Алексей михайлович соколиная охота картины

Вы используете устаревший браузер.
Пожалуйста, обновите его.

Коллекция Государственного Русского музея

Главная
Онлайн ресурсы
Коллекция
Живопись
Царь Алексей Михайлович с боярами на соколиной охоте близ Москвы

Царь Алексей Михайлович с боярами на соколиной охоте близ Москвы

Пост. в 1930 из ГЭ

Во второй половине XVII столетия придворная охота превратилась в постоянное занятие русских царей. На охоту тратились огромные средства, ее регламентировали четкие правила, у нее имелись свои традиции и атрибутика. Царь являлся законодателем охотничьей моды и эстетики, которой следовал весь двор. Алексей Михайлович был страстным любителем соколиной охоты. С ранней весны до поздней осени он почти ежедневно выезжал в поле. В «кречетнях» в селе Коломенском и селе Семеновском, в «сокольничьих дворах» в слободе Сокольники содержалось более трех тысяч ловчих птиц. Их обслуживали сотни служителей-сокольников. Их одежды, поражавшие богатством, а также снаряжение птиц были украшены драгоценными камнями и золотым шитьем. Иностранцы с восторгом описывали охоту, на которую царь их мог пригласить в знак особой милости. В своей картине Сверчков, основываясь на изучении исторических трудов, старинных предметов быта и костюмов, воссоздал великолепие царского охотничьего выезда. (Е. Ш.)

Электронный каталог «Герои и злодеи русской истории». СПб, 2010. С. 144.

Царь Алексей Михайлович (Тиша́йший) (1629—1676) – сын царя Михаила Фёдоровича, отец императора Петра I. Титулярный элемент «тишайший» (перевод с латинского слова «serenissimus», входившего в титул римских императоров) имел отношение не к личности монарха, но к его сану и наследовался русскими царями до Петра I включительно. С 1645 — царь. Был дважды женат: на Марии Милославской (1648) и Наталье Нарышкиной (1671), что в будущем привело к ожесточенной борьбе за власть между детьми. В ходе войны с Польшей (1654—1667) вернул исконно русские земли. Вел неудачную войну с Швецией (1656—1658) за выход к морю. В 1654 состоялось воссоединение Украины с Россией. Реформы Алексея Михайловича во многом определили основные направления петровских преобразований. Было усовершенствовано русское законодательство (Соборное уложение 1649 года), проводились церковная реформа, реформа армии по европейскому образцу. Активно усваивались внешние формы западноевропейской культуры, возникали новые жанры литературы и искусства, появился профессиональный театр. В то же время страна пережила церковный раскол, многочисленные бунты и восстания. На рубеже ХIХ–ХХ веков эпоха Алексея Михайловича вызывала ностальгический интерес, поскольку в ней видели воплощение национальной идеи.
Во второй половине ХVII столетия придворная охота превратилась в постоянное занятие русских царей. На охоту тратились огромные средства, ее регламентировали четкие правила, у нее имелись свои традиции и атрибутика. Царь являлся законодателем охотничьей моды и эстетики, которым следовал весь двор. Алексей Михайлович был страстным любителем соколиной охоты. С ранней весны до поздней осени он почти ежедневно выезжал в поле. В «кречетнях» сел Коломенского и Семеновского, в «сокольничьих дворах» в слободе Сокольники содержалось более трех тысяч ловчих птиц, которых обслуживали сотни сокольников. Их одежда, а также снаряжение птиц были украшены драгоценными камнями и золотым шитьем. Иностранцы с восторгом описывали охоту, на которую царь их мог пригласить в знак особой милости.

Сверчков Николай Егорович (1817–1898) – известный художник-анималист XIX века, обладающий даром правдиво и свободно изображать сцены с лошадьми. Он был широко известен не только в России, но и в Европе, с успехом выставляя свои полотна на выставках в Париже, Брюсселе, Лондоне. После Всемирной выставки в Париже художник был удостоен ордена Почетного легиона. Природный дар помог Сверчкову занять место художника крупнейших в России Хреновского и Чесменского государственных конных заводов. В этой должности он создал целую галерею, представляющую породистых лошадей. Известный историк В. И. Коптев в «Очерке русского коннозаводства» (1872) отмечал: «Н. Е. Сверчков написал много портретов знаменитых Хреновских рысаков, которые навсегда останутся в глазах будущих коннозаводчиков прототипами и идеалами, от которых не следует отдаляться. «.
Уже к концу 1840-х Сверчков становится признанным мастером модного в те годы «конного портрета». Ему позируют Александр III и придворные сановники, генералы Д. И. Скобелев и А. А. Болдырев, граф А. Г. Орлов-Чесменский и персидский шах Насреддин, маркиза Траверсе и А. Я. Панаева. Академия художеств заказывает Николаю Егоровичу серию картин, посвященную истории России XVI–XVIII веков. Над ними он работал почти двадцать лет. К этой серии относится и данное произведение. Страстную любовь к лошадям художник пронес через всю жизнь, став основоположником анималистического направления в русском искусстве.

