Убить ради коврика у кровати. Почему охотники стали хранителями снежного барса на Алтае

«[На снежного барса] давно охотились. У нас в Джазаторе работы нету, все женятся и работу не находят, — говорит Мерген. — Кормиться чем-то надо, поэтому охотились».

Бывший охотник, а ныне хранитель снежного барса Мерген Марков ведет съемочную группу Би-би-си горными тропами, чтобы показать места на границе с Монголией, Казахстаном и Китаем, где обитают снежные барсы — они же ирбисы.

Несколько бывших браконьеров стали участниками проекта WWF России и помогают вести наблюдения за одним из самых скрытных животных в мире.

Мерген Марков — один из них. Мужчины в его семье испокон веков занимались охотой в долине реки Аргут в Алтайских горах, самом сердце земли снежного барса в России.

Снежный барс находится под угрозой исчезновения, поэтому охота на ирбиса запрещена во всем мире. По подсчетам ученых, в дикой природе осталось 4 тысячи особей, примерно 80 из них обитают в России.

Отец Мергена в основном охотился на волка, ведь в советские времена местный колхоз выдавал одного теленка за три волчьи шкуры. После распада Советского Союза сдавать пушнину стало некуда, зато на черном рынке появилось много желающих приобрести шкуру снежного барса.

Убить ради коврика у кровати

Снежный барс обитает в горах Центральной Азии, в Республике Тыва, на Алтае, в Бурятии и на юге Красноярского края. Это самый северный ареал обитания ирбиса в мире. С середины 80-х популяция снежного барса в России стремительно уменьшалась из-за браконьерства.

«Его в основном скупали [для отправки] в Китай, и здесь некоторые богатые люди хотели шкуру снежного барса, чтобы она либо висела у него на стене, либо чтобы это был какой-то коврик у его кровати», — говорит Алексей Кужлеков, научный сотрудник национального парка «Сайлюгемский».

Органы снежного барса используются в восточной медицине, но в основном браконьеры убивают ирбисов ради шкуры

В 2000-х годах экологи забили тревогу. В 2010 году в Кош-Агачском районе, где еще жили ирбисы, создали особо охраняемую природную территорию — национальный парк Сайлюгемский. Браконьерам стало сложнее охотиться в этих местах.

Однако у жителей близлежащих сел Аргут и Джазатор по-прежнему не было работы — и некоторые «барсятники» продолжали охотиться. Экологи поняли, что к проблеме браконьерства необходим другой подход.

В 2012 году они привлекли Мергена к работе с фотоловушками. Он с первого раза снял снежного барса.

«Они уже знали все повадки, все пути передвижения снежного барса, где они ходят, где они концентрируются, — вспоминает Алексей Кужлеков. — Им легче было предоставить какие-то фотоловушки, дать какое-то вознаграждение, чтобы у них был стимул».

Трагедия Крюка и Виты

Снежный барс по имени Крюк первым попался в фотоловушки экологов на Алтае в 2012 году. В тот год Крюк спарился с молодой самкой Витой и у них появились котята.

Самец по кличке Крюк (слева) заслужил свое имя благодаря узору из пятен на правом боку. В 2013 году Крюк участвовал в гоне с самкой по кличке Вита (справа)

В декабре 2013 года Мергену удалось заснять играющих барсят Виты. Здесь им около шести месяцев.

Барсята Виты и Крюка погибли в петлях браконьеров недалеко от фотоловушки Мергена

«Два котенка были. Ну они перед камерой играли там. Того, который лежал на земле, я Аргутом назвал, а верхнего Батыром назвал. И после этого они потерялись», — вспоминает Мерген.

Впоследствии Алексею Кужлекову удалось узнать от местных жителей, что Вита с котятами попала в петли браконьеров в трех километрах от того места, где их сняла фотоловушка.

Самец Крюк до сих пор регулярно попадает в объективы камер Мергена.

Из охотников в хранители

Опыт с привлечением Мергена к работе с фотоловушками был настолько успешным, что в 2015 году WWF России и партнеры предложили нескольким охотникам стать хранителями снежного барса.

Хранители получают денежное вознаграждение за изображения снежных барсов на подконтрольной им территории. Сейчас шестеро бывших охотников участвуют в этом проекте. Если кто-то из хранителей будет пойман на браконьерстве, их оштрафуют и навсегда исключат из проекта.

Зимой температура в горах опускается до минус 50 градусов. Чтобы проверить все фотоловушки и поставить новые, хранители живут половину времени в горах осенью и зимой.

В отличие от съемочной группы Би-би-си, Мерген очень быстро забрался на склон Северо-Чуйского хребта. Ему пришлось ждать журналистов полтора часа, чтобы проверить установленную там месяц назад фотоловушку. За день до этого автоматическая камера сняла медведицу с тремя медвежатами.

