Кот Шурик и денежные потоки

Жил-был рыжий кот Шурик. У мамочки он, хоть и любимый был,
но вечно голодный, немытый и нечёсаный. Пока он был солнечным
рыжим котёнком, ему прощалось всё:лень, обжорство и гордый
нрав.

Но вот полюбила рыжика добрая девочка Надя и дала ему надежду
на новую счастливую жизнь. Мышей в доме новой хозяйки не было,
Шурик совсем разленился и разжирел до безобразия. Поговаривают,
что папа Шурика был дворянских, то есть голубых, кровей, но
доказательств тому найти не удалось. А без бумажки — сами
понимаете. Да что там доказательства. И без них Шурик
ощущал себя дворянином, не хватало только достойного статуса.

Надин папа пристроил кота в городское отделение милиции. Там
и до Шурика водились коты и кошки, но ленивые и вороватые
настолько, что не только бутерброды, но и секретные документы
стали пропадать из кабинетов и сейфов. Так вот, Шурик и должен
был своих собратьев приструнить. Надо сказать, что шороху он
навёл в кошачьей стае, но только в первое время. Коты и кошки
боялись его грозного «Ммм-яяя-ууу. » и увесистой рыжей лапы.

Шурик загордился. Притащил погоны со звёздочками, чтобы Надя
ещё больше его ценила и восхищалась им.Стал важным и блудливым.
Вся жизнь его превратилась в бесконечный март месяц.Домой почти
не появлялся, а если осчастливит своим приходом, то только
для того, чтобы хозяйка его искупала и блох вывела.Отоспится,
отдохнёт от трудов праведных, исцарапает Надю за всё хорошее и
бегом на улицу, в подвалы ментовские и в кошачьи притоны.

Унюхал рыжий, где хранятся конфискованные наркотики, и решил
заняться бизнесом.Слыхал он, что дело это прибыльное, и в этом
деле какие-то денежные потоки.Так поплыл по течению в этих
потоках, что к прозвищу «рыжий» прибавилось ещё «наркобарон».
Жил Шурик, не тужил, все кошечки в округе были им довольны,
вышел на нужных людей, чтобы купить дворянский титул.Потоки
закружили и понесли в счастливое безоблачное завтра.

Но лавочку быстро прикрыли и вместе с остальными наркоторговцами
Шурик загремел на зону на девять с половинкой лет. Надя пыталась
выручить бедного котика:

— Уму не постижимо! — восклицала она.- Кот-наркобарон! Люди добрые!
Вы с ума сошли, кота судите.

Бедная девочка нанимала адвокатов. Тратила на это деньги родителей,
распродавала их имущество, движимое и недвижимое. Ездила к
несчастному в зону, возила ему колбаску копчёную.

— Мой котик, мой рыжик — и тюремных мышей. — рыдала она.

А он мурлыкал и мяукал, звонил ей по телефону и рыдал слезами
крокодильими:

— Не забывай меня, любимая, надежда моя, Наденька моя,жизнь моя.
Оболгали, не виновен я.

Ни для кого не секрет, что в местах не столь отдалённых, есть
не только телефоны, но и Интернет. Там и юмористы свои доморощенные
есть, и поэты, и сценаристы, и брачные конторы. Котик наш, хоть
и рыжий, но не дурак был. Так громко и талантливо пел свои
мартовские серенады и выкладывал ролики в YouTube, что в один из
приездов Нади, охранники зоны с удивлением спросили:

— Вы и вправду хозяйка кота Шурика?

Но она, наивная, тогда не придала этому значения, а вспомнила
слишком поздно.

Котяру выпустили на свободу раньше,по УДО (условно-досрочному) за хорошее поведение.
На тюремных мышей страху он навёл. Надя на машине приехала забирать своего
любимого котика домой. Привезла, отмыла, блох вывела, откормила,
но чувствует, что загрустил рыженький.

-Что, любимый мой, не весел, что ты голову повесил? — как в сказке,
запричитала она. — Вот тебе диванчик, вот колбаска, живи и радуйся,
а я за ушком тебе почешу.

Шурик потянулcя и лениво протянул:

— Не трудись. Ехать мне надо в Москву.

— Да. Там сиделец мой живёт в шикарной гостинице. Там тебе и ресторан,
и бассейн, и бильярд, и живой оркестр, после банкетов — икра,
осетрина, куры копчёные, коньяки дорогие.
Сама понимаешь — М-о-с-к-в-а-а-а, — сладко мурлыкнул он. — Денежные
ПОТОКИ. Мне на НОВЫЙ УРОВЕНЬ выходить пора,- и он замурлыкал,
томно закрыл глаза, представляя, как чешет его за ушком ночная
бабочка тонкими пальчиками с красивым маникюром .
Лежит он на шёлковой подушке в дорогом номере столичной гостиницы,
с бантиком, нет, с золотой цепочкой на шее, а в ушке бриллиантовый
пирсинг.

— Котя, милый, а как же я? Я столько ждала тебя, так надеялась,-
плакала Надя, вытирая слёзы натруженными, без маникюра руками.

Он взглянул на неё нехотя, без жалости и даже брезгливо.
Убедился, что постарела, давно уже не милая девчушка.

— Ну да, ну да, надеялась. Ты же Надежда, тебе надо надеяться.
Извини, в мои планы ты не входишь.

Спрыгнул с дивана, направился к балкону, подумав немного, оглянулся
и снисходительно мяукнул:

— Портрет мой со стены не снимай. Когда-нибудь. может быть.
Потоки, потоки. Чао, любимая.

— Да уж-ж-ж. Потоки, потоки.

Вспоминая добрую свою хозяюшку,рыжий облезлый, тощий кот убегал без
оглядки от стаи дворовых собак. Их так много в этой Москве.
Откуда только понаехали?

Полное собрание сочинений. Том 23. Лесные жители (38 стр.)

У стаи есть сторожа. Во время кормежки их дело все видеть и вовремя поднять тревогу пронзительным криком «кроон!». Стая при этом немедля взлетает. Но, обнаружив, что тревога вызвана проезжающим по проселку автомобилем, стая снова садится на поле. Собака, возле опушки хватающая коров за хвосты, помогая пастуху собрать стадо, журавлей нисколько не беспокоит, привыкли: «это не опасно». Нас в зарослях журавлиная стая не замечает. Мы рискуем даже время от времени разминать затекшие ноги, чуть шевелиться.

Число птиц ежедневно растет. Они покидают места, где гнездились, иногда одолевая немалые расстоянья. Новоприбывших компанейские птицы принимают приветливым хором. Среди журавлей пасутся стаи грачей, а пара воронов буквально у ног великанов что-то в пахоте ищет – терпимость с обеих сторон поразительная.

Старый и молодой журавли по соседству с грачами.

Первую школу полетов молодые журавли проходят вблизи от гнезда. Тут же «на большом сборе» их способность держаться на крыльях и быть выносливыми растет. Готовности лететь к месту зимовки тысячная армада птиц достигает к концу сентября. Но есть какая-то причина, заставляющая птиц не торопиться с отлетом. И наконец (часто уже в октябре) вдруг сразу птицы заполоняют собою небо и с трубными криками (в разных местах!) подымаются, иногда кружатся над полями, как бы прощаясь, и улетают. Какой сигнал и откуда они получают, что время лететь? Можно предположить: ждали попутного ветра. В миграции птиц фактор этот значительный. (Ветер в спину даже и для людей важен.) Возможно, попутные ветры помогают журавлям в короткое время с редкими остановками на кормежку и отдых достигать места зимовки на Ниле…

Пожелаем благороднейшим птицам, которых так мало осталось в природе, счастливой дороги.

• Фото автора. 11 сентября 2008 г.

Из жизни котов

Моя дочь сообщает из Пущина о житье-бытье кота Шурика. Голубоглазый богатырь этот был кем-то забыт или потерян при переезде и года два жил у помойки, получая то угощенья, то пинки выпивших мужиков.

