Охота в русской и советской живописи (окончание) Н. Пахомов

В 1880—1890 ГОДЫ, когда Сверчков в сущности сошел со сцены, а Соколова главным образом занимала работа над тургеневскими «Записками охотника» и гоголевскими «Мертвыми душами» на передвижной выставке 1888 года появилась картина «Гоп, гоп» на охотничью тему, автором которой был молодой художник, питомец Московского училища живописи и ваяния, Алексей Степанович Степанов.

В 1880—1890 ГОДЫ, когда Сверчков в сущности сошел со сцены, а Соколова главным образом занимала работа над тургеневскими «Записками охотника» и гоголевскими «Мертвыми душами» на передвижной выставке 1888 года появилась картина «Гоп, гоп» на охотничью тему, автором которой был молодой художник, питомец Московского училища живописи и ваяния, Алексей Степанович Степанов.

Ребенком он остался круглым сиротой был воспитанником Сиротского института в Москве. Высшее образование получил в Межевом институте, директором которого в 1830 году был С. Т. Аксаков.

Тесная дружба Степанова с замечательным мастером отечественного пейзажа И. И. Левитаном оказала благотворное влияние на художника и в его произведениях мы ясно чувствуем то же глубокое проникновение, ту же замечательную любовь к природе, которыми отмечены работы Левитана.

Страстный охотник, преимущественно ружейный, в отличие от Сверчкова и Соколова, участвовавших в отъезжих полях больших псовых охот, Степанов сумел полюбить какой-то особой любовью наши поля, перелески, болотца, сумел проникновенно запечатлеть а своих полотнах русскую природу, лишенную заграничной «красивости», во всей ее плени-ной простоте, сумел раскрыть образы лесных обитателей во всей их привлекательности и своеобразии.

Никто лучше его не изображал великанов-лосей, с их характерными головами увенчанными огромными рогами, рисуя их среди мелколесья, и тем самым как бы подчеркивая контраст между их каким-то сказочными силуэтами и жиденьким осинником или березняком. Замечательны его изображения волков.

Внимательно изучая их повадки, их манеру ходить стаями след в след, их ночные набеги на деревушки, он сумел с поразительным мастерством раскрыть перед зрителем волчью натуру.

У Степанова волк — не жалкий затравленный борзыми зверь, которого мы привыкли видеть на полотнах Сверчкова и Соколова, а хищник, с которым следует бороться, не забывая о его силе и уме. В этом отношении характерна его акварель «По месту», которая изображает волка, как бы пришитого к земле борзой, взявшей его в мертвой злобе, по всем правилам, в горло.

А вот совсем другая сцена—сцена позорной для борзых встречи их с волком. Две собаки, лишенные драгоценного для борзой качества — злобности, не смеют броситься «а «серого помещика» и, как презрительно, но метко заметили псари, «оплясывают» волка. Сколько иронии заключено в этой выразительной сцене!

Неоднократный участник медвежьих охот — Степанов посвятил им много замечательных полотен.

Все изображенные художником звери полны жизни и какой-то особой, присущей этой, на первый взгляд, такой неуклюжей породе, грации. Глядя на степановских медведей, как-то веришь в то, что такой огромный зверь может бесшумно проходить по лесной чаще, может быть, несмотря на присущую ему силу, совсем не свирепым, охотно избегающим встречи с человеком — вообще довольно миролюбивым.

Смотря на степаноаских медведей, чувствуешь какую-то особенную к ним симпатию и невольно становится грустно, что человек не всегда ведет себя достойно по отношению к живому миру.

Какой красавицей выглядит у Степанова лисичка-огневка среди заснеженных полей, когда он заставляет ее отправляться на поиски мышей или хватить зазевавшегося зайчишку.

Как анималист Степанов может быть сравним только с Серовым, карандаш которого так замечательно передавал свойственные волкам, собакам и другим животным их своеобразные движения.

Степанов — непревзойденный мастер сложных, многофигурных сцен, изображающих сборы на охоту, начало охоты, привалы и другие моменты охоты. Все эти сцены исполнены с поразительным знанием всей сложной техники той или другой охоты; по картинам Степанова можно изучать различные способы охоты.

Достаточно повидать его большое, значительное полотно «У лесной сторожки», выполненное им в 1899 году, как вы сделаетесь как бы участником сцены, изображенной Степановым.

Вас охватит радостное волнение от этого осеннего дня, затерянной среди леса сторожки лесника, ожидающей вас стаи русских гончих и верховых доезжачего и выжлятника.

