Город падших ангелов

Город падших ангелов

Есть болезни, что шагают во тьме; и есть ангелы уничтожения, что парят, окутанные завесами нематериальности и необщительной сущности; те, кого мы не можем видеть, но чувствуем их силу и опускаемся под их клинком.

Джереми Тейлор, «Похоронная Проповедь».

— Только кофе, пожалуйста.

Официантка вскинула подведенные брови.

— Не хотите что-нибудь поесть? — спросила она. Ее произношение было неразборчивым, а поза выдавала разочарование.

Саймон Льюис не мог винить ее, она, вероятно, надеялась на лучшее чаевые, чем получит за одну чашку кофе. Но это не его вина, что вампиры не едят. Порой, в ресторанах, он все равно заказывал еду, просто чтобы сохранить видимость нормального поведения, но поздней ночью во вторник, когда «Веселка» почти пустовала, это казалось необязательным.

Пожав плечами, официантка забрала ламинированное меню и пошла отдавать его заказ. Саймон откинулся на жесткий пластиковый стул и огляделся. «Веселка», закусочная на углу Девятой улицы и Второй авеню, была одним из его любимых мест в Нижнем Ист-Сайде — старая местная забегаловка, оклеенная черно-белыми плакатами, где позволяют сидеть весь день, пока ты заказываешь кофе с тридцати минутным интервалом. У них в меню также были вегетарианские пироги и борщ, которые он когда-то любил, но те дни остались в прошлом.

Стояла середина октября, и они уже развесили свои декорации к Хэллоуину — раскачивающийся знак с надписью «Шалость или Борщ!» и бутафорский картонный макет вампира, по имени граф Блинкула. Когда-то Саймону и Клэри эти банальные праздничные декорации казались забавными, но теперь, граф со своими бутафорскими клыками и черным плащом не казался таким уж забавным.

Саймон выглянул в окно. Ночь была ветреной, и ветер гнал листья по Второй авеню, словно пригоршни разбросанного конфетти. По улице шла девушка, в туго подпоясанном пальто, с длинными черными волосами, которые развевались на ветру. Люди оборачивались посмотреть на нее, когда она проходила мимо. Когда-то и Саймон также смотрел на девушек, тщетно задаваясь вопросом, куда они шли, с кем собирались встречаться. Не с парнями, вроде него, он знал это точно.

За исключением лишь этой. На входной двери закусочной зазвенел колокольчик, когда дверь открылась, и вошла Изабель Лайтвуд. Она улыбнулась, когда заметила Саймона, и подошла к нему, сняв пальто и повесив его на спинку стула, прежде чем сесть. Под пальто она была одета в то, что Клэри называла ее «типичным прикидом Изабель»: обтягивающее короткое бархатное платье, ажурные чулки и сапоги. За голенище левого сапога у нее был засунут нож, который, как Саймон знал, только он мог видеть; но при этом, все в закусочной наблюдали, как она садилась, отбрасывая свои волосы назад. Независимо от того, что на ней было надето, Изабель привлекала к себе внимание, словно фейерверк.

Прекрасная Изабель Лайтвуд. Когда Саймон познакомился с ней, он предполагал, что у нее не найдется времени для парня вроде него. Он оказался по большей части прав. Изабель нравились парни, которых не одобряли ее родители, и в ее представлении это означало обитателей сумеречного мира — феи, оборотни и вампиры. То, что они встречались вот уже месяц или два изумляло его, даже если их отношения ограничивались редкими встречами вроде этой. Хотя он не мог не задаваться вопросом — не превратись он в вампира, не преобразись его жизнь в тот момент, встречались бы они вообще?

Она заправила прядь волос за ухо, с ослепительной улыбкой.

Саймон взглянул на свое отражение в окне закусочной. Влияние Изабель на его внешность было очевидным с тех пор, как они начали встречаться. Она заставила его избавиться от толстовок в пользу кожаных курток, а от кроссовок в пользу дизайнерских ботинок. Которые, кстати, стояли по три сотни долларов за пару. Он все еще носил свои рубашки со специфическими словами — на этой, было написано «Экзистенциалисты зря стараются» — но на его джинсах больше не было дыр на коленях и дырявых карманов. Он также отрастил волосы так, что теперь они свисали ему на глаза, закрывая лоб, но это было скорее необходимость, чем желанием Изабель.