Дочь принесла кота в дом на руках, и вот уже три года он живет припеваючи. Любит рыбу, овсянку, курагу. Мышей не ловит и не признает. Но врожденную страсть охотника сохранил и приспособился терпеливыми ожиданьями подкарауливать на балконе галок и голубей. Охоту Шурик довел до виртуозного совершенства. Подражая звукам любознательных ротозеев, он научился подманивать их на расстоянье прыжка. Последняя жертва его – галчонок. Кот добычу не ест. Ему важно птицу поймать, поиграть с ней и принести в подарок хозяйке. На этот раз галчонок истошно орал и на помощь привлек где-то близко сидевших родителей. Они, прилетев на балкон, были полны решимости «отшуметь» отпрыска. Озадаченный Шурик добычу из когтей выпустил, и галчонок, слегка помятый, обрел свободу.

Попытки отучить кота от балконной охоты ни к чему не приводят. Врожденная страсть неодолима.

Но вообще-то «на этажах» охотничий инстинкт часто у кошек гаснет. У моих друзей на Камчатке кот любит есть рыбу и совершенно не обращает внимания на мышей. Дело дошло до того, что обедают вместе – мышь лакает из блюдечка молоко, а кот рядом ест рыбу.

Но, попадая в среду, где есть возможность охоты, кошки становятся завзятыми хищниками. «Если увеличить моего мышелова до размеров тигра – корову сожрет», – говорил мне знакомый лесник о живущем на его кордоне коте.

Врожденная страсть к охоте у кошек, обитающих в лесном доме, обостряет чутье и зрение, готовность преследовать все, что можно поймать.

Некоторые коты повадками привлекают к себе вниманье особое. Я писал как-то о житии кота Марлока на биостанции в тверских лесах. В кошачьем мире это была заметная личность. Кот жил, что называется, на два дома. Охотился в лесу, а в доме ждал, когда подоят корову, чтобы напиться молока, непременно парного – другим брезговал.

Сам Марлок в лесу никого не щадил – ловил мышей, птиц, зайчат. И имелась у него, кроме охоты, еще одна страсть. Был он, как сейчас говорят, сексуальным разбойником. Кошек в маленьком лесном поселении не было, и Марлок время от времени уходил искать радость в соседние деревни Косилово, Некрашево, Плосково. Ходил не по дорогам, а напрямик лесом. Волки, еноты, лисы его не страшили – в любой момент мог он спастись на дереве. Страшен был только филин, но эта большая сова везде редкость, да, возможно, кот ничего о филинах и не знал.

Из любовных похождений Марлок возвращался с изодранной мордой дней через десять – пятнадцать. Залезал на чердак отдыхать и спал, как львы в Африке, семнадцать-восемнадцать часов. Что было у Марлока в деревнях, можно было только догадываться. Но однажды пришли на базу деревенские мужики жаловаться на кота. «Сергеич, мы тебя уважаем, – сказали они хозяину мышелова. – Но коту надо дать укорот, иначе придется его застрелить».

Выяснилось: во время отлучек Марлок в деревнях терроризировал все поголовье котов – рвал им уши, выдирал глаза и постепенно вынудил соплеменников прятаться, как только они узнавали: пришел!

И состоялся суд над Марлоком. Свозили его к ветеринару, и тот сделал все, что предписано было Марлоку судьбой. Стать, сила, охотничья страсть – все осталось, но совершенно исчезло желание посещать населенные пункты…

В этом апреле я заглянул к другу в тверские леса. Первым, кто встретил меня, был Марлок – спокойный, уравновешенный, слегка постаревший. «Да, – сказал хозяин дома, – возраст мало кого украшает. Но вкус к жизни Марлок сохранил. Стал дружелюбен с собаками. А недавно заезжали к нам мимоходом друзья. В машине у них оказался котенок. Надо было видеть, с каким стараньем ловил Марлок для гостя мышей. И пристрастился старик к рыбалке. Сядет сзади меня и с поплавка глаз не сводит – понимает, что это значит, когда поплавок начинает плясать на воде. Это хорошее утешение бывшему донжуану».

Кошки дичают быстро. На Мещере староверу отцу Алимпию, живущему в лесном скиту, друзья подарили для спасенья от одиночества кота-баловня, выраставшего на хороших харчах и много ездившего с хозяевами в автомобиле и летавшего на самолете. Звали кота Васильком.

Довольствие в скиту было у кота скромное, постное. Эта еда ему не понравилась, и кот немедленно взял судьбу в свои лапы. Спустя месяц городской неженка превратился из Василька в страшного Василиска – грозу всего живого в лесу. Ловил не только пташек, но даже и крупных для него рябчиков, одолевал зайцев. Принести в зубах такую добычу было Васильку не по силам. Стал он зайцев, упираясь, волоком доставлять в скит.

Героическим делом для кота оказалась ловля змей. Он бесстрашно их умертвлял и с удовольствием ел. Иногда, сытый, приносил добычу домой. Нередко змея еще шевелилась, и Василёк забавлялся с нею игрой. Не ясно, был ли он невосприимчив к яду или ловкость помогала ему избегать змеиных укусов, но ловля гадюк и ужей, кажется, доставляла коту наибольшее удовольствие.

Литература

Тексты для изложений

Из одного и того же куска железа в одной и той же мастерской были сделаны два плуга. Один из них попал в руки земледельца и немедленно пошел в работу. Другой долго и совершенно бесполезно провалялся в лавке купца.

Случилось так, что через несколько лет оба земляка опять встретились, Плуг земледельца блестел, как серебро. Он был даже еще лучше, чем в то время, когда он только что вышел из мастерской. А плуг, который пролежал без всякого дела в лавке, потемнел и покрылся ржавчиной.

— Скажи, пожалуйста, почему ты так блестишь? — спросил заржавевший плуг у своего старого знакомого.

— От труда, дружок. А ты заржавел потому, что все это время пролежал на боку, ничего не делал.

ДЕВОЧКА НА ШАРЕ

На цирковую арену выбежала маленькая девочка. У нее были синие-синие глаза, а вокруг них длинные ресницы. Она была в серебряном платье с воздушным плащом, и у нее были длинные руки. Она ими взмахнула, как птица, и вскочила на этот огромный голубой шар, который для нее выкатили. Она стояла на шаре. И потом вдруг побежала, как будто захотела спрыгнуть с него. Но шар завертелся под ее ногами, и она на нем вот так как будто бежала, а на самом деле ехала вокруг арены. Девочка бегала по шару своими маленькими ножками, как по ровному полу, и голубой шар вез ее на себе. Она могла ехать на нем и прямо, и назад, и налево, и куда хочешь! Она бегала, как будто плыла, и весело смеялась. Она напоминала Дюймовочку, такая она была маленькая, милая и необыкновенная.

Девочка на мгновение остановилась, и кто-то ей подал разные браслеты с колокольчиками. Она надела их себе на туфельки и на руки и снова стала медленно кружиться на шаре, как будто танцевать. И оркестр заиграл тихую музыку, и было слышно, как тонко звенят золотые колокольчики на девочкиных длинных руках. И это все было как в сказке. И тут еще потушили свет, и оказалось, что девочка вдобавок умеет светиться в темноте. Она медленно плыла по кругу, и светилась, и звенела, и это было удивительно.

(По В. Драгунскому)

Однажды на уроке литературы учитель рассказал такую историю.

Одна девочка учила наизусть стихотворение Некрасова «Железная дорога»:

Труд этот, Ваня, был страшно
громаден,
Не по плечу одному.
В мире есть царь, этот царь
беспощаден —
Голод названье ему.

А в это время на печке лежал древний дед. Он слушал, слушал, потом Свесился с печи и спрашивает:

— Что это ты, внучка, бормочешь и бормочешь? Деду спать не даешь!

— Я учу стихотворение поэта Некрасова, дедушка, — ответила внучка. Дед махнул рукой:

— Поразвелось этих поэтов! Ни складу у них, ни ладу. Вот раньше были настоящие поэты. Я неграмотный, а наизусть стих какого-то поэта знаю.

И вдруг дед начал читать другое стихотворение Некрасова:

Поздняя осень, грачи улетели, Лес обнажился, поля опустели, Только не сжата полоска одна, Грустную думу наводит она.

