Любители рыбалки кто они

“Для нас работа – перерыв между рыбалкой” (субкультура рыбаков-любителей)

Данная статья написана по результатам исследования, проводившегося автором в среде рыболовов-любителей Санкт-Петербурга и Ленинградской области, и представляет собой описание сложившейся в ней субкультуре. Это исследование – первый этап реализации научного проекта, направленного на прояснение механизмов формирования субкультурных сообществ, возникающих на основе общего хобби, на выявление их структуры и социальных функций.

Рыбная ловля традиционно является одним из популярных способов проведения досуга. Эта деятельность частично институционализирована. Существуют общества рыболовов-любителей, рыбацкие базы на берегах озер и рек, а также Рыбнадзор – организация, в задачи которой входит контроль за методами и объемами рыболовного промысла. Поколения рыбаков формировали практику рыбной ловли, устанавливали определенные правила поведения. Это позволяет говорить о существовании специфической рыбацкой субкультуры.

Исследуемая субкультура формируется вокруг самой практики рыбалки и определяется (но не ограничивается) ею. Возможно употребление термина “досуговая субкультура”, так как практика рыбной ловли для рыбаков-любителей находится вне сферы их профессиональной деятельности и рассматривается ими, в первую очередь, как досуг.

Целью исследования стало описание субкультуры рыбаков-любителей путем выделения ее основных элементов и помещения их “в смысловой контекст, к которому они принадлежат” (Филмер и др., 1978:125).

Для решения этой задачи использовались качественные методы исследования, прежде всего участвующее наблюдение и биографические интервью. Анализ биографических интервью дал возможность проследить процессы самоидентификации информантов как рыбаков-любителей, прояснить вопросы, связанные с социальными нормами, стереотипами и внутренними границами субкультуры. Участвующее наблюдение позволило сопоставить то, что говорят о себе рыбаки, с их поведением, а также понять характерный сленг (словарь прилагается) и характер социальных отношений в рыбацких группах. Чтобы избежать ложных интерпретаций, практиковались повторные интервью. На протяжении осени-зимы 1998-1999 годов было проведено восемь биографических интервью, одно групповое интервью, в котором участвовали три рыбака, а также одно экспертное интервью с егерем, который неоднократно участвовал в акциях Рыбнадзора. Были проинтервьюированы рыбаки из Санкт-Петербурга, Сестрорецка, поселков Кузнечное и Приветинское.

Рыбалка: мотивированное поведение или практика?

Проведенные интервью показали, что приобщение к рыбацкой субкультуре происходит на раннем этапе социализации: все 12 информантов начали заниматься рыбалкой в возрасте 5-10 лет. Сегодня они с трудом формулируют мотивы своего увлечения: “Понимаешь, рыбалка – это вообще! Как бы тебе объяснить? Даже не объяснить. даже не объяснить, как страсть” (Максим, 23 года, плотник). “У кого к чему интерес. Другого хлебом не корми, дай ему в театр сходить или вот на певца какого-то. Вот там какой-то певец приехал, что ты! Я без ума от него. А мне чихать! Мне скажи “на рыбалку” там. Хоть сам Бог приехал и выступать будет, я лучше на рыбалку поеду” (Виктор, 55 лет, токарь). “Наверно, все, что именно это в плоть и кровь влилось, и вот привязалось вот именно к этому. И дорога, и приготовления к рыбалке, сборы там. Именно то, что надо” (Володя, 45 лет, инженер).

Безуспешные попытки определить мотивацию рыбаков позволили сделать вывод, что они занимаются рыбалкой скорее не в силу каких-то мотивов, а потому, что привыкли к этому. Здесь уместно использовать термин “практика” в интерпретации П. Бурдье: “практика не является ни сознательной, ни рассчитанной, ни механически детерминированной” деятельностью (Бурдье, 1994:40). То есть практика не требует придавать действию смысл, она важна сама по себе. Мотивация практики появилась у информантов позже, так как мотив “представляет собой социально санкционированное правило установления соответствия биографии и обстоятельств” (Филмер и др., 1978:72). Однако изучение последующей рационализации практик при помощи приписывания им мотивов также немаловажно, поскольку позволяет понять значение этих практик в жизни людей, называющих себя рыбаками. Можно выделить три группы мотивов:

а) рекреационные: “Она [рыбалка. – Б.Г.] позволяет держать себя в форме” (Володя, 45 лет, инженер); “на станках молотишь, пылью дышишь целыми днями, молотишь и молотишь, а в выходные ты походишь, воздухом подышишь [на рыбалке. – Б.Г.]” (Виктор, 55 лет, токарь);

б) социальные: “Рыбалка – это не только общение с природой, это между людьми общение. Контакт как-то лучше: ближе становитесь друг другу” (Михаил, 32 года, электрик); “Знакомишься на рыбалке часто. У меня много знакомых рыбаков и все с открытой душой помогаем друг другу” (Анатолий, 35 лет, безработный);

в) экономические: “[Опыт рыбалки дает] уверенность. Уверенность, что я в любой момент буду независим от каких-то катаклизмов экономических. Всегда брюхо смогу набить. Это очень лелеет самолюбие: вот я смогу уехать куда-то далеко. Взять там. э-э. какие-то элементарные вещи и смогу прожить” (Василий, 23 года, охранник); “. если трудное финансовое положение, если ты хочешь что-то заработать. ты можешь что-то продать. Я продаю рыбу, наверное, лет с 7-10” (Максим, 23 года, плотник).

