Охота на хищника в селегерских дебрях
Hа кого охотимся?
В статье о рыбалке на Кравотынском плесе озера Селигер («Рыболов-Elite» МЗ’2004) я рассказывал о глубинной ловле, которая требует хотя бы минимального знания рельефа дна. Оно нужно и при многочасовой ловле троллингом — прокладывать маршруты, желательно около бугров и ям, а лучше над ними — тогда и трофеев бывает больше, и сами они крупнее, да и судак преобладает в улове.
Однако клыкастого хищника в Селигере уже почти нет — к этому выводу я пришел, основываясь на том, что за все лето 2004 года поймал всего четырех, и на информации от своих соседей Александра и Николая.
Отсутствие судака связывают с пропажей снетка на Селигере. Есть сведения, что работники Осташковского рыбозавода на нашем плесе взяли в свои спецснасти — «заколы» — всего одного (!) снетка. Сами промысловики считают, что снеток вымер из-за аномально высокой на протяжении двух лет температуры воды. Доля истины в этом есть – летом 2003 года я сам видел мертвых снетков на воде, но подумал тогда, что чайка потеряла свою добычу во время «хороводов.
Итак, из трех хищников озера одного не стало, осталась сладкая парочка – окунь и щука. Где их искать? На глубине?
Троллинг годится только для щуки, но она при таком способе ловли никогда не была основной добычей (хотя свой рекордный экземпляр 2004г весом 5кг я поймал именно троллингом поздним вечером 15 июня напротив д. Кравотынь на бровке с 6 метровой глубиной) на 13 сантиметровый воблер Gold Fish.
Я попробовал, как раньше, ловить на балансир на бугорках. В первую неделю после официального открытия рыболовного сезона фантастически уловистая на Селигере приманка от NILS MASTER стабильно приносила два-три десятка хороших окуней, но потом рыба помельчала, клевать стала хуже, и надо было что-то предпринимать. Соседи уже заглядывали с вопросом: «Что делать?».
Вывод напрашивался сам собой: отправляться на мелководье. К нему я пришел еще весной, когда не полностью растаял лед. Тогда я провел на нем три недели, и рыба лучше всего клевала в самой гуще тростника, в улове было немало окуней, претендующих на звание «горбачей», а многие балансиры и блесны, изготовленные местным мастером Николаем Смирновым, уже известным по публикациям Оскара Соболева, были потеряны из-за щучьих зубов.
Простая арифметика — бугров на плесе около 30, а береговая линия — это минимум 30 км естественных укрытий (тростника и травы) для хищников и их жертв. Казалось бы, цифры несопоставимые — 30 км и 30 бугров, но еще вопрос, что легче — простучать балансиром или джиг-приманками все бугры или обойти весь плес по периметру. Конечно, бугры можно найти при помощи эхолота, но по мне визуальный поиск мест стоянки, а точнее сказать, охоты хищника, наиболее надежен, и принцип тут чрезвычайно прост: есть малек — есть хищник.
Малька, к счастью, на нашем плесе много. В самом начале мая прошлого года под мостом над речкой, соединяющей оз. Селигер и оз.Залецкое, наблюдалось круглосуточное безостановочное движение молоди плотвы, красноперки, подлещика, густеры, что доказывало изобилие рыбы на Селигере.
Это заставило меня задуматься о том, куда же полчища мелкой рыбы денутся после икромета.
Кстати, о нересте. Весна 2004 г. дала надежду на возрождение поголовья щуки. Как только вода поднялась на 1-2 м и появились большие забереги, в заросшие травой заливы на нерест пошла щука — много щуки. Вслед за ней потянулись местные браконьеры с острогами.
И тут уж во мне взыграло гражданское чувство. Я с раннего утра выходил на патрулирование между деревнями Зельцо и Кравотынь. Со мной всегда был местный пес с чисто русской кличкой Репа, неизвестно кем и за что ему данной — огромный такой красивый рыже-белый гигант. Нашего появления было достаточно для обуздания браконьеров. Местным, которые знали и меня, и собаку, приходилось читать лекции о количестве загубленных мальков щуки, доказывать, что лучше поставить сеть с ячеей 40-50 мм вдоль наружной стороны тростника и поймать ту ж. рыбу, но после нереста. И доводы — мол, весной не заколоть щуку значит зря прожить год — на меня не действовали. И в самом деле, через неделю они своих щук поймали, но без икры.
