Полицейский с Рублёвки — Четыре цвета глаз

Стих, который читает Александр Петров из сериала Полицейский с Рублёвки

Редьярд Киплинг
«Серые глаза — рассвет»
____________________________
Серые глаза — рассвет,
Пароходная сирена,
Дождь, разлука, серый след
За винтом бегущей пены.

Черные глаза — жара,
В море сонных звезд скольженье,
И у борта до утра
Поцелуев отраженье.

Синие глаза — луна,
Вальса белое молчанье,
Ежедневная стена
Неизбежного прощанья.

Карие глаза — песок,
Осень, волчья степь, охота,
Скачка, вся на волосок
От паденья и полета.

Нет, я не судья для них,
Просто без суждений вздорных
Я четырежды должник
Синих, серых, карих, черных.

Как четыре стороны
Одного того же света,
Я люблю — в том нет вины —
Все четыре этих цвета.

(Перевод: К. Симонова)

The Lovers’ Litany

Eyes of grey — a sodden quay,
Driving rain and falling tears,
As the steamer wears to sea
In a parting storm of cheers.
Sing, for Faith and Hope are high —
None so true as you and I —
Sing the Lovers’ Litany:
«Love like ours can never die!»

Eyes of black — a throbbing keel,
Milky foam to left and right;
Whispered converse near the wheel
In the brilliant tropic night.
Cross that rules the Southern Sky!
Stars that sweep and wheel and fly,
Hear the Lovers’ Litany:
Love like ours can never die!»

Eyes of brown — a dusy plain
Split and parched with heat of June,
Flying hoof and tightened rein,
Hearts that beat the old, old tune.
Side by side the horses fly,
Frame we now the old reply
Of the Lovers’ Litany:
«Love like ours can never die!»

Eyes of blue — the Simla Hills
Silvered with the moonlight hoar;
Pleading of the waltz that thrills,
Dies and echoes round Benmore.

«Mabel,» «Officers,» «Good-bye,»
Glamour, wine, and witchery —
On my soul’s sincerity,
«Love like ours can never die!»

Maidens of your charity,
Pity my most luckless state.
Four times Cipid’s debtor I —
Bankrupt in quadruplicate.

Yet, despite this evil case,
And a maiden showed me grace,
Four-and-forty times would I
Sing the Lovers’ Litany:
«Love like ours can never die!»

Серые глаза – причал,
Ливень по слезам – и в воду,
Руки стиснуты, финал…
Взгляд вдогонку пароходу.
Но из всех земных чудес –
Вера и надежда здесь;
Пой литанию влюбленных:
«Есть любовь – бессмертье есть!»

Черные глаза – пассат,
Пены снег на гребне вала,
Руки, что слегка дрожат,
Шепот ночью близ штурвала.
Правит южным небом Крест,
Звезды – тысяча невест,
Им — литания влюбленных:
«Есть любовь – бессмертье есть!»

Карие глаза – ковыль,
Стук копыт и пот на коже,
От подков сухая пыль, —
А сердца поют всё то же.
Где мы скачем? да бог весть…
Но споем для этих мест
Мы литанию влюбленных:
«Есть любовь – бессмертье есть!»

Синие глаза – холмы
В пятнах лунного узора,
Вальс, плывущий среди тьмы
По окрестностям Бенмора.
«Офицеры», «Мейбл», «Прощай»*, —
Очарованность, печаль,
Кровь души моей и честь,
Есть любовь – бессмертье есть!

Девушки, от вас прошу
Снисхожденья к этой драме:
Я должник, банкрот и шут
В долговой любовной яме;
Я заслуживаю месть,
Но спою всю ту же песнь,
Ту литанию влюбленных:
Есть любовь – бессмертье есть!

____
* названия вальсов

Серые глаза – туман,
Порт, дождя густые струи,
Пароход из дальних стран,
Слёзы, вздохи, поцелуи.
Веря взглядам благосклонным,
Я мечтал услышать: «Да»
Пой Литанию влюблённых:
«Не разлюбим никогда!»

Очи чёрные — закат,
Острый киль, седины пены,
Южной ночи звездопад,
Обнажённое колено,
Юбкой скрытое всегда,
Блещет ярче, чем звезда.
Пой Литанию влюблённых
«Не разлюбим никогда!»

Карие глаза – простор,
Зной и пыль дороги длинной,
Сердца стук, звон медных шпор,
В такт мелодии старинной.
Кони скачут бок о бок,
Вмиг — поводья ставят дыбом,
Наступил Литаньи срок:
Пой о верности любимым.

Синие глаза – восток,
Холм луной посеребрённый,
Вальс, сплетающий венок,
Из танцующих влюблённых.
«Офицеры,» «Мейбл,» «Прощай,»
Смех, вино — индийский рай!
Я пропел тебе тогда:
«Не разлюбим никогда!»

Мне, ответом на признанья,
Были жалость и молчанье;
Я – четырежды банкрот,
Вот, уже который год.
Да — должник тех глаз бездонных:
Серых, синих, карих, чёрных.
Лишь для них пою всегда
Я Литанию влюблённых:
«Не разлюбим никогда!»