Соколиная охота царя Алексея Михайловича (1657-1676)

Не забудьте про мобильные приложения

В 1657 году недалеко от деревни Возниковской, которая находилась между нынешним вестибюлем метро «Сокольники» и центральным входом в парк, на берегу реки Яузы, царь Алексей Михайлович построил себе деревянный Преображенский дворец, куда приезжал охотиться в ближайшем лесу.

Царская соколиная охота требовала большого количества ловчих птиц. Сокол – птица свободная и гордая. Соколиной охотой ведал сокольничий со своим помощником подсокольничим. Сокольников, царь одаривал поместьями. Сокольники имели свои вотчины и крестьян. Приручить Сокола дело искусное и кропотливое. Поставляли птиц отовсюду – из Заволочья, с Печоры, с Урала, из Сибири, с берегов Белого моря и т.д. Присылали птиц в Москву, на Сокольничий двор, где сокольники обучали их для охоты государя. Сокольники жили дворами в деревне Возниковской, от них и пошло название всей местности «Сокольники».

Предание сохранило рассказ о любимом соколе царя Алексея Михайловича – Ширяе. Эта птица бросилась на свою жертву и, не рассчитав удар, разбился о землю. Об этом соколе напоминают названия в Сокольниках Ширяева поля, Ширяевских улиц и проездов. Царь знал имена своих птиц и сам придумывал им названия.

О любви государя к соколиной охоте говорит изданный им знаменитый «Урядник Сокольничьего пути», большую часть которого занимает обряд посвящения в начальные сокольники. Царский «поход на потехи» выглядел как грандиозное зрелище, которое организовывалось не один день и отмечалось по возвращении шумным застольем.

Уже в начале XVIII в. Соколиная роща стала одним из любимых мест загородных поездок жителей Москвы. А с конца XVIII в. в Сокольничьей слободе разрешено было селиться купцам в мещанам. Эта территория стала активно застраиваться лишь во второй половине 19 века. Но все же Сокольники продолжали оставаться вплоть до 30-х годов прошлого столетия для москвичей дачным местом и зеленым пригородом.

Соколиная охота царя Алексея Михайловича

Было время, когда для царской потехи устраивали в подмосковных полях и лесах большие псовые охоты, бойцы схватывались врукопашную с медведями, на гocударевом дворе охотники стравливали косолапых с волками. Но с годами Алексей Михайлович к этим потехам остыл; рев, вой, окровавленные клочья мяса, торжество грубой силы — все это стало неприятно раздражать, да и увеличившаяся телесная тучность уже не позволяла, как прежде, целый день не слезать с седла, преследуя лисиц и оленей.

Зато осталось одно, навсегда любимое развлечение — соколиная охота. Тут уж Алексей Михайлович был охотник достоверный, настоящий, страстный, — никогда не мог вдоволь налюбоваться красивым, легким полетом благородных птиц, их стремительным, молниеносным ударом.

Сокол — птица царственная, свободная, гордая. Приручить его — дело тонкое, искусное, требующее терпения и бережности. Каждый год царские ловчие, разъезжавшие по Сибири и северным лесам, присылали десятки диких соколов, кречетов, ястребов, кобчиков, дермлигов в Mocкву, на Сокольничий двор, где опытные сокольники обучали их для государевой охоты. Начинали с того, что несколько суток не давали птице спать — от этого сокол становился вялым, безучастным и позволял надеть на свою голову колпачок, а на ноги — путы. Затем его на сутки оставляли без пищи, после чего брали на руку и кормили, сняв колпак. Давали им только отборное мясо — иногда баранину, иногда говядину, чаще же всего кормили соколов голубями, которых для этой цели в огромном множестве держали на царской голубятне. Когда птица была исклобучена, ее принимались вабить — звать, приманивать: сажали в избе на стул, а сокольник с кусочком мяса в кулаке постепенно увеличивал расстояние, которое сокол должен был пролететь, чтобы, сев охотнику на руку, получить пищу.