Был и другой вид браконьеров-добытчиков, которые приезжали на 2-3 машинах с 3-4 «остями». Тогда приходилось звонить в инспекцию. Для своих единомышленников сообщаю ее телефон — 8-082 355 50 10. Действует безотказно.
Себе в актив могу записать 80-90% сохраненных на своем участке щучьих семей. Общее количество щучьих гнезд впечатляло, хотя крупных особей я видел всего пять-шесть раз. Через каждые 20-30 м слышались и виделись всплески, и чем сильнее пригревало солнце, тем чаще они были.
Таким образом, еще весной я убедился, что щуки на нашем участке (1,5-2 км береговой линии) много и поэтому надеялся на успешную рыбалку летом, а поскольку считается, что щука далеко от мест нереста не уходит, надежда переросла во внутреннюю уверенность.
Все факторы — изобилие щуки в прибрежной траве, отсутствие судака и уход хищников с бугров — окончательно убедили меня в том, что надо перебраться в заросли тростника, тем более что за два года до этого я все лето ловил окуня возле тростника на поппер. Тогда уловы на 99% состояли из окуня, щука попадалась очень редко, и чтобы ловить в тех же местах обоих хищников, мне пришлось пересмотреть и теоретическую, и материальную базу.
Тростник стоит сплошной стеной или разреженно. В некоторых местах на катере можно углубиться в вросли на десятки метров, и найти там скопления рыбьей молоди, а значит, окуня и щуки. Там и с приманками можно вволю поэкспериментировать.
Со спиннингом на Селигере
Кравотынский плес. На всем озере он считается не только одним из самых больших, но и самым рыбным. Рыбы здесь действительно много. При первом выезде наш эхолот буквально зашкаливало от всевозможных символов. То, что сразу же поразило, так это резкие перепады рельефа дна. В общем, места для судака самые подходящие, и вырастает он здесь до очень больших размеров — во всяком случае, поимка 6-8-килограммовых экземпляров у здешних рыболовов бурных эмоций не вызывает. Несмотря на большие глубины — в среднем на плесе около 9 метров, а самые глубокие ямы до 18 метров — местные рыболовы ловят судака только поверху. По ночам он поднимается к поверхности вслед за стаями снетка. Ловят на дорожку или троллингом на снасть, состоящую из нескольких крупных виброхвостов на джиг-головках, привязанных к основной леске через 3-4 метра. Летними ночами при тихой погоде можно увидеть, как десяток лодок словно призраки тихо движутся по своим определенным, очень извилистым маршрутам Такая ловля достаточно эффективна, но для нас она особого интереса не представляла, поэтому, освоив ее под руководством местных мастеров, мы вернулись к традиционному спиннингу.
На самом плесе спиннингом можно ловить по-разному. Самый простой вариант — вдоль камыша на вертушку или воблер. Стена камыша шириной 6-8 метров стоит по всему берегу, так что мест для такой ловли, казалось бы, более чем достаточно. Но это только на первый взгляд. И окунь, и щука-травянка, насколько можно судить, держатся в камыше и около него практически везде, но берут только местами. Определить эти места достаточно сложно: дно одно и то же берег тоже. Помогал малек. Стоя метрах в двадцати от стены камыша, приходилось высматривать, в какой стороне малек начнет выскакивать из воды. Как таковых окуневых котлов здесь я не видел, но точки выхода окуня на охоту можно было заметить на расстоянии 50-60 метров. Выход, как правило, продолжался недолго, так что, подплыв на расстояние броска, якорь можно было не опускать. Течения на плесе нет, и при безветренной погоде лодка практически не двигалась. Обычно нам удавалось поймать с одной точки не более десятка окуней весом 100-150 граммов, после этого надо было высматривать новую точку. Чаще всего выходы окуня были не вдоль береговой зоны, а вокруг камышовых островов, которых немало в окрестностях Заплавья. Вместе с окунем периодически попадалась некрупная, до килограмма, щука. Немного неожиданным оказалось то, что большинство воблеров в этих местах по уловистости проигрывали вертушкам и попперам. Как выяснилось, цвет приманок на Селигере играл значительно большую роль чем в других местах. Здесь практически не работали естественные цвета, а вот различные кислотники, лимонники и другие кричащие расцветки шли, можно сказать, на ура.
