Любительская охота и этика охотников
Дипломатический протокол, этикет, этика – все это нормы, которые сложились в человеческом сообществе в ходе длительного исторического развития. Каждой общественно-экономической формации присущи свои нравственные принципы и этические нормы поведения, выработанные самим народом и вошедшие в его плоть и кровь. Они становятся традициями, составной частью общенациональной культуры и не нуждаются в нашей поддержке силой закона.
фото: Антона Журавкова
Как, например, чаепитие в Китае или охотничьи традиции.
Кто из нас с замиранием сердца не зачитывался описанием сцен охоты в произведениях Л.Н. Толстого, отношением участников к самому действу охоты и ее традициям, так ярко выписанных гением.
И сегодня вряд ли кто равнодушно читает или смотрит по телевизору, как охотятся в Западной Европе.
Костюмы охотников, ритуал начала охоты и ее окончания – все это дань вековым охотничьим традициям.
А какое глубокое впечатление все это производит на нашего соотечественника, если ему довелось принять участие в такой охоте! Мы с разочарованием примеряем эти нравственные одежды на себя и на людей нас окружающих. Сравнение не в нашу пользу.
На страницах охотничьих изданий моральному облику российского охотника и этике охоты уделяется пристальное внимание. К этой кровоточащей теме я не раз обращался, задавая вопрос, что же такое охота и кто мы, охотники сегодняшнего дня?
Хотелось бы добавить, а на некоторых проблемах более выпукло заострить внимание. Я согласен, что «охота ближе всего к любви, причем в ее прямом, физическом смысле». Охота сродни любви к женщине, ей присущи влечение, страсть и желание.
В романе «Война и мир» Л.Н. Толстого находим такие строки: «Данило! – сказал Николай Ростов, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника его уже охватило то непреодолимое чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии любовницы».
Охоте безоглядно предаются люди как молодые, так и пожилые. Среди них много натур утонченных, людей богатых и бедных. Но все они тонко чувствуют и понимают очарование и красоту охоты.
Редок номер «РОГ», где бы не сообщалось о браконьерстве в различных регионах России. Не вызывают возражений утверждения многих авторов, что эта вселенская наша беда ставит под сомнение саму охоту и возможность возрождения охотничьего хозяйства страны.
Для борьбы с этим злом предлагаются различные пути – от «закручивания гаек» и до самых радикальных – стрельбы на поражение по браконьерам, как это делали английские колонизаторы.
Если наши «народные» избранники, чиновники-казнокрады, силовики-браконьеры, то уже «назаконотворили» и «навоспитывали». Последнее время нам упорно насаждали культ денег и силы. Теперь, когда почувствовали результат, стали чесать «репу».
Для воспитания охотников и населения нужна четкая позитивная программа, которой, к великому сожалению, нет. Министерство образования и науки никак не решит, по каким программам и учебникам учить детей в школе, а мы замахиваемся воспитывать «охотников и население в целом». Я много раз говорил и повторюсь снова.
Любительская охота во все времена была связана с социальными, экономическими и политическими условиями жизни народа. И не последнюю роль в ней играли господствующая идеология и морально-психологическая обстановка в обществе.
Если верить социальным исследованиям, то за чертой бедности в России сегодня живут 35–40 млн. человек, да еще безработица в 3–5 %. Никто же не удосужился посчитать, а сколько среди них охотников? Вот где неисчерпаемый резерв браконьеров.
Народное хозяйство в упадке, рабочих мест в деревнях и малых городах почти нет, семья голодает и раздета, а по телевизору показывают «рублевскую элиту», катающуюся в роскоши как сыр в масле.
Народ помнит поговорку: «Трудом праведным не построишь палат каменных». Про политическую составляющую и говорить не хочется. Смута и в головах, и в делах.
Строим общество равных возможностей, но почему-то среди нас, равных, оказывается кто-то «равнее» других. Чтобы уважаемый читатель не заподозрил меня в клевете и возведении напраслины на светлый облик нашего законотворца и VIP-чиновника, сошлюсь на статью В. Кожемякина «Высокопоставленные истребители Природы, Российские толстосумы и т.п. тратят на охоту бешеные деньги и изводят редких животных («АИФ» ).