Анализируя рационализацию рыбацкой практики, можно говорить о том, что для многих рыбалка становится своеобразной стратегией выживания и в эмоциональном (снимает стрессы, позволяет держать себя в форме) и в социальном (позволяет поддерживать социальные связи и создавать новые), и в экономическом (дополнительный заработок) планах.

Сообщество

Рыбалка – это групповая практика, осуществляемая малыми группами по 2-4 человека. Иногда это достаточно устойчивые “компании” сослуживцев или друзей детства (часто одноклассников), однако во многих случаях рыбацкие группы создаются непосредственно в ходе рыбалки. Люди знакомятся во время рыбной ловли, и сходные интересы быстро разрушают отчуждение.

Рыбаки определяют себя как людей весьма общительных: “Кстати, рыбаки и охотники, они как-то более общительны. Быстрее в контакт входят. Зимой, как правило, рыбака сразу видишь. Ты же берешь с собой ящик, коловорот и т.д., и вот едешь и спрашиваешь: где ловил, что ловил? И как правило тебе говорят. И потом, соответственно, уже на Финляндском вокзале прикидываешь, куда же все-таки поехать?” (Александр, 43 года, фрезеровщик); “Рыбаки – они на язык цепкие. Бывает встретишь знакомого на улице и часа три не разойтись. Про то, про се, пятое- десятое. Темнеет уже. ” (Игорь, 23 года, безработный).

Достаточно редко рыбалку практикуют в одиночку. Из всех моих информантов только один признался, что предпочитает ловить рыбу в одиночестве, поскольку его опыт групповых рыбалок был негативным. Но в основном: “Если, допустим, одному – плохо. Потому что вода есть вода, лодка – лодкой. Всякое случается. Один это один, а вдвоем в другом плане. допустим, если рыба клюет, то это даже не столь важно [один ты ловишь или не один. – Б.Г.]. А если, допустим, клев средний или плохой, то вдвоем уже намного веселее. Поэтому обычно ездим вдвоем, втроем” (Александр, 43 года, фрезеровщик).

Хотя группы рыбаков сравнительно небольшие, в рыбацкой среде существуют достаточно широкие социальные сети, происходит обмен информацией, опытом, снастями. О наличии обширных связей в среде рыбаков упоминал каждый информант. Особенно важна информация, так как от ее своевременности и достоверности зависит улов:

“Информант: Мы за неделю собираем информацию. Звонками. Звоним друзьям: где были, что ловили? И вот узнаем — ловят там-то. Значит, едем туда. Короче говоря, вы сейчас интервью берете, а у нас там кто-нибудь промышляет.

Интервьюер: И много людей, готовых делиться информацией?

Информант: Я считаю, что мы с открытой душой и к нам с открытой душой. Ну, обычно я звоню другу, а у друга там друг — вот так вот. Ну и информация поступает, будем говорить так, из достоверных источников. Не то, что там кто-то что-то слышал на остановке” (Александр, 45 лет, шофер).

Социальные связи

Социальные связи в рыбацкой субкультуре формируются на основе общих интересов в сфере досуга. Они могут “завязываться” на работе: “Мы работали в одной системе, а на работе же обычно в основном как, что вот такие кровные рыбаки утром же встречаясь: “Ну, как вчера? Где был? Как вчера [клевало. — Б.Г.]? Как ловил?” Там уже друг друга знают рыбаки” (Виктор, 55 лет, токарь). Связи между рыбаками могут существовать с детских лет: “Дружим со школы, вместе с уроков на рыбалку убегали, вместе пробовали рыбу по соседям продавать. С тех пор все и пошло” (Александр, 23 года, плотник). Некоторые знакомятся прямо на рыбалке: “Встречался я с Игорем несколько раз на заливе. Так, чисто здоровались. а потом как-то ловили вместе, разговорились, телефонами обменялись. Теперь вдвоем обычно ловим” (Женя, 28 лет, водитель-частник).

Большинство информантов указало на существование тесных дружеских контактов между членами рыбацкой группы и помимо рыбной ловли. Рыбаки-любители дружат семьями, вместе проводят досуг, ходят друг к другу в гости и т.д. Многие отмечали, что ничто так не сплачивает трудовой коллектив, как совместный выезд на рыбалку, т.к. это позволяет естественным образом перейти от формальных отношений к неформальным (в советское время предприятия даже выделяли для этих целей автобусы (Рискин, 1999).

Практика рыбалки объединяет людей разных профессий, достатка и социальных слоев. Во время рыбалки эти различия теряют свое значение, иерархия выстраивается по специфическим внутригрупповым “рыбацким” категориям.

