Живые мощи. Лукерья
Главная героиня рассказа «Живые мощи» — едва ли не лучший, не самый поэтический из всех образов «Записок охотника». Автор показал на нем, до какой духовной высоты может подняться простой русский человек вообще. Молодая девушка, крестьянка Лукерья, веселая, живая, бойкая, красавица, невеста, любимая женихом и сама любящая его, внезапно заболела такой болезнью, которая иссушила ее, навсегда при ковала к постели, исключила из числа живых людей. Жених ее погоревал, да и женился на другой. А она проводит целые годы в уединении, неподвижная, одна со своими думами. Но она не пала духом в безотрадном положении, напротив, она дошла до полного просветления, она счастлива, она радуется жизни, всякому ее мелкому проявлению, она рада смерти и ждет ее как блаженства, и не знает и не понимает страха перед ней. Лукерья — олицетворение народного религиозного идеала. Автор неожиданно увидел Лукерью в плетеном сарайчике близ пасеки, где она проводила лето. Вот как он описывает ее наружность: «Голова совершенно высохшая,нос узкий, как лезвие ножа; губ почти не видать, только зубы белеют и глаза … лицо не только не безобразное, даже красивое, но страшное, необычайное. Лукерья не знает себялюбия, зависти, ревности, злобы. Она рада, что ее бывший жених нашел себе добрую жену, «и очень ему, слава Богу, хорошо», говорит она. Она тихо следит за жизнью природы и веселится ею. Она о себе не думает, но о других у нее болит сердце. Когда барин спрашивает ее, не нужно ли ей чего? Она отвечает: «Ничего мне не нужно; всем довольна, слава Богу …». В Лукерье сохранилась обычная любовь русского человека к песне: она поет, слабым, едва слышным, но чистым и верным голосом, всякие песни, которых прежде много знала. «Только вот плясовых не пою. В теперешнем моем звании оно не годится», — говорит она.
Смирение русского человека дошло в Лукерье до высокой степени. Собеседник подивился ее терпению, а она возражает ему: «Эх, барин! Что вы это? Какое такое терпение? Вот Симеона Столпника терпение было точно великое: тридцать лет на столбу простоял … А то вот еще мне сказывал один начетчик … » И она передает поэтическое предание о Жанне Д-Арк, «святой девственнице», как та прогнала агарян из своей родной земли, и потом велела этим агарянам сжечь себя, чтобы «огненной смертью за свой народ помереть». Лукерья религиозна в самом возвышенном и чистом смысле этого слова. Бог ей близок. Она видит таинственные, чудесные, пророческие сны, Христа видит и царство небесное; видит во сне смерть свою в образе большой женщины с глазами желтыми, как у сокола, и светлыми-пресветлыми, она радостно просит смерть взять ее, и та назначает ей время — «после, мол, Петровок». И Лукерья, действительно, умирает после Петровок — она как бы провидела свой конец.
«Живые мощи» — анализ произведения И.С. Тургенева
Рассказ Тургенева «Живые мощи» изначально был написан как самостоятельный труд. Но во время составления цикла «Записки охотника», автор решил включить его в сборник как заключение. В рассказе автор охарактеризовал русский образ страдания и покорности Божьей воли. Анализ этого произведения поможет разобраться в особенностях композиции и понять идею, вложенную автором в рассказ.
История написания
Впервые «Живые мощи» были напечатаны в 1774 году. Произведение вошло в состав литературного сборника «Складчина», который собрал в себя произведения русских писателей в пользу голодающих Самарской губернии. Рассказу Тургенев дал подзаголовок — «отрывок из „Записок охотника“».
Произведению присущи автобиографические черты. Они выражаются в особенностях рассказа:
Жанр и основная идея
Основная тема — отношение человека к собственным страданиям и мукам других людей.
Ключевая идея рассказа — показать долготерпение, характер и силу духа русского народа.
Проводя анализ «Живые мощи» Тургенева, следует отметить, что произведение относится к реализму. Автор правдоподобно и без прикрас описал тщетность жизни Лукерьи и ее отношение к себе и окружающим.
По жанру это рассказ, в котором отразилась психология человека, терпеливо переносящего свои физические страдания.
Композиция рассказа
Как эпиграф к произведению Иван Сергеевич взял цитату Тютчева, что русскому народу свойственно долготерпение.
