«Во всех нас заложена жажда убийства»: Охотница — о своем хобби и гармонии с природой

Первый раз на охоте 26-летняя петербурженка Диана оказалась в 12 лет, а в 16 впервые вернулась из леса с добычей.

Бывшая студентка ветеринарной академии и таксидермистка рассказала The Village о том, как ходит на глухаря, чем загонная охота отличается от одиночной и как на ее увлечение повлияло рождение сына.

Про детство в семье охотников

Эти запахи я помню с детства: земли, дыма, оружейной смазки, — так пахло от папиного рюкзака, когда он возвращался с охоты. Или вот картинка из памяти: привезет папа уток, ощипывает их, а я тут же рядом — выбираю на память самые красивые перья. Дома я хранила их мешками и связывала в букеты — вместо цветов. И еще с детства дома всегда было мясо, вот и сейчас студень из лосятины стоит в холодильнике.

С детства помню ажиотаж, когда дома собирались на охоту: паковали рюкзаки, папа ружье вскидывал к плечу, смотрел стволы. Патроны всегда заряжал сам. Покупал дробь, порох, пыжи и гильзы, а потом сидел до ночи с маленькими весами — закатывал патроны. В такие вечера мне разрешали сидеть с ним допоздна, и это было настоящим таинством. Обычно дети праздники ждут с таким предвкушением, а я — охоту.

Хоть папа меня и учил охотиться, большую роль сыграла мама. Она у меня орнитолог по образованию, заканчивала биофак. С папой познакомились на охотбазе, и я с детства всегда знала, что мама у меня тоже ходит на охоту. У нее и ружье свое есть — пусть и более легкое, чем папино и дедушкино. У меня самой — ИЖ-27, двуствольное ружье. Возможно, если бы мама охоту воспринимала в штыки — и я бы к ней равнодушно относилась. Но у меня мама в 40-градусный мороз стояла в лосиных загонах на стрелковой линии покрепче, чем иные мужики.

Помню, как охотились на вальдшнепа — это такой лесной кулик. Сидели с мамой под елкой в засаде, и тут папа приносит вальдшнепа, а он еще живой, раненый. Не всегда ведь охотники насмерть стреляют, бывают подранки. А вальдшнеп ведь — птица совершенно не агрессивная. Это раненый глухарь может так охотника долбануть, что у него рука отнимется. Вальдшнеп — совсем другое дело: смотрит на нас с мамой тихо своими большими черными глазками. Я, конечно, стала говорить: «Мам, он живой», — просить, чтобы мы его домой забрали, вылечили, хоть и было это совершенно нереально. Мама сказала: «Отвернись», — и свернула ему шею.

Первая охота

Первый раз на охоту я пошла с отцом в 12 лет. Охотились на глухаря, на крупных зверей не взяли бы: опасно. Папа шел с ружьем, я — без: запоминать. Дошли до токовища и начали прислушиваться. Стоишь минут 10 с закрытыми глазами, ждешь, когда глухарь запоет.

Токуют они с марта по май, ночью. Начинают в два часа ночи и заканчивают в пять-семь. Песня у глухаря идет коленами: он сперва тэкает, а потом скрежещет. Когда тэкает — проверяет местность, прислушивается: вдруг кто подбирается? А когда скрежетать начинает, как будто точат ножи, — становится глухим. Это оттого происходит, что у глухарей квадратная косточка во внутреннем ухе перекрывает слуховой ход. Он ничего не слышит и, если ты в него в такой момент стреляешь и промажешь, он все равно дальше поет.

Первый раз папа стрелял, я только смотрела, но ощущение запомнила на всю жизнь — это чистый адреналин. Я помню, как шептала: «Папа, папа, он же услышит, как у меня сердце бьется». В глухаря папа тогда попал.

Как и я — в первый раз, когда я стреляла сама. Мне было 16 лет, я была уверена, что промазала. Мне так кажется каждый раз, когда я нажимаю на курок. Но второго шанса все равно нет. Папа приучил: идешь на охоту — бери один патрон. Стрельбища до посинения ни к чему. Раз промазал, и птица улетела, — сам дурак.

Глухарь — одна из самых крупных птиц из тех, что у нас водятся под Петербургом. В детстве он мне казался царем леса, а лес — сплошным волшебством. Так и есть — ночь, ни единого звука, идешь в темноте бесшумно, чтобы и веточка под ногами не хрустнула. Ты словно находишься над всем миром: будто жизнь течет вдали, а ты от нее отделен.

