Английские охотники 19 века

Парфорсная охота в Англии (С. Трофименко)

Ранний весенний день в Южной Англии. Солнце еще не пробилось сквозь низкие облака. Слегка накрапывал дождь, и поля с небольшими островками лесов покрыла плотная пелена тумана. «След будут держать хорошо», — сказал мне главный ловчий котефордской парфорсной охоты на лис мистер Вильям Рой Татлоу.

Цвет его лица не оставлял сомнений, что всем напиткам на свете он предпочитал доброе шотландское виски. Однако выглядел он очень элегантно — в белых рейтузах, черном охотничьем сюртуке, сапогах для верховой езды и жокейской шапочке. Так же были одеты все остальные наездники. На их респектабельном фоне неуместно и смешно выглядела наша почти городская одежда. Правда, мы — я и еще несколько неопытных охотников, — слабо знакомые с верховой ездой, должны были сопровождать охоту пешком под руководством одного из подручных Татлоу.

Вокруг группы всадников пестрела огромная стая собак. Тридцать отлично приезженных смычков фоксгаундов производили неизгладимое впечатление. Нам, российским охотникам, использующим одну гончую, иногда смычок и редко-редко стайку и знающим большие охоты только по произведениям Толстого, Дриянского или Мачеварианова, практически никогда не удавалось видеть настоящую парфорсную охоту. Любопытно, что в Англии слово охота (хантинг) означает только безружейную травлю дичи собаками, все остальные виды относятся уже к стрельбе (шутинг). В основном охота с гончими — это привилегия богатых людей, которые могут позволить себе содержать большую стаю собак. Правда, в последнее время английские фермеры и люди среднего достатка стали практиковать содержание стай по подписке. Группа людей, охотящихся в одном районе, делает ежегодный взнос (примерно 300-400 рублей) для содержания собак, аренды или покупки лошадей, найма выжлятников, доезжачего и главного распорядителя охоты — ловчего.

Однажды и я был приглашен моим английским коллегой-журналистом именно на такую охоту.

Ловчий показал направление движения, и кавалькада тронулась в сторону небольшого леска. Раздался сигнал рога: «Гончие пущены в полаз». Прошло примерно минут семь, как раздался сперва один голос, затем другой, и вот уже несколько собак подваливали и повизгивали на доборах. И вдруг лес как будто взорвался — послышались заливистые голоса собак, подбадривающие крики ловчего и выжлятников. «Бежим к тому леску», — сказал нам егерь, и мы помчались по какой-то тропке к островку леса. А всадники с собаками неслись в противоположную, как мне казалось, сторону. «Там норы, — объяснил нам егерь, — и мы, может быть, сможем перевидеть зверя».

В это время, как нам потом рассказали, при пересечении дороги гончие на некоторое время скололись. Все происходило примерно так же, как и при нашей охоте с гончими, только выправить скол им несколько легче, так как вместо двух-трех в охоте здесь участвует более полусотни собак. Верховой ловчий или один из выжлятников немедленно появляется на месте скола и выправляет собак. Так произошло и в этот раз. Старый выжлец одним из первых натек на след, и вот уже по нему устремились собаки.

Но хитрая лиса сумела отрасти от собак и, проскочив мимо нас, понорилась. Через некоторое время донесся возбужденный хор голосов стаи, она вывалила на пригорок и подкатила к норам. Тут же прискакали и возбужденные охотники. По правилам можно разрыть нору или, использовав норных собак, выпугнуть лисицу, чтобы ее добрали гончие. Но по традиции английские охотники не разрывают нор, так как на это уходит много времени, да и прелесть самой охоты во многом теряется. Посовещавшись, ловчий протрубил сигнал: «В стаю». Собаки как по мановению волшебной палочки бросили брехать вокруг норы и, сбившись в стаю, последовали за ловчим. Было решено попытать счастья еще раз. Правда, в тот день нам уже не удалось поднять лису. Вечером, сидя в компании охотников с дымящимися трубками, я подумал, что пережил одно из самых сильных охотничьих впечатлений своей жизни.