—————————-
Новая редакция:
Серые глаза – туман,
Порт, дождя густые струи,
Пароход из дальних стран,
Слёзы, вздохи, поцелуи.
Веря взглядам благосклонным,
Я мечтал услышать: «Да»
Пой Литанию влюблённых:
«Не разлюбим никогда!»

Очи чёрные — закат,
Острый киль, в сединах пены,
Южной ночи звездопад,
Из распахнутой вселенной.
Не сказавшая мне : «Да»
В темноте ночей бессонных,
Спой Литанию влюблённых
«Не разлюбим никогда!»

Карие глаза – простор,
Зной и пыль дороги длинной,
Сердца стук, звон медных шпор,
В такт мелодии старинной.
Кони скачут бок о бок,
Вмиг — поводья ставят дыбом,
Наступил Литаньи срок:
Пой о верности любимым.

Синие глаза – восток,
Холм луной посеребрённый,
Вальс, сплетающий венок
Из танцующих влюблённых.
«Офицеры,» «Мейбл,» «Прощай,»
Смех, вино — индийский рай!
Я пропел тебе тогда:
«Не разлюбим никогда!»

Мне, ответом на признанья,
Были жалость и молчанье,
Я – четырежды банкрот.
Сорок лет и один год
Я должник глаз непокорных:
Серых, синих, карих, чёрных,
Осуждённый без суда
Петь Литанию влюблённых:
«Не разлюбим никогда!»

Редьярд Киплинг «Серые глаза — рассвет. »

Серые глаза — рассвет,
Пароходная сирена,
Дождь, разлука, серый след
За винтом бегущей пены.

Чёрные глаза — жара,
В море сонных звёзд скольженье,
И у борта до утра
Поцелуев отраженье.

Синие глаза — луна,
Вальса белое молчанье,
Ежедневная стена
Неизбежного прощанья.

Карие глаза — песок,
Осень, волчья степь, охота,
Скачка, вся на волосок
От паденья и полёта.

Нет, я не судья для них,
Просто без суждений вздорных
Я четырежды должник
Синих, серых, карих, чёрных.

Как четыре стороны
Одного того же света,
Я люблю — в том нет вины —
Все четыре этих цвета.

Перевод К.Симонова

The Lovers’ Litany

Eyes of gray—the sodden quay,
Driving rain and falling tears,
As the steamer heads to sea
In a parting storm of cheers.
Sing, for Faith and Hope are high.
None so true as you and I—
Sing the Lovers’ Litany:—
«Love like ours can never die!»

Eyes of black—the throbbing keel
Milky foam to left and right;
Little whispers near the wheel
In the brilliant tropic night.
Cross that rules the Southern Sky,
Stars that sweep, and wheel, and fly,
Hear the Lovers’ Litany:—
«Love like ours can never die!»

Eyes of brown—the dusty plain
Split and parched with heat of June.
Flying hoof and tightened rein,
Hearts that beat the old, old tune.
Side by side the horses fly,
Frame we now the old reply
Of the Lovers’ Litany:—
«Love like ours can never die!»

Eyes of blue—the Simla Hills
Silvered with the moonlight hoar;
Pleading of the waltz that thrills,
Dies and echoes round Benmore.
«Mabel,» «Officers,» «Good-bye,»
Glamour, wine, and witchery—
On my soul’s sincerity,
«Love like ours can never die!»

Maidens, of your charity,
Pity my most luckless state.
Four times Cupid’s debtor I—
Bankrupt in quadruplicate.
Yet, despite this evil case,
And a maiden showed me grace,
Four-and-forty times would I
Sing the Lovers’ Litany:—
«Love like ours can never die!»

Редьярд Киплинг — Четыре цвета глаз: Стих

(Перевод Константина Симонова)

Серые глаза – рассвет,
Пароходная сирена,
Дождь, разлука, серый след
За винтом бегущей пены.

Чёрные глаза – жара,
В море сонных звёзд скольженье,
И у борта до утра
Поцелуев отраженье.

Синие глаза – луна,
Вальса белое молчанье,
Ежедневная стена
Неизбежного прощанья.

Карие глаза – песок,
Осень, волчья степь, охота,
Скачка, вся на волосок
От паденья и полёта.

Нет, я не судья для них,
Просто без суждений вздорных
Я четырежды должник
Синих, серых, карих, чёрных.

Как четыре стороны
Одного того же света,
Я люблю – в том нет вины –
Все четыре этих цвета.

Анализ стихотворения «Четыре цвета глаз» Киплинга

Стихи «Четыре цвета глаз» Редьярда Киплинга на русский язык были переведены Константином Симоновым.