Папа приучил: идешь на охоту — бери один патрон. Стрельбища до посинения ни к чему. Раз промазал, и птица улетела, — сам дурак

Про работу таксидермистом

Для меня охота — это интимное дело. Когда идешь по лесу один — без музыки в наушниках, без разговоров — видишь настоящую жизнь в лесу. Но есть другая охота — загонная, где много мужиков, суматохи и мата. Для меня она начисто лишена очарования.

За два года работы таксидермистом я на таких охотников насмотрелась. Заказать чучело — это ведь развлечение не из дешевых, трофей по цене квартиры. Вот смотрела я на этих дядек и все понять не могла: в чем кайф от такой охоты? А потом поняла: все просто — они соревнуются, кто круче.

Помню, пришел к нам в мастерскую один полицейский начальник с медвежьей шкурой. Рассказывал, как его пристрелил. Смотрим мы на шкуру — а это не медведь вовсе, а медвежонок, подросток. И вот стоит перед тобой взрослый мужик и хвастается, как он медведя завалил. А медведь-то этот прикормленный, его едой подманили, никто его в лесу не выслеживал. Да и как такой охотник будет бегать, если весит под центнер? Реальная картина такова: сидит этот мужик в засидке (маскировка для охоты. — Прим. ред.), квасит. Вышел медведь — тот в него с семи метров пальнул, а потом два дня бухал в бане. Привез шкуру таксидермистам — а она уже тухнуть начала. Он в свое оправдание объясняет: «Ну так мы ж потом отдыхали. Вы уж спасите шкуру и сделайте мне коврик». И ты смотришь на него и думаешь: боже мой, зачем ты вообще на эту охоту пошел? Чтобы потом рассказывать, как на медведя ходил? Таких охотников — до дури. Это люди, которым нравится ощущение своего превосходства над этим миром.

Таксидермистом я работала два года, была учеником мастера. Когда пришла, занималась шкурами: снимала их, препарировала животных. В основном занималась доводкой: делала подставки для чучел и прорабатывала детали. К примеру, мастер задумал посадить птицу на дерево — и вот ты делаешь ветку со снегом. Или дорабатываешь детали чучела: лепишь из шпаклевки веки, ноздри и ушные раковины. Если открытая пасть нужна — ставишь брыли и язык.

Для меня охота — это интимное дело.Когда идешь по лесу один — без музыки в наушниках, без разговоров — видишь настоящую жизнь в лесу

Про мир охотников-мужчин

Охота — это для мужчин тайное общество. Естественно, они удивляются, как я в эту секретную сферу влезла. Для них женщина на охоте — как на корабле, к несчастью.

Вот пример: стояли со своим стендом на последнем чемпионате России по таксидермии. Пока мужчину не пригласили, клиенты к нам не подходили вовсе! А то, что работу женщины делали, никто даже представить себе не мог. Помню, как-то говорили с мужчиной про глухарей, и тут он вдруг спрашивает: «А ты-то что понимаешь вообще в этом?»

Муж тоже не понимает, зачем мне нужна охота: «С левыми мужиками в лес?» Ему самому идти не хочется, а меня одну не отпускает. В итоге подругу уговорила получить охотничий билет — вместе собираемся на утиную охоту.

Про рождение ребенка и сентиментальность

В этом году на глухаря не смогла пойти: надо ночью, а с грудным ребенком это невозможно. Ужасно страдала, но охоту не брошу: потерять ее — все равно что часть себя.

Многие люди с возрастом перестают охотиться: становятся сентиментальными — переходят на рыбалку. Один знакомый в какой-то момент решил, что на лося ходить больше не будет. Говорит: «Не могу ему в глаза смотреть. Застрелил — смотрю: а у него такие глаза синие и большие, коровьи…»

Вот и когда рожаешь, появляется такая сентиментальность. Когда сыну первые месяцы были только, я даже новости по телевизору не могла смотреть, не то что на охоту ходить. После рождения ребенка отношение поменялось: хочется наблюдать, а не охотиться. Прошлой весной пошла на вальдшнепа: на него можно охотиться вечером, не ночью. Ребенок лег спать, и я пошла, постояла в сумерках. Стою и думаю: а вдруг я не смогу выстрелить? Смогла.

Прошлой весной пошла на вальдшнепа: на него можно охотиться вечером, не ночью. Ребенок лег спать, и я пошла, постояла в сумерках. Стою и думаю: а вдруг я не смогу выстрелить? Смогла

Про любовь к животным и первобытные инстинкты

Я могу критиковать охотников, могу защищать. Я внутри себя всю жизнь веду эту борьбу. Дома у нас всегда было много животных: и птицы, и рыбы, лошадь, даже ручной хамелеон. Это не мешает мне заниматься охотой. Казалось бы, несовместимые вещи. Я уверена, что природа человека двойственна. К примеру, он может очень любить жизнь, но в своей мрачной манере. И наоборот: быть абсолютным оптимистом, а потом закончить жизнь самоубийством. Просто одна сторона человеческой натуры в определенный момент берет верх. Во всех нас заложена жажда убийства — это первобытный инстинкт. И хорошо, если человек нашел способ ее реализовывать.

