Купить билеты на спектакль «Драма на охоте»

Продолжительность: 2 часа 50 минут

Организатор: театр Et Cetera [ репертуар театра ]

Автор: Антон Павлович Чехов

Режиссер: Антон Яковлев

Актеры: Даниил Страхов, Владимир Скворцов, Вячеслав Захаров, Ольга Котельникова, Марина Дубкова, Татьяна Владимирова, Сергей Тонгур, Андрей Кондаков, Анастасия Кормилицына и др.

Коротко о спектакле: Драма в 2-х действиях

Расписание сеансов и продажа билетов

Если у вас возникли вопросы по приобретению билетов на спектакль Драма на охоте в театр Et Cetera, наши менеджеры с радостью проконсультируют вас по телефону +7 (495) 532-57-05

— Заказ билетов через сайт, online — круглосуточно.
— Доставка по Москве в пределах МКАД — от 500 р.
— 100% гарантия подлинности официальных билетов.
— В случае отмены мероприятия — вернем полную стоимость билетов.

У нас вы сможете купить билеты на спектакль Драма на охоте в театр Et Cetera даже в том случае, если билетов уже нет в кассе театра!

Краткое содержание спектакля Драма на охоте

“Драма на охоте” — спектакль, поставленный по одноименной пьесе Антона Яковлева. Главный персонаж — Камышев. Он потерял ориентиры в этой жизни. Он борется со своими внутренними бесами и идет по пути самоуничтожения. Его любовь к Ольге — ни что иное, как фарс. И в этом вы убедитесь сами, если посмотрите этот спектакль.

Пьеса “Драма на охоте” написана по одноименной чеховской повести. В ней рассказывается о людях, сошедших с нравственного пути, о людях, которые находятся на краю жизни, на пути саморазрушения. Именно поэтому спектакль отличается трагичностью. Он объединяет в себе детективную историю, мелодраму и психологический триллер с интересными сюжетными линиями, необычными поворотами в судьбе персонажей и интересными развязками. Наблюдать за всем происходящим на сцене очень увлекательно. Но между тем, в спектакле заложен глубокий смысл, заставляющий каждого зрителя задуматься о своей жизни. Посмотреть постановку может каждый желающий, стоит лишь купить билеты на любой сеанс.

Понравился Спектакль Драма на охоте? Расскажите друзьям!

Спектакль «Утиная охота»

Все дни В выходные

• 
• 
• 
• 
• 
• 

Описание

Продолжительность: 2 часа 30 минут

Спектакль «Утиная охота» в театре «Et Cetera»

Владимир Панков – один из лучших современных режиссеров страны, основатель нового театрального направления «саундрама». Недавно с огромным успехом в рамках Чеховского фестиваля был показан его спектакль «Война», который завоевал признание не только московских зрителей, но имел огромный успех и за рубежом.

В основе спектаклей Панкова всегда лежит музыкальная партитура, которая складывается из литературного текста, музыки, пластики, различных шумов. И все эти составляющие взаимопроникают и взаимодействуют друг с другом, образуя единую структуру – объемный, образный сценический текст.

Что это за русское явление «зиловщина»? Кто этот русский тип со своей неизбывной русской тоской? Почему он всегда существует за пределами нормальной жизни нормальных людей? Откуда берется этот плохой хороший человек и почему его все любят, а он не может любить никого?

В спектакле «Утиная охота» звучит музыка Сергея Родюкова и песня Виктора Цоя «Печаль» в исполнении Гранта Каграманяна. Оркестровка и аранжировка Александра Гусева.

Организатор: Московский театр «Et Cetera» под руководством Александра Калягина

человек просматривали эту страницу за неделю.

Моя охота et cetera

СПЕКТАКЛЬ «УТИНАЯ ОХОТА» НА СЦЕНЕ МОСКОВСКОГО ТЕАТРА «ET CETERA» 27 МАЯ 2021 В 19:00

Владимир Панков – один из лучших современных режиссеров страны, основатель нового театрального направления «саундрама». В основе его спектаклей всегда лежит музыкальная партитура, которая складывается из литературного текста, музыки, пластики, различных шумов. И все эти составляющие взаимопроникают и взаимодействуют друг с другом, образуя единую структуру –объемный , образный сценический текст.

Что это за русское явление «зиловщина»? Кто этот русский тип со своей неизбывной русской тоской? Почему он всегда существует за пределами нормальной жизни нормальных людей? Откуда берется этот плохой хороший человек и почему его все любят, а он не может любить никого?

