбит ствол дерева и в ночной тишине звуки доносятся до Олега. Дятлы не спят ночью? Да хрен его знает.
Олег просидел так в палатке несколько минут, когда у него получилось расслышать топот чьих-то ног. Кто-то стремительно приближался к его лагерю. Живот скрутило спазмом и сердце забилось в лихорадочном ритме, потому как мужчина вдруг отчетливо понял, что кто-то там снаружи со всех ног несется к его лагерю. Рука судорожно нащупывала рукоять ножа, который он взял с собой. Это был небольшой туристический нож, возможность отбиваться которым была весьма и весьма спорной. Другого ничего под рукой не было и Олег решил, что лучше уж так, чем сидеть вообще с голыми руками.
Шаги становились громче и мужчина вдруг отчетливо понял, что не может больше сидеть в палатке. Еще чуть-чуть и самообладание изменит ему и он, поддавшись страшной панике, просто выскочит наружу и с визгами унесется куда-то прочь. Днем при свете дня, лес казался Олегу сказочным и волшебным, но теперь, в темноте ночи он как будто сомкнулся вокруг него и был готов проглотить. Ночная тьма обнажила все страхи и теперь они грозились накрыть его с головой, а этого допускать было нельзя. Какая-то крохотная часть разума, которая оставалась у него после многих его походов в молодости, отчаянно сигнализировала о том, что сейчас надо было стараться сохранять спокойствие как никогда в жизни.
Снаружи раздалось тяжелое дыхание, топот ног, а потом послышался резкий звук удара и кто-то явно упал на землю. Донесшийся до ушей Олега отборный русский мат дал понять, что там снаружи явно был человек. Кто-то стремительно бежавший в ночном лесу и упавший прямо рядом с его палаткой. Сердце стучало как бешеное, Олегу казалось, что его стук наверняка слышен снаружи и этот кто-то оттуда непременно услышит это.