Гончих употребляли на охоте еще в Вавилоне, Ассирии и Египте, причем следовали за ними в основном на ногах или на колесницах. Не углубляясь особенно в историю охоты с гончими, отмечу все же, что легионеры Цезаря уже застали на Британских островах прародительниц современных английских гончих. Но большие стаи, работающие по оленю, появились только с приходом в Британию норманнских завоевателей. Именно с того времени укоренились там европейские охотничьи обычаи больших королевских охот, именно тогда были изданы указы, разрешающие большим парфорсным охотам гнать зверя независимо от того, кому принадлежит земля. Конечно, это могли позволить себе только королевская семья и ее приближенные. Кроме охоты на оленя со стаями была распространена и охота с борзыми на зайца.

До XVII в. заяц оставался основным объектом охоты, потом интерес к нему стал угасать — слишком коротким было время принятия его борзыми, слишком короткой была и сама скачка, уже не доставляющая наездникам полного удовольствия.

Тогда расцвела и завоевала популярность парфорсная охота на лис. Любопытно, что любовь англичан к этой охоте возникла из военной необходимости. Когда над страной нависла угроза испанского вторжения, королева Елизавета, наслышанная о боевых качествах испанской конницы, приказала заняться разведением подвижных и быстрых лошадей. Ранее выведенные породы были в основном предназначены для тяжеловооруженных всадников и по тем временам уже не отвечали боевым задачам. Так появились быстрые, маневренные лошади, которых потом стали с успехом использовать в охоте на лис. Изменился и тип гончей собаки. Исчезли или превратились в спортивных английские борзые — грейхаунд и другие. Их место заняли лисогоны, предки нынешних знаменитых английских фоксгаундов, от которых пошли и наши пестрые гончие. В начале XVIII в. большинство английских аристократов уже полностью переключились на лисью охоту.

В Англии XVIII в. быстро развивались земледелие, ирригация и мелиорация, крупные землевладельцы все чаще огораживали свои поля изгородями. Это, в свою очередь, изменило характер охоты. Теперь, чтобы поспевать за быстро идущими по местности со множеством препятствий гончими, нужно было обладать высоким искусством верховой езды.

Охота заслужила серьезное и уважительное отношение не только в Англии, но и в других странах Европы. Показательный случай произошел во время войны на Пиренейском полуострове, которую вели с наполеоновской Францией войска под командованием сэра Артура Уэлсли (впоследствии герцога Веллингтона). В те времена по воскресеньям боевые действия не велись, и аристократы посещали по утрам церковь, нередко позволяя себе даже поохотиться. Сэр Уэлсли возил с собой весь охотничий персонал и стаю гончих. Однажды на такой воскресной охоте лиса и преследующие ее собаки пересекли нейтральную полосу и углубились в тыл французов. После недолгих переговоров англичанам разрешено было под белым флагом закончить охоту на территории противника.

В истории английской парфорсной охоты стоит, пожалуй, упомянуть два момента, которые во многом повлияли на ее развитие. Первый — создание в 1800 г. книги родословных английских фоксгаундов. По ней и теперь можно проследить генеалогическое древо всех породных английских фоксгаундов. Создание такой книги ознаменовало важный шаг в улучшении племенной работы, так как можно было вязать собак, зная слабые и сильные стороны их предков. Видимо, благодаря этой работе и удалось к концу XIX в. создать гончих, способных загнать лису всего за сорок минут. Второе немаловажное событие произошло в 1808 г., когда крупный землевладелец граф Эссекский подал в суд на своего двоюродного брата, обвиняя его в том, что тот, преследуя лисицу, вторгся в его угодья со стаей собак. Это был из ряда вон выходящий случай. Все гончатники Англии считали, что на их стороне древний закон, позволяющий преследовать зверя с гончими независимо от принадлежности земли. Однако граф выиграл дело, хотя и получил лишь несколько шиллингов в возмещение нанесенного ему ущерба. Теперь в задачу гончатников входило, кроме всего прочего, сделать землевладельцев приверженцами охоты с гончими, дабы они разрешали проводить ее на своих землях. Это в определенной степени повлияло на демократизацию охоты, и многие состоятельные фермеры стали постепенно приобщаться к этому виду спорта.