Иерархия

Иерархия в рыбацкой среде базируется на личном авторитете, который определяется опытом и знаниями в области рыболовства, а также соблюдением норм субкультуры. Сама по себе иерархия достаточно условна и проявляется скорее в действиях и эмоциональных реакциях, нежели вербально. Тем не менее можно выделить шесть иерархических ступеней.

Нижнюю занимают “халявщики”. Эта категория выделена не по уровню рыбацкого профессионализма, а по моральным критериям. “Халявщики” нарушают рыбацкие нормы, поэтому часто их не считают “настоящими рыбаками”, хотя они и обладают специальными навыками. “Халявщики” ловят рыбу не “ради самого процесса”, а в целях наживы, и такими способами, которые грубо нарушают неписаный “рыбацкий кодекс” (запрет на электроудочку, подводные взрывы, хлорку, цемент и пр., а также на снятие рыбы с чужой снасти). Поэтому они находятся на низшей ступени иерархии, хотя остаются “рыбаками” для тех, кто не осведомлен об их методах рыбной ловли. Статус “халявщика” присваивается тому или иному рыбаку группой, этот статус содержит негативную моральную оценку, поэтому никто из “халявшиков” не признает себя таковым и скрывает от интервьюера отношение группы к себе.

Несколько выше статус так называемых “чайников”: “Это те, кто ходит в рыболовный магазин, там спрашивают у продавца, какую леску лучше, то-се. Ну, чисто начинающие, такие там . Вот. Жену, конечно с собой тащат, хотя ей это. Посидит, короче, ну, поймает пять ершиков. ” (Игорь, 23 года, безработный). “Те люди, кто хочет, но. У них есть работа там, им это нравится, но у них не получается, потому что время упущено с детства” (Женя, 28 лет, водитель-частник). Отношение к “чайникам” снисходительное. Опытные рыбаки могут использовать их интерес к рыбалке для личных выгод: например, брать с собой, получая взамен продукты или спиртное. Известна история о молодом рыбаке, который за деньги показывал “чайникам” рыбные места и т.п.

На следующей ступени иерархии находятся “любители”: “Это люди, которые умеют ловить рыбу и ловят ее как бы для дома, т.е. человек работает пять раз в неделю, у него суббота-воскресенье — выходной, вот, допустим. Он жене говорит: “Я еду на рыбалку”, — и собирается. Вдвоем, втроем. Либо едут на транспорте, либо на машине своей. Ловят на удочки, а сейчас еще модно как: все ловят на удочки, а один штучки три финочек [особый вид сеток. – Б.Г.] поставит. Так, для подстраховки, на случай если клевать не будет. Т.е. и для дома добыть чего-то, и отдохнуть на рыбалке” (Игорь, 23 года, безработный). “Любителей” среди рыбаков большинство. Они не обладают широким опытом лова (а иногда и собственными снастями), участвуют в рыбалке время от времени и не относятся к ней как к серьезному экономическому ресурсу.

Четвертую ступень иерархии можно назвать “полупрофессионалами”: “Они работают сутки через трое где-то, допустим, на автостоянке или еще где-то там сторожами. Для них рыбалка – это где-то 50% дохода, плюс-минус. Т.е. они работают на работе и в свободное время ловят рыбу сетями: ходят как на халтуру. У них есть сетки. У них есть лодки там, то-се. Они едут, иногда на ночь, иногда у них что-то постоянное там есть [жилье. – Б.Г.]. Они тоже выезжают на пикник, но чтобы окупить обязательно” (Женя, 28 лет, водитель-частник).

Речь идет, таким образом, об опытных рыбаках, которые ловят рыбу регулярно, и используют рыбалку и как рекреационный, и как экономический ресурс. Они могут сделать рыбную ловлю своим основным занятием (профессией), однако стремятся избежать этого, поскольку профессиональная рыбалка связана с многочисленными рисками, такими как кража снастей, штрафы за отсутствие лицензий на лов (и стоимость лицензии, и штрафы непомерно высоки даже по мнению самих инспекторов Рыбнадзора), влияние природных факторов и пр. Рыболовство воспринимается ими как вторичная занятость, которая в условиях экономического кризиса получает все большее распространение.

Пятая и шестая (высшая) ступени иерархии в рыбацкой субкультуре существуют уже вне связи с любительскими практиками. Но вкратце о них упомянуть необходимо. К пятой категории, которую условно можно назвать “профессионалами”, относится сравнительно небольшое число рыбаков, которые сделали рыбный промысел своей основной экономической стратегией (стратегией выживания). В условиях безработицы и инфляции рыбалка стала для них основным источником дохода:“Это люди, которые занимаются рыбалкой плотно. Что-то вроде меня. Т.е. у них есть сетки, несколько лодок – у меня две лодки и два мотора Ну, это считается как кустарный способ. Т.е. рюкзак, резиновая лодка в рюкзаке, едешь на рыбалку, допустим, на своей машине, или с рюкзаком. Работаем в паре. Ставим сетки, раз в три дня ездим проверять. За поездку можно заработать рублей 700-800 на нос” (Игорь, 23 года, безработный).