В «Живых мощах» присутствует рамка. В ней рассказывается, что барин на хутор попал случайно. Виной тому стал дождь, что помешал его планам охотиться. Основная часть же отводится на диалог c Лукерьей. В ней присутствует ретроспектива о ее прошлом. Заканчивается все кратким изложением о ее скорой кончине.
Характеристика героев
Главные герои «Живых мощей» Тургенева — Лукерья и Барин. Последний совершенно случайным образом оказался в доме женщины. Он выступает и в роли рассказчика, и в роли персонажа.
Судьба Лукерьи
Лукерья — это женщина двадцати девяти лет. Последние 6 лет она болеет. За эти годы она превратилась из высокой полной белокожей красавицы и хохотуньи в мумию.
Лукерья спокойно относится к выпавшим на ее испытаниям судьбы. Ее голос тверд и не жалок. Рассказчик не слышал, чтобы она была чем-то недовольна. Даже, наоборот, девушка все еще способна сопереживать и сочувствовать другим, тем кому хуже. Таковыми она считает:
- людей, у которых нет родного дома;
- потерявших зрение;
- неспособных говорить;
- утративших слух;
- не умеющих распознавать запахи.
В то же время она искренне радуется за своего бывшего жениха. Василий Поляков любил ее, но нашел в себе силы жениться на доброй женщине по имени Аграфена.
Женщина по-настоящему благодарна всем тем, кто за ней ходит — это добрые люди. Но Лукерья уже не ждет помощи, она не верит, что ей можно помочь. Больше всего барина поражает, что женщина даже рада своему положению. Ведь будучи прикованной к кровати, она не имеет соблазна и возможности грешить. Лукерья принимает себя как часть природы и все такого же члена своего хутора. Она больше не способна ходить на исповедь, но вместо этого к ней приходит домой священник и женщина замаливает грехи.
Философия Лукерьи поражает. Женщина старается никого нигде не обременить своим существованием. И даже Богу много не молится, чтобы не наскучить. Ее положение приближает ее к святым. Эта мысль барина отражается в названии. Внешне женщина походит на нынешних святых. Как многие из них она мучается, и ее физическая боль порой сильна настолько, что она не может заснуть. Лукерья даже книги больше не читает. Не потому, что не умеет, а оттого, что не способна удержать их в своих руках.
Все что ей остается, это молиться. Так ее жизнь походит на настоящую жизнь христианки.
Лукерья даже продолжает приносить пользу. Женщина учит девочку-сироту, которая ходит к ней, петь как она. Она знает множество песен и когда-то даже пыталась заниматься их сочинением.
Единственное, о чем попросила Лукерья, она просила не для себя. Женщина хотела, чтобы барыня уменьшила оброк для крестьян. Жалеет больная в своей жизни лишь, что пришлось обрезать длинные косы.
Когда рассказчик прямо говорит ей, как восхищается ее терпеньем, она говорит, что не вровень подвигам других более сильных людей. И вспоминает о смелости Жанны д’Арк и Симеона Столпника. Женщина, несмотря на свои страдания, ни о чем не жалеет. И просит не о себе.
Образ Барина
О рассказчике Тургенев говорил мало, и не дал его образу детальную характеристику.
При первой встрече, увидев Лукерью, барин испытал ужас. Но постепенно это чувство сменилось жалостью к женщине. Барин называл ее несчастной и полумертвой. Он не лишен сострадания и сочувствия, а потому предлагал отвезти Лукерью в больницу. Он хочет это сделать, как ему кажется, для ее же пользы, но больная отказывается.
И единственное, чем барин может помочь больной, это достать для нее лекарство от бессонницы.
Когда они распрощались, рассказчик, прежде чем отправиться на охоту, говорил с хуторским десятским о Лукерье. Тот сообщил, что прозвали ее в деревне «Живые мощи», ведь хоть она и не умерла, но не слышно от нее ничего. Сама ничего не просит, но за все благодарна.
Уникальность стиля
В рассказе Тургенев описал Лукерью поэтично и красиво. Те вещи, что обычно вызывают страх и отвращение, выглядят прекрасно и почти божественно. Ее окаменелое лицо, холодные руки и бедный, когда-то поющий голос — все это автор описал так, словно она произведение искусства или ценная древняя статуя.
В ее образе присутствует неуловимое окостенение, окаменение, так что рядом застывает и рассказчик. Неподвижность их образов играет контрастом на фоне движения жизни вокруг.
