George Lovelace

George Lovelace

Biographical information

Residence:

Known relatives

Father:

• Unknown biological father
• Unnamed Lovelace (adoptive father)

Mother:

• Unknown biological mother
• Unnamed Lovelace (adoptive mother)

Family:

Affiliation

Occupation:

Status

Status:

Physical description

Gender:

Hair color:

Eye color:

George Lovelace was an adopted mundane child of a branch of the Lovelace family. He became the roommate and close friend of Simon Lewis at the Shadowhunter Academy.

Contents

Biography

Early life

George was born a mundane and later adopted into the Lovelace family, particularly into a long line of Lovelaces who have abandoned Shadowhunting since the 1700s—a separate branch from Jessamine Lovelace’s—and settled in Scotland as sheep thieves, just outside of Glasgow. Growing up on a farm, George was no stranger to hard work and physical labor.

Because of this family history, George had become accustomed to, albeit jokingly, saying that he and his family are quitters.

At one point, George’s adoptive grandmother supposedly had an encounter with faeries, though his relatives have claimed that their grandmother was simply mad. [1]

His work at the farm gave him plenty of time to daydream, and he often imagined a more adventurous life for himself. He shared these thoughts with his grandmother, who encouraged him to turn the dreams into stories. This was not enough to satisfy the boy’s thirst for adventure. [2]

George’s dream came true when, at seventeen in 2008, he was invited to attend the newly-reopened Shadowhunter Academy after the Dark War depleted a huge number of the Shadowhunter ranks. However, the people who recruited him were not aware that George was adopted and, thus, a mundane. An athletic and adventure-hungry boy, George was more than eager to attend and decided to postpone telling them until after he’d been accepted. Apparently, he was livid that his adoptive parents hid their knowledge of the Shadow World from him. [1]

Academy

Due to his family name, George was immediately put in the elite curriculum «stream» and slept in a room much more comfortable and less disgusting than that of the mundane class. On the day that his new roommate, Simon Lewis, arrived, he was seen standing on a stool because a rodent had made their wardrobe its home. Once the whole possum situation was taken care of, George and Simon introduced themselves to one another as they were going to be living in the same room until the day of Ascension.

George made friends with the people on the same table as him and Simon: Julie Beauvale, Beatriz Mendoza and Jon Cartwright. All of them were the same age and attended the same classes as them in the elite class. George excelled in most of the classes, notably horseback riding.

Eventually, Simon became unable to put up with the obnoxiousness of their new Shadowhunter elite acquaintances and their passive insults regarding mundanes and Downworlders. Simon demanded to be put in with the mundane class. Because of this, George found the courage to admit to the Dean, and Simon, that he was a mundane and should also be placed in the mundane stream with Simon. He and Simon then moved into a basement room together. [1]

Gradually, George and Simon became friends with the other Shadowhunters and aspiring Ascendants in their class. They became particularly close to Jon, Julie, Beatriz, and Marisol. [3]

Ascension

George was very intent on going through with his Ascension, despite the known risks and the sudden departure of their other frightened mundane classmates. Nonetheless, George was most saddened by the idea of his time at the Academy with his friends ending with their impending graduation and got emotional about the little practices he and Simon shared.

On the day of their Ascension, Julie Beauvale spent some time with George in his room while Simon was out, who was with his girlfriend all night. When Simon arrived just as Julie was leaving, George refused to give him details about what they were doing.

George was seemingly confident about his survival. Coming right after Simon, George became the first casualty of Ascension as he quickly died and burned away after drinking from the Mortal Cup.