Мой напарник нашел подход к крупному окуню, который здесь отличается особой капризностью. Нам ни разу не удалось найти точку, где бы горбачи собирались хотя бы в небольшие стаи. Приятель поступал просто: когда дул небольшой ветерок, он пускал лодку в дрейф вдоль берега и методично облавливал прибрежную линию с помощью крупного поппера с расцветкой, в сравнении с которой и самый разукрашенный попугай показался бы не ярче вороны. Трудно сказать, что действовало на крупных окуней — методичное чавканье приманки или невообразимая расцветка, но приблизительно через десяток проводок напарник вытаскивал окуней по 300-400 граммов. Как нам рассказывали, окуни здесь вырастают до 2-2,5 килограммов, но попадаются такие лишь поздней осенью. Как ни азартна ловля окуня и некрупной щуки, меня больше привлекал судак. На самом плесе на спиннинг его реально поймать только джигом. Но здесь практически невозможно обойтись без эхолота. Причем в отличие от других мест с его помощью приходилось искать не только бровки, но и рыбу. С этой проблемой я столкнулся буквально на первой же рыбалке. Заплавье от Кравотынского плеса прикрывает остров Кошелев. Сбоку от него идет неглубокая протока. В месте выхода протоки на плес стоит бакен, дно здесь резко обрывается с 3 на 6 метров. Причем бровка идет поперек протоки метров на 60. Место очень привлекательное для любого хищника: в протоке целые тучи малька, на плесе — стаи судака, и, по всей логике, они должны были бы здесь встретиться. Но за пару часов ловли в этом месте я не увидел ни одной поклевки. Пришлось снова пройтись с эхолотом, включив функцию определения рыбы. Оказалось что рыбы здесь просто нет.
В другом месте нам повезло больше. Буквально посреди плеса наш эхолот показал песчаную гряду с глубиной всего 4,5 метра. На малом ходу мы прошли чуть дальше и обнаружили пологий свал, который уходил аж на 12 метров. Самое неожиданное было в том, что на самой гряде рыбы не было совершенно, не было ее и на глубинах до 7 метров, а дальше она стояла буквально стеной. Причем слой с глубиной 8-9 метров занимала мелкая рыба, судя по всему подлещик, дальше следовал слой относительно свободной воды, а вдоль дна эхолот показал обилие крупных символов. Щука на такой глубине держится редко, так что, вероятнее всего, это был судак.
Вначале мы бросили якорь в верхней точке гряды и делали забросы к основанию. Приманки явно шли сквозь слой рыбы, но поклевок не было. Встали прямо на склон, на 6 метров — легкие тычки и два судачка по 500 граммов. Пришлось сдвигаться дальше, в результате мы встали на самой глубине, метрах в 20 от начала склона. Забросы делали на гряду и вели приманку вниз. Тут уже дело пошло на лад. Было четко видно, как приманки проходили склон, и как только они достигали основания, шли четкие поклевки. К сожалению, не все они были результативны Более того, выяснилась интересная закономерность: чем сильнее был удар, тем чаще подсечка оказывалась пустой. Тем не менее за два часа ловли мы вдвоем с напарником поймали 8 судаков весом 1-1,5 кг. Судя по всему, там были и более крупные экземпляры, но к этому времени солнце уже поднялось и утренний клев закончился. К тому же начался ветер. Надо отметить, что даже небольшой ветер на Кравотынском плесе поднимает очень высокую волну. Если он дует вдоль, то на маленьких надувных лодках выходить на плес просто опасно для жизни. К сожалению, у нас не было GPS, о чем мы очень пожалели на следующее утро, когда так и не смогли встать на то же место, где успешно ловили накануне.
Другое интересное место мы нашли вблизи острова Хачин. Берег здесь низкий, заросший и ничем не примечательный, но прямо от камыша начинается свал, уходящий на 8 метров. Здесь уже хозяйничала щука. Вначале мы поставили лодку на якорь на глубине и бросали к камышам. Поклевки были, но чаще всего попадался некрупный окунь, а вот когда сменили тактику и стали бросать на глубину, просто привязав лодку к камышам, пошла щука. Ничего трофейного нам поймать не удалось, но десяток щучек весом до 1,5 килограммов выловили с большим удовольствием. Что касается приманок, то при ловле судака лучше всего сработали ядовито-желтые и зеленые твистеры, а вот щуке больше других нравились темные приманки. Самым уловистым оказался практически черный твистер от Mann’s размером 3 дюйма.