Клэри посмеивалась над его новым образом; но также Клэри находила все касающееся интимной жизни Саймона крайне забавным. Она не могла поверить, что он встречался с Изабель с серьезными намерениями. Хотя, она также не могла поверить, что он встречался с Майей Робертс, их общей подругой, которая оказалась оборотнем, с такими же серьезными намерениями. И она действительно не могла поверить, что Саймон еще не рассказал ни одной из них о другой.

Саймон не был уверен, как это произошло. Майа любила приходить к нему домой и использовать его Xbox — у них не было своего в заброшенном полицейском участке, где обитала стая оборотней — и только на третий или четвертый раз, когда она пришла, она склонилась и поцеловала его на прощание прежде чем ушла. Ему это понравилась, а затем он позвонил Клэри, чтобы спросить, стоит ли ему рассказать об этом Изабель.

— Сначала разберись, что происходит между вами с Изабель, — сказала она. — Затем расскажи ей.

Оказалось, это был плохой совет. Прошел месяц, а он все еще не был уверен, что происходит между ним и Изабель, поэтому он ничего не сказал ей. И чем больше проходило времени, тем более неловко становилось говорить об этом. Пока ему удавалось это. Изабель и Майа не особо дружили и редко виделись друг с другом. К несчастью для него, вскоре это изменится. Мать Клэри и ее давний друг, Люк, женились через пару недель, и как Изабель так и Майя были приглашены на свадьбу. Перспектива, которую Саймон счел более ужасной, чем мысль быть преследуемым по улицам Нью-Йорка разъяренной толпой охотников за вампирами.

— Итак, — сказала Изабель, прерывая его раздумия. — Почему здесь, а не в «Таки»? Они бы подали тебе там кровь.

Саймон вздрогнул от ее громкого голоса. Изабель никогда не отличалась утонченностью. К счастью, казалось, никто не подслушивал их, даже вернувшаяся официантка, которая с грохотом поставила чашку кофе перед Саймоном, оглядела Иззи, и ушла, не приняв ее заказ.

— Мне здесь нравится, — сказал он. — Мы с Клэри часто сюда заходили, когда она училась в Тиш. Они готовят отличный борщ и блинчики — они похожи на сладкие сырные клецки — к тому же открыты всю ночь.

Однако Изабель не обращала на него внимания. Она смотрела за его плечо.

Саймон проследил за ее взглядом.

— Это граф Блинкула.

Саймон пожал плечами.

— Это украшение к Хэллоуину. Граф Блинкула для детей. Это вроде графа Чокулы, или графа с улицы Сезам. — Он усмехнулся над ее непонимающим взглядом. — Понимаешь ли, он учит детей, как считать.

Изабель непонимающе покачала головой.

— Есть программа, где детей учит считать вампир?

— Ты бы поняла, посмотрев ее, — пробормотал Саймон.

— Существует некая мифологическая основа для подобного толкования, — сказала Изабель, начиная читать лекцию сумеречного охотника. Некоторые легенды утверждают, что вампиры одержимы подсчетом, и если рассыпать перед ними рис, они должны отбросить все дела и пересчитать все до единого. Разумеется, правды в этом не больше, чем в истории о чесноке. И вампирам не стоит обучать детей. Вампиры ужасны.

— Спасибо тебе, — сказал Саймон. — Это шутка, Изабель. Он Граф. Он любит считать. Понимаешь. «Сколько граф сегодня съел, дети? Одно шоколадное печенье, два шоколадных печенья, три шоколадных печенья…»

Возник порыв холодного ветра, когда дверь закусочной открылась, впуская очередного посетителя. Изабель вздрогнула и натянула свой черный шелковый шарф.

— Это не реалистично.

— Что бы ты предпочла? «Сколько граф сегодня съел, дети? Один беспомощный фермер, два беспомощных фермера, три беспомощных фермера…»

— Тише. — Изабель закончила повязывать шарф вокруг шеи и склонилась вперед, положив руку на запястье Саймона. Ее большие темные глаза внезапно ожили, как они всегда оживали в тех случаях, когда она охотилась на демонов или думала об охоте на них. — Взгляни туда.