О размахе браконьерства этих лиц можно судить по подзаголовкам в статье: «Сипы в погонах», «Ученые-снайперы», «Чиновникам охота. », «По рогам с неба». В этом же материале читаем, как В. Жириновский развлекался тем, что стрелял в пасущихся коров из окна поезда.
Вы только задумайтесь, что он говорит: «Я редко охочусь, в основном, когда еду по стране на машине или в агитпоезде. Беру с собой ружье, открываю в своем VIP-вагоне окно и стреляю». По словам лидера ЛДПР, в качестве его мишеней выступают коровы, телята, собаки, воронье.
Я на минуту вообразил себя стреляющим из машины или окна вагона. Представляю, что бы со мною сделали силовики.
фото: Семина Михаила
В миг лишился бы своего любимого оружия и оказался в психушке. А Жириновскому даже очень ничего. Как ни печально, но факт.
В обществе господствует идеология наживы, которую можно выразить словами из одной известной песни «Нет, нет, я хочу сегодня. Нет, нет, я хочу сейчас» и все сразу. А морально-психологический климат?
О нем можно судить, включив телевизор или раскрыв какую-нибудь желтую газетенку, где героями выступают бандюганы, чиновники-казнокрады, взяточники и проститутки. У читателя может возникнуть вопрос, а что же я предлагаю для борьбы с браконьерством? Мои предложения можно обнаружить в строках и между ними.
Давайте к проблеме подойдем с другой стороны. Прежде всего, попытаемся внимательнее присмотреться к охотникам.
Их условно можно разбить на три группы. Первая группа – самые обездоленные охотники. Хотя многим из них не чуждо эстетическое наслаждение, испытываемое от охоты. Но и браконьерский кусок мяса для них имеет существенное значение.
В подтверждение этих слов приведу диалог из рассказа В. Сысоева «Браконьер», поразивший меня глубиной страданий страстной охотничьей души. Судите сами. Местная баба предупреждает дядю Григория:
«Ты опять за охотой никак? О-о-ох! Попадешься! В. в те задаст! Он намеднись на рынке при всех говорил: дай, говорит, мне до этого Гришки Волчонка добраться, уж я его засажу в острог, будет ему у меня рыбу да дичь всякую воровать. »– Знаю, тетка, знаю. Да уж охота-то больно одолела. ни сна, ни покою из-за ея никакого не имею. Хотел было, это, совсем бросить, да нет, не в моготу, что хошь. »
Этот рассказ был напечатан (обратите внимание) в ежемесячном иллюстрированном журнале «Природа и охота» – органе Императорского общества размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты (т.1, 1881 г.).
Вторая группа – люди более или менее состоявшиеся, интеллигентные. Они не бедны. И в охоте ищут отдохновения для души и заряда бодрости от общения с природой и братьями нашими меньшими. Они – не эстетствующие убийцы, как о них выразился А. Никольский, доктор биологических наук, зоолог.
В их характере по отношению к охоте Вадим Чернышев, писатель и охотник, тонко подметил: «Если бы от нее осталась одна стрельба, я уверен, все настоящие охотники распрощались с ней навсегда». Вот на эту группу охотников я и возлагаю большие надежды. Они «одной крови» и не дадут умереть любительской охоте и зачахнуть охотничьим традициям, так как самим Провидением призваны сеять «разумное, доброе, вечное».
фото: Семина Михаила
О третьей группе, так называемых «человеков с ружьями» – высокопоставленных чиновниках много писать не имеет смысла. Для них в охоте главное – это побольше навалять дичи. Если охотников первой группы еще можно как-то усовестить, а ликвидировав их бедность и сделав подлинными хозяевами угодий, то и до минимума свести браконьерство среди них. Чего не скажешь о третьей группе. С этим злом надо бороться всем миром, используя все средства.
Вспомните, как в один из приездов в Россию Г. Коль, канцлер ФРГ, отказался принять участие в охоте, заявив: «Если «зеленые» узнают, дома житья не будет». И в заключение.