Рыба на Селигере имеет много особенностей, но самая главная, пожалуй, состоит в том, что вся она без исключения очень вкусна в любом виде. Так что для нас деликатесом показалась и обычная жареная плотва, и судак, запеченный в фольге со специями, ну а настоящую тройную уху и описать невозможно.
Мормышки для хищника
Ночная ловля судака на Селигере
Лодка медленно скользила по плесу, от тихого покачивания меня клонило в сон, что немудрено — шел второй час ночи. В какой-то момент я задремал, однако быстро проснулся от ласкового, но настойчивого прикосновения к локтю, лежащему на борту ялика. Я оцепенел, и было отчего: кромешная ночь, до берега более полукилометра. В лодке нас двое: я, расположившийся на носу, и Саня, сидящий на моторе, сквозь мелкий дождь проглядывал только его силуэт. «Наверное, приснилось что-то», — подумал я, но быстро понял, в чем дело. Напарник немного изменил курс, и волна, до этого бившая точно в нос лодки, стала захлестывать с борта. Она-то и прервала мою дрему. Ночью, посреди огромного озера мы занимались поисками стайного судака.
Рыбы в Селигере много, и самой разнообразной: от вездесущей уклейки и мелкой густеры до 3-4-килограммовых лещей и таких же судаков и щук. Есть и угорь, но он встречается настолько редко, что в расчет его можно и не принимать. С крупным судаком все немного проще — во всяком случае, известно, где его искать и как и на что ловить. Правда, со способом, который применяют местные рыболовы, я столкнулся впервые. Еще на рыболовной базе в селе Заплавье, увидев мои спиннинги, Саня поморщился и заявил, что селигерского судака этим не возьмешь, тут другие снасти нужны. «Сети, что ли», — ехидно поинтересовался я. «Зачем сети, мормышки» — спокойно ответил Саня. Это звучало как шутка. На мормышки судаков мне вытаскивать приходилось, но только зимой и совсем мелких. И все же Саня явно не шутил. Легкое пренебрежение в его голосе моментально исчезло, когда дело дошло до коробок с силиконовыми приманками. Приятель тут же сделал стойку, и было видно, что он хорошо знаком с твистерами и виброхвостами. По тому, как он перебирал приманки, я понял, что часть из них точно останется на Селигере вне зависимости от того, сколько их будет потеряно на корягах. «Сейчас передохни, а часов в восемь вечера пойдем на судака, — заявил Саня, — снасти не бери; первый раз половишь моими мормышками, а там поймешь, какая снасть здесь нужна».
Несколько слов о самом Сане. Его настоящая фамилия Кузнецов, но в Заплавье и окрестных деревнях он больше известен как Запольский — по названию деревни, где чаще всего живет. Он не местный, родился и вырос в Москве, но однажды, более десяти лет назад, приехав на месяц на Селигер отдохнуть от городской суеты, остался здесь на долгие годы. Его страсть — рыбалка, а из всей рыбы самая любимая — судак. В отношении этого хищника Саня в округе неоспоримый авторитет. Причем это касается не только ловли, но и приготовления. Если он берется готовить судака в кляре или уху, повара на базе могут отдыхать — такому искусству невозможно научиться ни в каком училище. Ровно в восемь Саня ждал меня на лодочной станции. Маленький ялик с 3,5-сильным «Джексоном», коробка с запасными приманками. и ни одного удилища. Заметив мой недоуменный взгляд, Саня только махнул рукой, мол, поплыли, по дороге разберемся. Наш путь лежал на Кравотынский плес — от Заплавья это меньше километра. По пути он успел прочитать мне краткий курс селигерского судаковедения.