В тот далекий зимний вечер у нас в семье украшали елку. По этому случаю взрослые отправили меня на улицу, чтобы я раньше времени не радовался елке. Наступило то время сумерек, когда фонари еще не горели, но могли вот-вот зажечься. И от этого «вот-вот», от ожидания внезапно вспыхивающих фонарей у меня замирало сердце. Я знал со слов взрослых, что этот вечер был совершенно особенный. Чтобы дождаться такого же вечера, нужно было прожить еще сто лет.

Действительно, тот зимний вечер в последний день девятнадцатого века не был похож на все остальные. Снег падал медленно и очень важно. Его большие хлопья казались легкими белыми цветами, которые с неба слетают на город. По всем улицам слышался глухой перезвон извозчичьих бубенцов.

Когда я вернулся домой, елку тотчас зажгли. Свечи начали весело потрескивать. Казалось, будто вокруг беспрерывно лопались сухие стручки акации. Около елки лежала толстая книга с золотым обрезом — подарок от мамы. Это были сказки Ганса Христиана Андерсена. Я сел под елкой и раскрыл книгу. В ней было много цветных картинок. Рисунки были прикрыты папиросной бумагой. Я начал читать и зачитался, На нарядную елку я почти не обратил внимания.

Прежде всего я прочел сказку о стойком оловянном солдатике и маленькой прелестной плясунье, потом — сказку о снежной королеве. Удивительная человеческая доброта исходила от страниц книги. Эта доброта была душистая, похожая на дыхание цветов.

(По К. Паустовскому)

Мой дядя уехал работать на северную стройку и оставил нам свою собаку. Так поселился в конуре возле нашего дома здоровенный волкодав. Звали его Дозор. Ни у кого из моих друзей такой большой собаки не было. Ростом с теленка, а голос густой и хриплый.

Стоило Дозору зарычать, как соседские кошки на деревья лезли. И даже бородатый однорогий козел к забору пятился. А друзья шутили:

— Теперь тебе даже медведь не страшен!

Частенько бродили мы с Дозором по лугам, ходили на болото за клюквой, за голубикой. А как-то раз шли в сумерках по полю. Внезапно Дозор остановился и замер. Потом бросился в сторону и стал отчаянно скрести лапами. Из-под земли вскоре донеслось фырканье и визг. Я подошел ближе и увидел норку хомяка. Мне стало жаль зверька, и я позвал собаку. Но Дозор вошел в азарт и продолжал с яростью рыть землю. Вот уже его голова ушла в нору. Я кинулся к собаке, но тут Дозор с визгом отскочил назад.

Видно, маленький храбрец бросился на собаку первым и куснул обидчика.

Вот и пришлось мне выручать из беды не маленького хомяка, а собаку, здоровенного волкодава!

Было это в Сибири. Поднимались мы с другом на скалу. Часа два прошло, пока наконец до перевала добрались.

Я посмотрел вниз и замер. Прямо под нами на прибрежной лужайке резвились медвежата. Вот один догнал другого и начал бороться с ним. Изловчился и ножку ему подставил. А тот прямо через голову кувыркнулся и с обрыва в реку полетел. Плюхнулся в воду и угодил в быстрое течение. Завертело беднягу, закрутило.

Братец перепугался, завыл от страха.

На его голос прибежала медведица. Увидела сынка в беде, с ревом бросилась в воду и поплыла наперерез. Схватила сынка за шиворот, вытащила на песок. А медвежонок лежит, не шелохнется.

Медведица стала его теребить да по бережку катать. Вскоре пловец очухался, вскочил на задние лапы и к братцу стал карабкаться. А мать ему помогает, сзади подталкивает. Тут мой друг не выдержал да как крикнет:

А медведица повернулась в нашу сторону, рявкнула и заспешила с медвежатами в частый кедровник.

ДОМИК НА БЕРЕЗЕ

Весной у моего окна на березе начали строить гнездо мухоловки. Это серые, неприметные на вид птицы. В полете они были похожи на крохотные вертолеты. Они на минуту-другую повисали в воздухе, трепетали крыльями, отыскивали на дворе пушинки, сухой лист, солому и сразу несли их к своему домику на березе. Затем будущий отец семейства присаживался на ветку и принимался петь. Правда, песня у него была немудреная, но довольно бойкая.

Я спустился с крыльца, сел на лавочку у забора и стал наблюдать за работой птиц. Сколько в ней легкости, согласия, азарта!

Внезапно над моей головой каркнула ворона, громко хлопнула крыльями и с важностью, по-хозяйски уселась на вершину березы. Стала воровато поглядывать по сторонам.

Птицы почуяли недоброе, бросились к незваной гостье и принялись кружить над ней, тревожно покрикивать. Вскоре на помощь им подоспели синицы и горихвостка. Серая разбойница не выдержала натиска малых птах и предпочла поскорей удалиться.

Карлсон живет в маленьком домике на крыше. Представьте себе крохотное крылечко, на котором так приятно сидеть по вечерам и глядеть на звезды. Днем можно пить сок и грызть прянит ки, если они есть. Ночью на этом крылечке можно спать, если в домике слишком жарко. А утром можно любоваться, как солнце встает над крышами домов. Домик так удачно примостился за выступом, что обнаружить его трудно.

В домике Карлсона только одна комната. Там стоит верстак. На нем можно

строгать, есть и наваливать на него что попало. Рядом стоит диванчик, чтобы спать, прыгать и кидать туда все барахло. Два стула, чтобы сидеть или класть всякую всячину. А еще на стул можно влезть, когда нужно засунуть что-нибудь на верхнюю полку шкафа. Но обычно это не удавалось, потому что шкаф был забит до отказа. Множество вещей стояло на полу и висело на стенах.

У Карлсона в комнате был камин, а в нем железный обруч на ножках, на котором хозяин готовил еду. На каминной полке тоже стояли самые разные предметы. А с потолка свисала пара башмаков, кочерга и мешок сушеных вишен.

Погналась кошка за маленькой мышкой. Мышка спряталась от нее в бутылку.

Кошка хотела тоже влезть в бутылку, чтобы достать мышку. Но она не могла туда попасть, потому что мышка маленькая, а кошка большая. Тогда кошка говорит мышке:

— А ну-ка, мышка, вылезай из бутылки! Я тебя съем. Мышка отвечает:
— Не вылезу, мне и тут хорошо. Кошка говорит:
— Тогда я тебя лапкой достану.

Просунула кошка свою лапку в бутылку, но достать мышку не смогла. Тогда кошка думает: «Пойду принесу какой-нибудь крючок и достану мышку».

Кошка ушла. А тут пришли другие мышки. Старшая мышка села на бутылку и просунула в нее свой длинный хвостик. Маленькая мышка ухватилась за этот хвостик. А другие мышки стали ее тащить. Вот мышки-сестрички вытащили маленькую мышку из бутылки и побежали в свою норку.

Приходит кошка и приносит с собой палку. На палке веревка с крючком. Хотела кошка достать мышку этим крючком. Подошла она к бутылке, а мышки уж и след простыл.

Зарок давать хорошо, если помнишь свое елоцо. А если память твоя крепка только до вечера, а с утра опять принимаешься за старое, то в зароке толку мало.

Дятел красноголовый лазил день-деньской по пням и дуплам и все стучал своим крепким носом в дерево, все допытывался, где гниль, где червоточина, где дупло, а где живое место. Стук разносился по всему лесу. К вечеру голова у дятла разболелась, лоб словно обручем железным сжало, затылок ломит, нет сил терпеть. Говорит дятел сам себе:

— Хватит, не стану больше долбить; завтра посижу смирно, отдохну. Да и совсем долбить перестану. Что в этом проку?

Настало утро, пташки в лесу проснулись и защебетали. Дятел забыл свой зарок и опять пошел долбить и барабанить по сухим пням.

День прошел, настал вечер. Опять головушка разболелась, и опять он зарекся долбить.

Так и повелось. Каждый вечер дятел зарок дает, каждое утро его забывает.

Повстречал заяц ежа и говорит:

— Всем ты хорош, еж, только ноги у тебя кривые, заплетаются. Еж рассердился и говорит:
— Ты что ж смеешься! Мои кривые ноги скорее твоих прямых бегают. Вот дай только схожу домой, а потом давай побежим наперегонки!