Стихотворение относится к ранним, еще довоенным переводам писателя. Впрочем, впервые опубликовано он было лишь в 1971 году. Его английский оригинал увидел свет в сборнике 1886 года. Написан он еще до встречи писателя с женой Каролиной, с которой они вместе прожили всю жизнь. Выходит, герой стихотворения просто влюбчивый романтик лет двадцати от роду. Впрочем, прототип «серых глаз» известен наверняка. Это Флоренс Геррард, его практически невеста – до вынужденного отъезда в Индию. Собственно, в Индии он провел раннее детство, теперь же возвращался туда стараниями отца, присмотревшего ему там место журналиста в газете. Отношения сошли на нет, но еще несколько лет Р. Киплинг не мог залечить душевную рану и даже написал роман «Свет погас», во многом автобиографический, где у девушки, которую любит главный герой, именно серые глаза. По жанру – любовная лирика, рифмовка перекрестная, 6 строф. Первое четверостишие как раз и посвящено отъезду, прощанию с сероглазой девушкой: пароходная сирена, разлука. Дальше пароход становится символом жизненного пути. Ему встречаются знойные черноокие девушки, а дальше – гордые синеглазые, наконец, взгляд карих очей сражает его, как выстрел меткого стрелка. Завершается произведение честным признанием с тайной улыбкой: я четырежды должник глаз всех цветов. Каждую обладательницу прекрасных глаз он сохраняет в сердце, кого-то с болью, кого-то с благодарностью. Однако ни одной с ним рядом нет. Поэт продолжает ряд метафор, ассоциаций, связанных с цветом. Множество перечислительных градаций, возвышенных и неожиданных сравнений (луна, песок, рассвет), звукопись, глаголов мало, образы почти синестетические. Целью своего вольного переложения К. Симонов ставил и сохранение романтики и, вместе с тем, универсализацию содержания. Он убрал приметы географические, временные. Скажем, исчезли названия вальсов, упоминание Южного Креста, и неотступный рефрен-мольба, клятва влюбленных. Впрочем, ощущение экзотичности осталось. Чуть изменился под его пером и финал. Герой Р. Киплинга поминает козни Купидона и разводит руками, признаваясь, что и впредь собирается поддаваться на чары женских взоров, обещать любовь до гроба — и будь что будет. Герой К. Симонова немного сдержаннее, хотя также признает себя побежденным.

«Четыре цвета глаз» Р. Киплинга – ода чарам женских очей и жалоба на свое бедное разбитое сердце.

Редьярд Киплинг «Серые глаза — рассвет. »

Серые глаза — рассвет,

Дождь, разлука, серый след

За винтом бегущей пены.

Чёрные глаза — жара,

В море сонных звёзд скольженье,

И у борта до утра

Синие глаза — луна,

Вальса белое молчанье,

Карие глаза — песок,

Осень, волчья степь, охота,

Скачка, вся на волосок

От паденья и полёта.

Нет, я не судья для них,

Просто без суждений вздорных

Я четырежды должник

Синих, серых, карих, чёрных.

Как четыре стороны

Одного того же света,

Я люблю — в том нет вины —

Все четыре этих цвета.

Читает Стих Максим Калужских

Найдены дубликаты

Книжная лига

10.9K поста 53.2K подписчика

Правила сообщества

Мы не тоталитаристы, здесь всегда рады новым людям и обсуждениям, где соблюдаются нормы приличия и взаимоуважения.

При создании поста обязательно ставьте следующие теги:

«Ищу книгу» — если хотите найти информацию об интересующей вас книге;

«Посоветуйте книгу» — пикабушники с удовольствием порекомендуют Вам отличные произведения известных и не очень писателей;

«Самиздат» — на Ваш страх и риск можете выложить свой авторский текст или рассказ. Но советуем лучше публиковаться в сообществе «Авторские истории», если хотите конкретной критики.

Частое несоблюдение правил может в завлечь Вас в игнор-лист сообщества, будьте осторожны.

И только зеленые идут мимо, эх) Киплинга читать нужно в оригинале, ни один перевод его не передаёт, здесь половина стиха просто выброшено.

Но и добавлено много. Ритм и звучание другие. Для меня это выглядит больше не как перевод, а как стихотворение по мотивам.

Заменено, а не добавлено, и даже подменено. Это и впрямь стихотворение по мотивам, куда более резкое ритмически, лишенное поэтики викторианской эпохи, к тому же без конечной строчки провисает смысл. Посту ни плюса, ни минуса ставить не хочется, с одной стороны — хорошо, что напомнили, с другой нужно было или рядом поместить оригинал или как-то указать, что образы искажены, потому что это не Киплинг, а лига Книжная на Пикабу, а не Одноклассники или цитатки вконтакте.

Есть еще перевод Василия Бетаки

Серые глаза… И вот —
Доски мокрого причала…
Дождь ли? Слёзы ли? Прощанье.
И отходит пароход.
Нашей юности года…
Вера и Надежда? Да —
Пой молитву всех влюблённых:
Любим? Значит навсегда!

Карие глаза — простор,
Степь, бок о бок мчатся кони,
И сердцам в старинном тоне
Вторит топот эхом гор…
И натянута узда,
И в ушах звучит тогда
Вновь молитва всех влюблённых:
Любим? Значит навсегда!