Берега Селигера практически сплошь покрыты широкими зарослями тростника, участки чистого берега встречаются только у прибрежных деревень. Однако судак туда никогда не подходит, поэтому его береговая ловля невозможна. Ловить его у кромки тростника с лодки тоже бесполезно: прибрежную зону оккупирует щука. Зато на просторных плесах судак полноправный хозяин. Средняя глубина на плесе 10-12 метров, есть участки до 16, встречаются «пупки» и гряды с глубиной всего 4-6 метров. Летом судака на них нет, он собирается на этих точках только осенью. Летом же хищник расходится по всей акватории, причем может держаться в любом горизонте от поверхности до дна. При ширине плеса более километра и протяженности приблизительно в пять шансы наткнуться на судака невелики, даже при его обилии. В этих условиях найти судака с помощью джига, блесны и даже воблера практически нереально, рассказывал Саня, а вот с мормышками можно. Конечно, речь идет не об обычных зимних мормышках весом в несколько граммов, а, скорее, о джиг-головках с насаженными виброхвостами. Сама снасть достаточно проста и на первый взгляд примитивна: мотовило из доски или можжевеловой ветки с леской диаметром 0,5-0,6 мм длиной 30-40 метров. На леске через каждые три метра крепятся поводки длиной 0,5 метра из лески 0,4 мм с джиг-головками разного веса; таких поводков ставят 5-6 штук. Вес головок от 35 до 10 граммов. Самая нижняя потяжелее, дальше вверх по убывающей Все соединения выполнены на застежках — это обязательное условие, иначе после вываживания крупного судака распутать поводки просто невозможно.
При выходе на плес в район ловли снасть распускается и буксируется за лодкой. Сравнительно большое количество приманок связано вовсе не с желанием поймать побольше — одновременные поклевки на две приманки случаются крайне редко. Дело в том, что селигерский судак очень капризен: вечером он может брать на серебристую приманку, а утром — на ядовито-желтую, может и наоборот. Горизонт, на котором берет судак, тоже может меняться от самой поверхности до глубины в 3-4 метра. Причина, по которой судак по ночам охотится у поверхности посреди водоема, очень проста. Сюда поднимаются стаи снетка — главного кормового объекта селигерского судака. Именно по этой причине клев хищника очень зависит от погоды. Самые лучшие условия — лунные безветренные ночи. По словам Сани, случается, что при такой погоде снеток поднимается к самой поверхности, и вода буквально кипит от него в радиусе до сотни метров. Судак поджимает снетка снизу, и тот часто даже выпрыгивает из воды — поклевки тогда идут только на верхнюю приманку, которую нужно вести поверху, «с усами». Но такое бывает редко, а в этом году из-за превратностей погоды не было ни разу. Когда дует даже небольшой ветерок, на плесе поднимается волна, снеток все равно поднимается из глубины, но на самую поверхность не выходит. Судак, соответственно, тоже. Здесь и нужна оснастка, которая позволяет проверять разные горизонты. В дождь судак берет ничуть не хуже, чем обычно, но если начинается гроза, ловлю можно сразу же прекращать. В первую ночную рыбалку, с которой и началось мое знакомство с селигерским судаком, нам удалось поймать всего двух — по одному на брата — весом 1,5 и 2 кг, которых на следующий день Саня прекрасно приготовил в кляре.
К сожалению, потом погода изменилась, похолодало, поднялся сильный ветер, и на ночную рыбалку мы вырвались только через несколько дней. Погода была подходящая, но мотор забарахлил, и мы решили отправиться на веслах. К этой рыбалке я подготовился более основательно: троллинговое удилище с надежной плетенкой, оснастка из пяти приманок, эхолот. Конечно, грести по плесу несколько километров удовольствие не очень большое, но рыбалка того стоила. Хотя наш улов по местным масштабам оказался не слишком велик — пять взятых судаков и три схода, но удовольствие было огромное. Очень интересно было наблюдать ночную подводную жизнь на экране эхолота. Он четко показывал стаи снетка и в толще воды, и у самой поверхности. Я их видел на эхолоте и днем, но тогда они держались только в толще воды и напоминали кучевые облака толщиной, судя по прибору, до 4-5 метров. Ночью они располагались ближе к поверхности, занимая толщу глубиной 1,5-2 метра, и больше были похожи на перистые облачка на горизонте. При этом рядом с ними постоянно отмечались крупные объекты. За несколько часов ловли мы встретили около десятка таких стай, в то время как днем, когда мы просто изучали рельеф дна на плесе с катера, нам попалось всего две. Скорее всего, здесь сказывался опыт Сани, который без всяких приборов почти в полной темноте вел лодку по самым уловистым точкам.
Единственное, что мне так и не удалось понять, почему судак, охотясь за совсем мелким снетком, тем не менее брал только на крупные, от 10 см приманки и совершенно игнорировал мелкие, более сходного со снетком размера. И еще один вопрос остался без ответа: почему селигерский судак брал только на виброхвосты и совсем не интересовался твистерами? Возможно, ответы на эти вопросы появятся в следующие поездки в эти благословенные места.