Еж пошел домой и говорит брату:

— Я с зайцем поспорил, хотим бежать наперегонки! У него ноги быстрые, а у меня ум быстрый. Только ты сделай, что я прошу. Спрячься на одном конце, борозды, а мы с зайцем побежим с другого конца. Когда заяц разбежится, я вернусь назад. А когда он прибежит к твоему концу, ты выйди и скажи: «А я уже давно жду». Он тебя от меня не отличит, подумает, что это я.

Второй еж спрятался в борозде, а первый еж с зайцем побежали с другого конца.

Когда заяц разбежался, еж вернулся назад и спрятался в борозду. Заяц прискакал на другой конец борозды, а второй еж уже там сидит. Он увидал зайца и говорит ему:

— А я уже давно жду!

Заяц удивился такому чуду и говорит:

— Давай еще раз побежим!
— Давай! — отвечает еж.

Заяц пустился назад, прибежал на другой конец, увидал ежа. Тот ему и говорит:

— Я уже давно тут.
— Ну, так побежим еще раз.
— Побежим!

Прискакал заяц на другой конец, а там опять еж дожидается. Так заяц скакал, пока из сил не выбился.

ЖЕМЧУЖИНКА И ЖАБА

У одной вдовы было две дочери. Мать любила старшую больше, чем младшую. Сестры были совсем разными. Старшая была грубая, злая и жадная. А младшая ко всем относилась с добротою и была кроткого нрава.

Однажды мать послала младшую дочь к колодцу за водой. Когда девочка стала набирать воду, к ней подошла старушка-нищенка и попросила напиться. На самом деле это была волшебница. Она хотела узнать, добрая ли душа у девочки. Девочка напоила нищенку.

На прощание старушка сказала:

— У тебя добрая душа. За это ты получишь от меня подарок. Пусть отныне, когда ты станешь смеяться, из твоего рта будут сыпаться жемчужины!

Сказала это старушка и исчезла. А у младшей сестры с тех пор изо рта сыпались жемчужины всякий раз, как она смеялась. За это люди прозвали ее Жемчужинкой.

В другой раз старшая сестра пошла к колодцу за водой. Волшебница опять прикинулась нищенкой и попросила у девочки напиться. Но та лишь обругала старушку:

— Вот еще! Буду я всякой нищенке воду подавать!

— Ты злая и бессердечная девочка! Так пусть же всякий раз, как ты смеешься, изо рта у тебя выскакивают жабы!

С тех пор старщей сестре проходу не стало от насмешек, и называли ее теперь не иначе как Жаба.

(По бирманской сказке)

Шляпа лежала на комоде. Котенок Васька сидел на полу возле комода. Вовка и Вадик сидели за столом и раскрашивали картинки. Вдруг позади них что-то упало на пол. Они обернулись и увидели на полу возле комода шляпу.

Вовка подошел к комоду, нагнулся, хотел поднять шляпу, но вдруг вскрикнул и отскочил в сторону с воплем:

— Она живая!
— Кто живая?
— Шляпа.
— Что ты! Разве шляпы бывают живые?
— Посмотри сам!

Вадик подошел поближе и стал смотреть на шляпу. Вдруг шляпа поползла прямо к нему. Вадик закричал и прыгнул на диван. Вовка за ним.

Шляпа вылезла на середину комнаты и остановилась. Ребята смотрели на нее и тряслись от страха. Тут шляпа повернулась и поползла к дивану. Ребята сот скочили с дивана, убежали на кухню и дверь за собой закрыли. Они взяли кочергу и лыжную палку, приоткрыли дверь и заглянули в комнату.

— Где же она? — спрашивает Вадик.
— Вон там, возле стола.
— Сейчас я ее как тресну кочергой, пусть только подползет ближе! — говорит Вадик.

Но шляпа лежала возле стола и не двигалась.

Ребята вернулись на кухню, набрали из корзины картошки и стали швырять ее в шляпу. Наконец Вадик попал. Шляпа как подскочит кверху!

— Мяу! — закричало что-то. Из-под шляпы высунулся серый хвост, потом лапа, а потом и сам котенок выскочил.

(По Н. Носову) ЖИВОЙ БАРОМЕТР

В субботу к нам в гости зашел дядя Гриша, посмотрел в окно на серое облачное небо и спрашивает меня:

— Знаешь, как погоду предсказывают?
— По барометру.
— Хочешь, я тебе живой барометр подарю?
— Как живой? Дядя усмехнулся:
— Очень просто. Забегай ко мне завтра и увидишь.

На другой день пришел я к дяде, а он мне клетку со зверьком протягивает. Мордочка у зверька пухлая. Глазенки черные, точно смородины, выпученные. Шуба рыжая, а на спине пять темных полосок. Забавный!

— Держи бурундука!
— Спасибо! А при чем тут барометр?
— Скоро узнаешь! Дядя хитро улыбнулся и похлопал меня по плечу.
— Забирай, забирай! Кедровыми орехами, семечками, ягодами да грибами его кормить надо.

Радостный прибежал я домой, поставил клетку на подоконник, а сам гляжу на зверька и думаю: «И как же такой кроха погоду угадывает?»

Бурундучишка тем временем знай себе таскает подсолнухи из кормушки. Набьет полный рот и с раздутыми щеками в дуплянку спешит. Видно, там закрома у него.

Вечерело. Из приоткрытого окна веяло сыростью и прохладой. Зверек сел на задние лапы, передними щеки подпер и начал кашлять. Я перепугался и скорей к дяде:

— Простыл зверь! Как его лечить? А дядя успокоил меня:
— Вовсе он не больной. Если бурундук кашлять вздумал, скоро гроза нагрянет!

Дядя оказался прав! Не успел я за собой калитку захлопнуть, как гром прогремел. С той поры живой барометр не раз меня предупреждал: «Сегодня на рыбалку ходить нельзя, дождь будет». А однажды я его не послушался и весь до ниточки промок!

ЖИВОТНЫЕ В НАШЕМ ДОМЕ

Чтобы привить нам любовь к природе и облагородить наши с братом души, родители покупали различных животных: кошек, собак, рыб.

Однажды произошла неприятность с кошкой. Она отчаянно исцарапала Оськины руки. Дело в том, что Оська папиной зубной щеткой почистил кошке зубы.

Но совсем грустная история вышла с козленком. Это живое начинание постигла полная неудача. Козленка папа купил специально для нас. Козленок был маленький, черный, крутолобый, мелко завитой. Он походил на воротник папиной шубы. Папа принес его в гостиную. Тонкие ножки козленка разъезжались на линолеуме.

— Вот, это вам. Ухаживайте за ним хорошенько, — сказал папа.

Пока отец спал после обеда, мы немного повозились с веселым козленком.

Вскоре он надоел нам, и мы забыли о своем курчавом товарище. Козленок куда-то исчез. Через час в пустой гостиной неожиданно раскатисто загремели аккорды пианино. Это нашедшийся козленок прыгнул с разбегу на клавиши. Папа от этого проснулся и заторопился в больницу на вечерний обход.

Когда он вышел в столовую, мы с испугу разом сели оба на один стул. Мама всплеснула руками. Папа взглянул вниз и обмер. Одна из штанин доходила ему лишь до колен. Изжеванные, мокрые, измусоленные клочья висели на ноге. Вот куда исчезал козленок! В тот же вечер его отвезли обратно к хозяину.

Кофе пили всегда в столовой у камина, в котором даже в теплую погоду горел огонь. Малыш не любил кофе, но зато очень любил сидеть вот так с мамой, с папой, с братом Боссе и сестрой Бетан перед огнем камина.

Эти минуты были, пожалуй, самыми приятными за весь день. Тут можно было спокойно поговорить с папой и с мамой, и они терпеливо выслушивали Малыша. В другое время такое случалось не всегда.

За столом Боссе и Бетан подтрунивали друг над другом и болтали о том, что произошло за день в школе. Малышу тоже очень хотелось рассказать о своих школьных делах, но этим интересовались только мама и папа. А Боссе и Бетан смеялись над его рассказами, и Малыш замолкал. Он боялся говорить то, над чем так обидно смеются. Впрочем, Боссе и Бетан старались не дразнить Малыша, потому что он им отвечал тем же.