Не совсем разделяю мнение В. Степаненко, что в деле воспитания охотников и населения «Идти тем же путем, что и страны, где охотничье законодательство соответствует реалиям времени и принято населением, – это значит идти долгим и болезненным путем». И.В. Гете считал, что воспитывать взрослых – безнадежное дело, чтобы чего-нибудь добиться, нужно начинать с воспитания молодежи.
Видимо, следует согласиться с классиком. Скажу коротко. Это развратить людей можно быстро, а обратный процесс весьма длительный и непременно болезненный. Моисей 40 лет водил иудеев по пустыне. Очищение от скверны – путь долгий. Всем нам необходимо набраться сил и терпения, чтобы пройти его.
Весенней охоте – да или нет?
Судьба весенней охоты в России может решиться в ближайшее время. Сейчас в Минприроды усиленно готовятся к подписанию Афро-Евразийского соглашения (далее – Соглашение). Нужно ли оно России?
Уже второе десятилетие охотничье сообщество России и природоохранная общественность задается этим непростым вопросом и уже второе десятилетие приходит к выводу, что «надо бы повременить». Прочитав статью-отзыв Сергея Харитонова («РОГ» № 3, 2013) на нашу с Ю.И. Рожковым публикацию («РОГ» № 50, 2012), обнаружил неточности.
И поскольку мы хорошо знакомы с «переговорным процессом», в котором приходилось принимать участие в качестве представителя Охотдепартамента, позволим себе внести комментарии и привести мнения некоторых ведущих российских ученых, стоявших у истоков Красной книги России, которых трудно заподозрить в нелюбви к уткам и гусям.
Обратимся к мнениям академика В.Г. Кривенко и известного специалиста по водоплавающим птицам Евразии В.Г. Виноградова. Не сомневаясь в необходимости межгосударственного взаимодействия по мониторингу состояния популяций водоплавающих и в плане решения вопросов регулирования охоты, они отмечают следующий аспект проблемы: «…если в России охота на водоплавающих птиц продолжается 2,5–3,5 месяца, то за рубежом на зимовках и трассах пролета гораздо дольше: в Германии – 4,5, в Великобритании и Болгарии – 5,5, в Индии – 6, в Румынии, Дании, Нидерландах, Бельгии, Италии – 6,5, во Франции и Греции – 7,5. На многих азиатских и африканских зимовках охота вообще не регламентируется».
Далее авторы отмечают: «Кроме того, в большинстве стран, где зимуют наши (!) птицы, не установлено норм отстрела… в Дании 75 тыс. охотников добывают в год 1 млн водоплавающих птиц (почти 14 особей на охотника!), а около 3,4 млн охотников в России добывают в год 6,6 млн (1,9 на охотника)». Затем авторы пишут: «В Соглашении…отсутствует система регламентации добычи водоплавающих птиц, прежде всего на зимовках…» и указывают на два базовых принципа, выполнение которых должно предварять вхождение России в Соглашение: «…равный доступ потребителей к разделяемому ресурсу (в данном случае – охотников к водоплавающей дичи)… прекращение добычи птиц после 1 января, т.е. лучших производителей, успешно переживших зимовку…
Первый из этих принципов – основной в международном праве, второй – базовый в охотоведении… однако ни тот, ни другой… не только не выполняются в Западной Европе, и тем более в Азии и Африке… но даже не ведется их обсуждение…».
Если оценивать общие объемы добычи в Европе, включая и европейскую часть России, то сами европейцы оценивают их приблизительно в 1 млн гусей и 20 млн уток, причем добыча гусей за последние полвека выросла почти вдвое, а добыча уток сократилась почти на одну треть.
Если не обращать внимание на «оценки» некоторых западноевропейских фантастов от орнитологии о добыче в Европейской России более 0,3 млн гусей и таком же объеме их добычи в Сибири, а придерживаться научно обоснованных оценок добычи в 200–250 тыс. гусей и 6,0–8,0 млн уток для всей территории России, то роль Западной Европы в сохранении евразийских водоплавающих птиц далеко не со знаком плюс.