Когда училась в ветеринарной академии, наслушалась обвинений от однокурсников: «Да как ты можешь? Какой из тебя ветеринарный врач? Ты убийца». В ветеринарную академию поступают те, кто хотят спасать котиков и лошадок. А у меня с самого детства вся анатомия этих котиков и лошадок перед глазами. Знаю, что они гадят, воняют, кусаются и болеют. И считаю, что охотники лучше других понимают природу.

Помню, сидим в ветеринарной академии, и в класс забегает мышь. Целый ряд в панике подпрыгивает со своих мест. Девочки, вы куда вообще пошли учиться? Те, кто называли меня убийцей, как правило, ничего не знают ни об устройстве леса, ни о повадках животных. Да, я в своей жизни несколько глухарей убила и съела. А еще сделала из них чучела. Это помогает мне находиться в гармонии с этим миром.

Выбивать зверей — вредить природе. А если застрелил одного глухаря раз в год, как я делаю, — ничего страшного. Защитники природы тут сказали бы, что я вообще дрянь полная. И иногда я с ними согласна. Охота не нужна для выживания, это прихоть. Возможно те, кто выбирают охоту в сознательном возрасте, действительно склонны к насилию. А может, им просто хочется отдохнуть на природе.

А вообще, есть поговорка, что водка на охоте спасла больше животных, чем Гринпис. Люди просто хотят побухать у костра с друзьями. Ну, получится у них утку подстрелить — класс, жена суп сварит.

«Женская охота»

В этой программе мы постараемся на наглядных примерах показать, что на охоте все равны, и что женщина-охотник даст фору многим мужчинам в этом призвании. Эксперт программы: Елена Горбунова (председатель Женского Охотничьего Клуба). Елена удачно отохотилась на лиса, смогла выследить и подстрелить лебедя, прошла многокилометровые переходы в поисках дикого фазана. В передаче показываем технику разделки добычи, готовим настоящий лебединый кулеш на костре, рассказываем байки и охотничьи истории, делимся опытом и даем советы.

О дамской охоте и охотницах

Оказывается, у нас в стране сформировался устойчивый контингент женщин-охотниц, причем некоторые из них — охотники профессиональные, как по образованию, так и по роду деятельности.

Ярким примером может служить председатель Межрегиональной Общественной Организации Охотников и Рыболовов «Женский Охотничий Клуб» и его Друзья» Елена Горбунова. Накануне праздника 8 марта она ответила на вопросы «Российской охотничьей газеты».

— Когда и как появилась идея создания «Женского Охотничьего Клуба»?

— Хотелось заняться чем-то особенным, неординарным. К тому времени у меня уже появились подруги, тоже любительницы охоты. А поскольку многие мужчины на охоте продолжали на нас смотреть косо, то я решила, что женщины просто обязаны объединиться и громко заявить о себе. Поначалу решили создать в составе «Русского Охотничьего Клуба» отдел, который бы объединял охотниц и занимался бы их проблемами на охоте…

— А какие, собственно, у женщин существуют проблемы на охоте?

— Проблем на самом деле намного больше, чем кажется. Самая банальная — одной поехать сложно, а компании нет. Часто женщин просто не берут в команду, ссылаясь на поговорку — «Женщина на охоте, что на корабле…».

Есть и много других проблем, чисто бытовых. Например, отсутствие на охотничьей базе теплого туалета, возможности ежедневно мыться и тому подобное. Обычно перед выездом это оговаривается редко, и женщины попадают в весьма сложные условия. Многие дамы именно из-за этого теряют интерес: не каждая готова ночевать под кустом, ходить в мокрых сапогах, есть из общего котла или спать в общей комнате. Конечно, мне могут возразить — не нравится, не можешь — не езди.

Такой подход в корне неверен. Ездить надо. Просто надо заранее знать, что тебя ждет и по возможности подготовиться, или изменить маршрут. Я знаю немало охотничьих баз, после посещения которых моим клубом хозяева взялись за комфортное обустройство помещений.

Еще одна немаловажная проблема у женщины на охоте — это оружие. В основном все выпускаемое серийное оружие, что называется, «заточено» под мужчин — вес, длина и форма приклада. Женских моделей практически нет. Безусловно, женские ружья мастера выпускали всегда, но это были единичные экземпляры и делались чаще всего на заказ, под конкретную охотницу.