Хищник должен прятаться, если хочет подкрасться к добыче. Большой, медведь бесшумно крался по лесу, осторожно переступал голыми подошвами через сухие сучки. Впереди на опушке была куча хвороста. За ней — луг. Там паслись кони. Они часто поднимали головы, нюхали ветер. Но ветер дул от них на кучу. Кони поворачивали головы против ветра и ни чуять, ни видеть хищника не могли.

Вдруг из хвороста, как пузырек из лужи, выскочил крошечный задерихвост. Птичка эта ростом с сосновую шишку; носик остренький, тельце орешком, хвостик торчком. И шныряет он всегда понизу. Как от него спрячешься, когда у тебя ноги и ступают они по земле? Медведь пал на брюхо, вжался в мох. Да уж поздно. Заметил его задерихвост. Да как затрещит! И откуда у крохи такой голос? За тысячу шагов вздрогнешь! Кони заржали, умчались.

В ярости вскочил медведь, кинулся ловить нахального малыша. Вмиг раскидал всю кучу хвороста. А задерихвост мышонком проскользнул у него между ног и вспорхнул на дерево. Поди поймай его там! Всю охоту испортил медведю. С головой его выдал. И хвостик торчком!

Зайцы по ночам кормятся. За ночь заяц прокладывает по снегу глубокий, видный след. На зайцев охотятся люди, собаки, хищные звери и птицы. Если бы заяц ходил просто и прямо, то утром его сразу бы нашли по следу и поймали. Но зайца спасает его трусость.

Заяц ходит ночью па полям и лесам без страха и прокладывает прямые следы. Но как только приходит утро, враги его просыпаются. Заяц слышит то лай собак, то визг саней, то голоса мужиков, то треск волка по лесу. Заяц начинает от страха метаться из стороны в сторону. Проскачет вперед, испугается чего-нибудь и побежит назад по своему следу. Еще услышит что-нибудь — и со всего размаха прыгнет в сторону и поскачет прочь от прежнего следа. Стукнет что-нибудь — заяц повернется назад и опять поскачет в сторону. Когда светло станет, он ляжет.

Наутро охотники начинают разбирать заячий след, путаются по двойным следам и далеким прыжкам, удивляются хитрости зайца. А заяц и не думал хитрить. Он только всего боится.

Дедушка Макар живет в деревне. Дом у него просторный, на крыше резной петух. За домом сад, поле.

Поле черное, а над ним пар. Днем пар белый, а по вечерам голубой.

— Так полюшко дышит, — заметил дедушка. Нагнулся, взял горсть земли, понюхал и говорит:
— Пахнет талой водой и шальным ветром!

Солнышко припекает все жарче и жарче. На дворе лужи по ночам не замерзают. Если попробуешь войти в лес, утонешь в мокром снегу. Глянешь вверх, а на высоких липах кричат, хлопочут грачи. Ремонтируют старые гнезда, строят новые.

Идем мы с дедушкой через поле, а навстречу нам трактор. Издали он похож на большого жука. Гудит, стрекочет, тянет за собой железный гребень. Зубья у бороны острые, а от них по земле полосы идут, будто поле причесывают.

У Бобки были замечательные штаны защитного цвета. Бобка их очень любил и всегда хвастался своими солдатскими штанами.

Однажды Бобка полез через забор, зацепился за гвоздь и порвал эти замечательные штаны:. От досады он чуть не заплакал, побежал домой и стал просить маму зашить. Мама рассердилась:

— Ты будешь по заборам лазить, штаны рвать, а я зашивать должна? Сам зашей.
— Так я же ведь не умею!
— Сумел порвать, сумей и зашить.
— Ну, я так буду ходить, — проворчал Бобка и пошел во двор.

Ребята увидели дырку и стали смеяться.

— Какой же ты солдат, если у тебя штаны порваны?

— Я просил маму зашить, а она не хочет.

— Разве солдатам мамы штаны зашивают? Солдат сам должен уметь все делать.

Бобке стало стыдно.

Пошел он домой, попросил у мамы иголку, нитку и лоскуток зеленой материи. Из материи он вырезал заплатку величиной с огурец и начал пришивать ее к штанам. Дело это было нелегкое.

Наконец заплатка была пришита. Она торчала на штанах, словно сушеный гриб. Материя вокруг сморщилась так, что одна штанина даже стала короче. Пришлось все переделывать.

Бобка взял ножик и отпорол заплатку. Потом расправил ее, приложил снова к штанам, хорошенько обвел вокруг заплатки карандашом и стал пришивать ее снова. Теперь он шил аккуратно и все время следил, чтобы заплатка не вылезала за черту.

Он долго возился, сопел и кряхтел. Когда он закончил, на заплатку было любо взглянуть. Она была пришита ровно, гладко и так крепко, что не отодрать и зубами.

Наконец Бобка надел штаны и вышел во двор. Ребята окружили его,
— Вот молодец! — говорили они.

С причудами выдалась осень. Сперва залила, отхлестала землю дождем. Потом смягчилась и осыпала золотыми березовыми листьями. А ночью внезапно ударил мороз, пошел снег. Все кругом засветилось. Земля побелела, точно помолодела.

Повстречался мне как-то заяц. Жмется он по гумнам да по ложбинам, нигде места себе не найдет. Не успел косой летнюю одежду сменить. Спина у него бурая, а лапы и голова белые. В таком пестром наряде его легко заметит лиса, волк или филин.

А через неделю случилась оттепель. Полежал снег на пригорках и растаял. К тому времени заяц в белый наряд вырядился, только кончики ушей черными остались. Я его на проселочной дороге увидел. Привстал на задние лапки. Уши торчком. В нерешительности верхней раздвоенной губой поводит. Я хлопнул в ладоши:

Заяц припал к земле и задал стрекача! Бежит, не знает, где спрятаться лучше. Не до смеха косому. Ведь шуба-то своя, не покупная, наземь ее не скинешь!

Андерсен умел радоваться всему интересному и хорошему, что попадается на каждой тропинке и на каждом шагу. Он обладал талантом, редкой способностью замечать то, что ускользает от ленивых человеческих глаз.

Мы ходим по земле, но очень редко к нам приходит желание нагнуться и тщательно рассмотреть эту землю, рассмотреть все, что находится у нас под ногами. А если бы мы нагнулись или легли бы на землю, то увидели бы много любопытных вещей.

Сухой мох рассыпает из своих кувшинчиков изумрудную пыльцу. Обло-

мок перламутровой ракушки так мал, что из него нельзя сделать даже карманное зеркальце для куклы. Но зато он переливается и блестит множеством неярких красок. Так горит на утренней заре небо над Балтикой. Разве не прекрасна каждая травинка, каждое летучее семечко липы? Из него обязательно вырастет могучее дерево.

Обо всем этом Андерсен писал рассказы и сказки. И люди качали головами от удивления и говорили друг другу:

— Откуда только взялся такой дар у долговязого сына башмачника? Должно быть, он все-таки колдун.

(По К. Паустовскому)

Мы ехали довольно долго. Наконец лесник остановился.

— Вот мы и дома, барин, — промолвил он спокойным голосом. Калитка заскрипела, несколько щенков дружно залаяли. Я поднял голову и при свете молнии увидел небольшую избушку посреди обширного двора. Из одного окошечка тускло светил огонек. Лесник довел лошадь до крыльца и застучал в дверь.

— Сейчас, сейчас! — раздался тоненький голосок.

Послышался топот босых ног, засов заскрипел, и на пороге показалась девочка лет двенадцати с фонарем в руке.

— Посвети барину, — сказал лесник, — а я пока дрожки под навес поставлю.

Девочка глянула на меня и пошла в избу. Я отправился вслед за ней.

Изба лесника состояла из одной комнаты. На стене висел изорванный тулуп.

На лавке лежало одноствольное ружье, в углу валялась груда тряпок. Два больших горшка стояли возле печки. На столе горела лучина. В самой середине избы висела люлька. Девочка погасила фонарь, присела на крошечную скамейку и начала правой рукой качать люльку, а левой поправлять лучину, Ребенок в люльке дышал тяжело и часто.

— Ты разве одна здесь? — спросил я девочку.
— Одна, — произнесла она невнятно.
— Ты лесникова дочь?
— Лесникова, — прошептала она.