В одной только Голландии в середине 90-х годов прошлого века добыча гусей доходила до 65 тысяч. Похожая ситуация и с вальдшнепом, где российская добыча приблизительно в 200 тысяч составляет (только вдумайтесь в эти показатели!) не более 6% от европейской добычи!
Какой-либо координации добычи мигрирующих птиц в Европе, оперативного учета добычи и тем более квотирования не существует. В этой связи не стоит обольщаться на предмет того, как «поставлена» охота на мигрирующих водоплавающих птиц в странах Европы, Корее, Китае, Японии «и даже в Казахстане».
Да, конечно, организация и обеспечение некоторых видов охот в Европе вполне цивилизованны, вызывают уважение (например, охоты на баранов, косуль и пр.), но охоты на гусей и уток, с точки зрения разработанных в России научно-методических подходов к обеспечению этих охот, сплошное варварство. Новому поколению охотников необходимо знать, что именно в Главохоте РСФСР была подготовлена первая, выпущенная в 1983 году Красная книга России, разработаны механизмы ее формирования и сформулирована концепция миграционного мониторинга.
И еще одна неточность вкралась в статью. Вполне справедливо отмечая «некачественность» российской системы «управления популяциями мигрирующих птиц», автор не уточнил некоторые аспекты проблемы. Некачественным на сегодня оказалось именно государственное управление охотничьим хозяйством. Это по сравнению со временами Главохоты, включая и ведомственную охотничью науку, – руины и пепелище.
Нельзя назвать «качественной» и кадровую политику последних лет по отношению к «возглавителям» этого «госуправления». Ее, скорее, можно назвать провальной. Что же касается российского научного охотоведения и в частности охотничьей орнитологии, то здесь дело обстоит ровным счетом наоборот.
Напомним о давно существующих программах перехода на видовой и популяционный уровни учета добычи водоплавающих птиц, инвентаризации популяций на основе ДНК-тестирования, включая популяции охотничьих видов гусей и т.д. И на этом фоне мы видим разъезжающих по городам и весям России коммивояжёров, мало что понимающих в реальных проблемах охотничьего хозяйства России, но с истинно хлестаковским напором «впаривающих» охотничьему сообществу абсурдные пятисотметровые и прочие «зоны» и «границы» открытия-закрытия охоты на пернатую дичь.
А теперь вот и «Стратегия…» с ее, как справедливо заметил профессор В. Кузякин, множеством профессиональных природоохранных и охотоведческих ошибок, заблуждений и откровенного абсурда и констатацией абсолютно очевидного: нельзя в одном документе смешивать стратегии двух совершенно различных форм деятельности – охраны природы и охотхозяйственной деятельности.
Автор статьи-отзыва откровенно пишет о том, что нам могут дать гранты, малые и большие, вступи мы в Соглашение. Опыт последних десятилетий недвусмысленно показал, что всех этих «грантов» хватает лишь «на поддержание штанов» грантополучателей да на небольшую издательскую деятельность. Стратегические программы реального развития охотничьего хозяйства, системные шаги нуждаются в серьезном национальном государственном финансировании.
В одном из недавних интервью известный российский охотовед В. Кузенков, заметил: чтобы воссоздать госохотнадзор в России, нужно около 18 млрд рублей. Много это или мало? Учитывая ставки в нешуточной геополитической игре за Евразийские возобновляемые ресурсы, которые пока в основном наши, это копейки. Особенно на фоне обильного и откровенного бюджетного воровства.
Чтобы контролировать наши ресурсы и твердо стоять на базовых принципах, упомянутых выше, необходимо скорейшее воссоздание штаба охотничьей отрасли, системы современного мониторинга с вертикально-интегрированными информационными потоками и независимым от региональных нюансов охотнадзором. Только после восстановления, условно говоря, Главохоты, национального органа, имеющего, как раньше говорили, «инструментарий» для реального контроля ресурсов охотничьих животных, включая и мигрирующих, можно подумать и о вхождении в Соглашение.
Как говорят в таких случаях, ничего личного, но интересы нескольких миллионов граждан страны, охотников, а не «получателей» экологических услуг – важнее.