Чёрные глаза… Молчи!
Шёпот у штурвала длится,
Пена вдоль бортов струится
В блеск тропической ночи.
Южный Крест прозрачней льда,
Снова падает звезда.
Вот молитва всех влюблённых:
Любим? Значит навсегда!

Синие глаза… Холмы
Серебрятся лунным светом,
И дрожит индийским летом
Вальс, манящий в гущу тьмы.
Офицеры… Мейбл… Когда
Колдовство, вино, молчанье,
Эта искренность признанья —
Любим? Значит навсегда!

Да… Но жизнь взглянула хмуро,
Сжальтесь надо мной: ведь вот —
Весь в долгах перед Амуром
Я — четырежды банкрот!
И моя ли в том вина?
Если б снова хоть одна
Улыбнулась благосклонно,
Я бы сорок раз тогда
Спел молитву всех влюблённых:
Любим? Значит навсегда!

Хорошо читает Максим. Мне еще понравилось, как это стихотворение читал Петров в Полицейском с Рублевки. Там в контексте событий эпизода неплохая параллель с текстом. Но проникновенность идет именно от стихотворения. Красивое оно.

Оно же в исполнении Алькор (Светлана Никифорова):

«Eyes of grey — a sodden quay,

Driving rain and falling tears,

As the steamer wears to sea

In a parting storm of cheers.

Sing, for Faith and Hope are high —

None so true as you and I —

Sing the Lovers’ Litany:

«Love like ours can never die!»

Eyes of black — a throbbing keel,

Milky foam to left and right;

Whispered converse near the wheel

In the brilliant tropic night.

Cross that rules the Southern Sky!

Stars that sweep and wheel and fly,

Hear the Lovers’ Litany:

Love like ours can never die!»

Eyes of brown — a dusy plain

Split and parched with heat of June,

Flying hoof and tightened rein,

Hearts that beat the old, old tune.

Side by side the horses fly,

Frame we now the old reply

Of the Lovers’ Litany:

«Love like ours can never die!»

Eyes of blue — the Simla Hills

Silvered with the moonlight hoar;

Pleading of the waltz that thrills,

Dies and echoes round Benmore.

«Mabel,» «Officers,» «Good-bye,»

Glamour, wine, and witchery —

On my soul’s sincerity,

«Love like ours can never die!»

Maidens of your charity,

Pity my most luckless state.

Four times Cipid’s debtor I —

Bankrupt in quadruplicate.

Yet, despite this evil case,

And a maiden showed me grace,

Four-and-forty times would I

Sing the Lovers’ Litany:

«Love like ours can never die!»»

Песня на эти стихи — может не очень понравиться тому, кто знал эти стихи (например мне ))), но не так чтоб совсем — https://www.youtube.com/watch?v=ST78uH3kjQ4
И еще забористая вариация — https://www.youtube.com/watch?v=uzvl_EMUg7E
Может кто найдет декламацию с ритмом и отпишется тут.

Four times *Cupid’s debtor

А то, что перевод Симонова, можете указать? Заранее благодарен!

а я живу в его деревне 🙂

Много лет назад с изумлением узнал, что оказывается знамениты романс «»Мохнатый шмель» из кф «Жестокий романс» написан Киплингом. О_о

У Киплинга, кажется мне, речь идёт таки о голубых глазах, типа истинный ариец – спишем на особенности перевода. Настоящие синие глаза видела один раз в жизни – красота необыкновенная. Цвет васильков, и лучики. Училка у нас была по русскому, с типично русским лицом.

Больше не встречала такой цвет ни разу.

🙂 был же иной вариант на пикабу? или я брежу.

Странно что Петрова не вспомнили. Стих удачно вошел в сериал на тот момент

А мне больше нравится в исполнении алькора(Светлана Никифорова)

We’re foot—slog—slog—slog—sloggin’ over Africa!

Foot—foot—foot—foot—sloggin’ over Africa—

(Boots—boots—boots—boots, movin’ up and down again!)

There’s no discharge in the war!

Seven—six—eleven—five—nine-an’-twenty mile to-day—

Four—eleven—seventeen—thirty-two the day before—

(Boots—boots—boots—boots, movin’ up and down again!)

There’s no discharge in the war!

Don’t—don’t—don’t—don’t—look at what’s in front of you

(Boots—boots—boots—boots, movin’ up an’ down again);

Men—men—men—men—men go mad with watchin’ ’em,

An’ there’s no discharge in the war.

Try—try—try—try—to think o’ something different—

Oh—my—God—keep—me from goin’ lunatic!

(Boots—boots—boots—boots, movin’ up an’ down again!)

There’s no discharge in the war.

Count—count—count—count—the bullets in the bandoliers;

If—your—eyes—drop—they will get atop o’ you

(Boots—boots—boots—boots, movin’ up and down again)—

There’s no discharge in the war!

We—can—stick—out—’unger, thirst, an’ weariness,

But—not—not—not—not the chronic sight of ’em—

Boots—boots—boots—boots, movin’ up an’ down again,

An’ there’s no discharge in the war!

‘Tain’t—so—bad—by—day because o’ company,

But night—brings—long—strings o’ forty thousand million

Boots—boots—boots—boots, movin’ up an’ down again.

