Белые чайки рыболовы с криком носились над доном внук шофер

• ЖАНРЫ 360
• АВТОРЫ 271 351
• КНИГИ 634 934
• СЕРИИ 24 020
• ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 597 605

© М. А. Шолохов (наследник), 2014

© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2014

Мелеховский двор – на самом краю хутора. Воротца со скотиньего база ведут на север к Дону. Крутой восьмисаженный спуск меж замшелых в прозелени меловых глыб, и вот берег: перламутровая россыпь ракушек, серая изломистая кайма нацелованной волнами гальки и дальше – перекипающее под ветром вороненой рябью стремя Дона. На восток, за красноталом гуменных плетней, – Гетманский шлях, полынная проседь, истоптанный конскими копытами бурый, живущо́й придорожник, часовенка на развилке; за ней – задернутая текучим маревом степь. С юга – меловая хребтина горы. На запад – улица, пронизывающая площадь, бегущая к займищу.

В предпоследнюю турецкую кампанию вернулся в хутор казак Мелехов Прокофий. Из Туретчины привел он жену – маленькую, закутанную в шаль женщину. Она прятала лицо, редко показывая тоскующие одичалые глаза. Пахла шелковая шаль далекими неведомыми запахами, радужные узоры ее питали бабью зависть. Пленная турчанка сторонилась родных Прокофия, и старик Мелехов вскоре отделил сына. В курень его не ходил до смерти, не забывая обиды.

Прокофий обстроился скоро: плотники срубили курень, сам пригородил базы для скотины и к осени увел на новое хозяйство сгорбленную иноземку-жену. Шел с ней за арбой с имуществом по хутору – высыпали на улицу все, от мала до велика. Казаки сдержанно посмеивались в бороды, голосисто перекликались бабы, орда немытых казачат улюлюкала Прокофию вслед, но он, распахнув чекмень, шел медленно, как по пахотной борозде, сжимал в черной ладони хрупкую кисть жениной руки, непокорно нес белесо-чубатую голову, – лишь под скулами у него пухли и катались желваки да промеж каменных, по всегдашней неподвижности, бровей проступал пот.

С той поры редко видели его в хуторе, не бывал он и на майдане. Жил в своем курене, на отшибе у Дона, бирюком. Гутарили про него по хутору чудно́е. Ребятишки, пасшие за прогоном телят, рассказывали, будто видели они, как Прокофий вечерами, когда вянут зори, на руках носил жену до Татарского ажник кургана. Сажал ее там на макушке кургана, спиной к источенному столетиями ноздреватому камню, садился с ней рядом, и так подолгу глядели они в степь. Глядели до тех пор, пока истухала заря, а потом Прокофий кутал жену в зипун и на руках относил домой. Хутор терялся в догадках, подыскивая объяснение таким диковинным поступкам, бабам за разговорами поискаться некогда было. Разно гутарили и о жене Прокофия: одни утверждали, что красоты она досель невиданной, другие – наоборот. Решилось все после того, как самая отчаянная из баб, жалмерка Мавра, сбегала к Прокофию будто бы за свежей накваской. Прокофий полез за накваской в погреб, а за это время Мавра и разглядела, что турчанка попалась Прокофию последняя из никудышных…

Спустя время раскрасневшаяся Мавра, с платком, съехавшим набок, торочила на проулке бабьей толпе:

– И что он, милушки, нашел в ней хорошего? Хоть бы баба была, а то так… Ни заду, ни пуза, одна страма. У нас девки глаже ее выгуливаются. В стану – перервать можно, как оса; глазюки – черные, здоровющие, стригеть ими, как Сатана, прости Бог. Должно, на сносях дохаживает, ей-бо!

– На сносях? – дивились бабы.

– Кубыть, не махонькая, сама трех вынянчила.

– С лица-то? Желтая. Глаза тусменныи, – небось не сладко на чужой сторонушке. А ишо, бабоньки, ходит-то она… в Прокофьевых шароварах.

– Ну-у. – ахали бабы испуганно и дружно.

– Сама видала – в шароварах, тольки без лампасин. Должно, буднишние его подцепила. Длинная на ней рубаха, а из-под рубахи шаровары, в чулки вобратые. Я как разглядела, так и захолонуло во мне…

Шепотом гутарили по хутору, что Прокофьева жена ведьмачит. Сноха Астаховых (жили Астаховы от хутора крайние к Прокофию) божилась, будто на второй день Троицы, перед светом, видела, как Прокофьева жена, простоволосая и босая, доила на их базу корову. С тех пор ссохлось у коровы вымя в детский кулачок, отбила от молока и вскоре издохла.