Повторяли то же в поле, держа птицу на шнурке, а затем, истомив ее трое суток бессонницей, выпускали в поле без шнурка, но с опутанными ногами и снова вабили на приманку в кулаке. Добившись того, что сокол по зову охотника покорно садился на руку, начинали стравливать ему дичь: вначале подбрасывали в воздух битых уток, голубей, сов, ворон, потом напускали на живых птиц, держа на шнурке и позволяя только заклевать добычу; пищу сокол вновь получал из кулака сокольника. Наконец, последнее, чему обучали соколов, была борьба с другими сильными, опасными птицами — цаплями, коршаками, сарычами, которых они могли встретить в поле, во время охоты. Для первой схватки коршаков ослепляли, а цаплям надевали футляр на клюв, чтобы они не убили или не покалечили неопытного молодого сокола. И только после всего этого обученного хищника выпускали на свободную охоту, без шнурка и пут. Делалось это всегда в присутствии самого Алексея Михайловича, который оценивал, кто из молодняка как бы тяжел, а кто добр будет.

Приемы обучения соколов держались в секрете. Обученная охотничья птица стоила дорого и ценилась высоко, поэтому соколов и кречетов в дорогих нарядах посылали в подарок только тем государям, в чьей дружбе царь был особенно заинтересован, — крымскому хану, польскому королю, турецкому султану. Да по правде сказать, среди правителей того времени редко можно было встретить подлинно искусных охотников и ценителей благородной забавы. Алексей Михайлович знал только одного такого — персидского шаха.

Должность царского сокольника была почетная и ответственная, среди прочих потешных дворцовых должностей наипервейшая по близости к государю. Сокольники знали над собой одного господина — самого царя и пользовались его исключительным доверием. Зато и спрашивал с них Алексей Михайлович строго, провинившихся наказывал беспощадно.

Правила соколиной охоты и обрядный чин поставления в сокольники содержались в особом уставе, который назывался «Урядник сокольничьего пути» и был составлен самим Алексеем Михайловичем. Книга эта, написанная образным русским языком, замечательна запечатленным в ней стремлением к бескорыстному любованию красотой.

Вот как происходило, например, поставление в сокольники. Утром сокольники наряжали для праздника переднюю избу Сокольничьего двора. В красном углу убирали место для царя, постелив на лавку ковер с изголовьем — шелковой подушкой из пуха диких уток. Посреди избы, усыпав сеном пол и накрыв его попоной, устраивали поляново — место для нововыборного, с четырьмя стульями по углам для пары кречетов и пары соколов. Позади полянова ставили стол, на котором раскладывали птичий наряд — клобучок из червчатого бархата, низанного жемчугом, бархатные шитые золотом и серебром нагрудник и нахвостник, серебряные колокольцы, атласные онучки и должник — кожаныи шнурок, одним концом наглухо пришитый к охотничьей рукавице; рядом клали наряд сокольника — шапку горностайную, рукавицы, золотую тесьму, перевязь с небольшой, сделанной в виде райской птицы гамаюна, бархатной сумкой, в которой хранилось государево письмо с обращением к нововыборному, наконец, вабило — свисток для подзыва птицы, охотничий рог и полотенце. Нововыборного до времени отводили в другую избу.

Когда все было готово, сокольники, обряженные в новые цветные кафтаны и желтые сафьянные сапоги, жалованные государем по случаю торжества, вставали чинно возле стола и вдоль лавок у стен. Алексей Михайлович, одетый в темно-зеленый охотничий кафтан и желтые, как у сокольников, сапоги, входя, оглядывал избу — все ли ладно — и степенно садился на свое место.

Мало повременя, подсокольничий бережно подступал к царю:
-Время ли, государь, образцу и чину быть?
-Время, — отвечал Алексей Михайлович, — объявляй образец и чин.

Подсокольничий обращался к начальным сокольникам:
-Начальные! Время наказу и час красоте.

По этим словам сокольники принимались церемонно обряжать кречета, которого отдавали в ведение нововыборного. Подождав, пока они закончат, подсокольничий снова благочинно подходил к царю:
-Время ли, государь, приимать, и по нововыборного посылать, и украшение уставлять?
-Время, приимай, и посылай, и уставляй.