There’s no discharge in the war!

I—’ave—marched—six—weeks in ‘Ell an’ certify

It—is—not—fire—devils dark or anything

But boots—boots—boots, movin’ up an’ down again,

An’ there’s no discharge in the war!

Какой то странный перевод где пол стихотворения выкинуто, вторая отдалённо передаёт смысл

А мне голос не понравился 🙁

пойду в оригинале почитаю

«Если» пробирает. Причем русский перевод считаю глубже оригинала.

Про поколение

По телефону мама

С подругой как-то раз

О нашем поколеньи

Я слушал, между прочим

И в двух словах, короче,

Опишешь всё едва.

Там было про учёбу:

Мол, учат кое-как.

Про Фильчикова Степу,

Про вечный кавардак.

Про то, что нынче дети

Не рвутся погулять,

Пропали в интернете

И не желают спать.

Вот раньше было дело:

То с горки кувырком,

То рисовали мелом,

То мастерили дом.

«О! Точно! Во — идея!» —

Я сам себе сказал.

И быстро на балконе

Что нужно отыскал.

А, с полки с интересом

Медведь за мной следил.

Но, только лишь работа

Услышал я: «Андрюша,

А, ну-ка прекрати!»

Всё положил обратно,

«Ну, ладно, что ж», — вздохнул, —

«Раз маме не приятно».

И сел опять на стул.

Но, тут же новой мыслью

Взорвалось в голове:

«Я сделаю оркестр

И будет слава мне!»

Опять кипит работа:

Кастрюлей стройный ряд

Расставил, словно ноты —

Семь штук, как говорят.

И зазвучали марши

Среди панельных стен,

Но, «разбудилась» Глаша

И кончился джазмен.

Ну, что же, нет тут места,

«Пошли гулять, Серега,

Я вот уже спешу!»

Оделся. В коридоре

Жду — мама разрешит.

«Куда собрался, горе?» —

Она мне говорит, —

«На улице морозно,

Собаки не гуляют

Разделся, снял кроссовки,

Включил свой ноутбук.

«Не отпустили», — пишет

Мне на дискорде друг.

Чего тут рассуждать?

Не ходит наше племя

На улицу гулять.

Photo by Nelly Aran, Houston

Санька

Без четверти восемь,

С февральским морозом,

Угрюмо встречая рассвет,

Шел Санька Карпухин

В треклятую школу,

В которой учился семь лет.

На ветках рябины

Их было так много,

Что Саньке казалось,

Как будто рябина горит.

И опаздывал страшно,

Но шел все равно не спеша.

Он знал, что сегодня

Все это не важно,

И в пятках томилась душа.

Но странно был тих

А в мыслях неслось:

И вот он почти уже

Близок к порогу,

А в горле предательский ком,

Но тут его Сажин

И выпалил сходу:

Удивился растерянный Санька, —

Смеешься ты что ли, Серег?

— Не будет контрольной

И школа закрыта,

Мороз минус тридцать, Санек!

Запели архангелы где-то под шапкой —

Веселого солнца глоток.

Карпухин Санек с горделивой осанкой

Спешил на дворовый каток.

Как мы поссорились с йогом из-за поэзии

Около полугода назад написал мне один человек — так, мол, и так, хочу сочинить музыку для ваших стихов и спеть песню. Я не возражала. Иногда такие ребята находятся, ок.

Затем началось что-то невероятное. Он постоянно присылал мне огромные сообщения с информацией о том, что вот, новое творение готово, послушайте «Наташа-свет». Снабжалось это всякими дурацкими умилительными смайликами, комплиментами неуместными и горячим желанием общаться. К слову, герою нашей истории около 50, он, как следует из информации на страничке в соцсети, руководитель школы классической йоги в одном из крупных городов. Поначалу я сдержанно поблагодарила, хотя музыка и песня, которую он создал, были просто ужасны, это какое-то подражаете женскому вокалу, простенькая аранжировка и абсолютное непопадание в ноты. Также я объяснила, что не веду пустых бесед в сети с незнакомыми людьми. 🕵🏻‍♂️

Однако все это было моей ошибкой, надо было сразу объяснить, что мне не нравятся его творения и мне бы не хотелось, чтобы кто-то знакомился с моими стихами таким образом. Он ведь не на кухне у себя все это напевает, а выкладывает в сеть! 😤

После того, как этот человек создал больше 10 своих песенок на мои стихи, приправляя все это постоянными сообщениями, я отправила корректность в путешествие и прямо написала, что все, давайте, пожалуйста, прекращать (сил моих больше нету, ведь он достал до чертиков)!

Написала честно и вежливо.

Ага, конечно. 🙃 Ценитель моих текстов заявил, что останавливаться на этом не намерен и имеет полное право этого не делать. Далее следует долгий спор о том, что говорит закон.

На всякий случай поясню, что я ничего бы не имела против, если бы он не выкладывал это в интернет с моим именем. Пел бы себе на диване под абажуром — нет проблем. 🤔

Затем последовало такое вот нахальное заявление. Я в недоумении. Неужели он прав?