Рыбная ловля позволяет профессионалам зарабатывать до 150-200 долларов в месяц, хотя значительная часть средств тратится на покупку нового снаряжения. Их деятельность полностью находится в сфере неформальной экономики, главной отличительной чертой которой служит отсутствие формальной регистрации трудовой деятельности и доходов, и тем самым уклонение от уплаты налогов (Радаев, 1997:69-70).

На вершине иерархии находятся так называемые “волки” — представители полулегальных частных предприятий и нелегальных браконьерских бригад. Эта группа очень малочисленна и сведений о ней крайне мало. Рыбаки-“волки” оснащены современным оборудованием (вплоть до специальных катеров с радарами и эхолотами), имеют жилье на берегу и ловят рыбу в промышленных масштабах. Сбыт осуществляется преимущественно через теневую сеть перекупщиков. Для этих людей рыбалка не столько стратегия выживания, сколько высокодоходный теневой бизнес.

Многие рыбаки формально отрицают наличие иерархии в своей среде, однако участвующее наблюдение подтвердило, что иерархия имеет место, хотя для “чайников”, “любителей” и “полупрофессионалов”, которые представляют подавляющее большинство рыбаков, она не является чем-то важным. Как я уже упоминал, статус “халявщика”, которым наделяет группа, по отношению к себе никто из рыбаков не признает. Статусом “профессионала” гордятся и всячески его подчеркивают.

Следует заметить, что профессиональные рыбаки, работающие в формальных рыболовецких хозяйствах (рыбхозах), не входят и не могут входить в субкультурную иерархию, поскольку находятся за пределами сообщества. Сейчас “рыбаки-колхозники”, как их называют информанты, работают, в основном, “на процент” от выручки за пойманную рыбу, и отношение к ним в среде любителей двойственное. Их профессионализм вызывает уважение, но одновременно “колхозники” служат предметом жалости и насмешек из-за использования ими давно устаревшего и изношенного рыбацкого снаряжения. Плохая материальная база рыболовецких хозяйств сказывается на объемах улова, а следовательно, и на зарплате. Ни один информант из высокостатусных рыбаков-любителей не проявил желания устроиться на работу в рыбхоз, мотивируя свой отказ тем, что в частном порядке “на рыбе” можно заработать больше.

Нормы

Под нормами понимаются предписания, служащие общим показателем для социального действия (Аберкромби, 1997:278). В субкультуре рыбаков-любителей выделить нормы несложно, но структурировать их достаточно проблематично. Условно можно выделить три группы норм:

а) связанные с использованием и отношением к инвентарю: чужую снасть на льду или на берегу нельзя трогать, некоторые методы лова осуждаются как антиэкологические – подводные взрывы, электроудочки и пр.;

б) связанные с личными взаимоотношениями рыбаков: рыбак должен делиться наживкой; во время зимнего лова считается невежливым по отношению к другому рыбаку сверлить лунки ближе, чем на 15-20 м; во время летнего лова не следует заплывать “в чужой огород” (см. Приложение); следует предупреждать других рыбаков о появлении инспекторов Рыбнадзора;

в) связанные с уловом: рыба, пойманная одолженной снастью, делится с хозяином снасти; первую (или самую крупную) пойманную в сезоне рыбу не продают; рыбу, которая водится в нашем регионе, в магазинах обычно не покупают.

В рассказах информантов эти нормы представляются всеобщими, однако на практике некоторые из них распространяются только на “своих”. Так, например, местный рыбак без зазрения совести снимет сеть “залетного” (неместного) рыбака, однако всегда отдаст с извинениями, если случайно снимет сеть кого-то из местных и т.п.

Существование норм предполагает и существование санкций за их нарушение. Тех, кто не соблюдает правил поведения в группе (не ходит в свою очередь проверять ночью донки, не готовит вовремя еду, не следит за сохранностью снастей), стараются больше не брать. Так же поступают с теми, кто стремится продать и пропить первую пойманную в сезоне рыбу. Рыбаков, не желающих делиться наживкой или нарушающих территориальные границы во время рыбалки, порицают словесно.

Особенно тяжелы наказания для людей, ворующих чужие снасти. Проблема кражи сетей, донок, капканов и т.п. очень актуальна, так как они обходятся недешево. Между тем сохранность снастей никто не может гарантировать, поскольку лов осуществляется на общих (ничейных) пространствах. Я наблюдал однажды сцену, когда рыбаки обнаружили, что их снасти похищены. Обворованные рыбаки были действительно расстроены и высказывали предложения впредь привязывать к донкам гранаты РГД или противотанковые мины, “чтобы слух по озеру пошел, и прекратилось это дело [воровство. – Б.Г.]”.

Воровство делает человека маргиналом, выводит его за границы группы. Из интервью с Александром (23 года, плотник):

“Интервьюер: Те, которые воруют, остаются рыбаками?

Информант: Нет. Это пиздчики. Это не рыбаки. Рыбак у рыбака воровать не будет. Кто знает, что такое без снасти остаться — воровать не будет”.