Having been promised a home by the London Institute but rejected by the Clave for burial in the Silent City, George was buried in London. In the afterlife, George met his distant relative Jessamine Lovelace. As ghosts, the two Lovelaces showed themselves to a grieving Simon, who then decided to take on the Lovelace name to honor him. [4]

Personality and traits

“	Everybody in this academy, Shadowhunters and mundanes, people with the Sight and without it, everyone of them is looking to be a hero. We are all hoping for it, and trying for it, and soon we will be bleeding for it.	”

George grew up in Scotland and had adapted their accent and ways. He was athletic and sporty, proven by his physique, his many rugby shirts and a tennis racket, and his displayed skill in riding and taming horses with ease?—skills that can also be attributed to his time and experience from working on their farm. George was also capable of sarcasm and humor, getting along well with the similar Simon. George was also caring, as he was always comforting and cheering Simon up, and was in fact quite an emotional and sentimental person at times.

Physical description

George had dark brown eyes and curly light-brown hair. He had dimples, and his skin was tanned from being out in the sun often. George was broad-shouldered and had a body build that is as athletic as a Shadowhunter’s.

George was a handsome man, even said to have looked like a statue or a potential underwear model by Simon, particularly due to the attention of their fellow classmate, Julie Beauvale, whom was caught off guard by his good looks.

Relationships

“	There’s nothing wrong with George. It is not possible to find fault with George. He’s a perfect Scottish angel.	”

Simon was George’s roommate and closest friend at the Academy. George had considered him his best friend and told him so despite knowing that his best friend was Clary; Simon, in turn, saw and called him as a brother—a word they both decided felt right to them.

From the moment they met, they immediately hit it off. The pair continued to grow closer as they became more open with one another, sharing and trusting each other with their secrets.

“	You did that, okay? So stop talking about what a loser you are, because I wouldn’t follow a loser into a slime-covered bedroom or a slime-covered bathroom, and I’ve followed you into both.	”

“	I’m not going to drop out of advanced training to follow you around like Curlytop here, but we can still be friends, right?	”

Beatriz is one of the first Shadowhunter friends George and Simon made at the Academy. They used to sit together during meals while they were still with the Shadowhunter curriculum stream and, even after Simon and George transferred to the mundanes’ stream, Beatriz opted to continue being friends with them, risking the antagonism of her other Shadowhunter friends. He and Beatriz are considerably good friends.

“	Well, you know. You’re going to want to hang out with people in your own stream.	”

Julie is one of George’s Shadowhunter classmates at the Academy. Julie is physically attracted to him, but, aside from their time as friends during Simon and George’s brief stint with the Shadowhunter stream, they are not particularly close, though they remain civil. Because of Julie and Jon’s passive bullying of mundanes, George and Simon distanced themselves from them, though they all eventually formed a bond and camaraderie, forming an unlikely group of friends.

Initially a Shadowhunter who showed contempt at him and all their mundane classmates, Jon eventually became friends with him, Simon, Marisol, and other mundanes, with the occasional remarks. Jon was very emotional at his funeral.

Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга I (сборник), стр. 15

– Вообще-то я имел в виду, – Джордж кивнул на потные пальцы друга, побледневшие от усилий, – что ты сейчас съедешь по стене.

– А-а. Да не, я норм. Вообще шикарно. Просто даю вам фору, ребята. В бою первыми гибнут краснорубашечники, типа того.

Джордж недоуменно нахмурился.

– Краснорубашечники? Наша форма вроде черная…

– Ты не понял. Краснорубашечники – это пушечное мясо. Да ладно, ты что, «Звездный путь» не смотрел?

Лавлейс таращился на него совершенно непонимающим взглядом. Саймон вздохнул. Может, Джордж и вырос в какой-то богом забытой шотландской дыре, но что такое Интернет и кабельное, он вроде знает. Проблема, видимо, в том, что смотрел он один лишь футбол, а вай-фай ему нужен был, чтобы следить за успехами «Данди Юнайтед» да закупать корма для овец.

– Забей. Я в порядке. Увидимся наверху.