Память подскажет вам и дальнейшую картину наброса гончих, заливистый гон стаи, удалую поскачку беляка или стелящийся по земле огневой пламень лисички.

А вот еще сцена. Около стога сена, на лесной полянке, среди мелочей сбилась в кучу стая гончих, стоят две серые лошадки и сидят доезжачий с мальчишкой -выжлятником. Картина называется «С гончими», и зритель может по собственному желанию представить себе либо момент начала охоты, когда доезжачий ожидает приказа набросить стаю гончих, или же другой момент — конец охоты. Поскольку мы не видим притороченных к седлам зайцев или лисиц следует полагать, что изображен момент перед набросом гончих.

Та же серая лошадка и стая гончих изображены и на другой картине Степанова «Возвращение с охоты».

Любителей гончих не может не огорчать одно наблюдение — на перечисленных картинах представлены разномастные гончие, а на более ранней картине «Охотники», изображающей вызов гончих, гончие не только разномастны, но и разнопородны.

Следует ли в этом видеть пренебрежительное отношение, столь характерное для прежнего времени, к подбору стаи или же это понадобилось художнику в целях красочных контрастов?

Вопрос этот остается нерешенным.

Следует отметить, что художественная манера Степанова претерпела за долгие годы его жизни значительные перемены. Родившись в 1858 году и начав свое творчество в ряду передвижников постоянным участником выставок которых он был, Степанов вошел затем в объединение Союза русских художников и, дожив до 1923 года, был свидетелем выставок художников крайних течений таких как «Бубновый валет», «Ослиный хвост» и ряда других.

К чести Степанова, надо сказать что он до конца своих дней остался верен реалистическим традициям, усвоив от Серова и других молодых художников более свободную манеру живописи и большую экспрессию. Такова, например его картина «Увидели», запечатлевшая стремительную скачку борзятника и трех борзых вдогонку за зверем. Изменилась и сама техника живописи. Степанов избегает писать маслом и переходит к темпере и гуаши.

Остается сказать, что у Степанова есть еще одна сторона его живописной деятельности, которая выделяет его среди других художников, писавших на охотничьи темы. Это — изображение собак.

До нас дошли портреты наиболее интересных представителей различных пород. Так, а моем собрании имеется чудесная его акварель, выполненная им по заказу Петра Николаевича Белоусова изображающая знаменитого выжлеца чемпиона Добывая, с которого в 1895 году был составлен Белоусовым и Бибиковым и опубликован на страницах журнала «Природа и охота» первый стандарт русской гончей. Смотря на Добывая, веришь, что такой богатырь не только погонит в одиночку по полку но и не станет «оплясывать» зверя, а вцепится в него в припадке мертвой злобы.

Выразительны изображения пойнтера, английского сеттера (сеттер-лаверак) и гордона находящиеся в Государственной Третьяковской галерее.

Алексей Степанович Степанов с радостью встретил Великую Октябрьскую

революцию, полноправно вошел в семью советских художников, почему о нем уместно говорить не отдельно, а в связи с деятельностью многих советских художников работающих ныне над охотничьей тематикой.

Если до Октябрьской революции охотничьи угодья были в руках дворянства и буржуазии, то в наше время они принадлежат всему народу, охотничьи общества стали по-настоящему демократическими, а охотничьи собаки появились среди широкой массы охотников. Об этом красноречиво свидетельствует деятельность обществ охотников, многочисленные выставки и полевые испытания охотничьих собак, привлекающие небывалое для дореволюционных выставок количество собак, в особенности промысловых пород — гончих и лаек.

Интересно отметить, что Владимир Ильич Ленин, занятый построением советского государства, несмотря на свою занятость, уделял какие-то редкие свои досуги охоте, считая, что охота является лучшим отдыхом для трудящегося, приобщая его к природе.

Не удивительно, что эта тема нашла живейший отклик среди советских художников.

Так прежде всего следует назвать большое полотно художника А. В. Моравова выполненное им в 1949 году по заказу Центрального музея В. И. Ленина.

На картине изображен В. И. Ленин, идущий с ружьем наперевес, с английским сеттером, который ведет по тетеревиному выводку.