Ответ на пост «Стих «Мир наполнен запахами»»

Девочка 14 лет, считающая себя поэтессой (смотрите теги, они перетекли сюда из её поста), обиделась на критику с насмешками и потребовала конструктивной, предметной критики. Будь это взрослый графоман — так и хрен с ним. Но подросток, который хочет хорошего, но просто ещё не умеет и не знает, как это сделать, заслуживает ответа.Вдруг, в пользу пойдёт? Однако, особой жалости проявлять не буду.

Итак, приступим к разбору поэтических полётов. Ниже изложено всё стихотворение (а не «стих»!) курсивом, и к каждой строфе — мои непрофессиональные замечания.

Мир полон запахов, растет,
В твоем саду сирень.
Ярка она и молода,
Прекрасная, как день.

1. Первая и третья строчки не зарифмованы. Это показатель поэтической немощи. Мол, не смогла и заморачиваться не буду и так сойдёт.

2. «Прекрасная, как день» — бессмысленное словосочетание. День – это время суток. Он может быть прекрасным, ужасным, тяжёлым, бесконечным… Без уточняющего прилагательного он – никакой. Например, нельзя написать «благородный, как поступок», ибо сначала нужно уточнить, что за поступок.

Подвявшие цветки ее
Тебя духотворят.
Бьет ветками в окно она
И радует твой взгляд.

1. Отсутствие рифмы в первой и третьей строке.

2. Нет в русском языке слова «духотворят», есть «одухотворяют». Понятно, откуда это увечное слово взялось – автор стремился уложиться в размер. Уложился. Но людей насмешил.

А если выйдешь на крыльцо,
Опосля ты дождя,
Почувствуешь грозы озон,
Найдешь в саду червя.

1. Рифмы – так себе.

2. «Опосля» – шедеврально. Во-первых, это простонародное слово совершенно неуместно в данном «возвышенном» контексте. Во-вторых, чтобы не нарушать ритм стихотворения, его нужно читать с ударением на второе «О» — «опОсля». Уж лучше было написать «Ты опосля дождя» — и ударение на месте и само по себе построение фразы не режет глаз. Это либо абсолютная небрежность, либо абсолютная неспособность к стихосложению.

А в дом ты старый заходил?
Бывал когда-то там?
Не чувствовал ты духоты,
Закрытой на года?

1. С рифмами – завал.

2. Зачем между словами «дом» и «старый» воткнуто слово «ты»? Надо уж определиться «дом старый» или «ты старый». Типа «Эй, старый! Ты в дом-то заходил?» И ведь решение на поверхности – «А в старый дом ты заходил?» — и построение фразы нормальное ЕСТЕСТВЕННОЕ, и в размер укладывается. Вывод – автор не чувствует языка, на котором пишет.

А сигареты куреной
Ты запах не видал?
Кому-то он понравится,
То будет маргинал.

1. Отсутствие рифмы в первой и третьей строках.

2. Запах не видно. Если бы автор чуток поднапрягся, то написал бы «Ты запах не вдыхал?» Но автор считает, что ему напрягаться не нужно ввиду врождённой гениальности и отсутствии самокритичности.

3. «Маргинал» появился неожиданно. Но если уж так хочется использовать этот, не очень уместный в данном контексте, термин, то хоть фразу построй так, как это принято в русском языке. Например, «А тот, кому он нравится, конечно, маргинал». Или что-то в этом роде.

Люблю природы запахи
Я в легкие вдыхать
И лучше в мире этого,
Поверьте, не видать!

1. Отсутствие рифмы в первой и третьей строке.

2. В русском языке не требуется уточнять, что вдыхают в лёгкие. Ибо больше некуда. Выдохнуть можно из двух мест, а вдохнуть только в одно. Я тяжело вздохнул носом в лёгкие и обессилено прикрыл глаза веками с ресницами. В мозгу, расположенном в черепной коробке, возникла мысль: «Поможет ли моя писанина оголтелому графоману?»

3. «И лучше в мире этого» — слова в фразе переставлены ради ритма, в итоге звучит не по-русски.

Итак, имеются проблемы с

2. ударением (ритмом),

3. синтаксисом (правилами и традициями построения предложений и словосочетаний),

4. словарным запасом,

5. пониманием значения слов.

Пока всё это писал, пришла идейка объединить все замечания в один стишок. Это не пародия, а так. прикол на тему. Но с рифмой и ритмом там всё будет в порядке – мне претит относиться к ним так же наплевательски, как автор.

На пруду сидели утки,

Распрекрасные, как сутки

И в желудки жрали тину –

Я потом ту тину нюхал,

Прямо лёгкими сквозь ухо.

Во дурак я! Во я лох!

Чуть от вони не оглох,

Как какой-то маргинал.

(Он для рифмы в стих попал)

Если честно – мир воняет,

А не одухотворяет,

То дерьма нюхнёшь, то клею,

И напишешь ахинею.

И ещё несколько замечаний общего характера.