Подсокольничий надевал рукавицу, поправившись и поучинясь, принимал кречета, крестился и становился поодаль царя, как требовал устав, смирно, урядно, человечно, тихо, бережно, весело, держа птицу честно, явно, опасно, стройно, подправительно. Постояв мало, приказывал посыльному:
-По государеву указу зови нововыборного к государской милости, се время чести и чести его быть, и час приблизился его веселию, чтоб шел не мешкав.

Двое старых сокольников вводили нововыборного, молились, кланялись царю в землю и, поставив молодца на поляново, снимали с него шапку, кушак и рукавицы. Вместо них начальные сокольники по очереди надевали на новичка взятые со стола перевязь с сумкой, золотую тесьму; рог и вабило прикрепляли за кольца у левого и правого бока. Старший начальный вставал сзади, держа до указу над головой нововыборного горностайную шапку.

Пообождав, подсокольничии кликал подьячего, который, вынув из сумки-гамаюна письмо, громогласно и торжественно зачитывал государево обращение к нововыборному, — чтобы во всем ему « добра хотеть, служить верой и правдой, и тешить нас, великого государя, от всей души своей, до кончины живота своего, и за нашей гocyдapeвой охотой ходить прилежно и бесскучно, и братию свою любить как себя. А буде учнешь быть не охоч и не paдoстен, и во всяком нашем государевом деле непослушлив, ленив, пьян, дурен, безобразен, и к подсокольничему и ко всей братии непокорен, злословен, клеветлив, нанослив, и всякого дурна исполнен, и тебе не токмо быть связану путами железными, но и за третью вину, безо всякой пощады, быть сослану на Лену ». А чтобы государево слово всегда было у нововыборного перед глазами, надевали ему рукавицы с вышитыми на них картинками: на одной из них — царская милость и казна, на другой — тюрьма и казнь беспощадная.

И устрашенный новичок кланялся и клялся служить государю верой и правдой, и тешить его, и радеть ему, и ходить за его государевой охотой до кончины живота своего.

После этого наступал самый торжественный момент обряда поставления. Подсокольничий подступал к царю и говорил таинственным языком, ведомым одним посвященным:
-Врели гор сотло?
На языке сокольников это означало: «Время ли, гocyдарь, совершать дело?»
-Сшай дар (совершай дар), — отвечал Алексей Михайлович.

Тогда подсокольничий, обратясь к нововыборному, весело и дерзостно провозглашал:
-Великий государь и великий князь Алексей Михайлович, всея Великия и Малыя и Белыя Руси самодержец, указал тебе для своей государевой охоты отдать кречета имярек и других птиц, и тебе бы ходить за его гocyдapeвой охотой прилежно, с радостью от всего сердца своего, и хранить его государеву охоту, как зеницу ока, и его гoсударя тешить безо всякой лености и хитрости до кончины живота своего!

С этими словами он отдавал ему наряженного кречета. И хотя от волнения и страха зачастую дрожали у нововыборного колени, принимал он кречета образцовато, кpaсовато, бережно, и стоял перед государем урядно, paдocтно, уповательно, удивительно; и не кланялся великому государю, пока не надевали на него горностайную шапку, которая венчала все дело. И тогда сокольничья братия обступала его, поздравляла с великой царской милостью и сердечно просила впредь обещания своего не забывать, и послушания своего не оставлять, и их товарищеского совета не отметать.

А по выходе из передней избы ждал сокольников обеденный стол, накрытый по государевой к ним милости, и на том столе, на своем месте, находил нововыборный наряд кречатий, четыре золотых червонца, восемь ефимков и три вышитых полотенца — первое государево жалованье, чтобы знал, что за царем верная служба не пропадает.

Охотился Алексей Михайлович в основном в окрестностях подмосковного села Измайлова. По очереди спускали соколов и кречетов. В особых книгах записывался ход и результаты охоты: кpeчет Бумар добыл ворона ставок с двадцати; кречет Бердяй добывал каршака вверху долгое время, а когда сбил сверху, тот хотел утечь в рощу, но кречет к роще его не допустил и добил с верхней ставки; а старый челиг Гамаюн добыл две совки — одну расшиб так, что упала неведомо где, но потом сам улетел с охоты, насилу вернули под вечер и т.д.

А вот младший сын Алексея Михайлович охоту уже не любил — так за всю жизнь ни разу и не поохотился. Предпочитал государь Петр Алексеевич другие потехи.