Медведица с тремя медвежатами прошла перед фотоловушкой Мергена

«Повезло, что разминулись, — смеется Алексей, — а то бежали бы вперед».

Медведи особенно агрессивны, когда защищают молодое потомство.

Фотоохота удалась, камера Мергена сняла два прохода снежного барса по кличке Юнур. Исследователи наблюдают за этой особью с 2016 года, это, скорее всего, самец.

Петли смерти

Чаще всего снежные барсы попадают в капканы, расставленные на других животных. Браконьеры прикрепляют металлические петли к деревьям или кустам.

Когда лапа или голова животного попадает в петлю-ловушку, та затягивается от того, что животное пытается освободиться. В итоге зверь умирает мучительной смертью от удушения, голода или холода.

Петли и капканы, найденные экологами

Один браконьер устанавливает до 500 петель за сезон. Мерген часто находит и убирает капканы, однако его основная работа — проверять и устанавливать фотоловушки.

«Если бы такой работы не было, я тоже уехал бы. Куда-нибудь на север зарабатывать. А у меня в семье сестры, брат — все уехали, — рассказал Мерген, — а сейчас за родителями некому смотреть, поэтому я рядом».

За годы работы Мерген и остальные хранители собрали сотни бесценных фотографий и видео снежного барса. На основе этих данных экологи создали информационную систему учета снежных барсов «Ирбис», которой активно пользуются эксперты.

Самка и барсята изучают ствол дерева, к которому браконьеры прикрепляли петли

Снежный барс настолько скрытен, что большинство исследователей никогда не видели это животное в дикой природе своими глазами, только на изображениях с фотоловушек. Одна из главных целей проекта — изменить отношение местного населения к снежному барсу в Алтайских горах.

Снежный барс — самое красивое из животных, считает Мерген.

Снежные барсы часто интересуются фотоловушками, так получаются отличные «селфи»

Благодаря улучшению охраны животных и появлению молодых особей у самок, ученые наблюдают прирост популяции ирбиса в Алтайских горах.

«Сейчас вырастим барсов много, даже наших детей правнучкам можно смотреть будет, — рассуждает Мерген. — А так, если бы вообще потеряли бы, если этот проект не открылся бы, барсов бы не было бы уже. Ну в нашем Алтае не было бы».

Крутость не в барсетке, а. в барсе

Фотография единственного в мире ручного барса монгольского чабана стала мировой сенсацией. А ведь и у казахов в древности были охотничьи барсы и гепарды.

Монгольский арат, держащий в хозяйстве ручного барса, выглядит брутально и ирреально. Словно вышел из кинофэнтези. «Все наши понты меркнут перед этим монгольским пастухом», – пишут на одном из сайтов. Известно, что пастух выкормил ирбиса еще котенком, и он теперь помогает охранять стадо.

К слову, в Монголии проживает самое многочисленное после Китая поголовье снежного барса. Здесь в дикой природе их живет 1 000 особей. Для сравнения: в Казахстане снежных барсов всего 180.

Этих хищников семейства кошачьих кочевники издревле использовали для охоты. Известно, что в столице Золотой Орды Сарай-Берке выдавали охранные ярлыки людям, занимавшимся содержанием таких барсов и гепардов. В Казахстане найдены наскальные рисунки, где человек охотится на горных архаров с помощью барсов. Значит, этому виду охоты свыше 10 тысяч лет.

Среди натуралистов ходит легенда о том, что в советские годы на востоке Казахстана один из егерей нашел котенка снежного барса, вырастил и позже отпустил на волю.

Снежный барс не зря выбран одним из символов нашей страны. Это очень умное животное. Среди всех кошачьих именно у ирбиса самый высокий IQ. Охотится он, устраивая засаду на жертву. А еще снежный барс, как и домашний кот, не умеет рычать, только мяукать и мурлыкать.

Браконьеры охотятся на барса при помощи капкана. Особо ценится шкура животного, но пользуются спросом и живые котята. На одном из зоологических форумов есть информация, что контрабандисты просят за котенка ирбиса 100 тысяч долларов.

Неуловимый дух гор Монголии

Автор: Анна Литвиненко

«Мы не видим его, а он видит все», — так в Монголии говорят про ирбиса, которого еще называют снежным барсом. Об этом хищнике, живущем в горах, сложено много легенд, но он остается самым малоизученным в мире видом больших кошек. Эксперты Всемирного фонда дикой природы (WWF) пытаются узнать ирбиса лучше, чтобы помочь ему выжить.