В спектакле звучит музыка Сергея Родюкова и песня Виктора Цоя «Печаль» в исполнении Гранта Каграманяна. Оркестровка и аранжировка Александра Гусева.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ:
Зилов — Антон Пахомов
Кузаков — Павел Акимкин, Кирилл Лоскутов
Саяпин — Григорий Старостин, Федор Урекин
Кушак — заслуженный артист РФ Сергей Тонгур
Галина — заслуженная артистка РФ Анжела Белянская
Ирина — Сэсэг Хапсасова
Вера — заслуженная артистка РФ Наталья Благих, Екатерина Буйлова,
Валерия — Марина Чуракова
Официант — заслуженный артист Республик Алтай и Тыва Амаду Мамадаков
Мальчик — Дмитрий Мигунов, Даниил Колбасеев
Старухи — народная артистка РФ Людмила Дмитриева, народная артистка РФ Татьяна Владимирова, Елизавета Рыжих
Гитарист — Грант Каграманян
Мужской хор: Сергей Давыдов, Иван Косичкин, Евгений Засецкий, Кирилл Щербина, Григорий Старостин, Федор Урекин, Евгений Токарев
Женский хор: Кристина Гагуа, Екатерина Буйлова, Анастасия Кормилицына, Наталья Баландина, Анастасия Шумилкина, Анна Дианова
Музыканты: Евгений Бархатов (кларнет), Александр Кузнецов (валторна), Наталия Баева (валторна), Сергей Пермяков (труба), Азат Насретдинов (труба). Григорий Спиридонов (тромбон, туба). Сергей Родюков (аккордеон), Алена Абдуллина (скрипка), Александр Гусев (скрипка), Регина Штейнман (альт), Елена Третьякова (альт), Дарья Ловать (виолончель), Яна Чекина (виолончель), Андрей Аминов (контрабас)

16+
Продолжительность спектакля — 2 часа 30 минут без антракта.

«Утиная охота» по А.Вампилову в театре «Et cetera», реж. Владимир Панков

Зилов в исполнении Антона Пахомова меньше всего отвечает расхожим представлениям о вампиловском типаже — и по фактуре, и по решению образа в целом. У Панкова это безусловный анти-герой, необаятельный, скорее антипатичный, отталкивающий; червивый характер, гниющий изнутри, не столько страдающий, сколько юродствующий. В этом смысле «Райские кущи» Прошкина наследуют давнему «Отпуску в сентябре» Мельникова, а Евгений Цыганов — Олегу Далю, а заодно и Олегу Басилашвили в «Осеннем марафоне», далее везде; да и Константин Хабенский в маринской постановке МХТ, и все другие известные мне Зиловы театральные — примерно одинаковые, да таковым его, вероятно, видел и автор: Зилов — несчастный, запутавшийся в отношениях с бабами, с социумом и с самим собой «плохой хороший человек», то есть по сущности своей он «хороший», а «плохой» — в силу обстоятельств, потому что «жизнь такая», опять-таки вспомнить чеховских прототипов: «среда заела». Панковский же и пахомовский Зилов сам всех. зае. л.

Отсюда и символизм заглавного образа в спектакле Панкова выходит на совсем иной, новый уровень. Для Вампилова и его Зилова, для всех последующих до панковского Зиловых театральных и киношных, «утиная охота» — возможность на короткий срок выбраться из клубка противоречий, иллюзия разрыва с компромиссным существованием, побыть сколько-то дней или недель вне таких невыносимо трудных отношений с окружающей действительностью, разорвать которые окончательно он тем не менее (почему-то, а почему — это как раз главный вопрос, поставленный Вампиловым) не в силах. Панков, для начала, сознательно или нет, но обращает внимание, что «утиная охота» — своего рода календарный ритуал, который ежегодно приходится на один и тот же сезонный период, привязанный к конкретному времени. И это время Панков рассматривает как своего рода «магическое», выстраивая соответствующим образом вместе со сценографом Максимом Обрезковым и пространство спектакля, и характерологическо-событийный расклад внутри него.