Только недавно на Западе начали серийный выпуск охотничьего оружия для женщин и подростков. Тут большое спасибо надо сказать трем сестрам-итальянкам Елене, Джиованне и Барбаре Фаусти (мы с ними хорошо знакомы, а с младшей из них, Барбарой, я имею переписку в интернете): они вышли на наш российский рынок с женскими моделями охотничьего оружия. Особенно хочется отметить модель «Teen-20». Это классическая эжекторная бескурковка 20-го калибра с легкими стволами. Весит оно меньше 3 кг.

— Чем должны отличаться женские модели охотничьих ружей от мужских?

— Во-первых, они должны быть элегантнее, я бы даже сказала — утонченнее. Приклад ружья должен быть более тонким и укороченным: руки у нас все-таки не такие, как у мужчин. Во-вторых, ружье для женщины должно быть легче по весу. Из наших российских ружей для женщин вполне подходит модель МЦ 20-01 — легкая трехзарядная одностволка 20-го калибра.

— Вернемся к созданию «Женского Охотничьего Клуба». Итак, идея возникла во время работы в «Русском охотничьем клубе»…

— Да. Мы сначала создали отделение, которое назвали «Женщины Русского Охотничьего Клуба». А спустя полгода уже зарегистрировали самостоятельную организацию «Женский Охотничий Клуб «Диана»». Это оказалось своеобразной ошибкой. «Диан» оказалось так много, что наш клуб стали путать с коммерческими объединениями с похожими названиями. И в конце позапрошлого года на Общем собрании мы приняли решение изменить название. Занялись перерегистрацией.

Теперь наша общественная организация именуется «Женский Охотничий Клуб» и его Друзья». «Друзей» мы добавили потому, что очень много мужчин хотят к нам присоединиться. Но мы принимаем не всех. Охотник-мужчина на деле должен доказать, что он действительно нам друг и готов поддерживать и помогать охотницам, а не просто «палочка» в списке членов. А поскольку организация женская, то мужчина может стать только другом клуба. Это положение прописано в уставе.

Датой же рождения клуба я считаю не день регистрации, а тот момент, когда был подготовлен протокол создания клуба и его устав. Это произошло 19 декабря 2007 года. Дата весьма символичная. Это день Святого Николая Чудотворца, а он, как известно, был защитником всех путешествующих, а значит, и охотников тоже.

— Откуда вы набирали членов клуба?

— Мы не набираем, люди приходят к нам сами. Как я уже говорила, первыми членами клуба стали мои приятельницы. Затем к нам присоединилась команда кинологов. Первыми, кстати, были заводчицы такс. И первым официальным партнером-другом клуба стал «Клуб любителей такс», руководит которым женщина-охотник Мария Бахолдина. Именно поэтому на эмблеме нашего клуба красуется такса. А вовсе не потому, что это моя любимая порода.

Дальше пошло-поехало: мои подруги привели своих подруг и знакомых, те — своих. Заработала пилотная версия сайта, завязалась переписка. Клуб начал участвовать в охотничьих выставках, организовывать свои мероприятия. В общем, работа закипела. Образовался уже костяк клуба. Активно работает кинологический отдел.

— Чем конкретно занимается «Женский Охотничий Клуб»?

— Сейчас наша работа построена по трем направлениям. Первое — организация досуга для членов клуба: охоты, рыбалки, туризма, а также всех видов активного отдыха.

Второе — проведение выставок и состязаний охотничьих собак, стрелковых соревнований и других спортивных и общественных мероприятий, художественных салонов, выставок и т.п., основная цель которых — пропаганда правильной, культурной охоты.
Третье, эколого-просветительская деятельность и работа с молодежью. В идеале хотелось бы организовать регулярный выездной детский лагерь: «подружиться» с какой-нибудь охотбазой, вывозить туда детей и подробно знакомить их с природой, охотой, животным миром.

Организовать детский клуб, который я бы назвала, например, «Клуб юного охотника». Но на все сил пока не хватает. Хотя мы постепенно приближаемся к реализации этой идеи. Например, на прошедшей в феврале на ВВЦ выставке «Охота и рыболовство на Руси» побывал целый школьный класс; детям, конечно, было все очень интересно. А до этого мы проводили конкурс детского рисунка, посвященного природе, наладили контакт с Дарвиновским музеем.

— Расскажите подробнее про кинологический отдел.