Сны больной имеют особую смысловую и образную роль в произведении. Первый сон, в котором она услышала призыв, стал началом болезни. А последний, в котором сама Смерть говорит, что скоро заберет ее, становится причиной ее кончины. Можно смело предположить, что и другие сны Лукерьи были вещими, и те, где ее забирает Небесное Царство, и где родители благодарят за молитвы.
Путь духовного восхождения героини в рассказе И. С
Путь духовного восхождения героини в
рассказе И. С. Тургенева «Живые мощи»
Кому из русских людей не знакомо название сборника тургеневских рассказов «Записки охотника»? Пожалуй, никто из культурных людей не обошел вниманием галерею народных образов. Есть в ожерелье оглавления оксюморон «Живые мощи». Любой духовно неподготовленный человек не вынесет после прочтения этого рассказа ничего полезного, а, между тем, образ Лукерьи является примером духовного роста и способен воодушевить и научить тех людей, которые оказались в физической беспомощности. Люди с ограниченными возможностями здоровья найдут для себя путеводную звезду, если поймут, почему Лукерья «рассказ свой вела почти весело, без охов и вздохов и нисколько не жалуясь и не напрашиваясь на участие»,[1] поймут, что полнота жизни человека определяется не богатством внешних событий, наполненностью действием, а жизнью духа.
За семидесятилетний период истории советского безбожного государства выветрились из культуры знание и понимание духовных законов, поэтому и классика Золотого века русской литературы нуждается в комментариях, уточнениях, почерпнутых из источников, наполненных истинами Святого Евангельского учения. Проблема духовно-нравственного воспитания гражданского общества весьма актуальна, и требуется научное осмысление, восстановление и распространение культурного кода русского народа. Чему и посвящена данная статья.
Итак, герой-рассказчик представляет портрет героини: «Передо мною лежало живое человеческое существо, но что это было такое? Голова совершенно высохшая, одноцветная, бронзовая — ни дать ни взять икона старинного письма; нос узкий, как лезвие ножа; губ почти не видать — только зубы белеют и глаза. »[1] Из слов Луши выясняется, что после травмы седьмой год она прикована к ложу. Вместе с автором-рассказчиком читатель удивляется повествованию Лукерьи. Например, про Полякова Василия, бывшего своего жениха, она говорит: «Очень он меня любил, да ведь человек молодой — не оставаться же ему холостым … А жену он себе нашел хорошую, добрую, и детки у них есть … и очень ему, слава Богу, хорошо».[1] О себе говорит так: «Сперва очень томко было, а потом привыкла, обтерпелась — ничего; иным еще хуже бывает … иной здоровый человек легко согрешить может, а от меня сам грех отошел … я так себя приучила: не думать, пуще того — не вспоминать».[1]
«Как это — не думать», — скажут многие? Русский подвижник преподобный Силуан Афонский писал: «Чрез самоосуждение душа смиряется, и уже нет в ней никаких помыслов, но чистым умом предстоит она Богу. Вот мудрость духовная…»[2] Смиренная душа получает любовь и благодать. Легче всего смиряться в молчании и одиночестве. Героиня приняла свою судьбу безропотно. Луша за смирение свое, за терпение и беззлобие, за добрый помысел, за невольное пустынничество и молчальничание была вознаграждена духовными дарами, неземными откровениями. «Он (Бог — Е.К.) лучше меня знает, чего мне надобно. Послал Он мне крест —, значит, меня Он любит»,[1] — рассуждает бывшая дворовая девка. И молитв она знает мало: «Отче наш. », «Богородицу» и акафист «Всем скорбящим» и не читает их непрерывно, а больше молчит, как сама она говорит о себе: «Полеживаю себе безо всякой думки. И ничего!»[1] Молчание — молитва будущего века. Героиня находится в молитвенном состоянии. Эта молитва без слов — высший вид общения с Богом, созерцание. Положение Лукерьи подобно затворничеству подвижников. Отрешиться от страстей можно только пройдя подвиг молчания. Лукерья, подобно духовным аскетам, уже здесь, на земле, пребывает в ангельском состоянии.
