Как ставит зимой закидушки

/*

«Резинку» обязательно следует устанавливать на умеренном течении. В стоящей воде снасть раскрывается не полноценно, играет не должным образом. К тому же рыба в стоячей воде атакует приманку более избирательно. На течении это происходит куда более агрессивно и охотно.

Для установки снасти на хищника выбирайте песчаные, галечные грунты. Хорошо работают выходы на косы, места где образуется обратное течение, входы и выходы из ям, особенно рядом с которыми находятся коряги. При ловле ночного судака и окуня обратите также внимание на перекаты, куда он выходит в сумерках кормиться, омута за ними.

Пассивной резинкой, или донкой с резиновым амортизатором, можно ловить различную рыбу. На малька – хищника, особенно ночного судака и налима; на червя, опарыша – леща, язя, сазана. Ловя карповых рекомендуется делать более длинные поводки и подгружать из, чтобы наживка находилась у самого дна. Многие этим пренебрегают, поэтому не могут похвастаться большим уловом. Также между резинкой и основной леской (иногде и на саму леску между крючками) можно устанавливать небольшие легкие кормушки-пружинки, что позволит точечно доставлять прикормку в место ловли.

Закидушка для налимов

Налимья закидушка, наверное, самая простая из всех донных снастей. И чаще всего именно она закрывает рыбалку осенью и открывает весной, поскольку налим берёт в самой холодной воде. Весной язи, лещи, плотва только готовятся подниматься в верховья рек на нерест. А рыба налим – тут как тут…

Как уже говорилось, основой снасти является тяжёлое грузило не менее двухсот граммов весом. Где-то – тяжелее, а где-то достаточно грузил весом немногим больше ста граммов. Всё зависит от того, куда будет забрасываться снасть и какое там течение.

Леска для закидушки используется монофильная, толстая, диаметром 0,5-0,6 мм. Во-первых, для того чтобы при забросе она не выскальзывала из пальцев. А во-вторых, налиму безразлична её толщина, поскольку ловля происходит в тёмное время суток. Кроме того ночью такая леска лучше видна на береговом песке при свете фонарика. Не помешает выше поводка сделать на основной леске узелок, так как даже и толстая леска может выскользнуть при сильном рывке заброса, поскольку она бывает чаще мокрой.

Для поводков можно использовать монофильную леску диаметром 0,3-0,35 мм. Поводок привязывается выше грузила примерно в 10-12 см. Налим берёт только со дна. Для исключения путаницы, особенно в темноте, и чтобы самому не попасться на крючок, лучше ставить один поводок длиной порядка 30 см. Виртуозы ночной ловли на закидушки, каким был мой отец, умудряются ставить и три поводка, но, думается, это лишнее.

Запас основной лески длиной около 50 метров наматывается на мотовильце из пластика. Фанерные коробятся от воды, а покупные безделушки ломаются. Лучше самому выпилить мотовила из прочного пластика.

Крючки используются крупные, с длинным цевьём, так как их приходится вытаскивать из прочной налимьей пасти. А лучше пристёгивать поводки к застёжкам на основной леске. Это позволит не копаться в глотке пойманной рыбы, а попросту отстегнуть поводок и поставить запасной.

Наживки для ловли налима

В качестве наживки можно использовать червей, живую и резаную рыбку, но я заметил, что весной крупная кисть червяков привлекает усатого налима больше, чем рыбки, а осенью крупные налимы берут чаще на резку или живца. Впрочем, в разных местах может быть по-разному.

Установка закидушки

Снасти-закидушки устанавливаются также незамысловато. Основная леска в виде колец укладывается на пологом бережке, которым обычно бывает песчаная коса, намытая и сглаженная течением, а напротив неё, как правило, располагается на противоположной стороне высокий с обрывом берег. Под ним кружит глубокий омут с топляками на дне.

Основную леску закидушки, лежащую кольцами на песке, желательно заново перебрать, только теперь в противоположном направлении. Так леска будет без захлёстов и петель уходить в воду после заброса.

Мотовило с оставшейся основной леской попросту втыкается в песок. Именно по этой причине мотовило желательно использовать не пластиковое покупное, которого и на одну рыбалку не хватит, а самодельное, из цельной доски или прочной пластмассы.

Остаётся теперь только сделать заброс. Для этой цели грузило раскачивается маятниковым способом на леске и затем посылается в воду сильным толчком, внимательно контролируя, чтобы крючки не зацепились за одежду и тело. После заброса леску надо закрепить в расщепленной вершинке ивового прута и подвесить на леске простой затягивающейся петлёй звонкий колокольчик. Можно на гибкую вершинку прута прикрепить бубенчик от фидера.

После всех этих операций остаётся только ждать у потрескивающего жаркого костра звонок колокольчика, а значит — поклёвку ночного хищника. Чтобы комфортно снимать добычу и насаживать червей, нужен большой ручной фонарь, который можно поставить у закидушки, и обязательно необходим налобный фонарик. Он будет светить точно по направлению взгляда рыболова.