Частый аргумент обиженных авторов – коли сам стихов не пишешь, значит, и критиковать не имеешь права. Это дурацкий аргумент. Не нужно быть столяром, чтобы увидеть, что шкаф кособокий и дверцы не закрываются.

Побольше самокритичности. А если ты и в самом деле не видишь разницы между профессиональными стихами и своими потугами — ваще бросай это дело. Одно дело — стараться создать что-то достойное и понимать, что пока ещё не получается, другое — наклепать корявку и считать её достойной. Пока что мы наблюдаем второй вариант.

Мои личные критерии качества стихотворения:

1. Соблюдение правил стихосложения – рифма, размер, ритм.

2. Естественность построения предложений и словосочетаний. Они должны нормально звучать и отдельно от самого стихотворения. Пушкин и Высоцкий, с моей точки зрения, эталоны в этом вопросе. Они умели изъяснятся на любые темы без вычурности и натужности, простым, общепринятым в их время языком, соблюдая при этом все каноны стихосложения. Я уж молчу об их чувстве нюансов значений и звучаний слов.

PS Думаю, эти замечания пригодятся и другим графоманам. Если, конечно, они сознают, что они пока не поэты, а графоманы. А это не каждому дано, к сожалению.

PPS Себя я считаю чистой воды графоманом. Но стараюсь, хотя бы, откровенно не плевать на правила стихосложения.

@Mike73, Вы хотели почитать разбор полётов.

Немного лирики о D&D

Стишок был написан по поводу для одного паблика, но, поскольку он затерялся там в миллионе других комментариев, никто его не читал. Так что почти эксклюзив )))

Взор воспоминаньями туманится.

С той поры прошло немало лет.

На харизму я кидал d20,

И один d6 на интеллект.

Маршем шли врагов дивизионы.

Уши рвал негармоничный шум.

Играли в «Подземелья и драконы»,

А казалось, будто это Doom.

Мы прошли через холмы и долы,

Маг не знал, как делать файерболы.

Мы кидали в орков колбасой.

Взломщик не оправдывал доверья

(Несмотря на свой условный срок).

Час пытался вскрыть замок на двери.

Оказалось, что открыт замок.

Из подвалов огры пёрли строем.

Паладин вступился за добро.

Пяткой в грудь лупил, крича: «Урою!»

Крепко бил. Сломал себе ребро.

В том бою наш клирик был контужен.

Ад кромешный, лязг мечей в огне,

Ну а он все спрашивал про ужин

И молил богов о шаурме.

Мы пробились. Устояли. Выжили.

Мастер поздравлял нас горячо.

Мы из подземелья вместе вышли,

Принеся обет сыграть еще.

Взор воспоминаньями туманится.

С той поры прошло немало лет.

Мы же собирались собираться.

А игры как не было, так нет.

Может быть, когда-нибудь, наверное,

Мы опять поставим жизнь на кон.

А пока встречаемся в таверне.

В той, где красный, знаете, дракон.

Zick Ryder — Стихи о рыжей дворняге (Эдуард Асадов)

Стихи о рыжей дворняге

Хозяин погладил рукою

Лохматую рыжую спину:

— Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,

Но все же тебя я покину.

Швырнул под скамейку ошейник

И скрылся под гулким навесом,

Где пестрый людской муравейник

Вливался в вагоны экспресса.

Собака не взвыла ни разу.

И лишь за знакомой спиною

Следили два карие глаза

С почти человечьей тоскою.

Старик у вокзального входа

Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?

Эх, будь ты хорошей породы…

А то ведь простая дворняга!

Огонь над трубой заметался,

Взревел паровоз что есть мочи,

На месте, как бык, потоптался

И ринулся в непогодь ночи.

В вагонах, забыв передряги,

Курили, смеялись, дремали…

Тут, видно, о рыжей дворняге

Не думали, не вспоминали.

Не ведал хозяин, что где-то

По шпалам, из сил выбиваясь,

За красным мелькающим светом

Собака бежит задыхаясь!

Споткнувшись, кидается снова,

В кровь лапы о камни разбиты,

Что выпрыгнуть сердце готово

Наружу из пасти раскрытой!

Не ведал хозяин, что силы

Вдруг разом оставили тело,

И, стукнувшись лбом о перила,

Собака под мост полетела…

Труп волны снесли под коряги…

Старик! Ты не знаешь природы:

Ведь может быть тело дворняги,

А сердце — чистейшей породы!

Чтец: Zick Ryder

Композитор и исполнитель: Zick Ryder, сольный музыкальный проект «Dust Factory».

8 января 1878 года – Умер Николай Алексеевич Некрасов

8 января 1878 года (по новому) – Умер Николай Алексеевич Некрасов.

В начале 1875 года Некрасов тяжело заболел и скоро жизнь его превратилась в медленную агонию.

В диагностическом плане вначале высказывались разные предположения, ломали голову довольно долго, но со временем становилось все более очевидным, что речь идет о раковой опухоли толстой или прямой кишки.