В тот год случился небывалый падеж скота. На стойле возле Дона каждый день пятнилась песчаная коса трупами коров и молодняка. Падеж перекинулся на лошадей. Таяли конские косяки, гулявшие на станичном отводе. И вот тут-то прополз по проулкам и улицам черный слушок…

С хуторского схода пришли казаки к Прокофию.

Хозяин вышел на крыльцо, кланяясь.

– За чем добрым пожаловали, господа старики?

Толпа, подступая к крыльцу, немо молчала.

Наконец один подвыпивший старик первый крикнул:

– Волоки нам свою ведьму! Суд наведем.

Прокофий кинулся в дом, но в сенцах его догнали. Рослый батареец, по уличному прозвищу – Люшня, стукал Прокофия головой о стену, уговаривал:

– Не шуми, не шуми, нечего тут. Тебя не тронем, а бабу твою в землю втолочим. Лучше ее уничтожить, чем всему хутору без скотины гибнуть. А ты не шуми, а то головой стену развалю!

– Тяни ее, суку, на баз. – гахнули у крыльца.

Полчанин Прокофия, намотав на руку волосы турчанки, другой рукой зажимая рот ее, распяленный в крике, бегом протащил ее через сени и кинул под ноги толпе. Тонкий вскрик просверлил ревущие голоса.

Прокофий раскидал шестерых казаков и, вломившись в горницу, сорвал со стены шашку. Давя друг друга, казаки шарахнулись из сенцев. Кружа над головой мерцающую, взвизгивающую шашку, Прокофий сбежал с крыльца. Толпа дрогнула и рассыпалась по двору.

У амбара Прокофий настиг тяжелого в беге батарейца Люшню и сзади, с левого плеча наискось, развалил его до пояса. Казаки, выламывавшие из плетня колья, сыпанули через гумно в степь.

Через полчаса осмелевшая толпа подступила ко двору. Двое разведчиков, пожимаясь, вошли в сенцы. На пороге кухни, подплывшая кровью, неловко запрокинув голову, лежала Прокофьева жена; в прорези мученически оскаленных зубов ее ворочался искусанный язык. Прокофий, с трясущейся головой и остановившимся взглядом, кутал в овчинную шубу попискивающий комочек – преждевременно родившегося ребенка.

Жена Прокофия умерла вечером этого же дня. Недоношенного ребенка, сжалившись, взяла бабка, Прокофьева мать.

Его обложили пареными отрубями, поили кобыльим молоком и через месяц, убедившись в том, что смуглый турковатый мальчонок выживет, понесли в церковь, окрестили. Назвали по деду Пантелеем. Прокофий вернулся с каторги через двенадцать лет. Подстриженная рыжая с проседью борода и обычная русская одежда делали его чужим, непохожим на казака. Он взял сына и стал на хозяйство.

Пантелей рос исчерна-смуглым, бедовым. Схож был на мать лицом и подбористой фигурой.

Женил его Прокофий на казачке – дочери соседа.

Подчеркни в предложениях грамматическую основу. Найти в предложениях приложения, расставь, где нужно пропущенные знаки препинания.
Белые чайки рыболовы с криком носились над Доном.
Высоко стоит солнце на небе горячо печёт землю матушку.
Вьётся улица змея.
Внук шофёр из-за руля кланяется деду.
Женщина врач из дома отдыха выслушала Семёна.
Бродят ветры скоморохи задевают провода.
Над Волгой рекой расплескала гармонь саратовские страданья.
Пошёл буксир Кочегар с четырьмя баржами.

Белые чайки-рыболовы (сущ+прилож) с криком носились над Доном. (чайки носились)
Высоко стоит солнце на небе, горячо печёт землю-матушку (матушку — прилож) . (солнце стоит, печет)
Вьётся улица-змея (прилож) . (улица вьется)
Внук-шофёр (прилож) из-за руля кланяется деду. (внук кланяется)
Женщина-врач (прилож) из дома отдыха выслушала Семёна. (женщина выслушала)
Бродят ветры-скоморохи(прилож) , задевают провода. (ветры бродят, задевают)
Над Волгой-рекой (прилож) расплескала гармонь саратовские страданья. (гармонь расплескала)
Пошёл буксир «Кочегар»(прилож) с четырьмя баржами-нефтянками (буксир пошел)

Белые чайки-рыболовы(подлеж) с криком носились(сказ) над Доном.
Высоко стоит(сказ) солнце(подлеж) на небе, горячо печёт(сказ) землю-матушку.
Вьётся(сказ) улица-змея(подлеж).
Внук-шофёр(подлеж) из-за руля кланяется(сказ) деду.
Женщина-врач(подлеж) из дома отдыха выслушала(сказ) Семёна.
Бродят(сказ) ветры-скоморохи(подл), задевают(сказ) провода.
Над Волгой-рекой расплескала(сказ) гармонь(подлеж) саратовские страданья.
Пошёл(сказ) буксир «Кочегар»(подл) с четырьмя баржами-нефтянками.