Саймон проследил за ее взглядом. Двое мужчин стояли рядом со стеклянной витриной содержащей выпечку: обильно глазированные торты, блюдо с пирожными, и рулет с кремовой начинкой. Хотя, ни один из этих мужчин не выглядел так, словно был заинтересован в еде. Оба были низкими и настолько изможденными, что их скулы выступали из бесцветных лиц точно ножи. Оба были с жидкими серыми волосами и бледно-серыми глазами, и носили опоясанные пальто цвета сланца, которые достигали пола.

Город падших ангелов, стр. 1

Город падших ангелов

Официантка разочарованно выгнула подведенную бровь.

– И все? Поесть не закажете? – спросила она с сильным акцентом.

Саймон Льюис прекрасно понимал ее: с чашки кофе много чаевых не накапает. Впрочем, винить себя он не спешил: вампиры не едят. Иногда он заказывал что-нибудь поесть в ресторанах и кафе – лишь бы выглядеть нормальным. Однако сегодня, во вторник вечером, в «Веселке» народу было немного, и смысл в маскировке отпадал.

– Нет, мне только кофе.

Пожав плечами и забрав ламинированное меню, официантка удалилась.

Саймон, откинувшись на спинку пластикового стула, осмотрелся. Раньше он частенько заглядывал в «Веселку», закусочную на углу Девятой улицы и Второй авеню, недалеко от дома. В этом стареньком заведении, стены которого были обклеены черно-белыми обоями, позволяли сидеть сколько угодно, если каждые полчаса заказываешь по чашке кофе. Здесь по-прежнему подавали вегетарианские пироги и борщ – когда-то Саймон их очень любил, но лакомства остались в прошлой жизни…

Близился Хеллоуин (середина октября как-никак), персонал кафешки вывесил дряхлую табличку «ПРОДЕЛКА ИЛИ БОРЩ!» и поставил картонную фигуру графа Клёцкулы, вампира. Прежде Саймон и Клэри хохотали над убогими украшениями, однако сейчас фальшивые клыки и черный капюшон графа уже не казались Саймону такими забавными.

Саймон выглянул в окно. Ветер гнал по ночным улицам сухие листья, словно пригоршни конфетти. Вниз по Второй авеню шагала девушка: тренчкот, длинные, развевающиеся на ветру черные волосы; прохожие оборачивались ей вслед. Раньше и Саймон на таких девушек засматривался, машинально пытаясь вообразить, куда они спешат, с кем встречаются. Уж точно не с такими, как Саймон.

Эта девушка – исключение.

Звякнул дверной колокольчик, и в кафе вошла Изабель Лайтвуд. Она улыбнулась Саймону и проследовала к его столику. Стряхнув тренчкот с плеч, повесила его на спинку стула. Сегодня Изабель надела то, что Клэри называет «типичным для нее нарядом»: короткое, облегающее бархатное платье, чулки в сетку и высокие ботинки (за голенище левого девушка заткнула видимый одному лишь Саймону нож). Присаживаясь, Изабель откинула назад волосы, чем привлекла внимание остальных посетителей. Всегда, что бы Изабель ни делала, она привлекает внимание – как взрыв фейерверка.

Прекрасная Изабель Лайтвуд. При первом знакомстве Саймон решил: с ним-то она встречаться не будет, – и отчасти оказался прав. Изабель выбирала в пассии тех, кого не одобрили бы ее родители. В их мире это нежить: фейри, оборотни, вампиры. Саймон не верил своему счастью; впрочем, свидания с Изабель продолжались всего месяц, и то с перерывами. Да и то всякий раз Саймон задавался вопросом: согласилась бы Изабель на отношения, не стань он кровососом? Не распрощайся он с прежней жизнью?

Убрав за ухо прядку, Изабель обворожительно улыбнулась:

Саймон оглядел свое отражение в витрине. Под влиянием Изабель он кардинально пересмотрел имидж: на смену толстовкам и кроссам пришли кожаные куртки и дизайнерские туфли (по три сотни за пару!). Футболки с надписями Саймон оставил, и его сегодняшний девиз гласил: «ЭКЗИСТЕНЦИАЛИСТЫ – ПОФИГИСТЫ». Впрочем, джинсы Саймон теперь надевал опрятные: без дырок и оторванных карманов. Он отрастил волосы, так что челка закрывала лоб, но уже не ради Изабель.