Так выглядит выезд типичной охоты с фоксгаундами в Англии. Фото автора

В наше время, примерно в 30-е гг., в Великобритании стали создаваться общества борьбы против охоты на лис с гончими. Ее объявили негуманной, а после войны даже проводились демонстрации, требовавшие ее запрещения. Борьба не ослабевает и поныне.

Сейчас в Англии насчитывается 250 тысяч гончатников, содержащих 206 стай и объединяемых Ассоциацией охоты с фоксгаундами. Она входит в Британское общество любителей загородных видов спорта, в котором состоят все английские охотники и рыболовы. Ассоциация регламентирует правила охоты, выборы и назначения ловчего и выжлятников. Она не только защищает своих членов, но и организует, например, различные состязания.

Преодоление препятствий — обычное дело при парфорсной охоте на лис. Выжлятник всегда старается скакать рядом с собаками. Фото автора

Много внимания уделяют охотники стипль-чезу (скачки с препятствиями). Развивается и пешая охота с фоксгаундами, а в некоторых местах, например в горной Шотландии, она иначе, как пешком, и не проводится. Практикуется также пешая охота со стаями биглей, заячьих гончих (харьеров) и бассетов (эту французскую подружейную собаку в свое время завезли в Англию, где ее переквалифицировали в гончую, и с тех пор она успешно справляется с этими функциями). Но в целом таких стай гораздо меньше, и они не могут конкурировать по популярности с фоксгаундами.

Парфорсная охота с гончими существует не только в Англии. Распространилась она вместе с переселенцами и в Америке, прижилась в Австралии, куда лиса была завезена из Тасмании. В XIX в. англичане популяризовали ее даже в Италии, где она благополучно существует и поныне.

Видя все это и слушая рассказы, мне было обидно, что когда-то знаменитые наши, охотничьи стаи исчезли. Только некоторые коллективы охотников сохраняют небольшие стайки гончих, а о рабочих качествах борзых вообще говорить не приходится. Конечно, нам нет смысла копировать отъезжие поля русского дворянства прошлого века, но почему мы не могли бы так же, по подписке, содержать большую стаю гончих, арендовать лошадей, всерьез заняться борзыми, чтобы можно было по путевке провести классическую русскую охоту с гончими и борзыми? Уверяю, что недостатка в средствах не было бы. Нашлись бы и энтузиасты, желающие заняться этим делом.

Охотничья мода

В данной статье рассматривается одежда английских охотников с ружьями, которой присущи черты консерватизма и традиции.

Английское слово hunting в переводе на русский означает «охота». Охоту с огнестрельным оружием называют shooting (от англ.
to shoot — стрелять). В британском королевстве охота во всех ее проявлениях пользуется огромной популярностью с давних времен, но самой традиционной, несмотря на сегодняшний ее запрет, остается охота на лис — fox hunting. Не исключено, что со временем англичане смогут добиться отмены запрета на ее проведение.

Под словом hunting в Велико­британии понимают охоту верхом на лошади вслед за сворой гончих. В среде охотников дань традициям очень велика, поэтому мало что изменилось со времен викторианской эпохи. К примеру, самый часто встречаемый материал одежды на любой официальной охоте — это твид, хотя подкладку сегодня шьют из воздухопроницаемого и полностью защищенного от воды материала. Брюки-гольф считаются нормой: они очень практичны, так как дождь не стекает по штанинам в сапоги-веллингтоны. (В Великобритании и бывших колониальных странах резиновые сапоги называют ботинками Веллингтона или сапогами-веллингтонами (Wellington boot) в честь первого герцога Веллингтонского Артура Уэлсли, который поручил сапожнику провести модификацию армейских ботфортов образца XVIII века).