Сельская школа сразу выделяется на фоне пустынного пейзажа. Перед двухэтажным зданием — белая скульптура женщины-работницы в позе лотоса, издалека напоминающая статую Будды. Несмотря на выходной день, в школе царит оживление: в спортивном зале идет спектакль. На импровизированной сцене танцуют школьники, одетые в белые плюшевые комбинезоны с черными пятнами. Они показывают гостям пьесу, которую сочинили сами — о детенышах снежного барса, потерявшихся в горах. Их отец, большой снежный барс, попал в капкан и погиб. «Меня очень тронул этот спектакль», — рассказывает Маркус Раддай, эксперт из берлинского отделения Всемирного фонда дикой природы (WWF).

В ноябре 2015 года он приехал в Западную Монголию, чтобы присоединиться к экспедиции по исследованию самого малоизученного вида больших кошек в национальном парке Хар-Ус-Нуур.

«Хоть монгольские дети и живут кочевой жизнью, они, как правило, никогда не сталкиваются со снежными барсами», — рассказывает Маркус Раддай. Поэтому для него важно, чтобы судьба снежных барсов стала близкой для них. Кроме того, двухнедельная экспедиция в национальный парк Хар-Ус-Нуур поможет Раддаю не только лучше изучить ирбисов, но и распространить информацию о них в Германии, где WWF собирает пожертвования для сохранения снежных барсов.

Главная цель — поймать снежного барса и надеть на него ошейник с навигатором. Это устройство будет в течение двух лет передавать информацию обо всех перемещениях животного. Когда сотрудникам WWF станут точно известны тропы, по которым ходят снежные барсы, можно будет попытаться максимально оградить их от встреч с человеком. Ведь основная причина вымирания ирбиса в Монголии — «убийства из мести»: кочевники отстреливают снежных барсов за то, что хищники крадут их овец и коз. Кроме Маркуса Раддая, с немецкой стороны в экспедиции участвует Оливер Замзон, который ведет блог, и фотограф Торстен Мильзе. Остальная команда — ученые из монгольского офиса WWF.

«Пустынные просторы — это первое, что поражает в Монголии», — рассказывает Маркус Раддай. На территории, равной по размеру четырем Германиям, живут всего три миллиона человек, причем половина из них — в столице страны Улан-Баторе. Пейзажи в национальном парке Хар-Ус-Нуур похожи на ландшафты Марса: серая земля, красноватые холмы — и никаких следов присутствия человека.

«На скудной Монгольской земле кочевники пасут 60–70 миллионов поголовья скота, — говорит Маркус Раддай. — Можете представить себе, как тяжела здесь борьба за ресурсы!». На фотографиях, снятых во время экспедиции, запечатлены стада верблюдов, овец, кашемировых коз. В холмистой каменистой пустыне весь их рацион — редкие клочки засохшей травы.

«Ситуация с ресурсами ухудшается с каждым годом», — сокрушается Маркус Раддай. Монголия — одна из тех стран, которые больше других ощущают на себе пагубные последствия глобального изменения климата. Здесь уже на два градуса превышен максимально допустимый порог повышения средней температуры, установленный Парижским соглашением 2015 года. Считается, что после того, как будет «пробит» этот порог, на планете начнутся необратимые изменения.

Сейчас в Монголии зимой образуется все меньше льда на вершинах гор, а ведь тающие весной ледяные «шапки» — главный источник воды в местных степях. Пастбища постепенно превращаются в пустыню. А значит, кочевники все чаще вынуждены пасти свои стада на территории обитания снежных барсов. «Мы постоянно замечали скотоводов в национальном парке, хотя выпас там запрещен», — утверждает Маркус Раддай.

Для снежных барсов домашний скот — легкая добыча. Тем более что численность горных козлов и архаров, на которых в дикой природе охотятся ирбисы, постоянно сокращается. Так глобальное изменение климата приводит к обострению древнего конфликта между человеком и хищником.

«Мы уже привыкли к бескрайним монгольским просторам, но это все равно похоже на маленькое чудо: часами едешь, казалось бы, без всяких ориентиров по полному бездорожью — и вдруг оказываешься у одиноко стоящей юрты», — пишет Оливер Замзон в своем блоге.

Юрту для немецких участников экспедиции ставят на высоте 2500 метров над уровнем моря, монголы разбивают бивак еще выше.

«Испытав на собственной шкуре все тяготы жизни в этом суровом климате, когда днем изнываешь от зноя, а ночью дрожишь от холода и пронизывающего ветра, невольно проникаешься уважением к тем, кто живет высоко в горах», — говорит Маркус Раддай.

Снежные барсы живут поодиночке. Они очень консервативны, ходят по одним и тем же тропам, поэтому практически все местные ирбисы уже идентифицированы с помощью фото- и видеоловушек. Их различают по окрасу меха — у каждого зверя он индивидуальный.