По словам одного из информантов, воров наказывают побоями, раздеванием донага (“чтоб так побегал по снегу до дома”), а также протаскиванием подо льдом от майны к майне. Упоминались и случаи убийства: “Даже убивают. Говорить не буду кто, где и когда. Я знаю такие случаи. Сейчас просто убивают” (Александр, 23 года, плотник). Среди рыбаков убийство вора считается приемлемым как наказание, адекватное совершенному преступлению. Учитывая потенциальные риски самой рыбалки (возможность утонуть), убийцы надеются остаться безнаказанными. Жесткость и даже жестокость наказаний указывает на значимость для представителей субкультуры соблюдения данной нормы.

Границы субкультуры

При помощи социальных маркеров конструируются границы, выделяющие субкультурное сообщество в рамках общей культуры. Внешняя граница сообщества достаточно размыта, она проходит по линии “рыбак – не рыбак” и определяется по наличию или отсутствию характерных для субкультуры социальных знаков (сленг, одежда, манера поведения и т.п.). Для того чтобы понять, как эта граница конструируется, следовало бы определить само понятие “рыбак”. Исходя из представлений информантов, можно говорить о “рыбаке” как о человеке, который любит ловить, умеет ловить и ловит рыбу, не нарушая при этом “рыбацкого кодекса”.

Внутри сообщества также можно зафиксировать различные границы. Помимо перечисленных выше иерархических критериев, внутренние границы фиксируются и по другим основаниям.

В зависимости от сезона рыбной ловли существует граница между “летними рыбаками” и “рыбаками”. Если первые осуществляют практику рыбалки только на открытой воде, то вторые как на открытой, так и подо льдом. Причем “рыбаки” чувствуют определенное превосходство над “летними рыбаками” в силу своей независимости от сезона. К тому же зимняя рыбалка признается более сложной и в техническом, и в физическом отношениях.

Другая граница связана с употреблением/неупотреблением спиртных напитков на рыбалке. Есть две традиции, между представителями которых существует взаимное непонимание. Сторонники “трезвой рыбалки” мотивируют свою позицию связанными с алкоголем рисками (малый улов, зимой — обморожение, проблемы физических нагрузок и пр.). На вопрос об отношении к алкоголю на рыбалке один из информантов ответил: “Ну, это не рыбаки. Рыбалка для них только повод” (Александр, 43 года, фрезеровщик).

Сторонники алкоголя на рыбалке говорили о его достоинствах: согревает, веселит, помогает переждать мучительные периоды “обруба” (когда рыба временно перестает клевать) и пр. В целом группа непьющих относится к пьющим с нескрываемым презрением, встречая, в свою очередь, искреннее непонимание. Распространенные представления о рыбаках-пьяницах, отраженные в многочисленных анекдотах, байках и фильмах, часто находят подтверждение на практике. В последнее время фильм С. Рогожкина “Особенности национальной рыбалки” стал активно цитироваться в рыбацкой среде, что говорит об узнаваемости созданных образов.

Еще одним критерием, разделяющим “своих” и “чужих”, является локальность: “местный” – “приезжий (залетный)”. Между этими группами идет жестокая борьба за “рыбные места”, и рыбацкие нормы по отношению друг к другу соблюдаются далеко не всегда. Таким образом, внутренние границы делят рыбацкое сообщество на множество групп, находящихся в постоянной динамике.

Символическая интеграция

Символическая интеграция является одним из важнейших факторов формирования субкультуры: “Иногда неосознанно, а иногда и сознательно для утверждения своей особости субкультурная группа вырабатывает знаковые средства, служащие тому, чтобы подчеркнуть ее отличия от других людей и общность между собой” (Матвеева, 1987:21). Для рыбацкой субкультуры характерны как вербальные, так и невербальные символы.

К вербальным относится прежде всего сленг. Рыбаки используют большое количество специфических терминов, связанных со способами, методами лова, со всевозможным снаряжением, с видами льда, воды и пр. Все это позволяет достаточно легко определять принадлежность к рыбацкому сообществу.

Невербальные символы связаны, в первую очередь, с характерной одеждой и снаряжением. По этим знакам опытный рыбак может определить иерархический статус другого, вид рыбной ловли, которым тот занимается и т.д. Например, на зимней рыбалке начинающие рыбаки пользуются заводскими стальными ледобурами, опытные же предпочитают ледобуры, сделанные на заказ из титана. На летней рыбалке по виду поплавка, крючка, самой удочки можно определить, что и в каком из окрестных водоемов собирается ловить тот или иной рыбак.

В рыбацкой одежде и снаряжении существуют определенная мода и стили. Например, в последнее время, по словам одного из информантов, ящики для зимнего лова стали непопулярны, теперь в моде рюкзаки типа “Ермак” со складными стульчиками внутри. В зимний сезон в моду вошли резиновые “унты”, вытесняющие постепенно традиционные валенки с галошами. Летние рыбаки стали отказываться от российских “телескопов” (см. Приложение) в пользу японских и т.д. Все эти изменения не мешают рыбакам узнавать “своих”, безошибочно отличая их от “чужих”: “Культурные знаки свободно изменяют свою видимую форму, но контраст между ними и противоположными им знаками сохраняется и воспроизводится с каждым изменением” (Бауман, 1996:163).