Известны и другие работы, изображающие Ленина на охоте. Следует отметить работу А. И. Саханова «Ленин на охоте», которая появилась на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в 1938—1939 гг. На этой картине Ленин изображен в зимней обстановке после окончания охоты, у костра. Ему же принадлежит картина «Ленин на отдыхе», выполненная а 1951 году. Ленин изображен сидящим с ружьем в развилке берез, весной на тяге, в глубоком раздумье. Его же кисти принадлежит и кар-тина «Командиры на охоте», которую можно было видеть среди полотен на «Выставке,XX лет РККА» в 1937 году. На Всесоюзной сельскохозяйственной выставке 1938—1939 гг. художник был представлен картиной «Киров на охоте». Полотно изображает Сергея Мироновича осенью, на утином перелете, стоящим в камышах. Другой охотник сидит в лодке, на корме которой лежит пара уток. -В 1939 году А. И. Саханов выполнил картину «К. Е. Ворошилов на охоте с А. В. Хрулевым». На ней изображена сцена после весенней охоты на глухарином току; на переднем плане, на снегу, лежит убитый глухарь.

Мы можем назвать еще много имен советских художников как старшего поколения, так и молодых, которые успешно работают над охотничьими темами. Среди них надо прежде всего назвать Петра Петровича Кончаловского. П. П. Кончаловский (1876—1956), замечательный мастер колорита, написал несколько очень интересных натюрмортов, некоторые из которых находятся в Государственной Третьяковской галерее.

Переходя к творчеству другого замечательного советского художника Василия Николаевича Яковлева (1893—1953), мы должны отметить в первую очередь его блестящий натюрморт «весенняя охота. Глухари», в котором на простом столе изображены глухари и вальдшнепы, свидетельствующие об удачно законченной весенней охоте, а в глубине видны ружье, патронташ и ягдташ — неизменные спутники любого охотника.

Второе его полотно «Охотники» (1946 г.) изображает самого художника и ряд его товарищей после удачной весенней охоты. Все они предельно обвешаны гусями и утками различных пород, а. у одного счастливца а руках изображён красавец-лебедь, составляющий в центре красивое белое пятно.

Хочется заметить, что в разговоре со мной незадолго до своей смерти В. Н.

Яковлев говорил о том, что ему нравятся гончие собаки и что он собирается написать портрет какой-либо выдающейся гончей, при этом он просил меня указать ему подходящий объект. К сожалению, смерть не дала ему возможности исполнить это интересное желание.

Георгий Константинович Савицкий (1891—1952) был страстным охотником. Будучи любителем конного спорта, он посвятил много полотен бегам и лошадям. Отдал он известную дань и охоте. Нам известно несколько его полотен на охотничью тему. Так же, как и другие, он отдал дань натюрмортам, выполнив их в смелой, широкой манере. Таков его натюрморт «Утки», принадлежащий Государственной Третьяковской галерее. Поражает экспрессией и другое его полотно— «Лисица и борзые», в котором запечатлен стремительный бег борзых и их мертвая хватка.

Среди других советских художников следует упомянуть Федора Петровича

Глебова, одного из талантливых учеников Н. П. Крымова, работающего в охотничьем жанре и являющегося иллюстратором многих охотничьих книг и журналов. Укажем М. И. Сидорова и В. Цигаля также успешно и плодотворно работающих над охотничьей тематикой.

Однако надо сознаться, что, несмотря на то что охота является одним из самых широко распространенных видов спорта, у нас еще незаслуженно мало создано картин на охотничьи сюжеты и советским художникам следует над этим серьезно задуматься.

Советская живопись явно в долгу перед охотничьей тематикой!

В заключение хочется от души пожелать, чтобы Росохотсоюз рука об руку с Союзом художников предпринял бы организацию большой выставки «Охота в русской и советской живописи», на которой был бы представлен этот жанр живописи, от его истоков и до наших дней, с исчерпывающей полнотой.

заслуженный деятель искусств СРФСР

«Охота и охотничье хозяйство»

ОХОТА В ЖИВОПИСИ (ЧАСТЬ 5 — ПСОВАЯ ОХОТА)

Отъeзжиe поля, звуки охотничьих рогов, грациозные своры борзых, стаи чепрачных, багряных, чёрнопегих гончих, парчёвые кафтаны, алые куртки – всё это было давно, бесконечно давно, и та охотничья жизнь наших предков, в том их первозданном виде, увы, никогда уже не вернётся. Они были удивительно красивы и порой угрюмы и молчаливы – все эти ловчие, доезжачие, стремянные, выжлятники, псари, кричане. Они относились к охоте и ко всему, что окружало её, с великой любовью.