На закидушки зимой

Пришла, вернулась-таки неожиданно среди снегов и морозов ловля налима на донки с колокольчиками.

Для ночлега мы взяли брезентовую палатку с отверстием под трубу печки, с вшитой металлической пластиной и асбестовым шнуром. Теперь – источник тепла. Из миниатюрных печек была лишь походная «нержавейка», годная только для приготовления похлебки. Это выяснилось при испытании во дворе. Печка раскалилась докрасна, наполнив палатку благодатным теплом, но и только. Через пять минут в палатке было так же холодно, как и на улице. Печка остывала столь же быстро, как и накалялась. Пришлось снабдить ее «карманом» для песка или щебенки. (Рядом с речкой высилась насыпь железнодорожной линии, где мы и намеревались повторить подвиг чеховского «злоумышленника», не откручивая, впрочем, гаек, а лишь ограничиться ведерком щебенки…).

Итак, вскоре мы были уже на реке. Вот она – гладь. Ничего, что нет «ольхи, тихо трепещущей своими листьями в светлом зеркале воды…». Точнее, ольха-то была, но без листьев… Главное, – открытая вода.

Из снастей у нас – поплавочные удочки и закидушки-донки с колокольчиками. Насадка – мотыль. В резерве есть пара зимних удочек и десяток жерлиц-треног, на всякий случай.

Устраиваемся с удочками у большого ивового куста, у заводи, где вода ходит кругом. Поверху раздаются всплески. Это, по всей видимости, верхоплавка-верховка, называемая еще у нас «чикой». Нахальные рыбки толкают носами поплавки и блещут боками, словно множество искорок. Ловим в полводы. Вот и первая поклевка! Из воды, трепеща на крючке, выплескивается небольшая серебристая рыбка. Но это не верховка, а уклейка… Как-то необычно видеть эту нежную летнюю рыбку на синем снеговом насте.

Поймав еще несколько некрупных уклеек, я опускаю насадку на дно. Долгое время мотылем никто не интересуется, но затем поплавок уверенно уходит под воду, и на леске виснет шестеренка-не шестеренка, комок сопливых колючек ли. В общем, – ерш, Хозяин… Это – наживка на закидушки, для налима.

На берегу трещит и отстреливается угольками кострище из дубового сушняка. До вечера, пока прогревается место под палатку, мы ловим ершей. Едва заходящее солнце подернулось морозной дымкой, мы устанавливаем свое прозрачное «иглу» на проталину от костра, отбросив угли в сторону, где и будет ночной костер. Пока я чистил картошку под ершовую уху, приятель наскреб мешок песка из обрывистого берега. Это лучше, чем щебенка, да и не нужно совершать диверсионный набег на железнодорожную насыпь… Песок мы закладываем в «карман» печки и поджигаем ольховые щепки в топке. Над палаткой закурился дымок из жестяной трубы, а вскоре в жилище стало так тепло, что не хотелось выходить на студеный к вечеру воздух. Но я, нехотя, иду на берег и забрасываю несколько донок-закидушек, наживив их ершами. Втыкаю в снег ивовые прутья и вставляю в расщепы леску, вешаю колокольчики. Пару донок просто привязываю к тальниковым кустам.

Ночь навалилась темной стеной, дышащей горьковатой морозной дымкой. Раскатисто в мерзлом лесу отстучал на стыках вечерний поезд, и снова все замерло в чутком оцепенении. Лишь где-то рядом попискивали под снегом мыши. Не зря, видимо, берег был испещрен цепочками лисьих следов и рытыми ямками от мышкующей охотницы.

Мы лежим у печки на вязанках сушняка и щуримся на открытую топку, в которой млеют угли. Тепло. Мурлычет приемник в изголовье. Часам к восьми вечера палатка вдруг осветилась неоновым светом. «Фонари включили», – мелькает сонное и нелепое. Усмехнувшись над собой, вылезаю из палатки. Приятель спит, пригревшись у печки.

Над старыми дубами взошла полная Луна, отразилась в бегущей воде бликами-искорками, осветила черный молчаливый лес. Словно по сигналу, где-то затрещала сорока, хрустнул сучок под чьими-то ногами. И тут вдруг осторожное – дзинь-дзинь… Пауза. Еще звонок.

Толкаю в бок приятеля, и мы бежим к донкам, скользя по насту. Леска закидушки то натягивается, то опадает. На ней испуганно бренькает колокольчик. Подсечка… В свете Луны на воде забелело брюхо здоровенного налима. Выдернутый сгоряча на берег, он сорвался с крючка, согнулся в тугое кольцо и бойко пополз по снегу к воде, извиваясь, как змея. Пришлось отлавливать его вторично, настолько быстры были его движения.

Пришла, вернулась-таки неожиданно среди снегов и морозов ловля налима на донки с колокольчиками. За ночь мы поймали шесть налимов, два из которых можно было назвать «головастиками», но остальные были вполне увесисты.