За что же Господь посылает ей благодать? То возьмет ее размышление, которого «никак нельзя сказать: не растолкуешь … Придет, словно, тучка, прольется, свежо так, хорошо станет, а что такое было — не поймешь!»[1] Библейская история дает нам примеры подобных состояний, которые свидетельствуют об общении с Богом. Так, в Ветхом Завете есть слова: «Глас хлада тонка и тамо Господь»,[3] а житие святителя Спиридона Тримифунтского сообщает, и Акафист, посвященный Ему, вторит: «Во время зноя, внезапу роса, снизшедшая свыше, священную твою главу прохлади; в знамении сем близость преставления своего провидевый».[4] Святитель Димитрий Ростовского так раскрывает ветхозаветную метафору, указывающую на присутствие Сына Божия: «»Как дождь» сошел с Небес «на руно» (Пс. 71, 6), так Христос воплотился от Девы. Не повреждается руно от росы. »[5]
Понимает Лукерья: «. будь около меня люди, и ничего бы я не чувствовала, окромя своего несчастья. Сам себе человек помогай! Кто ему в душу войдет?»[1] А ведь И. Тургенев не выдумал же все это, явно, наблюдал в народе высокие образцы духовности и отразил в удивительных для нас образах.
Что еще, кроме смирения, молчания и любви спасает Лукерью? Пение. Песни старые, хороводные, подблюдные, святочные, через которые выливалась ее душа вместе с колеблющимся, «как струйка дыма» голоском. Она и девочке-сиротке, которая к ней ходит, помогает, передала свой дар, выучила ее своим песням.
Так ли легко живется Лукерье, как она говорит? Нет. И боли выматывающие, и бессонница. Хорошо-то хорошо, но легко ли быть одному, без людей? Об этом судить можно по тем слезам, которые пролились из глаз «живых мощей», из-под «темных век, опушенных золотистыми ресницами, как у древних статуй»[1] после ласки и жалости барина, которые проявились в том, что он «положил руку на ее крошечные холодные пальчики»[1]. Судить можно еще и по ее словам: «Очень уж я Вам обрадовалась».[1] В прикованных к ложу «мощах» живая душа, пылкое сердце. После визита Васи «прошлой весной» тоже были слезы. «Откуда брались!» Слезы невольные, и за них героиня-страдалица стыдится: «Не стыдно ли? Чего я?» Стыдится того человеческого, что в ней проснулось. Почему же? Божье общение нельзя предать и отодвинуть от себя чувствами человеческими. Не случайно И.Тургенев сразу же вслед приводит два сна и видение родителей покойных, приходивших благодарить за то, что она своими мучениями не только свои грехи победила, но и умершим облегчение доставляет. В другой раз Господь так поддерживает силы Своей избранницы. Злющая собачка из сна — болезнь ее, но что в сравнении с ее наскоками ждет «невесту разубранную» там, куда она поднимется вслед за Христом? А вот что: «В Царстве Небесном хороводы водить будешь и песни играть райские». За восемь лет мучений, бесконечная жизнь в Раю.
Смиренной мученице благовестил, не иначе, Архангел Гавриил время кончины, как она говорит: «мой час». Так и случилось по пророческому сну: «после Петровок» скончалась. В самый день кончины Лукерья слышала колокольный звон, который, по ее словам, шел «сверху». По великой своей скромности она «не посмела сказать: с неба». Та же скромность в оценке своего терпения у Лукерьи проявляется, когда она приводит для сравнения пример подвига преподобного Симеона Столпника и Иоанны дэ Арк. Многие ли современные образованные люди знают хотя бы только имя Симеона Столпника? А о Жанне де Арк если и слышали, то проецируют ли на свою жизнь восхищение, полученное от знакомства с подвигом ее жизни. А Лукерья пользуется случаем, в ответ на предложение помощи, просит о здешних бедных крестьянах похлопотать перед матушкой-помещицей. «Ничего мне не нужно; всем довольна, слава Богу. Дай Бог всем здоровья!» Уж кто, как не она, знает цену здоровью.
Так и жила она, прозываемая в деревне «живые мощи», никакого беспокойства никому не доставляла (это уже добродетель кротости), «ни ропота от нее не слыхать» было, «ни жалоб». «Сама ничего не требует, а напротив — за все благодарна; тихоня, как есть тихоня, так сказать надо Богом убитая, — так заключил десятский, — стало быть, за грехи; но мы в это не входим. А чтобы, например, осуждать ее — нет, мы ее не осуждаем. Пущай её!»[1] Это уже отношение народа. Нет пророка в своем отечестве. Что-то подобное говорили друзья и Иову Многострадальному…[6]