Старинная русская охота воплощала их мечту о воле и свободе. Красота их была в кровном родстве с природой: с хлеборобными полями, с перелесками, одетыми в золото осени, с тихими заводями, с закатными далями и плывущими в небесной выси облаками. Красота самого действа заключалась ещё и в том, что всё это была родная Русь.

А.С.Степанов. Охота. 1885. Мемориальный музей-усадьба художника Н.А.Ярошенко, Кисловодск

П.И.Чайковский — Времена года — Охота (сентябрь) 2:44 мин, 1.88 Мб.

Граф Нулин (фрагмент)

Пора, пора! рога трубят;
Псари в охотничьих уборах
Чем свет уж на конях сидят,
Борзые прыгают на сворах.
Выходит барин на крыльцо,
Всё, подбочась, обозревает;
Его довольное лицо
Приятной важностью сияет.
Чекмень затянутый на нём,
Турецкой нож за кушаком,
За пазухой во фляжке ром,
И рог на бронзовой цепочке.
В ночном чепце, в одном платочке,
Глазами сонными жена
Сердито смотрит из окна
На сбор, на псарную тревогу.
Вот мужу подвели коня;
Он холку хвать и в стремя ногу,
Кричит жене: не жди меня!
И выезжает на дорогу.

В последних числах сентября
(Презренной прозой говоря)
В деревне скучно: грязь, ненастье,
Осенний ветер, мелкий снег
Да вой волков. Но то-то счастье
Охотнику! Не зная нег,
В отъезжем поле он гарцует,
Везде находит свой ночлег,
Бранится, мокнет и пирует
Опустошительный набег.

История русской псовой охоты, и в первую очередь с борзыми и гончими, – одна из важнейших страниц прошлого нашего Отечества, неотделимого от культуры, традиций, обычаев и нравов русского общества. В самом названии «русская псовая борзая» звучит широта и приволье российских просторов, звучит древность этой уникальной породы: «псовая» – псовина (устар.) шерсть; «борзая» – резвая, то есть быстробегущая. Псовая охота, с её многовековыми традициями, представляет собой целый пласт не только русской – мировой истории и культуры.
Благодаря художественным произведениям Пушкина, Толстого, Дриянского, Мачеварианова, научным трудам Губина, Розена, Сабанеева, Реута, Кишенского и других сохранились живописные и подробные картины старых национальных охот, написанные самобытным языком, живо передающим все страсти, которые кипели когда-то при травле зверя грациозными борзыми, стремительными гончими, лихими грейхаундами.

Ещё в древнейших русских источниках мы встречаем слово «лов». В «Начальной летописи», датированной 1071 годом сказано, что князь Всеволод под Вышгородом в лесах «деял звериные ловы, заметал тенета». В поучении Владимира Мономаха говорится, что всю жизнь он трудился «ловы дея», «сам содержал ловчий наряд», т. е. охоту – конюшню ястребов и соколов. В летописях есть указания на то, что уже в ХII веке при Владимире Мономахе «зверей травили псами».

Первыми европейцами, увидевшими диковинных русских охотничьих собак, стали французы, привёзшие в XI веке в Париж не только новую невесту своего короля Генриха I – Анну Ярославну, дочь киевского Великого князя, но и трёх псовых борзых.
Страстным псовым охотником был Василий III, ходивший с собаками на зайца. Когда охота складывалась не совсем удачно, он отводил душу садками (по подсадному зайцу). В таких садках принимало участие до 300 всадников. В 1509 году Василий III сформировал при дворе особый Ловчий приказ, в ведении которого состояли «всякие потешные собаки, борзые, гончие» и из которого в дар датскому королю Христиану II отправил несколько своих борзых.
Сын Василия III – Иван Грозный, как и его отец, любил псовую охоту и соблюдал ту же людность и пышность в её организации.

После окончания Смуты новый царь Михаил Фёдорович столкнулся с неожиданной проблемой – в его Ловчем приказе не оказалось ни одной собаки. Часть погибла во время оккупации Москвы поляками, другая была увезена отступающими шляхтичами. Пришлось в 1619 году посылать «двух охотников и трёх конных псарей» в земли под Новгородом и Вологдой. Через пару лет жизнь на псарнях Ловчего приказа закипела с новой силой.
Сменивший на русском престоле Михаила Фёдоровича Алексей Михайлович тоже увлекался охотой. Любивший во всём стройный порядок, гармонию и «чин», Тишайший самолично написал в 1656 году подробное наставление для своих сокольников – «Урядник или Новое Уложение и устроение чина Сокольничьи пути».