Джордж пожал плечами и полез дальше. Саймон проводил соседа взглядом. Загорелый, накачанный парень, словно сошедший с рекламного постера «Аберкромби энд Фитч», он ловко и без малейших усилий цеплялся за пластиковые захваты, вделанные в камень, – ни дать ни взять Человек-паук. Смешно. Джордж даже не настоящий Сумеречный охотник – по крайней мере, не по крови. Приемный сын нефилимов, но родом из простецов. Впрочем, в отличие от Саймона и большей части остальных простецов, Лавлейс был само совершенство. Мускулистый до безобразия, с великолепной координацией, сильный и быстрый, он лишь самую чуточку не дотягивал до настоящего Сумеречного охотника – на ту самую чуточку, которую дает лишь бегущая по венам ангельская кровь. Короче говоря, спортсмен – он и есть спортсмен.

Жизни в Академии недоставало многих вещей. Саймон раньше думал, что никогда не сможет выжить без компьютеров, музыки, комиксов и «иксбокса». Но за последние два месяца как-то научился без них обходиться, хотя порой ему жутко хотелось занять голову хоть чем-нибудь.

Что ж, задротам-ботанам в Академии Сумеречных охотников не место.

Мама когда-то говорила: больше всего ей нравится в иудаизме то, что можно зайти в любую синагогу на планете и почувствовать себя там как дома – в Индии, в Бразилии, в Новой Зеландии, да хоть на Марсе (Саймон сразу вспомнил самодельный комикс «Шалом, космонавты!», который он собственноручно нарисовал в третьем классе еврейской школы). Евреи везде молятся на одном и том же языке, одними и теми же словами. Элейн Льюис (которая, кстати говоря, никогда не выезжала за пределы двух ближайших штатов) тогда сказала сыну: пока есть на свете люди, которые говорят на языке его души, он никогда не останется один.

И она оказалась права. Пока находились люди, которые говорили с Саймоном на одном языке – языке «Подземелий и драконов» и World of Warcraft, языке «Звездного пути», и манги, и песен типа «Han Shot First» и «What the Frak», – он чувствовал себя среди друзей.

Но не здесь. Не среди Сумеречных охотников. Большинство из них наверняка думают, что манга – это просто какой-нибудь очередной кровожадный демон, мечтающий истребить человечество. Саймон изо всех сил пытался хоть как-то изменить эту ситуацию, но парни вроде Джорджа Лавлейса проявляли к двадцатигранным костям не больше интереса, чем он, Саймон, – к нагрузкам тяжелее прогулки и жевания жвачки.

Как Джон и предсказывал, Саймон оказался последним. Остальные уже добрались до верха, позвонили в колокольчик и спустились вниз по веревке, а он еще не одолел и десяти метров. В последний раз, когда такое случилось, Скарсбери усадил весь класс и заставил наблюдать, как Саймон корячится на стене. Но сегодня инструктор милостиво решил не длить пытку.

– Хватит! – Скарсбери хлопнул в ладоши, и Саймон невольно задумался, известно ли нефилимам о существовании свистков. Может, стоит подарить один Скарсбери на Рождество? – Льюис, прекратите всех нас мучить и спускайтесь уже оттуда. Остальные – марш в оружейную. Выбираем себе мечи и разбиваемся на пары. – Железная рука инструктора легла на плечо Саймона. – Не торопись, герой. Ты остаешься тут.

Саймон спросил сам себя: неужели наконец-то настал тот момент, когда убогое настоящее перевесило его героическое прошлое и его сейчас вышибут из Академии? Но Скарсбери назвал еще несколько имен – Лавлейс, Картрайт, Боваль, Мендоса, – и Саймон облегченно перевел дух. Все – лучшие ученики класса, почти все – Сумеречные охотники. Что бы Скарсбери ни собирался им сейчас сказать, плохое они вряд ли услышат. Иначе среди них не было бы Джона Картрайта, золотого медалиста по подлизыванию к учителям.

– Сядьте, – буркнул Скарсбери.

– Вы здесь потому, что вы – двадцать самых лучших учеников класса, – Скарсбери помолчал, чтобы дать им в полной мере оценить сделанный комплимент.