Старый тип курток был повсеместно вытеснен новым. Но и современную модную куртку шьют из твида. Под нее надевают жилетку, которую придумали стендовые стрелки. В ней удобно, так как она длинная, а за счет больших карманов очень практичная.

Выбор головного убора, возможно, самый яркий пример того, как общество охотников почитает традиции. Вплоть до пятидесятых годов двадцатого века мужчина, независимо от класса и рода деятельности, вряд ли показался бы в обществе без головного убора. На фотографиях футбольных матчей, промышленных забастовок и королевских приемов — везде, за исключением официальных королевских мероприятий, можно увидеть мужчин в кепках, котелках и даже цилиндрах. Сегодня стрельбище, пожалуй, единственное место, где головной убор — это норма независимо от погоды. Самый распространенный вариант, конечно, кепка. Небольшой козырек защищает от дождя и солнца, не мешает целиться при стрельбе по высоко пролетающей мишени. Кроме того, кепку едва ли сдует ветром. Шьют ее, разумеется, из твида. В последние годы самой популярной формой головного убора в Великобритании стали бейсболки. Однако на стрельбищах их почти не встретишь. Быть может, потому что их придумали в Америке?

Патроны носят в сумке из кожи — со времен изобретения патрона она совсем не изменилась. Часто менялась лямка сумки — например, на полковой военный ремень. У каждого британского полка был собственный форменный ремень, который окрашен в определенные цвета. Если носят такую лямку, значит, служат (или служили) в определенном полку. Допустимо надевать и ремни отца или деда. Иногда на крупных мероприятиях стрелка сопровождает заряжающий, который носит сумку с патронами.

В английской парфосной охоте женщины принимали активное участие.

В соответствии с причудливой британской социальной иерархией пышнее всех на охоту одевался егерь, особенно если он егерь главный и под его руководством находятся один или несколько егерей. В далекие времена герцоги, графы и бароны, занимая высокое положение, были уверены в себе и не беспокоились о том, что люди скажут об их одежде. А главному егерю приходилось упорно работать много лет, чтобы достичь высокого положения, и продолжать трудиться, чтобы сохранить его.

Старое общественное устройство разрушено, но не исчезло до конца, и статус главного егеря до сих пор уважаем. В день охоты егерь — начальник, и для подчиненных на этот день его приказы подобны воле Бога. Неважно, кем является стрелок и чем он занимается в течение рабочей недели. Герцоги, графы, бароны, а также руководители промышленных заводов и миллиардеры — все подчиняются власти главного егеря во время охоты. Как и подобает, он появляется на охоте в безупречном твидовом костюме, сшитом портным, в брюках-гольф, куртке, жилете и головном уборе, конечно же из твида, который специально выпускают для поместья, где он работает. Твидовые ткани для поместий делали 100 и больше лет назад, но и сегодня их привозят в Лондон, чтобы заказать портному новый костюм для охоты.

Профессиональные охотники на оленей на севере и северо-западе Шот­ландии продолжают одеваться традиционным образом. Интересно, что крупные яркие клетки и узоры фиолетового и зеленого цвета на одежде, которые смотрятся слишком броско на улице, издалека сливаются с местностью. В наши дни охотники на оленей из Англии взяли на вооружение много современных вариантов камуфляжа, чтобы на охоте можно было «вписаться» в какую угодно местность.

Сегодня охота во всех своих проявлениях — это развлекательное и общественное мероприятие. Никто не пойдет на фуршет или вечеринку, не одевшись соответственно мероприятию. То же самое можно сказать и об охоте. В Великобритании считается, что прийти на охоту на фазана без галстука неправильно и, кроме того, неуважительно по отношению к хозяину охоты. Главное — не забыть, что этим галстуком неплохо вытирать капли дождя с шеи.