Дверь заскрипела, и лесник шагнул через порог. Он поднял фонарь с полу, подошел к столу и зажег светильник.

— Чай, не привыкли к лучине? — проговорил он и тряхнул кудрями.

Хорошо было за городом! Стояло лето. Ярко светило солнце. На полях уже золотилась рожь, овес зеленел, сено было сметано в стога. По зелёному лугу расхаживал длинноногий аист. За полями и лугами темнел большой лес, а в лесу прятались глубокие синие озера.

Старую усадьбу окружали глубокие канавы с водой. От стен дома до самой воды земля заросла лопухом. Лопух был таким высоким, что маленькие дети могли стоять под самыми крупными его листьями во весь рост. Густая чаща лопуха была похожа на глухой и дикий лес.

Там сидела на яйцах утка. Сидела она уже давно, и ей это занятие порядком надоело. К тому же ее редко навещали. Другим уткам больше нравилось плавать по канавкам, чем сидеть в лопухе да крякать вместе с нею. Наконец яичные скорлупки затрещали. Утята зашевелились, застучали клювами и запищали. Утка крякнула:

Утята выкарабкались из скорлупы и стали озираться кругом, разглядывая зеленые листья лопуха. Мать не мешала им.

— Как велик мир! — сказали утята. Теперь им было куда просторнее, чем в скорлупе.

(По Г. X. Андерсену)

КАК ГУСИ РИМ СПАСЛИ

В 390 году до нашей эры дикие галлы напали на римлян. Римляне не могли с ними справиться. Одни убежали из города, а другие заперлись в крепости, которая называлась Капитолий. В городе остались одни сенаторы. Галлы вошли в город, перебили всех сенаторов и сожгли Рим. В середине Рима оставался только Капитолий, куда не могли добраться галлы. Галлы хотели разграбить Капитолий. Они знали, что там много богатств. Но Капитолий стоял на крутой горе. С одной стороны были стены и ворота, а с другой был крутой обрыв. Ночью галлы украдкой полезли из-под обрыва на Капитолий. Они поддерживали друг друга снизу и передавали друг другу копья и мечи. Так они потихоньку взобрались на обрыв. Ни одна собака не услыхала их.

Галлы уже полезли через стену, как вдруг гуси почуяли людей, загоготали и захлопали крыльями. Один римлянин проснулся, бросился к стене и сбил под обрыв одного галла. Галл упал и свалил за собою других. Тогда сбежались римляне, стали кидать бревна и камни под обрыв, перебили много галлов. Потом пришла помощь к Риму. Галлов прогнали.

КАК ЛИС ОБМАНУЛ ГИЕНУ

Рассказывают, что однажды лис изнемогал от жажды. Он подошел к колодцу и увидел, что на барабан натянута веревка с двумя ведрами на концах. Уселся лис в верхнее ведро и спустился вниз. А второе ведро тем временем поднялось.

Напился лис воды, а вылезти не может. Заглянула в колодец гиена и увидела отраженную в воде луну и лиса, который сидел на дне. Гиена спросила:

— Что ты там делаешь? А лис указал на отражение луны и сказал:
— Я хочу съесть половину этого сыра, а вторая половина останется для тебя.
— Как же мне спуститься?
— Сядь в ведро, — ответил лис.

Под тяжестью гиены верхнее ведро опустилось вниз, а ведро с лисом поднялось наверх.

Так лис выбрался из колодца, а глупую гиену оставил там.

(По африканской сказке)

КАК МУЖИК ГУСЕЙ ДЕЛИЛ

У одного бедного мужика не стало хлеба. Вот он и задумал попросить хлеба у барина. Чтобы было с чем идти к барину, он поймал гуся, изжарил его и

понес. Барин принял гуся и говорит мужику:

— Спасибо, мужик, тебе за гуся; только не знаю, как мы твоего гуся делить будем. Вот у меня жена, два сына да две дочери. Как бы нам разделить гуся без обиды?

Взял ножик, отрезал голову и говорит барину:

— Ты всему дому голова — тебе голову.

Потом отрезал задок, подает барыне и говорит:

— Тебе дома сидеть, за домом смотреть — тебе задок.

Потом отрезал лапки и подает сыновьям. — Вам ножки — топтать отцовские дорожки.

А дочерям дал крылья.

— Вы скоро из дома улетите, вот вам по крылышку. А остаточки себе возьму! И взял всего гуся.

Барин посмеялся, дал мужику хлеба и денег. Услыхал богатый мужик, что барин за гуся наградил бедного мужика хлебом и деньгами. Зажарил пять гусей и понес к барину. Барин говорит:

— Спасибо за гусей. Да вот у меня жена, два сына, две дочки — всех шестеро. Как бы нам поровну разделить твоих гусей?

Стал богатый мужик думать и ничего Не придумал. Послал барин за бедным мужиком и велел делить. Бедный мужик взял одного гуся, дал барину с барыней и говорит:

— Вот вас трое с гусем. Одного дал сыновьям:
— И вас трое. Одного дал дочерям:
— И вас трое.

А себе взял двух гусей:

— Вот и нас трое с гусями, все поровну.

Барин посмеялся и дал бедному мужику еще денег и хлеба, а богатого прогнал.

(По русской сказке)

КАК ПОЯВИЛАСЬ НА НЁБЕ ЛУНА

В далекие времена вся земля была покрыта морем. Потом морская вода начала понемногу уходить, и в разных местах вышли из воды острова. И выросли на этих островах трава и деревья. А из моря вылезли звери и стали привыкать к жизни на суше.

Пришли на эти острова и люди. Они ели рыб и крабов, черепах и ракушки, рвали плоды с деревьев. На одном из таких островов жили две сестры. Были эти сестры храбрыми охотницами и хорошо ловили рыбу.

Однажды сестры поймали невиданную рыбу небывалой величины. Была эта рыба бледной, круглой и плоской. И назвали сестры эту рыбу Луной-рыбой.

Пошли сестры искать коренья, чтобы вкуснее была рыба. А Луну-рыбу оставили в густой траве, под большим деревом. Набрали сестры много кореньев и пришли обратно на берег. Но рыбы под деревом не было.

Долго искали сестры Луну-рыбу. Смотрят, а она сидит на ветке большого дерева. Потом на другую ветку прыгнула. Все выше и выше стала подниматься Луна-рыба и наконец прыгнула прямо в небо.

И поплыла Луна-рыба по небесному своду большим плоским светлым шаром, все осветила на небе и на земле.

Так продолжалось много ночей. Но однажды сестры увидели на небе только половинку Луны-рыбы, потом четверть, а затем совсем не стало Луны-рыбы.

— Кто-то там, на небе, съел нашу рыбу! — закричала одна из сестер. Но она ошиблась.

Луна-рыба была волшебницей и опять пришла на небо. Сначала увидали люди лишь один ее кусочек. Но она все росла и росла и наконец снова поплыла по небосводу большим светлым шаром.

(По австралийскому мифу)

КАК ТУШКАНЧИК ПЕРЕХИТРИЛ ЛЬВА

Повадился лев убивать в лесу зверей. Забеспокоились звери, собрались и пошли ко льву.

— О повелитель леса! Не убивай нас, лучше мы сами будем каждое утро доставлять тебе пищу. Лев согласился.

На следующее утро бросили звери жребий, и пал он на антилопу. Лев насытился и никого больше в этот день не тронул.

На другой день жребий пал на гиену, и лев ее съел.

Так прошло много дней, и наконец жребий пал на тушканчика. Только звери собрались вести его ко льву, тушканчик и говорит:

— Не трогайте меня, я сам пойду.

Отпустили тушканчика, а он вернулся в свою нору, лег и уснул. Льва же мучил голод. Не дождавшись своей жертвы, он вскочил в гневе и с ревом бросился искать зверей. Услышал тушканчик рев льва, вышел из норы и взобрался на дерево возле колодца.

Подошел лев, а тушканчик с верхушки дерева и спрашивает:

— Что случилось, почему ты кричишь? Лев взревел:
— Целый день жду зверей, но они так и не принесли мне поесть! А тушканчик в ответ:
— Жребий пал на меня. Я шел к тебе и нес мед. Но в этом колодце сидит другой лев. Он отобрал у меня мед и сказал, что он гораздо сильнее тебя.