К периоду его царствования относится и появление на свет первой книги, посвящённой комплектной охоте – «Охотничий регул, принадлежащий до псовой охоты» (около 1635 года), написанной неким Христианом фон Лесиным.
Пётр Великий охотой не увлекался. Он вводил для дворянства иные, европейские забавы – ассамблеи с танцами и издал указ: «Около Москвы в ближних местах с людьми своими по полям и в них с псовой охотой чтоб не ездили».
Зато страстно болели и всецело посвящали себя псовой охоте Елизавета и Пётр II, уделяя ей немало времени и средств. При Петре II Императорская псарня состояла из 420 борзых, 200 гончих, а при собаках имелось 70 человек прислуги.
Отдавая дань моде, охота в России всё больше и больше становилась основным развлечением дворян и помещиков. К концу XVIII века появляются огромные псарни, в которых насчитывалось тысячи собак. Л. П. Сабанеев об этом пишет: «В те времена почти каждый самостоятельный помещик, подмосковных губерний в особенности, вменял себе в обязанность держать борзых и гончих, иногда в значительном количестве – сотнями».
В екатерининские времена известны и знатны были владельцы больших псарен, такие как князь Г. Ф. Барятинский – хозяин знаменитого тогда густопсового кобеля «Зверя», который в одиночку, без своры, брал матёрого волка, граф Алексей Орлов-Чесменский – обладатель борзых всех пород. Орлову-Чесменскому, тому самому, который вывел орловскую породу лошадей, принадлежал и почин устройства в Москве садок (на волка, зайца), на которые заблаговременно рассылались приглашения по всей России.
Значимость охот тогда была велика и с политической точки зрения. Во время них решались многие важные государственные и межгосударственные дела. С этой целью на звук охотничьего рога нередко приглашались иностранные послы, крупные дипломаты. От удачной охоты порой зависела судьба целого государства.
Весь ХVIII век шёл обмен кровными борзыми с польскими и курляндскими дворянами. А в ХIХ столетии наших борзых начинают покупать аристократы из Западной Европы. Тогда же создаются и первые клубы любителей русских борзых в Англии и Германии. Со второй половины XIX века русские борзые уже широко распространились во всей Европе и Америке.

«Золотой век» отечественных псовых охот заканчивается с отменой в России крепостного права в 1861 году. Владельцы крупных псарен лишились крепостных псарей и количество псарен резко сократилось. Сохранились они в то время лишь у истинных любителей русской псовой охоты.

Позднее в 1873 году было создано «Императорское общество размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты», которое начало организовывать выставки, показывать работы собак на резвость и злобу с вручением призов и поощрений.
Во второй половине XIX века в селе Першино Тульской губернии была создана Першинская псовая охота Его Императорского Высочества Великого князя Н. Н. Романова. Современники отмечали, что Першинская охота – единственная в то время псовая охота в России в таком крупном масштабе, с такими породистыми собаками, с такими знающими охотниками и с таким устройством ведения собак.
Першинская охота состояла из 365 собак, в числе которых 125 русских псовых борзых, 15 английских борзых – грейхаундов и две стаи гончих по 45 собак в каждой: одна стая окрасом багряной русской крови, другая – солово-пегая (белая с отметинами).
Эта охота была известна не только в России, но и далеко за её пределами. Сюда, приобрести элитных охотничьих собак Першинского типа, поучаствовать в охоте приезжали из Германии, Бельгии, Швейцарии, Франции, Англии, США…

Тип русской псовой борзой – это спокойная уравновешенная собака, истинный характер которой просыпается только при виде поднимающегося перед ней зверя.

Першинские борзые отличались особым благородством облика, мощными ладами, изысканной формы головами, уборной псовиной и обладали исключительной резвостью. Были среди них и так называемые злобачи, яростно работавшие по волку.
Настоящая старинная псовая охота всегда была «комплектной»: состояла из комплекта, включавшего в себя 5-12 свор борзых (20-36 собак), стаю гончих (18-40 собак), а также целый штат обслуживавший охоту и состоявший из старшего в охоте – ловчего, борзятников (с борзыми), выжлятников (с гончими), заездного (старшего над борзятниками), доезжачего (старшего над выжлятниками), стремянного (отвечающего за борзых своры хозяина охоты), нескольких чернорабочих-псарей, специального обоза для «отъезжих полей», т. е. для выездов на охоту вдали от дома, верховых и упряжных лошадей.