Клэри над новым имиджем Саймона посмеялась. Она вообще смеялась над его личной жизнью. Не верила, будто у Саймона с Изабель все серьезно. Как и с Майей Робертс, их знакомой-оборотнем. И почему, кстати, Саймон до сих пор не открыл девчонкам, что встречается одновременно с обеими?!

Саймон не заметил, как начались отношения с Майей. Волчица любила прийти к нему в гости, поиграть на иксбоксе. В заброшенном полицейском участке – обиталище местных оборотней – такой роскоши не имелось. На третий или четвертый раз Майя, прощаясь, поцеловала Саймона, и паренек обратился за советом к Клэри: мол, надо ли обо всем рассказать Изабель?

– Сначала разберись, что у вас с ней, – ответила Клэри. – Потом и говори.

Плохой совет. Прошел месяц, а Саймон так и не разобрался, что же у них с Изабель… И чем дольше тянул, тем нелепее казалась идея открыться. В принципе, Изабель с Майей не больно-то дружат, и секрет остался бы секретом, но… Через две недели Изабель и Майя встретятся на свадьбе матери Клэри и ее давнего друга Люка. Н-да, перспективка. Когда утекаешь от разъяренной толпы охотников на вампиров, то, наверное, и вполовину не так страшно.

– Ну, – голос Изабель выдернул Саймона из задумчивости, – почему здесь, а не в «У Таки»? Та м тебе подадут кровь.

Саймон поморщился. Тактичностью Изабель никогда не страдала. К счастью, никто их не слушал, даже официантка: подойдя, она бухнула перед Саймоном чашку кофе, глянула на Иззи и удалилась, не приняв заказа.

– Нравится мне здесь, – ответил вампир. – Мы с Клэри, пока она училась у Тиш, частенько сюда заглядывали. Здесь подают офигенские борщ и клёцки, это такое варёное творожное тесто. К тому же «Веселка» открыта ночь напролет.

Не слушая Саймона, Изабель посмотрела ему за спину:

Саймон проследил за ее взглядом:

Саймон пожал плечами:

– Оформление к Хеллоуину. Граф Клёцкула – для детей, он вроде графа Чокулы [2] или графа Знака из «Улицы Сезам»… – Видя непонимание во взгляде Изабель, Саймон улыбнулся: – Граф Знак учит детей считать.

Изабель покачала головой:

– Вампир по «ящику» учит детей считать?

– Эту передачу надо смотреть, – пробормотал Саймон. – Иначе не поймешь.

– Вижу мифологические корни, – менторским тоном заявила Изабель. – Существует поверье, будто вампиры помешаны на счете. Если бросить им под ноги пригоршню зерна или риса, они якобы остановятся и примутся пересчитывать крупу. Разумеется, вампирская арифмомания – бред, как и то, что вампиров отпугивает чеснок. Кстати, учителя из вампиров фиговые. Они ведь страшные.

– Спасибо, – ответил Саймон. – Изабель, граф фон Знак – шутка. Он – Знак и обожает считать. Типа: «Детки, знаете, что граф сегодня съел? Одну шоколадную печеньку, две шоколадные печеньки, три шоколадные печеньки…»

Вошел новый посетитель, и в открытую дверь ворвался холодный ветер. Вздрогнув, Изабель потянулась за черным шелковым шарфом:

– А как правдоподобно? «Детки, знаете, что граф сегодня съел? Одного бедного селянина, двух бедных селян, трех бедных селян…»?

– Тс-с… – прошипела Изабель, повязав на шею шарфик и хватая Саймона за руку. В ее больших темных глазах загорелся огонь, какой загорается, если Изабель охотится на демонов или думает на них поохотиться. – Оглянись.

У витрины со сладостями стояли двое в темных, подпоясанных плащах до пят: оба низкорослые, болезненно-худые (скулы выпирали подобно ножам), с жидкими седыми волосами и бледно-серыми глазами. Мужчины, впрочем, и не смотрели на пирожные под толстым слоем глазури, рогалики и слойки с кремом.