Рассвирепел лев, подбежал к колодцу, заглянул внутрь и увидел другого льва, который смотрел на него. На самом деле это было только его отражение. Прыгнул лев на другого льва в колодец и утонул А тушканчик вернулся к зверям и сказал:

— Я покончил со львом, теперь можете жить в лесу спокойно. Обрадовались звери!

(По африканской сказке)

Утром мы тотчас после чаю опять отправились на охоту. В деревне господин Полутыкин велел кучеру остановиться у низенькой избы и звучно воскликнул:

— Калиныч!
— Сейчас, батюшка, сейчас, лапоть подвязываю, — раздался голос со двора.

Мы поехали шагом. За деревней догнал нас высокого худой человек лет сорока. Это был Калиныч. Его добродушное смуглое лицо понравилось мне с первого взгляда.

После я узнал, что Калиныч каждый день ходил с барином на охоту, носил его сумку, а иногда и ружье. Он доставал воды, набирал земляники, устраивал шалаши. Без него господин Полутыкин шагу ступить не мог. Калиныч был человек самого веселого, самого кроткого нрава. Он беспрестанно напевал вполголоса, улыбался, прищуривал свои светло-голубые глаза и часто брался рукою за свою жидкую клиновидную бороду. Ходил он большими шагами, слегка подпирался длинной и тонкой палкой. В течение дня он не раз заговаривал со мною, услуживал мне без раболепства, но за барином ухаживал, как за ребенком. Когда невыносимый полуденный зной заставил нас искать убежища, он привел нас на свою пасеку, в самую глушь леса. Калиныч отворил нам избушку, уложил нас на свежем сене, а сам отправился на пасеку вырезать нам сот. Мы запили прозрачный теплый мед ключевой водой и заснули под однообразное жужжание пчел и болтливый лепет листьев.

Карлсон — это маленький толстенький человечек, который умеет летать. На самолетах и вертолетах летать могут все, а вот Карлсон умеет летать сам по себе. Он нажимает кнопку на животе, и у него за спиной начинает работать хитроумный моторчик. Пока пропеллер не раскрутится как следует, Карлсон стоит неподвижно. Когда мотор заработает вовсю, Карлсон взмывает ввысь и летит с важным и достойным видом. На лету он слегка покачивается.

Карлсону прекрасно живется в маленьком домике на крыше. По вечерам он сидит на крылечке и глядит на звезды. С крыши звезды видны лучше, чем из окон. Удивительно, что так мало людей живет на крышах. Должно быть, они просто не догадываются там поселиться. Домик Карлсона спрятан за большой дымовой трубой, и никто его не видит. Да станут ли взрослые обращать внимание на какой-то там крошечный домик, даже если и споткнутся о него?

Однажды домик Карлсона увидел трубочист. Он очень удивился и не поверил своим глазам. Трубочист полез в трубу, забыл про домик и никогда больше о нем не вспоминал.

Антон Павлович Чехов очень любил животных. Во дворе его дачи в Ялте жили две собаки. Одну звали Тузик, а другую Каштан.

Каштан был глуп, ленив и неуклюж. Когда Каштан лез с нежностями, Антон Павлович легонько отстранял его палкой с притворной суровостью:

— Уйди же, уйди, дурак. Не приставай.

Антон Павлович иногда в шутку говорил гостям:

— Не хотите ли, подарю пса? Вы не поверите, до чего он глуп.

Но однажды Каштан попал под колеса фаэтона, который раздавил ему ногу. Бедный пес прибежал домой на трёх лапах, с ужасным воем. Задняя нога вся была исковеркана, кожа и мясо прорваны почти до кости, лилась кровь. Антон Павлович тотчас же промыл рану и перевязал марлевым бинтом. Нежно, ловко и осторожно прикасался он к ободранной ноге собаки. Ласково бранил он и уговаривал визжавшего Каштана:

— Ах ты, глупый, глупый. Ну как тебя угораздило. Да тише ты. легче будет. дурачок.

В Аркадии жила керинейская лань, которую богиня Артемида послала в наказание людям. Лань эта опустошала поля. Царь Эврисфей велел Гераклу поймать ее и живой доставить в Микены. Эта лань была необычайно красива: рога у нее были золотые, а ноги медные. Подобно ветру, носилась она по горам и долинам Аркадии и не знала усталости.

Целый год преследовал Геракл керинейскую лань. Она неслась через горы, через равнины, прыгала через пропасти, переплывала реки. Даже после столь долгой погони не потеряла она сил. Тогда Геракл прибег к своим не знающим промаха стрелам. Он ранил златорогую лань стрелой в ногу и только тогда поймал ее. Геракл взвалил чудесную лань на плечи и хотел уже нести ее в Микены, но тут предстала перед ним разгневанная Артемида и сказала:

— Разве не знаешь ты, Геракл, что лань эта моя? Разве не знаешь, что не прощаю я обиды?

Склонился Геракл перед прекрасной богиней и ответил:

— Не по своей воле преследовал я твою лань, а по повелению Эврисфея. Сами боги повелели мне служить ему, и не смею я ослушаться Эврисфея!

Артемида простила Гераклу его вину.

Герой принес живой в Микены керинейскую лань и отдал ее царю.

Знаете, как дедушка научил меня погоду предсказывать? Тепло завтра или холодно будет? Вот послушайте.

Однажды выбежал я после завтрака во двор, а над поленницей дров комары табунятся. Что это им вздумалось?

Дедушка нагнулся к поленнице, а комары заметили его мохнатую шапку и стали над ней плясать. Искусают комары дедушку!

Подкрался я к нему сзади и махнул на комаров метлой. Дедушка поднял брови и повернулся ко мне:

— Зря обижаешь. Чудят комары по весне. Танцуют и пляшут. Люди говорят, что комар мак толчет. Значит, тепло будет!

Я побежал по саду и насчитал семь веселых стаек. Настоящий комариный бал!

Жила вдова Марья со своей матерью и с шестью детьми. Жили они бедно. Но купили на последние деньги бурую корову, чтобы было молоко для детей. Старшие дети кормили Буренушку в поле и давали ей помои дома. Один раз мать вышла со двора, а старший мальчик Миша полез за хлебом на полку, уронил стакан и разбил его. Миша испугался, что мать его будет бранить.

Он подобрал большие стекла от стакана, вынес на двор и зарыл в навозе, а маленькие стеклышки все подобрал и бросил в лоханку. Мать хватилась стакана, стала спрашивать. Но Миша не сказал.

На другой день после обеда пошла мать давать Буренушке помои из лоханки и видит, что Буренушка скучна и не ест корма. Стали лечить корову, позвали бабку. Бабка сказала, что корова жить не будет, надо ее забить на мясо. Позвали мужика, стали забивать корову. И узнали, что она издохла оттого, что ей попало стекло в помоях. Когда Миша услыхал об этом, он стал горько плакать и признался матери, что разбил стакан. Мать тоже заплакала и сказала:

— Убили мы свою Буренушку, другую купить теперь не на что. Как проживут малые дети без молока?

Миша еще пуще стал плакать.

Во дворе у забора лежала куча хвороста. Мне то и дело приходилось из нее хворостину выдергивать на растопку.

Выбежал я однажды во двор и слышу, что поет кто-то в хворосте. Звонко так поет, да еще и прищелкивает. Вот чудак!

Я притаился, гляжу, а из хвороста выскочила рыжевато-бурая крохотная птица. Носик острый, как у мышонка, а хвост торчком. Плутоватая. На мгновение скакнула на поленницу дров, огляделась. Заметила меня, пискнула и тут же снова юркнула в плотно слежавшийся хворост.

Позвал я деда взглянуть на диковинного мышонка с крыльями. А он мне и говорит:

— Вот невидаль! Да это же крапивник. Птица такая маленькая. В хворосте гнездо у нее. Теперь крапивник в нем от непогоды прячется. А вообще-то он по доборам любит прятаться. Недаром немцы его «королем заборов» прозвали. Я от удивления даже рот разинул. Мышонок оказался королем!

Под лучами скупого зимнего солнца обледенелые березы кажутся застывшими фонтанами. В этих фонтанах купаются тетерева-косачи. Перо у них черное, брови красные, а хвост загнут в разные стороны и похож на лиру.