Традиции и механизмы их трансляции

Составляющие субкультуру элементы могут транслироваться как вербально, так и телесно. Традиции и опыт передается от старших к младшим, от опытных к менее опытным непосредственно во время рыбалки. “Существуют совершенно особые способы понимания, часто забываемые теориями умственной деятельности, например, понимание с помощью тела” (Бурдье, 1994:272). Это замечание Бурдье полностью применимо к передаче опыта и традиций в рыбацкой субкультуре. Большинству информантов легче было показать, что и как надо делать, чем объяснить то же самое словами.

Социализация информантов как рыбаков происходила с детства. Они росли в среде, где занимались рыбалкой, и приобщение к этой практике происходило “само собой”: “Жил и ловил, как научили, а кто чего показывал – повторял” (Александр, 23 года, плотник). Опыт передавался во время самого процесса рыбной ловли. Его заимствовали как у сверстников, так и у старших.(отец, отчим, дядя, дед и т.д.). Типичны ответы на вопрос о приобретении опыта: “Приобщили меня [к рыбалке. – Б.Г.]. У меня в родне был такой заядлый рыболов. Дед – брат бабушкин, приобщил меня к зимней рыбалке. Передавал опыт. Не учил, а как бы так. Первые шаги я делал” (Василий, 23 года, охранник); “Там как-то от поколения к поколению. Там все ребятишки – все с удочками. И так само по себе” (Виктор, 55 лет, токарь). Другой информант на вопрос о том, когда он впервые попал на зимнюю рыбалку, ответил: “Мне об этом трудно сказать – давно было. Естественно с отцом. Я потомственный рыбак. Отец ловил с детства” (Максим, 23 года, плотник).

Таким образом, рыбаки с достаточно раннего возраста усваивали элементы рыбацкой субкультуры. У них существует потребность в рыбалке даже при отсутствии подходящих условий. Некоторые из информантов сообщали, что ловят рыбу и в городе (допустим, когда нет денег на дорогу), хотя знают, что эта рыба несъедобна.

Мифы и ритуалы

Рыбалка, как и всякая деятельность, зависящая от природной среды и связанная с риском, имеет свой набор мифов и суеверий. Как отмечал И. Топорков, “суеверия особенно распространены у людей, зависящих от обстоятельств, которые они сами не могут контролировать” (Топорков, 1998:36). В описываемой субкультуре также существуют несколько мифологизируемых объектов:

• “удивительная рыба” – мифологизируются ее вид, размер и место ловли;
• “рыбнадзор” – мифологизируются его методы борьбы и санкции по отношению к браконьерам;
• “удивительный рыбак” – исключительно удачливый/неудачливый, находчивый/ненаходчивый и т.п.;
• снасти тоже иногда становятся объектом мифологизации. Например, зимние удочки (обычно рыбак использует от трех до двадцати штук) могут иметь свои имена: Маша, Катя, Саша и т.д. Это относится прежде всего к самодельным удочкам. На них делают зарубки по аналогии со звездочками на советских истребителях времен войны, их хвалят и берегут.

Существуют суеверия, связанные со снастью, попытки рационально объяснить “уловистость” той или иной удочки качеством привязанной к ней снасти (в действительности клев непредсказуем, что рыбаки считают одним из достоинств рыбалки). Имеются представления о характере поведения рыбы, обсуждение этого поведения является одной из бесконечных рыбацких тем. Сведения о характере поведения рыбы черпаются из личных наблюдений, рассказов других рыбаков, журналов типа “Рыболов-спортсмен”, книжек и “всяких Кусто”.

Ритуальные практики в основном связаны со стремлением увеличить улов. Например, существует практика распития спиртных напитков “за улов” с обязательной жертвой части напитка водоему: “Ну, конечно, когда у тебя не клюет — сидеть целый день. Долго. А так: тёпочка за тёпочкой! И рыба начинает клевать. У меня были такие случаи. Рассказываю: приезжаем, сверлимся, сидим. Ни одной поклевки. “Ну чего, мужики, дерябнем?” – “Дерябнем!” Только достаем бутылку. Клева никакого. По тёпочке вмазали за улов, и как начало брать! Просто потом двое дерут эту корюшку, один подходит выпить. Последняя стопка кончается, и клев обрубает. Представляешь?!” (Александр, 23 года, плотник).

Многие рыбаки не берут с собой на рыбалку больших емкостей (мешков, ящиков, бидонов) для рыбы – считается, что это может уменьшить ожидаемый улов. Для приманивания рыбы в воду опускают крапиву, мертвую кошку или ворону и т.п. (информация о способах приманивания передается по секрету, как откровение умельца новичку). Зимой используют бег с притопыванием вокруг лунок, что также должно привлечь рыбу.

В целом, ритуальные практики используются редко и не всеми. Есть тенденция к рационализации практик рыбной ловли. Большинство рыбаков склонно объяснять величину улова погодными изменениями, которые влияют, по их словам, на поведение рыбы. Ритуальные практики приманивания обычно используются как дополнительная мера, основной же являются хорошо подготовленные наживка и снасти.