Карл Мария фон Вебер — Хор охотников из оперы Волшебный стрелок 2:42 мин, 1.87 Мб.

В «комплект» Першинской охоты, кроме борзых, входила славившаяся на всю Россию багряная стая гончих. По экстерьеру это были очень рослые, мощные, с прекрасным костяком гончие, достаточно сухие, очень хорошо одетые, с густым подшерстком. Собаки этой стаи отличались злобой и прекрасно работали по волкам. Многие из них обладали голосами с заливом. Здесь же работала стая солово-пегих гончих фоксхаудов – преимущественно лисогонных собак.
В Першине старых собак не уничтожали. Они находились на содержании до смерти. А когда собака пала, ей полагалась отдельная могила и чугунная плита с указанием: когда родилась, когда пала, кто её родители. Велись строгий племенной учёт, родословные книги. Кроме местных крестьян, здесь работали 78 бывших солдат лейб-гвардии императорского гусарского полка, шефом которого был Великий князь Н. Н. Романов.
В окрестностях усадьбы были устроены волчатник площадью 10 гектаров, с тремя прудами, зайчатник площадью около 30 гектаров и фазанник, расположенный на площади более 50 гектаров.

Ф.Лист — Трансцендентный этюд № 8 — Дикая охота 4:28 мин, 1.8 Мб.

А какие охоты описывал сам Вальцов! Сердце замирает, когда читаешь: «…желтоватый цвет его шерсти и высоко поднятая голова доказывали, что ко мне жалует матёрик. Зная за собою близко опушку, я боялся очень напустить зверя и, двинувшись к нему навстречу, указал его собакам. У меня были три кобеля Собственной своры и в числе их красавец Армавир. Заметив спеющих собак, волк отвернул влево, и им пришлось доставать его в хорошую меру по очень глубокому снегу. Дружно поспевали к нему все три кобеля вместе и где догнали, тут и положили, но я не успел подъехать, волк сорвался и только бросился к опушке, как его накрыли три собаки Головина, спешившего мне на помощь; шесть собак втиснули волка в снег, образуя звезду, я уже был в трёх шагах от них, как непонятным для меня образом волк снизу вывернулся из-под кучи собак и, пока они справились и бросились за ним, отдалел шагов на 30 и во все ноги заложился к опушке.
Я много раз видел травли злобнейшими собаками кровей назимовских и новиковских, и всегда в таких условиях матёрые волки уходили; сорвавшись после двух приёмов при недалёкой опушке, матёрик уже не давал себя доставать, особенно по тяжелому полю, и тут моё сердце дрогнуло: «Уйдёт!». Но резвость першинских собак опять выручила: красная сука из своры Головина вылетела из кучи собак, страшным броском достала волка и повисла у него на загривке, кобели накрыли и подняли его на воздух в ногах у Головина, соскочившего с саней…»

Первая мировая война, революция и последовавшая за ними гражданская война стали печальной вехой в истории отечественной псовой охоты и развитии охотничьих пород собак.

Но всё в мире, когда-то возвращается «на кругия своя». Ныне проводятся активные разработки проекта воссоздания Першинской псовой охоты.
Закончить этот рассказ хочется словами охотника, талантливого русского писателя Ивана Сергеевича Тургенева:
«Ограничусь теперь желанием, чтобы охота, эта забава, которая сближает нас с природой, приучает нас к терпению, а иногда и к хладнокровию перед опасностью, придает телу нашему здоровье и силу, духу бодрость и свежесть. – долго бы ещё процветала в нашей Родине!»

Курбе Гюстав. Добыча (псовая охота)

Последний сноп свезен с нагих полей,
По стоптанным гуляет жнивьям стадо,
И тянется станица журавлей
Над липником замолкнувшего сада.

Вчера зарей впервые у крыльца
Вечерний дождь звездами начал стынуть.
Пора седлать проворного донца
И звонкий рог за плечи перекинуть!

В поля! В поля! Там с зелени бугров
Охотников внимательные взоры
Натешатся на острова лесов
И пестрые лесные косогоры.

Уже давно, осыпавшись с вершин,
Осинников редеет глубь густая
Над гулкими извивами долин
И ждет рогов да заливного лая.

Семьи волков притон вчера открыт,
Удастся ли сегодня травля наша?
Но вот русак сверкнул из-под копыт,
Всё сорвалось — и заварилась каша:

«Отбей собак! Скачи наперерез!»
И красный верх папахи вдаль помчался;
Но уж давно весь голосистый лес
На злобный лай стократно отозвался.