Часть сцены покрыта водой, герои ходят по ней в резиновых сапогах с налипшей на них травой, на спинах костюмов у них изображены утки — конечно, это совсем небытовая обстановка, но вписана она в казенную, школьно-(жена Зилова, Галина — учительница)-конторско-(Зилов работает в бюро технической информации)-столовскую-(лучший друг, Дима, служит официантом в кафе «Незабудка») коробку, с крашеными в потеках стенами, мутными стеклами окон, мигающими под потолком люминесцентными лампами — что-то похожее обычно строит для спектаклей Богомолова его постоянный соавтор-художник Лариса Ломакина (в первую очередь вспоминается первый вариант «Чайки»). Вообще именно «Утиной охотой» Панков не только наиболее внятно за последние годы обозначает своеобразие разработанного им формата «саундрамы», но и точнее всего вписывается в существующий театральный контекст, обнаруживая парадоксальные переклички с такими противоположными, но в равной степени знаковыми явлениями, как Богомолов и, например, Бутусов. Но все-таки Панкову не близки не отстраненная условность Богомолова, ни зашкаливающие сюрреалистические фантазии Бутусова — в его «Утиной охоте» фантасмагория рационально выстроена, но вместе с тем эмоционально прочувствована. Визуальный образ спектакля изумляет и в целом структурой (сочетанием «обыденной» рамки-коробки и условно-фантастическим ее наполнением, включая сдержанно и стильно использованную компьютерную анимацию) и, не в последнюю очередь, колоритом (на мутно-серо-сине-зеленом фоне яркими пятнами выделяются красный автомобиль Кушака и того же алого цвета обитый «подарочный» гроб с крышкой, причем гроб в этом водоеме забвения, вернее, беспамятства и бесстыдства, выступает и как лодка для «охоты», то есть для путешествия за пределы обыденности), и, конечно, тем, как в этом магическом пространстве сосуществуют события настоящего, прошлого и предполагаемого будущего.

Прием «умножения» персонажей Панков только что использовал в «арт-партнерской» своей постановке «Кто боится Вирджинии Вульф», но там не сказать чтоб очень уместно и удачно:

В «Утиной охоте», помимо Зилова-Пахомова, выступает целый «кордебалет» Зиловых, с полдюжины, по поводу чего в театре родился шутливый куплет:

Нынче были на премьере
пьесы А.Вампилова.
Есть вопросы к режиссеру:
кто играл-то Зилова?!

Если серьезно, то множество «зиловых» обозначает не только расщепленность сознания героя — это было бы слишком просто. Тем более, что «множественность» касается не одного Зилова, но и Ирины. К тому же образы женские в спектакле в принципе представлены не как обыденный расклад «жена-любовница бывшая-любовница новая», но как, если угодно, различные ипостаси некой абстрактной женственности, к которой герой неизменно и безуспешно стремиться, пытаясь обрести в разных воплощениях. Отсюда же, рискну предположить, возникает вдобавок к трем основным женским характерам еще и абсолютно фантасмагорическая троица «старух» (Людмила Дмитриева, Татьяна Владимирова, Елизавета Рыжих), с «пищалками» — специальными охотничьими манками для привлечения уток — изображающих то этих самых уток, то заодно при случае и соседок, но в метафорическом плане напоминающих, что в обозримом будущем ждет и ту, и другую, и третью героиню. В то время как сами женские роли Панковым контрастно разведены по статусу: обычно такая воздушная, манерная «попрыгунья» Вера, скачущая от одного «алика» к следующему, превратилась, сыгранная Натальей Благих, в агрессивно-вульгарную стерву, что, конечно, не отменяет ее женской неприкаянности, но придает ей совсем не «возвышенную» окраску, а Панков еще и «дарит» Вере песенку «Алики, Алики», которую запусти на «Радио Шансон» — и через два дня она станет шлягером (можно и клип из сцен спектакля нарезать — для ТВ), но что меня привело в абсолютное восхищение — стилизованная шансонная шняга, в фольклорном происхождении которой я поначалу не сомневался (а наряду с оригинальной музыкой в саундтреке использованы опознаваемые произведения Цоя и т.п.) написана участниками «саундрамы» специально для спектакля, просто попадание в стиль настолько точное, что поверить в это трудно — касается и музыки, чей простенький и забойный мотивчик подхватывается слету, и в еще большей степени текста, потому что припев «мальчики-фонарики, малыши-карандаши» — из серии «нарочно не придумаешь», а вот ведь — придумали, просто супер! Зато Ирина из Бурятии (Сэсэг Хапсасова) превратилась в «наивного чукотского ребенка», существо настолько чистое и беззащитное, каких не то что в реальной жизни, но и в реалистической пьесе просто не встретишь, и оказалась абсолютной противоположностью Веры, но и она «умножается» за счет участниц хора, превращаясь из конкретной девушки, на которую запал стареющий ловелас-алкаш Зилов, в фигуру фантастическую — эта линия доведена к финалу до предела, когда Ирина возникает в виде бурятской шаманши, наряженная в пышный обрядовый костюм, напоминающая в нем волшебную птицу, посланницу из запредельности. Между этими крайностями, «оторвой» Верой и «блаженной» Ириной, «законная» жена героя Галина кажется невзрачной, бесцветной — и не в силу неудачного актерского воплощения, наоборот, Анжела Белянская осторожно, не перетягивая внимание на себя, обозначает такую «нейтральность» статуса «жены», но не упуская из виду и ее конкретную женскую драму.