Заключение

Проведенное исследование подтвердило гипотезу о существовании специфической рыбацкой субкультуры. Ее границы достаточно размыты. Рыбаками могут быть людьми разного возраста и самых разных профессий (военные, инженеры, рабочие и пр.). Хотя женщины на рыбалке явление редкое, они тоже встречаются в среде рыбаков. Гендерный аспект этой субкультуры, которая изначально постулируется как маскулинная, требует отдельного исследования. Рыбаки по-разному воспринимают рыбачащих женщин. Большинство считает их нарушающими гармоничное единообразие мужского сообщества, кое-кто жалеет: “Видно судьба не сложилась, раз приходится самой за рыбой таскаться” (Виктор, 55 лет, токарь). Кое-кто восхищается, особенно, если рыбачка удачлива и умела: “Такого карася на пруду вытянула! Почище любого мужика!” (Игорь, 23 года, безработный). Но в целом слова “женщина” и “рыбалка” в сознании мужчин-рыбаков друг с другом не сочетаются.

Чтобы стать полноправным членом рыбацкого сообщества, нужно в достаточно раннем возрасте приобщиться к рыбалке. Мой собственный опыт проникновения в рыбацкую среду это подтвердил. Для посторонних я, одетый в рыбацкую одежду, использующий рыбацкий сленг, казался рыбаком. Но для тех, с кем я ехал на рыбалку, я был просто дилетантом, поскольку не имел собственной экипировки, не владел всем объемом специфических рыбацких знаний.

Что же делает рыбака рыбаком? Прежде всего рыбак должен уметь ловить рыбу. Он должен иметь свои личные снасти и экипировку, должен соблюдать определенные нормы: “Он, прежде всего, должен быть настоящим мужиком. Он должен быть честным даже не по отношению к себе, а по отношению к окружающим его людям. Воровать нехорошо [имеется ввиду кража снастей. – Б.Г.], правильно?” (Александр, 23 года, плотник). Рыбак должен исповедовать “идеологию преодоления”, быть азартным, самоутверждаться в процессе ловли рыбы: “Это романтики, т.е. любые волны, любой лед, любая его толщина, промоины, ну все что угодно. Они [рыбаки. – Б.Г.] не смотрят на препятствия” (Максим, 23 года, плотник).

Для рыбацкой субкультуры характерен особый интерес к природе и к использованию ее ресурсов. В числе своих увлечений, помимо рыбалки, информанты упоминали охоту, собирание грибов и ягод. Субкультура порождает особые стили и манеры поведения, свои социальные сети, свои нормы, свои мифы.

Рыбалка для информантов является весьма важной частью их жизни, их биографии. Они соотносят с ней свою трудовую деятельность, свою семейную жизнь. Рыбалка способствует созданию социальных сетей и помогает поддерживать связи. Для некоторых рыбалка становится своеобразной стратегией выживания и в эмоциональном, и в экономическом смысле.

Проведенное исследование позволяет предположить существование особого типа субкультур, формирование которых происходит вокруг досуговой деятельности. Рыбаки-любители представляют собой пример такого субкультурного сообщества. Изучение подобных сообществ дает возможность рассмотреть разнообразные практики использования окружающей природной среды как экономического ресурса, проследить процесс профессионализации хобби в условиях утраты прежнего профессионального статуса.

Приложение

Рыбацкие термины и арго

Бахилы – высокие, до колена, резиновые чулки с калошами, которые надевают поверх валенок

Блесна – рыболовная снасть, представляющая собой металлическую пластину с крепящимся к ней трехзубым крючком; при движении под водой она отбрасывает световые блики, что привлекает рыбу

Блеснить – ловить рыбу с помощью блесны

Болотники – высокие, выше колена, резиновые сапоги, используются в тех видах рыбалки, когда надо подолгу находиться в воде (рыбалка с острогой, пауком)

Бредень – рыболовная снасть, представляющая собой чулок из сетки с двумя сеточными крылами, за которые рыбаки протаскивают бредень под водой

Бурак – рыболовное приспособление, напоминающее по форме бутылку с горлышком внутрь. Ставится в быстрых речках, куда рыба поднимается по течению на нерест и, заплывая в бурак, не может из него выплыть

Верши (норд) – чулок из прутьев, ставится в камышах на карасей и пр.

Воблер – снасть наподобие блесны, только в отличие от нее во время вращения катушки спининга, воблер идет ближе ко дну, тогда как блесна всплывает к поверхности воды

Гусинка – поплавок из гусиного пера

Глушить – ловить рыбу с помощью подводных взрывов

Дорожковать – ловить с плывущей лодки на блесну, которая движется за кормой (обычно так ловят судака)

Донка – рыболовная снасть, состоящая из крючка, грузила и лески. Донку оставляют на продолжительное время, рыба ловится на нее и в отсутствии рыбака

Живец – маленькая рыбка, используемая для приманки. Обычно живец надевается на донку, капкан, жерлицы, перемет или кружок

Играть – поднимать и опускать блесну или мормышку, тихонько постукивая ею по дну (считается, что это приманивает рыбу)

Капкан – рыболовное приспособление, состоящее из трех металлических зубцов, соединенных мощной пружиной, на нижний зубец насаживают живца. Когда рыба (обычно это щука) хватает приманку, верхние два зуба впиваются ей в голову