— Поскольку настоящий охотник должен обязательно иметь охотничью собаку, то создание кинологического отдела в «Женском Охотничьем Клубе» закономерно. Трудно представить хорошую охоту без собаки. Особенно актуально это сейчас, когда охотники живут в городах и собака становится связующим звеном между человеком и природой. После временного и, к сожалению, длительного упадка охотничьего собаководства в России, особенно в период перестройки, в настоящее время значительно увеличился интерес к собакам, быстрыми темпами растет поголовье охотничьих собак, сильно меняется его качественный состав, появилось много новых, ранее неизвестных в России пород.

Задачей нашего кинологического отдела является, прежде всего, повышение общего уровня кинологической культуры охотничьего собаководства, проще говоря — пропаганда правильного содержания, выращивания и обучения собак, помощь членам клуба в содержании и воспитании четвероногих партнеров по охоте.

Большая работа ведется по привлечению новых членов в ряды собаководов, ознакомлению с новыми породами, консультирование по приобретению и помощь в воспитании щенков. В настоящее время налаживается возможность приобретения готовых рабочих охотничьих собак за рубежом из ведущих питомников с многолетними традициями разведения и натаски. Это даст возможность привезти в Россию ценное поголовье рабочих собак и впоследствии включить их в план разведения.

Руководитель кинологического отдела Ирина Шевцова, специалист-кинолог с большим опытом выращивания, разведения и дрессировки собак, директор единственной в России фирмы, специализирующейся на дрессировке и коррекции поведения собак, современном кинологическом оборудовании, новых методиках и технологиях дрессировки.

Кинологический отдел клуба сотрудничает с ведущими российскими и зарубежными специалистами в области дрессировки собак, регулярно проводит тренировки и семинары, демонстрирует своих собак на крупных выставках, посвященных охотничьей и спортивной тематике.

— Имеет ли клуб филиалы?

— У нас очень сильный филиал в Ижевске. У руководительницы филиала Светланы Губиной свой магазин по продаже охотничьего оружия и ремонтная мастерская. Поэтому у нас нет проблем с тем, чтобы подобрать ружье, отремонтировать, отладить под себя. Еще у нас заявки на организацию отделений клуба из Орловской области, Чувашии, Татарстана, Красноярского края, Оренбургской области и других регионов. Так что женщины-охотницы в российских регионах «зашевелились».

— А как складываются чисто человеческие отношения между членами клуба?

— Внутри клуба у нас прекрасные отношения. А если вдруг появится «черная овца», то, думаю, девочки сами не дадут ей портить отношения. Есть и свои минусы: многие ждут, что клуб будет что-то делать для них. А само собой ничего не бывает: что мы сами для себя придумаем и сделаем, то и получим. Вот конкретный пример.

В рамках прошлогодней выставки на ВВЦ у нас был кулинарный конкурс — готовили блюда из дичи. Друзья клуба выставили в качестве приза за первое место разрешение на охоту на поросенка. В декабре, когда пришло время охоты, пригласили: приезжайте, стреляйте: хотите — с вышки, хотите — загоном. Ехать могли все, но почему-то у большинства нашлись более важные дела. В итоге мы поехали вдвоем. А вот друзей клуба приехало более десяти человек. Результат: в первом же загоне добыли трех лосей. Нам с Катериной, каждой, отвезли домой по мешку мяса.

Охота удалась на славу. Нам с Катей «повезло», а вот остальные дамы, как говорится, оказались в пролете. Так что большинство наших барышень нужно «пинать». А мне лично хотелось бы больше активности от своих коллег.

— Президент женского охотничьего клуба должна, разумеется, сама быть охотницей. На кого и где охотитесь?

— Я норник, и очень этим горжусь. Моя страсть — охота на лисиц, причем в любых ее вариантах. Более двадцати лет держу гладкошерстных такс, езжу с ними на охоту.

— В каких экзотических, быть может, видах охоты вы принимали участие?

— В прошлом году в ЮАР съездила…

— Это наверняка недешевое удовольствие.

— Сначала может показаться, что да, но если сравнить общую стоимость поездки на охоту, например на Камчатку, на медведя, лося, оленя и кабана, включая перелет, проживание и стоимость трофеев с аналогичными услугами в Африке, то сравнение выходит не в нашу пользу. При детальном подсчете оказалось, что летать на охоту в Африку выгоднее.

Из досье «РОГ»

Елена Горбунова, председатель Межрегиональной Общественной Организации Охотников и Рыболовов «Женский Охотничий Клуб» и его Друзья».

Родилась 6 мая 1970 года в Москве. В 1994 году окончила факультет охотоведения Всероссийского сельскохозяйственного института заочного образования по специальности «биолог-охотовед». В конце прошлого года защитила кандидатскую диссертацию по биологии лисицы.