Зимой тетерева кочуют с места на место. На лесной окраине можжевеловую ягоду поклюют, в березовой роще сережками полакомятся, а в дальнем урочище — еловой да сосновой хвоей.

Декабрьский день короток. Сизые сумерки сгустились, неприметно перешли в темень. Сжался косач в комок, сложил крылья лодочкой и нырнул вниз, прямо в сугроб. А за ним, словно по команде, и остальные птицы попрыгали в белоснежную постель.

Разгуляется ночью метель, насыплет, наметет высокие сугробы, а птицам спокойно в мягкой постели, тихо, тепло. Мимо рыжая лиса пройдет и не заметит. Лыжники проедут и не догадаются. Даже рысь тетеревов в сугробе не учует.

Купила мать слив и хотела их дать детям после обеда. Они лежали на тарелке. Ваня никогда не ел слив и все нюхал их. И очень они ему нравились. Очень хотелось съесть. Он все ходил мимо слив. Когда никого не было в горнице, он не удержался, схватил одну сливу и съел. Перед обедом мать сосчитала сливы и видит, что одной нет. Она сказала отцу.

За обедом отец и говорит:

— Дети, не съел ли кто-нибудь одну сливу?

Ваня покраснел как рак и тоже Сказал:

— Нет, я не ел. Тогда отец сказал:
— Нехорошо поступил тот, кто съел сливу без разрешения. Но не в этом беда. Беда в том, что в сливах есть косточки. . Кто проглотит косточку, тот через день умрет. Я этого боюсь.

Ваня побледнел и сказал:

— Нет, я косточку бросил в окошко. Все засмеялись, а Ваня заплакал.

В дозор пограничники обычно со служебными собаками ходят. А у нас на заставе кот стал в дозор ходить.

Было это так. Однажды кто-то из пограничников принес на заставу сибирского котенка тигровой масти. Обыкновенный котенок, пушистый, с кисточками на кончиках ушей. Вначале мы ничего особенного за ним не замечали. А он смекалистым оказался.

Когда пограничники в строй становились, и он на левый фланг пристраивался.

Когда котенок подрос, он в дозор с пограничниками отправился. Только зашуршит что-то в кустах, у кота шерсть дыбом становится.

Все лето кот на границе служил, а как-то зимой пошел он на пост и лапы отморозил. Тогда наш командир приказал:

Задумались пограничники. Где взять коту сапоги? На складе готовых ему не нашлось. И тут старшина Гвоздев не растерялся. Снял он мерку с его лапы и сшил коту меховые сапожки.

И вручил как положено, перед строем на линейке. Так появился на нашей заставе кот в сапогах!

Жили брат и сестра, звали их Вася и Катя. И была у них кошка. Весной кошка пропала. Дети искали ее везде, но не могли найти. Один раз они играли возле амбара и услыхали, что над головой кто-то мяучит тонким голосом. Вася влез по лестнице под крышу амбара и нашел свою кошку с пятью крошечными котятами. Когда они выросли немножко, дети взяли себе одного котенка. Он был серый, с белыми лапками. Мать раздала всех остальных котят, а этого оставила детям. Дети кормили его, играли с ним и клали с собой спать.

Один раз дети пошли играть на дорогу и взяли с собой котенка.

Ветер шевелил солому по дороге, а котенок играл с соломой. Дети смотрели на него и радовались. Потом они нашли возле дороги щавель, пошли собирать его и забыли про котенка. Вдруг они услыхали, что кто-то громко кричит:

Это скакал охотник, а впереди него две собаки бежали прямо на котенка. А глупый котенок не убегал. Он прижался к земле, сгорбил спину и смотрел на собак. Катя испугалась собак, закричала и побежала прочь от них. А Вася что было духу пустился к котенку и одновременно с собаками подбежал к нему. Собаки хотели схватить котенка, но Вася упал на него животом и закрыл котенка от собак.

Охотник подскакал и отогнал собак. Вася принес домой котенка и больше не брал его с собой в поле.

В просторную деревянную клетку с круглым верхом я посадил щегленка и важного красногрудого снегиря Кузь-мича. Долгое время птицы не ладили: цыкали друг на друга, ссорились у кормушки. Но прошло несколько недель, и они стали жить мирно и дружно. Только пели по-разному. Щегол заливался на весь дом, а снегирь тихонько поскрипывал тягучие зимние песни. Порой юркий щегол не мог справиться с твердой скорлупой подсолнуха, и Кузьмич выручал его. Он разгрызал семечко и широко разевал толстый клюв. Угощайся на здоровье!

Прожили птицы у меня лет пять и сделались ручными. Протянешь, бывало, снегирю гроздь рябины, а он скосит черный глазок, пройдет бочком по жердочке и степенно возьмет лакомство. А щегол очень любил репей. Приметит издали и давай хвостом вертеть да перышки оглаживать. Настоящий щеголь!

Однажды летом я чистил в саду клетку, и снегирь выпорхнул у меня из-под самых рук. Сел на ветку сирени, огляделся по сторонам и принялся громко кричать.

Щегол заметался по клетке и начал тревожно пищать. Он звал друга. Снегирь кружил под окном, где я поставил клетку, но в западню не шел.

На другой день чуть свет я стал манить Кузьмича. Я был уверен, что снегирь заночевал где-нибудь поблизости от дома.

Кузьмич услышал мои позывные, откликнулся и присел на клетку. Видно, одиноко и непривычно показалось ему ночью в саду. Вскоре Кузьмич скакнул в открытую дверцу, и крылатые друзья встретились вновь.

КТО НЕ РАБОТАЕТ, ТОТ НЕ ЕСТ

У одного короля была красавица дочь. Королевна была ленива, целый день сидела перед зеркалом.

Пришла пора выдавать ее замуж. Тогда король объявил: «Кто в три года научит мою дочь работать, за того я ее и замуж выдам». Шло время, а за королевну никто не сватался. Послал король приближенных искать мужа для дочери. И вот встретился им как-то парень, который пахал поле на восьми волах. Привели его к королю, а тот ему и рассказал все по порядку. Согласился парень, обещал в три года научить девушку работать. Привел он королевну домой. Мать выбежала навстречу, дивится на красавицу.

На другой день парень взял плуг, запряг волов и поехал в поле, а матери сказал, чтобы не принуждала сноху работать. Вечером возвратился с работы, мать подала ужин, а сын спрашивает:

— Кто сегодня работал, мать?
— Я и ты, — отвечает она.
— Ну, кто работал, тот и есть может.

Королевская дочь рассердилась и пошла спать голодная.

И на другой день все так же было. На третий день королевна говорит свекрови:

— Мама, дай и мне какую-нибудь работу, чтобы не сидеть без дела.

Та велела ей наколоть дров.

Наступил вечер. Сели за ужин, а парень снова спрашивает:

— Кто сегодня работал, мать?
— Мы трое: я, ты и королевна.
— Ну, кто работал, тот и есть может.

И все трое поужинали. Так понемногу королевна научилась работать.

Через три года приехал король проведать дочку и увидел, что работает она дружно со свекровью. Обрадовался и говорит:

— Неужели ты научилась работать? Королевна отвечает:
— Конечно, у нас так положено. Кто работал, тот и есть может. И если ты, отец, хочешь поужинать, пойди-ка наколи дров.

(По Сербской сказке)

Наш знакомый охотник шел берегом лесной реки и вдруг услышал громкий треск сучьев. Он испугался и влез на дерево. Из чащи вышла на берег большая бурая медведица, с ней два веселых медвежонка и пестун — ее годовалый сын, медвежья нянька. Медведица села. Пестун схватил одного медвежонка зубами за шиворот и давай окунать его в речку. Медвежонок визжал и барахтался, но пестун не выпускал его, пока хорошенько не выполоскал в воде. Другой медвежонок испугался холодной ванны и пустился удирать в лес. Пестун догнал его, надавал шлепков, а потом потащил в воду, как первого. Полоскал, полоскал его — да ненароком и выронил в воду. Медвежонок как заорет! Тут в один миг подскочила медведица, вытащила сынишку на берег, а пестуну таких плюх надавала, что он, бедный, взвыл.