Клев – период активной ловли рыбы

Кольцо – особый вид корзины с приманкой, которая забрасывается в воду вместе с переметом

Костюм – резиновый комбинезон, часто с резиновой же курткой, который используется для ловли рыбы в холодной воде (он необходим для ловли бреднем, мережей, сеткой, острогой)

Кружок – кусок пенопласта, окрашенного в красный и белый цвета, к которому привязана донка. Когда рыба клюет, кружок переворачивается и плавает другим цветом над поверхностью воды

Крючок – специально выгнутая проволока (иногда достигающая 2,5-3 м длины), предназначенная для установки сеток подо льдом

Ледоруб (шнек) – рыбацкое приспособление для проделывания лунок во льду. Его можно купить в магазине, но престижнее, когда он сделан на заказ или самостоятельно

Лунка – небольшое круглое отверстие во льду

Любитель – человек, который занимается рыбалкой редко и не имеет большого количества снастей

Майна – прорубь для установки и снятия сетки

Мережа – рыболовное приспособление, напоминающее бредень, но в отличие от него мережу не таскают по дну, а устанавливают в реке на двух железных колах на ночь или более

Мормышка – рыболовная снасть, представляющая собой крючок с прикрепленной к нему металлической или пластмассовой бляшкой, которая или блестит или фосфоресцирует под водой, привлекая рыбу

Наживка – любой вид приманки, насаживаемый на крючок, блесну, мормышку, капкан и пр.

Огород – часть водоема, где тот или иной рыбак ловит регулярно

Острога – длинная палка с металлическим многозубцем (острогой бьют рыбу во время нереста, когда она всплывает ближе к поверхности воды)

Отруб – временный перерыв клева

Паук – рыболовное приспособление, состоящее из куска сетки, привязанной за четыре угла к перекрещивающимся металлическим дугам, которые, в свою очередь, присоединены к длинной палке. Паук опускают в воду, затем резко поднимают и на сетке должна оказаться рыба

Перемет – леска длинной 100-150 м с двумя грузилами по концам. Через каждые метр-полтора привязаны крючки с наживкой

Пешня – приспособление для прорубания майн, по форме напоминающее копье с широким наконечником

Прикормка – 1. что-либо (каша, хлеб, дохлая ворона, чайка и т.д.) для приманки рыбы к конкретному месту (основное значение); 2. алкоголь, употребляемый во время отсутствия клева (считается, что после распития рыба должна начать клевать)

Протягивать – устанавливать сетку подо льдом путем протягивания подо льдом веревки, к которой привязана сеть

Пружинка – донка с прикрепленной вместо грузила пружиной, в которой находится каша для прикормки леща

Путина – период нереста рыбы, когда можно добиться исключительно крупных уловов

Резинка – надувная резиновая лодка

Спининг – специальная короткая удочка, предназначенная для летней ловли на блесну. Он должен быть оснащен катушкой с леской, которая позволяет забрасывать блесну как можно дальше

Табанить – удерживать лодку на одном месте (во время снятия сеток это технологически очень важно)

Телевизор (экран) – прямоугольной формы кусок сетки с привязанными к ней по двум сторонам рейками. Используется в спокойной воде

Тёпочка – стопка

Телескоп – длинная удочка (пять и более метров), складывающаяся по принципу подзорной трубы

Травить – ловить рыбу посредством отравления водоема хлоркой, цементом и т.п.

Финка – сеть, составляющая тридцать метров в длину и полтора в высоту

Флажок – рыболовная снасть, напоминающая донку и устроенная таким образом, что в момент клева рыбы над лункой разматывается и развивается на ветру кусок красной тряпки, что позволяет видеть поклевку издалека

Халявщик – рыбак, который стремится получить максимальный улов, прилагая минимальные усилия

Хапать – ловить помногу

Ящик – деревянный или металлический ящик, предназначенный для зимней рыбалки. Он используется как резервуар для снастей и провианта, а также как табурет

Литература

Аберкромби, Н., Хилл, С., Тернер, Б. (1997) Социологический словарь. Казань: Издательство Казанского университета

Бауман, З. (1996) Мыслить социологически. Москва: «Аспект Пресс»

Бурдье, П. (1994) Начала. Москва: «SOCIO-LOGOS»

Клопов, Э.В. (1997) Вторичная занятость, как форма социально-трудовой мобильности // Социологические исследования. № 4. С. 29-45

Матвеева, С.Я. (1987) Субкультуры в динамике культуры. В: Субкультурные объединения молодежи. Москва: ИНИОН. С. 16-23

Радаев, В. (1997) Человек в домашнем хозяйстве // Социологические исследования. № 4. С.64-72

Рискин, А. (1999) На рыбалку – как на службу // Независимая газета, 9.02.1999

Топорков, И. (1998) Суеверные предметы и мифология повседневности. В: Мифология и повседневность. Материалы научной конференции. Санкт-Петербург: Издательство Русского Христианского Гуманитарного института

Филмер, П., Филипсон, М., Силвермен, Д., Уолш, Д. (1978) Новые направления всоциологической теории. Москва: Прогресс