В «Утиной охоте» впервые за долгое время — а я видел почти все опусы «Саундрамы» за «отчетный период», кроме, кажется, «Сказки» (хотя ее привозили в Москву — как же это я пропустил?) и «Машины» (ее уже нет, а я не посмотрел, поскольку она шла в «Гоголь-центре») — Панкову и К удалось достичь идеального баланса «саунда» и «драмы» — пожалуй, последний раз такое получалось у него в «Морфии», тоже, кстати, созданном в театре «Et cetera»:

Музыкальный план в «Утиной охоте» нигде не перекрывает драматический (что, увы, зачастую сильно мешало мне даже в по-своему любопытных сочинениях Панкова), но при этом «саунд» здесь вполне самодостаточен и необычайно выразителен — это касается не только шлягерного «шансона», но и всей партитуры в целом. Однако время от времени в действии, как водится, громогласном, наступают минуты тишины и подлинного драматизма — скажем, в разговоре Зилова-Пахомова с Кузаковым-Акимкиным в первом действии. А еще «Утиная охота», что особо приятная редкость для «Саундрамы», склонной нередко к переходящему границы вкуса надрыву, не лишена умной, вдумчивой самоиронии, также и иронии по отношению к отдельным персонажам, ситуациям. Замечательна в этом роде сценка ближе к финалу, когда после неудачного самоубийства Зилова у него на кровати сидят Кузаков с Саяпиным (Павел Акимкин и Григорий Старостин), и их нарочито, нелепо затянувшееся молчание вдруг прерывается репликой: «а чего это мы молча сидим?» — разряжающей обстановку, чтобы вслед за тем нервы напряглись снова еще сильнее. Ну я уж не говорю про такие «разовые акции» по случаю выхода спектакля, когда на планшете вместо зиловского «в моей смерти прошу никого не винить» актеры пишут «с премьерой, Вова».

Меня в «Утиной охоте» Панкова подкупило многое, и не в последнюю очередь — яркая форма спектакля, отлично выстроенный ритм музыкально-драматического действия (спектакль длится почти четыре часа — но признаться по-совести, левитинское «Прооперетту» накануне, будучи в два раза короче, далось мне куда большими физическими усилиями), и, конечно, отличный актерский ансамбль, и превосходно слаженный, и позволяющий выделить каждую индивидуальность, будь то персонаж значительный, как оказавшийся зловещим и тоже почти инфернальным порождением «магического» пространства «охоты» официант Дима (Амаду Мамадаков в своей роли еще и пользуется техникой горлового пения, что добавляет весомости ритуальному аспекту действа) до любого из участников и участниц мужского и женского «хоров» (Кирилл Щербина, Федор Урекин, Кристина Гагуа), также музыкантов «Саундрамы», ну и, само собой, мальчика (вернее, мальчиков — Арсения Васильевых и Арсения Талько — их отобрали по кастингу двоих и работают они в очередь) — еще одного «двойника» Зилова, только, в отличие от «хористов», единственного, уникального, явившегося из прошлого героя, не превратившегося в ходячий труп — живого. Но прежде всего, если разобраться по существу, спектакль покорил меня беспощадностью режиссера по отношению к Зилову: среди многочисленных Зиловых еще не бывало такого однозначно червивого, гнилого изнутри персонажа, живого мертвеца — а ведь достаточно непредвзято взглянуть и на пьесу Вампилова, и в принципе на подобный тип личности (а такие черви сейчас поползли отовсюду) и все становится ясно, однако я не помню, чтоб до Панкова кто-то эту очевидность попробовал реализовать на сцене или в кино, да еще с настолько убедительным результатом.