Рисунок Ивана Крамского

В начале декабря 1876 года больного консультировал работавший тогда в Медико-хирургической академии профессор Николай Склифосовский, который при пальцевом исследовании прямой кишки отчетливо определил новообразование — «. в окружности верхней части прямой кишки находится опухоль величиной с яблоко, которая окружает всю периферию кишки и, вероятно, причиняет ее приращение к крестцовой кости, отчего эта часть кишки неподвижна; соответственно месту этой опухоли находится весьма значительное сужение кишки, сужение кишки весьма значительно так, что верхушка пальца едва в него проникает»

В общих чертах Николай Алексеевич был ознакомлен со своей болезнью и понял, что речь идет о серьезном заболевании. Настроение его ухудшилось. Врачи стали увеличивать дозу опия, но Н.А.Некрасов относился к этому очень негативно, так как боялся что это повлияет на его умственные способности, а он использовал малейшую возможность для литературной работы — продолжал писать стихотворения.

К этому времени относятся такие его строки:

О Муза! наша песня спета.

Приди, закрой глаза поэта

На вечный сон небытия,

Сестра народа — и моя!

Применявшееся лечение оказывалось все менее и менее эффективным. Больной тяжело страдал. 18 января 1877 г. Некрасову был приглашен хирург проф. Е.И.Богдановский. К нему обратился сам больной поэт.

4 апреля 1877 г. хирурги Н.И.Богдановский, С.П.Боткин и Н.А.Белоголовый предложили Н.А.Некрасову делать операцию и назначили ее на 6 апреля. Операцию было доверено провести Е.И.Богдановскому.

Похороны Некрасова. Рисунок А.Бальдингера

Когда только впервые встал вопрос об операции, сестра поэта А.А.Буткевич обратилась через знакомого в Вене к известному хирургу профессору Теодору Бильроту с просьбой приехать в Петербург и сделать операцию брату. 5 апреля пришло согласие Т.Бильрота, за приезд и операцию он запросил 15 тыс. прусских марок. Готовясь к возможному приезду венского хирурга, Н.А.Некрасов пишет брату Федору: «. немедля пришли деньги, кроме 14 тыс. по векселям, за тобой 1 тыс. процентная. Весь твой Ник. Некрасов» (12 марта 1877 г.) .

Лечившим больного врачам, в том числе и Е.И.Богдановскому, пришлось согласиться с принятым решением и ожидать приезда Т.Бильрота, хотя они отчетливо понимали экстренную необходимость в разгрузке кишечника oneративным путем. Профессор Т.Бильрот прибыл в Петербург вечером 11 апреля 1877 г. и его ознакомили с историей заболевания. 12 апреля он осмотрел больного и переговорил с Е.И.Богдановским о некоторых приготовлениях к операции и о времени вмешательства, которое они согласованно назначили на 13 ч.

Напрасно был выписан из Вены Бильрот; мучительная операция ни к чему не привела.

Вести о смертельной болезни поэта довели популярность его до высшего напряжения. Со всех концов России посыпались письма, телеграммы, приветствия, адресы. Они доставляли высокую отраду больному в его страшных мучениях. Написанные за это время «Последние песни» по искренности чувства, сосредоточившегося почти исключительно на воспоминаниях о детстве, о матери и о совершенных ошибках, принадлежат к лучшим созданиям его музы.

В декабре состояние больного довольно быстро стало ухудшаться, хотя колостома функционировала без каких-либо осложнений, лишь иногда наблюдалось небольшое выпадение слизистой оболочки. Вместе с тем, наряду с усилением общей слабости и исхуданием, появились постоянные и нарастающие боли в ягодичной области слева, припухлость и крепитация на задней поверхности бедра до коленной области, отеки на ногах. Периодически возникал озноб. Из прямой кишки стал выделяться зловонный гной.

14 декабря наблюдавший больного Н.А.Белоголовый определил, как он записал, «полный паралич правой половины тела». Больной был осмотрен С.П.Боткиным. Сознание и речь были еще сохранены. С каждым днем состояние прогрессивно ухудшалось, появились симптомы приближающейся смерти. Больной очень страдал.

26 декабря Николай Алексеевич поочередно подозвал к себе жену, сестру и сиделку. Каждой из них он сказал едва различимое «прощайте». Вскоре сознание покинуло его, и через сутки, вечером 27 декабря (8 января 1878 г. по новому стилю) Некрасов скончался.

30 декабря несмотря на сильный мороз, многотысячная толпа провожала тело поэта от дома на Литейном проспекте до места вечного его успокоения на кладбище Новодевичьего монастыря.

Похороны Некрасова, сами собой устроившиеся без всякой организации, были первым случаем всенародной отдачи последних почестей писателю.

Уже на самых похоронах Некрасова завязался или, вернее, продолжался бесплодный спор о соотношении между ним и двумя величайшими представителями русской поэзии — Пушкиным и Лермонтовым. Ф.М. Достоевский, сказавший несколько слов у открытой могилы Некрасова, поставил (с известными оговорками) эти имена рядом, но несколько молодых голосов прервали его криками: «Некрасов выше Пушкина и Лермонтова»…