Еще один способ мониторинга — ошейники с GPS-навигатором, который каждые четыре часа сообщает ученым координаты животного. Но чтобы надеть этот «маячок» на снежного барса, его нужно поймать и усыпить. «Конечно, это сильный стресс для животного, — признает Маркус Раддай. — Но мы идем на это ради получения новых знаний, которые помогут сохранить снежного барса. Так что пользы для ирбиса от этого все же больше, чем вреда».

Поймать снежного барса очень сложно, не зря его называют «неуловимым духом гор». Он невероятно осторожен, активен только в сумерках и отлично замаскирован благодаря своему дымчато-пятнистому окрасу. Первые несколько дней все поиски ирбиса в горах безрезультатны. Зато Оливер Замзон обнаруживает на одной из скал на высоте 3000 метров рисунок эпохи неолита, который древние люди сделали, возможно, около 5000 лет назад. «Это изображение снежного барса — с огромным пушистым хвостом. Я так рад, словно увидел настоящего барса!» — сразу пишет в своем блоге Оливер.

Люди долгое время считали ирбиса загадочным, полумифическим существом. Местные кочевники верили, что завывания ирбиса — это крики снежного человека. Ирбисы действительно издают весьма необычные для больших кошек звуки: они не умеют рычать. Поэтому некоторые ученые считают, что снежный барс — это отдельный род в семействе кошачьих, промежуточный между малыми и большими кошками.

На шестой день звонит местный егерь: в ловушку, поставленную членами экспедиции, попал самец ирбиса. «Нельзя медлить ни минуты! Мы возвращаемся в лагерь, хватаем все необходимое и несемся на джипе к ловушке», — пишет Оливер.

Хищник, который уже не пытается вырваться, настороженно смотрит на людей, прижав уши. «Обратите внимание: в отличие от тигра, снежный барс не стремится высвободиться любой ценой», — замечает Маркус Раддай. Ветеринар Чимдэ с расстояния в несколько десятков метров стреляет в «пленника» ампулой со снотворным. Через 15 минут уже можно подойти к уснувшему зверю.

Времени на все исследования — только полчаса. «На ощупь у него очень плотная и жесткая шерсть, через которую даже не чувствуется тепло тела», — говорит Раддай. Снежного барса измеряют и взвешивают: ему четыре года, он весит 40 килограммов. Ирбису обрабатывают йодом ранку от ловушки на лапе и надевают на него двухкилограммовый ошейник с датчиком. Через два года, когда сядет батарейка, ошейник должен отвалиться сам собой.

На следующий день — снова удача: в одной из ловушек обнаружена самка снежного леопарда, одна из тех трех ирбисов, на которых надели «маячки» в прошлые годы. У нее уже есть имя — Тингер, что по-монгольски значит «небо». По каким-то причинам ее ошейник не отпал через два года и продолжал записывать информацию. Поэтому о жизни Тингер ученым известно довольно много. Например, они знают, что она за это время родила и вырастила потомство. Тингер надевают новый ошейник, измеряют, взвешивают и отпускают на волю.

Ирбису, которого поймали первым, тоже дали имя — Найрамдал, по-монгольски «дружба». Сотрудничество Германии и Монголии по спасению снежных барсов началось только в прошлом году. Но дружбе монгольского и немецкого офисов WWF уже много лет.

«Активное сотрудничество Германии и Монголии — это еще одно наследие ГДР», — объясняет Маркус Раддай. Он, кстати, курирует весь Алтае-Саянский экорегион, поэтому бывает не только в Монголии, но и в России, тоже подписавшей в 2013 году Бишкекскую декларацию по сохранению снежного барса.

В России сейчас обитает несколько десятков ирбисов. Всемирный фонд дикой природы поставил себе целью удвоить их численность к 2020 году. В Монголии же главная задача WWF — сохранить популяцию снежного барса, не допуская конфликтов между людьми и животными, возникающих в борьбе за исчезающие ресурсы.

Все началось с того, что во время одного из уроков школьникам показали клип про раненого барса, снятый с помощью видеоловушки. Ирбис сильно хромал: его лапа угодила в капкан, поставленный на сурка. Для зверя, попавшего в такой капкан, единственный шанс выжить — отгрызть себе лапу. Капканы здесь запрещены, но во многих монгольских семьях они сохранились еще с давних времен. Монгольские школьники не просто сочинили пьесу, но и придумали кампанию по обмену капканов на разную полезную утварь.

Фонд поддержал эту идею и напечатал плакаты со схемой обмена: за один капкан — два пластиковых ведра, а за шесть — большой алюминиевый бидон. В результате школьники собрали около 240 капканов, из которых по заказу WWF сделали символичную скульптуру. Сейчас она украшает двор монгольского офиса Всемирного фонда дикой природы: глобус, маленький ребенок, а рядом — грациозная фигура детеныша снежного барса.