Почти все тут же расплылись в улыбках; Саймон пожелал себе провалиться сквозь землю прямо здесь и сейчас. Инструктору надо было бы сказать: «Девятнадцать самых лучших учеников класса и еще один, который пытается выехать на своих прежних заслугах». Саймон снова почувствовал себя восьмилетним – именно тогда он подслушал, как мать уговаривает тренера Малой лиги поставить ее сына бьющим.

– У нас тут есть один обитатель Нижнего мира, который нарушил Закон, – продолжал Скарсбери. – Надо с ним разобраться. Наше руководство решило, что это прекрасная возможность вам, парни, стать настоящими мужчинами.

Марисоль Рохас Гарса, худенькая тринадцатилетняя из простецов, громко хмыкнула. На лице девочки, как обычно, играло ироничное выражение – что-то вроде «Я сейчас надеру тебе задницу».

– То есть… мужчинами и женщинами, – скрепя сердце поправился Скарсбери.

Между учеников побежали тревожные шепотки. Все заволновались. Похоже, никто не ожидал реальной тренировки вот так скоро после начала обучения.

Джон, сидевший за спиной Саймона, притворно зевнул.

– Скучно. Я могу укокошить нежить-отступника даже во сне.

Саймон вспомнил свои кошмары, в которых он действительно убивал и нежить, и устрашающих демонов с множеством щупалец, и Отреченных, и дьявол его знает каких еще кровожадных монстров, обступающих его со всех сторон, – и понял, что зевать ему совсем не хочется. Его затошнило.

Джордж поднял руку.

– Э-э… сэр, но ведь некоторые из нас… – он сглотнул, и Саймон в очередной раз задался вопросом, не пожалел ли уже Лавлейс о том, что открыл всем правду о своем происхождении. Все-таки Академия – гораздо менее мрачное место, когда учишься на элитном потоке, и не только потому, что в этом случае не нужно жить в подвале. – …Некоторые из нас – простецы.

– Я это заметил, Лавлейс, – сухо ответил Скарсбери. – Представьте себе, как я удивлен, что отстой хоть на что-то способен. Пусть и не весь.

– Да нет, я имел в виду… – смутился Джордж.

Двухметровому шотландскому секс-богу (по определению Беатрис Велес Мендосы, полностью поддержанному ее узкоротой подругой) не пристало вот так быстро и легко пугаться. Впрочем, он быстро взял себя в руки и ринулся в бой.

– Я имел в виду, что мы – простецы. Нам нельзя наносить руны, пользоваться клинками серафимов, колдовским огнем и чем там еще положено пользоваться Сумеречным охотникам. У нас нет суперскорости и ангельских рефлексов. Устраивать охоту на нежить, когда мы проучились всего-то пару месяцев… разве это не опасно?

На шее Скарсбери тревожно запульсировала вена, а единственный глаз так страшно выпучился, что казалось, сейчас выскочит из орбиты. (У Саймона мелькнула мысль, что, по крайней мере, это объяснило бы происхождение черной повязки на втором глазу.)

– Опасно? – зарычал он. – Опасно? Кто еще тут наделал в штаны?

Если даже такие и были, все благоразумно держали рты на замке – инструктора Скарсбери ученики боялись куда больше, чем любую преступную нежить. Невыносимо долгую минуту висела тишина.

Инструктор снова поглядел на Джорджа и нахмурился.

– Если ты, слабак, боишься опасностей, то ты оказался не в том месте. А что касается остального отстоя… Вот мы и поймем, есть ли в вас то, что нужно, чтобы пережить Восхождение. Потому что если нет, Чаша Смерти вас убьет. И поверьте мне: это куда хуже, чем если вас досуха выпьет какой-нибудь кровосос. – Скарсбери перевел тяжелый взгляд на Саймона – то ли потому, что тот когда-то был кровососом, то ли потому, что он больше прочих смахивал на «досуха выпитого».