Если ответ по предмету Математика отсутствует или он оказался неправильным, то попробуй воспользоваться поиском других ответов во всей базе сайта.

1. списать текст,
2. вставить пропущенные буквы,
3. расставить знаки препинания

(1) однажды после долгого с по берегу реки я на широкой среди прибрежных . (2) осень уже раздела кусты и далеко по песку их . (3) на концах самых тонких буд(то) от холодапо 5-6 таких(же) бледно() листков. (4) это всё что осталось от .
(5) было и . (6) волны на отмельна берег неводом.
(7) и вдруг среди этих и всплесков св..ей ( звуки. (8) было похоже что где(то) совсем играла скрипка. (9) порой порой задумчивая и полная светлой п..чали мелодия в ( хмурой реки. (10) звуки были так слабы что порывы ветра иногда обрывали как паутинку эту тонкую трели.
(11) я закономерную связь между и ветром. (12) стоило ветру (не)много утихнуть как скрипка переходила на более ноты звук густым и в нём улавливался тембр. (13) когда(же) ветер усиливался звуки всё выше и выше они становились острыми как жало скрипка плакала и . (14) но (ветер) был (не)умолим он от новых и новых усилий. (15) и тогда музыкант казалось (не) темпа срывался и только сердитые всплески волн и .
(16) как слушал я этот на отмели. (17) я (с) и (с) и напев всё время повторялся всё в тех(же) . (по е. и. носову)

1. разберите по составу слова: хождения, отдохнуть, прибрежных, покрасневших, снова, водоросли, зовущая, робко, удивительный.
2. выполните синтаксический разбор предложений №5 и №8.
3. укажите номера предложений 2-го и 3-го абзацев с необособленными определениями.

Ответы

хОждение Удочкой отдохнуть присел песчаной зарослей поздняя разбросала узкие лимонные листья лишь будто покрасневших веточек ещё трипитали таких же

5. Старик и девушка — подлежащие несколько улиц — сказуемое, не встретив ни души -обстоятельство.(повествовательное, не восклицательное,распространённое,простое,двусоставное)

8. Дождь — подлежащие, барабанил- сказуемое, точно сердясь и негодуя- обстоятельство.(повествовательное, не восклицательное,распространённое,простое,двусоставное)

Окно с цветными стёклами, бывшее над алтарём, озарилось розовым румянцем утра, и упали от него на пол голубые, жёлтые и других цветов кружки́ света, осветившие внезапно тёмную церковь. Весь алтарь в своём далеком углублении показался вдруг в сиянии. Андрий не без

изумления глядел из своего тёмного угла на чудо, произведённое светом. В это время величественный рёв органа наполнил вдруг всю церковь. 5.Он становился гуще и гуще, разрастался, перешёл в тяжёлые

рокоты грома и потом вдруг,

|обратившись в небесную музыку|, понёсся высоко под сводами

своими поющими звуками,

девичьи голоса|, и потом опять обратился он в густой рёв и гром и затих. И долго еще громовые рокоты носились, дрожа, под сводами, и дивился Андрий с полуоткрытым ртом величественной музыке.

В это время, почувствовал он кто-то дёрнул его за полу кафтана.

— Пора! — сказала татарка.

Они перешли через церковь, не замеченные никем, и вышли потом на площадь, бывшую перед нею. Заря уже давно румянилась на небе: всё возвещало восхождение солнца. Площадь, имевшая квадратную фигуру, была совершенно пуста; посредине её оставались еще деревянные столики, показывавшие, что здесь был ещё неделю, может быть, только назад рынок съестных припасов. Улица, которых тогда не мостили, была просто засохшая груда грязи. Площадь обступали кругом небольшие каменные и глиняные, в один этаж, дома с видными в стенах деревянными сваями и столбами, во всю их

высоту косвенно перекрещенные деревянными же брусьями, как

вообще строили дома тогдашние обыватели, что можно видеть и поныне ещё в некоторых местах Литвы и Польши. Все они были покрыты непомерно высокими крышами со множеством слуховых окон и отдушин. На одной стороне, почти близ церкви, выше других возносилось совершенно отличное от прочих здание, вероятно, городской магистрат

или какое-нибудь правительственное место. Оно было в два этажа и над ним вверху надстроен был в две арки бельведер, где стоял часовой; большой часовой циферблат был вделан в крышу. Площадь казалась

мёртвою, но Андрию почудилось какое-то слабое стенание.

Рассматривая, он заметил на другой стороне её группу из двух-трёх человек, лежавших почти без всякого движения на земле.